Разочарование. Пятый пояс

Глава 14

Подвал.

Дарсов подвал не давал мне покоя.

Я бы уже ушёл из поместья, отправившись искать выход отсюда, но ощущение того, что я что-то упускаю, что-то не понимаю, что-то не испробовал, не давало мне даже шагнуть прочь из поместья.

Ведь если есть подвал, то должен быть и вход в него, верно?

Мысль, причём мысль разумную, что это же, дарс его возьми, поместье и подвал Древних, а значит, они могли попадать туда через Массив Пути, я гнал от себя.

Да, всё верно. Да, так могло быть. Да, сейчас поместье в зоне искажения силы Неба и Массив Пути я не увижу, даже если буду пялиться точно в него. Не работает он. И не работает уже, быть может, почти четыре сотни лет.

И что?

Строили его как? Тоже через Массив Пути и изнутри?

А если нет?

Несколько дней я потратил на поиски мест, которые могли оказаться входом. И даже сумел отыскать целых два таких, доказав самому себе, что я ещё не сошёл с ума от жадности.

Правда, ничего не вышло и с этими местами. Разрушаться, как дверь в библиотеку, от пары простых ударов они не спешили, да и выглядели обычной каменной стеной. В очередном приступе попыток я даже вспомнил о перстнях, про которые уже забыл после схваток с волнами големов. Перстни с головой пантеры.

Ничего.

Если здесь и были какие-то формации, что проверяли такие вещи, то они, как и всё остальное, не работали, камень не спешил истаивать передо мной, пропуская к сокровищам Древних.

Вот и сидел я теперь, злобно сверля стену взглядом и смиряясь с тем, что не всякую тайну можно раскрыть и не всякое сокровище можно заполучить в руки.

Да и мне ли жаловаться? Думаю, даже Нулар не знал, что в этом поместье скрывается сокровище в виде кристаллов с памятью и техниками Древнего Повелителя Стихии.

Из того, что я успел нахвататься среди слухов города и книг городской библиотеки — подобные вещи слишком дороги для мелкой семьи Ян. Дороги и опасны.

Чего многие опасались в Первом поясе? Что однажды тебя встретят в лесу наёмники, скрутят и засунут в формацию Пяти Флагов, выдернув из тебя память о твоей сильнейшей технике, выдерут вместе с жизнью. Слишком уж лакомый кусок — земная техника в руках слабака.

Здесь тоже самое. Техники, причём техники прямиком из рук Древних, сильные, подробные, неограниченные в числе прочтений. Это не просто лакомый кусок, это буквально искушение для любого.

А то, что это и не техника, а опыт повелевания стихией, делает кристаллы только дороже. Есть у Ян свой Повелитель, чтобы защитить такое сокровище?

Нет.

Они самые сильные в городе, который носит их имя. Союзы не решаются бросить им вызов. Да и могут ли? Самое главное это Ключ, который позволяет использовать Массив Пути и ограждает город от изменений Поля Битвы. И от опасностей тоже, ведь никому не понравится, если големы начнут появляться в центре города?

И что-то я сомневаюсь, что Ян отдадут Ключ, даже если проиграют. Скорее, уничтожат. Правда, возможно, на этот счёт есть какие-то правила от Страж…

Здесь я сбился с мыслей и напомнил себе, что вокруг не Тюремные пояса, Стражи здесь не появятся в ближайшие пятьдесят лет. Или появятся, если союзы вырежут Ян и начнут вырывать из рук последнего Ян Ключ?

Кто знает? Может, и появятся, а, может быть, делами фракций в Шестом и Пятом поясах занимаются совсем другие. На этот счёт я как-то не догадался поискать в библиотеке. Зато видел упоминания о настоящих сражениях между фракциями.

Но на самом деле, на месте Нулара я бы и не признавался в том, что у меня появилось такое сокровище, не давал бы повода соседям для зависти. Сам бы пользовался, вернее, это я уже им пользуюсь, но не уверен, что Нулар осилил бы мой способ. Но ему достаточно будет преподнести добытое мной своему главе. Думаю, тот щедро его наградит за это. Как обычно награждают во фракциях? Приближают к себе, назначают личным учеником, отсыпают ресурсов для Возвышения, поднимают в очереди наследования.

Кристалл с умениями Повелителя достался бы лучшим из семьи Ян, тем, кто ближе всего к пику этапа Властелина Духа. Уж, думаю, если поднапрячься, бросить все ресурсы на одного человека, можно возвысить его до Повелителя первой звезды.

И здесь, кстати, возможно, стоило бы сделать ставку не на сильнейших в семье, они ведь уже старики, потенциал Возвышения которых уже исчерпан, а на молодых. На того же Нулара, к примеру.

И не обязательно оставлять себе все кристаллы. Достаточно одного. Или двух. А остальное тайно, скрывая личность продавца, продать на одном из больших аукционов Пояса. Вот тебе и деньги на покупку возвышающих ресурсов. Два, три года или даже пять-десять лет, если выбранный идущий немного подвёл и в семье Ян появится пусть слабый, но Повелитель Стихии, который к тому же ещё и кое-что умеет. Либо защищаться, либо нападать.

А фракция, в которой есть Повелитель Стихии — это уже совсем другое дело. Наверное, и опасности совсем другие, как и всегда, когда ты получаешь силу, но это тоже совсем другое.

Да уж, если бы Нулар знал, что скрывается в этих песках, то ему, да и его деду, во времена молодости которого открывался сюда вход в последний раз, нужно было раз за разом гнать сюда ватажников, прорываясь к поместью. А то и оторвать свою задницу от кресла, или на чём он там сидит в своём хранилище техник, и лично отправиться на поиски. Прихватить какого-нибудь гения формаций, отыскать путь в лабиринте, вынести одним мечом все волны мелких големов, затем смести охрану самого поместья и день за днём расчищать путь к библиотеке.

Правда, одного такого смельчака я уже видел. Его мёртвое тело. Надеяться на то, что твой талант превосходит талант Древнего, который и создал ловушки в поместье? Смело. Скорее даже самонадеянно. А это до добра не доводит.

Я схитрил, разменяв жизни Зверей вместо своей, но кто мешал сделать так Ян?

Вспоминается обучение в Школе Ордена Морозной Гряды. Мясные щиты, которые мы много раз использовали в схватках. Это, когда более слабый идущий отправлялся вперёд, ставился перед тобой, чтобы принять на себя удары врага, ослабить их и дать более сильным идущим шанс победить.

Да, мы находились под защитой артефактов Шкуры и формации Арены, а значит, не рисковали жизнью. И что? Орден тренировал нас для будущих сражений, где не было бы никаких Шкур и защиты Арены, где младшие и слабые орденцы отдавали бы свои жизни за старших.

Так что уверен, знай Ян, что здесь находится, они бы пробили сюда путь, не постояв за ценой чужих жизней. Сто, двести, триста Предводителей? Они бы пригнали их сюда.

Возможно, я ошибаюсь, возможно, разозлённый неудачей с подвалом, я зря поливаю грязью семью Ян, и они не стали бы заваливать охрану поместья и его защитные формации телами.

Да это им бы и не помогло. Я помню те формации, что сработали только на Зверя Предводителя, пропустив сквозь себя Зверя Мастера. Я выкрутился, ограничив своё Возвышение уровнем Возвышения пойманных Зверей, а что бы делали здесь другие?

Вот видит мастер формаций ловушку, понимает, что она не подействует на него, но подействует на его старшего. И двинется вперёд сам, оставив его позади, всего-то-навсего. Вот и ответ.

Но это если талант мастеров формаций похож на мой и они видят формации всегда, даже если…

А это не так. Я не всегда вижу печати Указов. Иногда я сам отказываюсь от этого зрения, потому что иначе за облаком печатей не вижу людей, иногда они очень старые и видны, только если напрягаться, а иногда печати и вовсе становятся невидимыми, как это случилось у подножия Братьев, когда использовали особые формации.

И вот идёшь ты по поместью, полностью уверенный, что здесь безопасно, а затем — бах! И стены превращаются в облако смертоносного камня, которое рвёт твоё тело и всё твоё невероятно высокое Возвышение оказывается бесполезным. Лежишь после, глотаешь зелья и молишь Небо, чтобы этого хватило затянуть раны. А если не повезло и не хватило? Как моему предшественнику? А если не повезло и обломок камня Древних угодил в голову? В глаз! Был Властелин и нет Властелина. Опасное это дело, шляться по зонам запрета техник, даже если…

Я замер. Замер, выпучивая глаза и кляня себя последними словами.

Тупой дарс. В джейре ума больше, чем в тебе.

Что ты совсем недавно делал, Леград? Тыкал перстнями в камень, надеясь, что формация сработает? Если Небо смотрит на меня, то не стыдно ли ему за мою глупость?

О чём я, вообще, думал, делая это?

Как мне должны были открыться тайные двери? Раскрыться? Осыпаться песком? Исчезнуть? Перенести меня на другую сторону?

Здесь зона запрета техник, тупой джейр! Если бы я действительно нашёл дверь, если бы перстень подошёл, если бы формация, что была вложена в дверь четыре сотни лет, назад начала действовать, открывая мне проход, то там бы просто разнесло всё на куски. Вместе с одним тупым джейром.

Мало мне оказалось прошлого раза? Да, мне не нужно обходиться одними зельями, я вроде как Властелин и могу использовать лечебные техники без обращений и не выплёскивая силу наружу, направляя её в лечебной технике сразу внутрь тела. И что? А если мне в тупую голову? А если мне в глаз?

Руку я уже восстанавливал. Глаз ещё не пробовал. Голову вряд ли смогу. Но нужна ли голова безголовому искателю?

И вот почему я иногда думаю по несколько недель, а иногда лезу вперёд, не задумавшись даже на мгновение?

А потом формация бах, и…

И снова я сбился с мысли. Формация активируется, наполняется откуда-то силой Неба, хотя здесь, в зоне искажения техник первыми разрушаются именно накопители, а затем искажение разносит прочнейший камень Древних на куски.

Это ведь именно то, что мне нужно!

Я знаю одну штуку, что вполне себе работает в зоне искажения техник, и которую я при этом могу сам, лично, бахнуть.

Кисет Путника.

Вопрос в другом.

Отправить чуть силы из пальцев в кисет, чтобы открыть его и очутиться внутри него духовным зрением — получается, мне ничего не отрывает при этом, и искажения силы Неба здесь этого даже не замечают. Но сумею ли я провернуть такое с избытком силы, достаточным, чтобы кисет рванул? И что при этом будет с моим телом? Успею ли я отшвырнуть кисет от себя? Хватит ли его силы для того, чтобы проломить камень Древних?

Я только что ругал себя за то, что мало думаю, поэтому новую мысль обкатал со всех сторон. И не вдох, и даже не тысячу вдохов, а потратил на это, считай сутки. Успел и в жетоне потренироваться, и поиграть на цине, и подлечить себя, и даже поспать.

И только наутро, с ясной головой окончательно признался себе, что думай не думай, а всё одно — нужно пробовать, иначе все мои вопросы так и останутся без ответа.

Но пробовать я начал не в поместье, а на открытом воздухе.

Вышел наружу, проверил зелья в поясе, проверил нагрудник, напялил на голову шлем, который пусть и был плоховат, как и вся остальная броня, не предназначенная для зон искажения, но всё же был.

Кивнул Призраку.

И только после этого поднял на ладони перед собой один из лишних кисетов. Когда-то дорогой, штучный артефакт, который мог позволить себе не всякий идущий, сейчас стал для меня не более чем безделицей, которых у меня собралось десятки. Теперь, имея кольцо, они вообще потеряли для меня прежнюю ценность. Впору расплачиваться ими.

Сосредоточился, толкая в кисет силу. Не так чтобы открыть его и использовать. А больше силы, грубей, жёстче.

Раз, два, отшвырнуть от себя кисет, прикрывая глаза и голову левым наручем.

Ничего.

Я выждал, опустил руку и взглянул на кисет, который и не думал разрушаться.

Маловато будет.

Значит, продолжим.

К обеду я не только выяснил, сколько силы нужно, чтобы заставить кисеты разрушаться, но и научился правильно их отшвыривать от себя. И подлечился, да, как же без этого?

Попытался заодно вспомнить, сколько в городе Ян стоили кисеты? Сколько духовных камней? Хотелось понять, сколько стоит моя тренировка?

Мне понадобилось семь кисетов, чтобы научиться правильно их швырять. Пришла пора попробовать на прочность камень Древних.

Для своей попытки я выбрал то место, которое откопал в самом начале, тогда, когда искал стену потоньше.

Во-первых, здесь действительно стена могла быть тоньше. Во-вторых, здесь будет гораздо более безопасно пробовать, чем в любом другом месте.

Я встал в трёх шагах от ямы.

Начали. Ещё, ещё и ещё немного.

Раздватри!

Кисет, полный влитой, вбитой, втиснутой в него силы, полетел в яму, я же прыгнул в другую сторону, сжимаясь и прикрывая лицо и шею наручами Клатира.

Рвануло.

Что сказать, до пола я долететь не успел. Снесло плотной воздушной волной и унесло до конца коридора.

В ушах звенело, чуть кружилась голова.

Как-то на просторе всё это проходило мягче. Без таких полётов и боли в ушах.

Нетерпеливо заглянул в ямищу и от досады скривился.

Слабоват кисет против камня Древних.

Похоже, нужно платить больше.

Со вдохом я отправил в очередной кисет духовный камень. Духовный камень высокого качества. Один из тех, что я и Пиатрий получили от Седого за зелье. Пиатрий как глава алхимической мастерской, я как тот, кто вырвал себе процент от контракта за разделывание основного ингредиента для зелья. Один из тех дорогущих духовных камней, которые я всё никак не донесу до аукциона и не потрачу.

Одного оказалась мало. Я вообще не заметил прибавки в силе разрушений.

Десять камней и кисет.

Жахнуло сильней, пыли в коридоре уже не осталось, зато по мне забарабанили крошечные осколки.

Отлично.

Сто камней.

Раздватри!

Из ямы плеснула серая волна силы, рваные клубки нитей всех стихий, а следом рванула тёмная стена. Твёрдая, плотная и безжалостная.

Меня пронесло шагов сорок. В общем, всё то расстояние, что было между мной и поворотом.

Голова не то что звенела, она гудела, как гонг, в который усердный послушник со всей дури жахнул билом.

Болели руки и ноги, в которые прилетело что-то крупное и твёрдое. Что бы это могло быть, даже не знаю. Горела кожа. Вся. Даже та, что была скрыта под одеждой и бронёй. Окунуться в подобный поток силы и стихии, это почти всё равно, что нырнуть в чужую технику. И не защититься ведь духовной силой, не прикрыться техникой.

Клубилась пыль, которой вроде как не должно было уже остаться, но откуда-то появилась, наполнила воздух.

Поднимаясь на дрожащие ноги, я осознал, что бывший коридор превратился в зал, и волна воздуха должна была ослабнуть, разойдясь в этот раз сразу в четыре стороны. Иначе, боюсь, и Покров бы продавило, вбило обратно в средоточие.

Яма превратилась в провал. Плиты пола, гораздо более тонкие, вывернуло и расшвыряло. Это они по мне и прилетели. Наручи Клатира выдержали достойно, а вот дешёвые поножи, которые я нацепил из запасов, искорёжило.

Дешёвка, которая не выдерживает испытания Пятого пояса.

Но главное, самое главное, что я всё же добился своего — взрыв кисета заставил камень Древних, тот, что был под землёй и что ограждал стеной подвал поместья, начать трескаться.

Итак. Семь кисетов на тренировку. Три кисета на подвал. И ещё туда же сто одиннадцать камней высокого качества.

Добавляем в эту цену ещё один кисет и ещё сто камней сверху.

У меня таких камней ещё девять тысяч. Не так уж и дорого.

Через тридцать вдохов, отойдя от последствий очередного взрыва, я уже клял свои мысли, что бегут впереди дел. Дело сделано, только когда ватажник сдаёт добычу оценщику и ни вдохом раньше.

Сто камней, а трещины не стали больше. Ни на каплю.

Стоя на краю провала, глядя, как тонкими струйками осыпается сухая земля, я пытался понять, выдержу ли я разрушение тысячи камней?

Можно было бы, конечно, прибавлять медленней. Двести, триста, четыреста камней, понемногу набавляя силу удара.

Но кто сказал, что это будет дешевле? Это уже выйдет девятьсот камней высокого качества, что равно девяносто тысяч обычных. Во Втором поясе, в торговом доме Чёрной Луны я выручил за шкуру Змея сорок пять тысяч средних камней Второго пояса, что раз так в десять, а то и двадцать меньше.

К тому же меня терзало сомнение, что так получится расшатать прочность камня. Да, трещины появились. Будь это обычный камень, то можно было бы просто вбить Пронзатель в трещину и откалывать куски, пробивая себе вход. Но передо мной камень Древних, который устоял четыре сотни лет и до сих пор не пропускает сквозь себя Призрака.

Невзирая даже на то, что здесь и сейчас зона искажения техник, место, где Древние пытались ослабить сектантов и уничтожить.

Плевать. Я рискну.

Но перед этим в очередной раз привёл себя в порядок, подлечив тело и меридианы.

Какая-то однобокая у меня вылазка получается, для полностью безголового искателя — я только и занят всеми этими днями тем, что калечу и лечу себя, калечу и лечу. Тренировки не в счёт.

А, ну ещё и Зверей убиваю, разменивая их жизни вместо своей.

Кажется, путешествие в земли сектантов не прошло для меня бесследно.

Как там лила мне в уши Фатия?

Каждый выбирает для себя путь к Небу и каждый выбирает для себя то, что на этом пути позволит себе, а что нет.

Покупать себе путь жизнями запуганных до полусмерти Зверей я уже выбрал.

Что дальше?

Пустить вместо себя долговых слуг? Нагло пообещать им в лицо свободу, если они выживут, а затем послать их вперёд, на формации Древних?

Я зло усмехнулся, мотнул головой.

Ну уж нет.

Ни за что.

За эту грань я не переступлю. Скорее, сам себя брошу в эти формации.

А будь Звери-Повелители с разумом? С возможностью принимать облик человека?

На этот вопрос удалось ответить легко — не задумываясь.

Ни за что.

Если бы хоть на одного Зверя подействовали бы мои Указы Верности и прочего — я бы ни за что не отправил его умирать в формациях.

Ещё одна грань.

Забавно, конечно. Задумывался ли о гранях и границах дозволенного тот Леград, что когда-то барахтался в песке после очередного пинка Виргла?

Вообще-то, задумывался. Только тогда я был злей, жёстче и более жесток. Это сейчас у меня много сил, возможностей и не о чем, кроме своей жизни, беспокоиться.

В то время я едва ли не каждый день подвергался унижениям, трусился от страха за свою семью и часто ложился спать голодным.

А затем… Затем всё начало меняться и продолжает меняться и дальше.

К порогу нынешнего дома мамы и Лейлы придёт уже не тот Леград, с которым они расстались в Ясене.

Ну и ладно. Я тоже должен держать в уме, что найду там совсем не ту маму, совсем не ту маленькую сестричку, которых покинул, оставив в Ясене.

И лучше бы, когда я выберусь на земли Мадов, более уважительно относиться к Зверям. Хотя бы так, как это вышло с Миурой в Миражном и с безымянным Зверем на Поле Битвы Ордена Небесного Меча.

Тоже интересная мысль — а как, вообще, относятся другие идущие к Зверям, что обрели разум? Для этого ведь нужно одно обязательное условие — Зверь должен убить человека. И не одного, потому что тысячи Зверей убивают тех, кто пришёл за их шкурами и ядрами, сотни из них прорываются на этап Предводителя, но лишь единицы из них обретают разум. Так-то у Зверей Преграды ещё похлеще человеческих.

Как, вообще, живут кланы Зверей в Империи? Как уживаются с соседями людьми? Пускают ли их на свои земли, чтобы те бродили по лесам, добывали ядра и рано или поздно давали разум одному из тех Зверей, которому повезло выжить?

У меня вот сейчас тут просто — последние лет сорок на этих землях не случалось ни единого человека — ни у одного Зверя здесь не может быть разума. Разве что дать одному из них убить себя, да проверить, может, ему нужно сожрать таланта, полакомиться его мозгами, переварить его плоть с меридианами, чтобы самому стать человеком?

Алхимия Зверей отличается от алхимии людей, а что с внутренним содержанием самих идущих по этим двум разным путям?

У Зверя в облике животного — ядро, а у Зверя в облике человека? Тоже ядро? Средоточие? Одно, два, три?

Они могут выучить человеческие техники?

Один Зверь, которого я встречал на своём пути — мог, но он не в счёт. Ярим был рождён родителями-Зверями, что потеряли свой звериный облик, выродились. Он вроде не отличался от человека. Разве что алхимия людей на него, наверное, не действовала. И чем слабей родословная Зверя, тем наверняка ближе к человеку его меридианы и путь Возвышения.

Звери едят сырые небесные травы, плоть других Зверей, идущих и греют задницы в местах силы.

Люди пьют переработанные алхимией небесные травы и медитируют, желательно тоже в местах силы. Да и от возможности поесть мясо сильных Зверей тоже не отказываются.

Так, так уж сильно отличаются наши пути к Небу?

Скорее, очень даже похожи, только звериный чуть сложней, в него добавлена Преграда в виде жизни человека. И не одной.

Скорее всего, дело там не в жизни, не в плоти с меридианами и, конечно, не во всякой печени и прочем.

Дело, скорее всего, в той странной штуке, что собирали даже сектанты во время Бедствия.

В душе.

Жаль, что Стражи в своё время в своих коротких откровениях, маловато мне о ней рассказали.

И снова эти знания не из тех, что легко отыскать в библиотеке, даже если эта библиотека находится в Пятом поясе.

Может быть, дело не в таланте съеденного, а в его душе?

Вот у меня душа так сильна, что тело идёт вслед за ней к Небу. Возможно, и мой талант в Указах тоже появился благодаря ей. Не просто же на ровном месте я пожелал сделать джейра слабым, и он стал. Не лично же Небо мне просто по своему желанию вручило этот талант?

Ах, какой хороший ты парень, Леград, и как тебе тяжело в этих песках Пустоши, на-ка тебе сильный и редкий талант, заслужил.

Смешно.

Если уж я кого и могу благодарить за свой талант, так это родителей. Да, мои предки оказались выброшены в Нулевой, пали до самого дна, испортив своё Возвышение, уничтожив его возвышалками, ленью и прочими ошибками, что только случались в их жизни.

Но не для этого ли Рам Вилор и создал эти тюремные Пояса? Не для того ли, чтобы попавшие туда начали всё с начала, очистили тела своих потомков от алхимии, повреждений, слабости и заново начали движение вверх?

Мой отец был талантом, что сам, без подсказок, на скудном притоке силы Неба сумел создать средоточие Воина.

В конце концов, если уж честно говорить, то в нашей семье я сейчас не самый талантливый.

Лейла, вот кому и от мамы, и от отца досталось полной чашей.

Не могло это всё появиться на пустом месте, не могло.

Дарсов Кардо, дарсов старикашка торговец. Если бы не их гнусности, то отец остался бы жив и выполнил свою мечту — попал в Первый пояс.

Забавно, что когда меня в прошлом раз за разом пытались задеть, называя мусором и бездарью, они были невероятно правы — в сравнении с сестрой я и есть бездарь. Отлично помню, как она начала видеть силу Неба гораздо раньше обычного возраста, раньше десяти лет, в которые и начинают Возвышение. Помню и то, как я пытался отложить её Возвышение, отговариваясь возрастом. А ещё помню, как нехотя она занималась Возвышением после, в Миражном, встав на ноги и как перепрыгивала звёзды, даже не замечая их.

Пожалуй, мне нужно напирать на Возвышение не только для того, чтобы меня не посмели спустить с лестницы, не только для того, что бы выглядеть в глазах Мадов кем-то большим, чем брат их Говорящей с Небом, но и просто для того, чтобы достойно стоять рядом с сестрой. Говорить с Небом я, конечно, никогда не смогу, но… пожалуй, Повелителя Стихии мне будет достаточно.

Я осознал, что слишком уж погрузился в воспоминания, увлёкся, лишь теряя время — будет у меня ещё возможность поразмышлять, а сейчас, когда меридианы уже не горят огнём, пора разрушить ещё один кисет и постараться сделать так, чтобы он стал последним.

Кисет. Не самый дешёвый. Тысяча духовных камней высокого качества.

Я, замерший в трёх шагах от края ямы.

Кстати, мелкая пыль, которая буквально заменила собой воздух в коридорах, уже даже не першила в горле.

Быстро же восстанавливаются некоторые привычки Нулевого.

Меридианы руки обожгло огнём, когда я втиснул в них всё, что только мог втиснуть.

Знаю, уже через миг зона искажения накажет меня. Это не та малость, что безвредно проскакивает между идущим и его кисетом ради его открытия. Сейчас я впихиваю в кисет в сотню раз больше, чем нужно, в сотню раз больше, чем может выдержать этот артефакт. Тем более, может выдержать в таком месте.

Раздватри!

Я швырнул кисет, прыгнул спиной вперёд, уже заученно закрывая лицо и голову наручами.

Не увидел даже, как кисет влетел в яму.

Вернее, видеть, я-то точно это видел, как видел и то, как он взорвался вместе со всем своим содержимым. Уверен. Но… Не помнил.

Всё, что произошло после того, как выпустил кисет из рук — исчезло из головы, выбитое взрывом.

Пришёл я в себя, уже в темноте. С трудом разлепил грязные, засыпанные пылью и песком веки.

Первое, что увидел — звёзды.

Второе — мрак, что навис надо мной.

Выходило, что я снёс крышу, а на улице сейчас ночь. Мрак же — это Призрак, который стоит на страже у изголовья моего каменного ложа.

В голове шевельнулась ленивая мысль — снова я сам себя покалечил, но как попала в неё, так и вылетела, другая заполнила собой всё.

Подвал.

Что с дарсовым подвалом?

Я таки сумел проколупать в него дырочку.

Правда, размером эта дырочка вышла в два моих роста.

Я снёс всё. Стену подвала, кусок его потолка и пола поместья, кусок пола уже подвала. Ямища превратилась в провал, который уходил на шесть ростов вниз. Сейчас в него медленно сползали песок и земля из-под фундамента поместья.

В голове звенело, но это не помешало мне встать на дрожащие ноги, едва я хлебнул лечебный фиал с пояса.

Сокровища Древних!

Сокровища Древних, которые они защитили в этом поместье сильней всего.

Первым в провал грохнулся Зверь, рванул в дырень и… Ничего.

Во всём подвале не обнаружилось ни единой ловушки, ни единой рабочей формации, которая бы попыталась убить моего Зверя.

И ни единого сокровища. Ни единого.

Я разрушил тысячу духовных камней высокого качества, чтобы проделать дыру в стене Древних толщиной в два шага. Я буквально истекал кровью из посиневшей руки, что пропустила через себя духовную силу в месте, где нельзя создавать техники.

Я готовился сражаться, рисковать жизнью, выбираясь из ловушек, я мечтал обнаружить ещё одну библиотеку, хранилище алхимии Древних, оружейную, заполненную мечами, полки забитые…

Много чего я мечтал там обнаружить. Я так не мечтал, штурмуя само поместье, как пытаясь вскрыть его подвал.

А всё почему? Потому что шёл сюда, думая, что Нулар послал меня на пустое задание, послал если не сгинуть в этих песках у подножия гряды гор, так неделя за неделей биться с големами, зализывая множество ран. Но стоило мне отыскать библиотеку, стоило мне сложить перед собой четыре кристалла с воспоминаниями Древних Повелителей Стихии, как я тут же решил, что здесь можно сорвать и больший куш.

Придурок.

К моему сожалению, этот подвал когда-то мог бы оправдать все мои надежды.

Когда-то, сотни три лет назад, в нём было всё, что я хотел здесь найти.

Подвал оказался разделён на несколько больших залов. В одном когда-то стояли стеллажи для книг. Обычных книг на бумаге, шёлке и дереве. В другом явно хранилась коллекция оружия. Не просто мечей, а множество разного оружия. В другом… Здесь под слоем трухи блестели осколки стекла.

Труха, да. Она лежала здесь повсюду. Что бы ни защищало библиотеку наверху, здесь это не действовало или действовало чуть слабей. Этого «слабей» оказалось достаточно, чтобы дерево превратилось в труху, сталь, даже сталь Древних со всеми их начертаниями и прочими усилениями, превратилась в прах.

Я видел перед собой меч, странно искажённый, почерневший, но всё же меч. Но стоило мне протянуть к нему руку, как он от воздуха, что двигался перед моими пальцами — рассыпался чёрным песком.

Первые залы тоже были полны трухи, заполнившей там воздух после взрыва стены.

Я шагал из зала в зал, уже всё поняв, уже ничего не ожидая, лишь пытаясь, пока всё вокруг осыпалось прахом, подметить обстановку, сравнить, сильно ли отличается всё здесь от того, что я уже видел в Миражном и городе Тысячи Этажей.

Выходило, что довольно прилично отличается. Что в Павильоне Каори, что в залах города Тысячи Этажей не было вот этих всех полок, стеллажей, столов и прочего. Там чаще всего были голые стены. Наше жилище в Миражном тоже было очень простым, в нём не было ничего лишнего. Да даже то ложе, на которое я опустил Лейлу, оно ведь исчезло вместе с ней, оставив после себя пустую комнату.

А здесь, что поместье наверху, что подвал внизу, буквально заполнены вещами.

Уцелевшее обнаружилось лишь в последней, дальней комнате. Она и была меньше, чем остальные, её и залом язык не поворачивался назвать, да и от места моего прорыва она оказалась дальше всего.

Я, кстати, верно поступил, что не стал пытаться проломиться сверху. Нигде не нашлось ни следа лестницы. Хозяева попадали сюда как угодно, но только не шевеля ногами.

В последней комнате что-то уцелело только потому, что было сделано из камня. Целиком.

Я даже пожалел, что не могу достать и зажечь Светоч. Всё же моё зрение не передавало все оттенки цвета, а они здесь были в избытке, пусть и под слоем вездесущей пыли.

У противоположной от входа стене стоял огромный каменный прямоугольник.

Звери не добежали до него всего шаг и сейчас спали, едва не уткнувшись носом.

Я бы описал это как место, где ребёнок, очень усердный и не обделённый талантом, только особым, строил домики и кукол. Но не из песка, палочек или камешков, а из камня. Я присел, осторожно подул, сдувая пыль и обнажая детали. Разноцветного камня, который ребёнок склеивал или сплавлял друг с другом. Или это делал взрослый?

С левого края я видел перед собой поместье, то самое, в котором сейчас бродил. Только сейчас я видел его в полной красе. Все сооружения целы, соединены между собой крытыми, кое-где прозрачными переходами. Много где и крыши зданий прозрачны, и сквозь них видны фонтаны, деревья, беседки, линии дорожек. Поместье окружено невысокой оградой и вот в таком виде один в один похоже на любое из поместий города Тысячи Этажей, мимо которых мы проходили, стараясь не задеть ни единой оградки.

Чуть правей стоял странный конус, вокруг которого были закручены три тонких гребня, на вершине переходящих во что-то, сильно похожее на бутон цветка.

Третьим были три круглые платформы, что уступами поднимались друг над другом, вырастая из куска камня. Я бы сказал, что их из него и вытачивали, вырезали или что там делают с камнем. Платформы не были пусты, они были заполнены оградами, домами, посередине вырезан канал с мостами. В общем, передо мной лежал город в трёх уровнях, с рекой, что водопадом срывалась на первую платформу, делила её пополам, падала на вторую платформу и так далее.

Не город Тысячи Этажей, но тоже очень и очень красиво. Уверен в этом.

Дальше шли фигурки.

Я, наконец, увидел, как должны были изначально выглядеть те самые големы-звери, которых я без счёта уничтожил по пути сюда. Да, как и предполагал — изначально они должны были выглядеть как пантеры, только каменные.

Что интересно, фигурок нашлось шесть. Те големы, что защищали поместье, были изображены первой фигуркой. Каждая следующая всё меньше походила на обычное животное, если считать обычным создание из камня, каждая всё больше походила на привычных мне Зверей. Я бы сказал, что Каменная Пантера всё больше и больше отъедалась, поднимаясь по этапам и мечтая прибавить к своему названию именование Шипастая. У четвёртой глаза пожелтели, у пятой стали красными.

Последняя, шестая, больше по размерам и силуэту напоминала тех здоровяков, что я видел на ступенях в городе Тысячи Этажей.

Добыча? Добыча Древних, достойная искателя?

Как бы не так.

Всё это оказалось словно вплавлено в постамент, словно вырезано из него.

Ни сдвинуть, ни убрать в кисет или кольцо. Я бы, конечно, мог попробовать отбить Пронзателем, но… Я не настолько собиратель камней из Нулевого. Поле Битвы Полем Битвы, добыча наследия Древних добычей, но уничтожать уцелевшее?

Я для такого слишком много провёл времени в городе Тысячи Этажей.

Будь здесь его копия, я бы, может, и не удержался, а так…

Я оставил всё как есть.

И двинулся прочь из развалин поместья. Наконец-то.

Я неспешно шагал по лабиринту, действуя точно так же, как наловчился по пути сюда. Призрак, вынести волну големов, нарисовать карту. В жетоне, разумеется. В кристалле Древних, которые они использовали для обучения, хранения знаний, тренировок и, разумеется, карт. Рисуй себе сколько хочешь, стирай неверные линии, наноси новые, более выверенные, причём делай это на общей карте Поля Битвы. Наловчившись, можно было даже довольно верно определять расстояния.

— Тысяча шагов?

Призрак мотнул головой. Маловато. Ну так и не глядел ему вслед, даже время не засекал.

— Десять тысяч шагов?

Снова неверно, но на этот раз я назвал слишком большую цифру.

— Три с половиной?

Призрак кивнул.

Ну наконец-то.

Ещё одна линия легла на карту лабиринта. Интересно.

Я нахмурил брови и полез в кисет. Опомнившись, убрал руку от пояса и сосредоточился на кольце.

Раз.

Повёл рукой, разворачивая ладонь к небу. На ней тут же появилась карта. Настоящая, на шёлковой основе. И не моя.

Карта того мёртвеца, что я обнаружил в поместье.

Очень интересная карта, которая рассказала мне, что к Ян он не имел никакого отношения, пришёл в поместье через горы, с той территории Поля Битвы, которая лежала вне земель фракции Ян.

Но сейчас меня интересовало совсем другое.

Я поднял перед глазами карту мертвеца, а поверх неё вывесил перед собой уже свою карту, карту жетона.

Мельче, ещё мельче. Развернуть. Чуть крупней, ещё немного развернуть.

Отметки поместья совместились, нарисованные по-разному, но вполне угадываемые линии горной гряды тоже совместились, причём довольно точно. Главное же — совместились некоторые и из других линий.

Лабиринты частично совпадали. Тот, которым пришёл сюда много лет назад мертвец и тот, которым я сейчас выходил отсюда.

Мелкие изгибы лабиринта совершенно не похожи, но вот этот крупный перекрёсток трёх ходов — совпадает полностью.

Позади поместье, справа направление на земли Сестёр, слева же возвышаются горы. Уже очень близко.

Те самые горы, откуда пришёл мертвец.

Я помедлил, а затем сжал левый кулак.

Рука не смяла карту, та исчезла за долю мгновения, отправившись в кольце и оставив пустыми пальцы правой руки. Исчезла и моя карта жетона.

Я же коротко кивнул Призраку:

— Налево.

Поглядим, сохранился ли проход на ту сторону гор. Контракт начал покалывать, но едва ощутимо. Не буду даже пытаться его заглушить. Не хватало ещё вернуться в город, когда там тебя все считают мертвецом по причине выгоревшего контракта. Я и не такое терпел от Указов, причём своих же.

Через два дня стало понятно — сохранился.

Извивы лабиринта петляли, путались, пересекались, то мельчали, то расходились в стороны, но я неуклонно продвигался не то что в сторону гор, я, дарс меня возьми, уже поднялся на первый, самый низкий из хребтов.

Пространство впереди раздвинулось, открылось то, что раньше скрывалось за облаками и горизонтом.

Если с песка поместья виднелось лишь три, всё более и более высоких хребта, ступенями возвышающихся друг над другом, то отсюда стало ясно, что этих хребтов тут с десяток, не меньше.

Первый, на котором я стою, самый низкий, а за третьим морщинится ещё и ещё. Они покрывают собой столь огромные пространства, что глаз теряется, ты уже не осознаёшь, что там впереди горы, разум обманывается и то и дело видит перед собой что угодно, но не высокие хребты. Грубую, морщинистую кожу невероятно огромного Монстра, что спит здесь со времён появления Неба, вот что я вижу перед собой.

Легко, почему нет?

Я тряхнул головой, моргнул несколько раз, пытаясь перестать видеть изгиб спины чудовища и его голову, которую вдалеке, на горизонте, то и дело закрывают облака.

Повёл взглядом, намечая путь, которым прошёл здесь погибший. Лабиринт, похоже, позади, Призрак не нашёл ни справа, ни слева его стен, пробежавшись до самых краёв седловины. Теперь умчал вперёд, проверять.

Не будь вокруг зоны запрета техник, то пройти здесь можно было бы сотнями дорог, самая простая из которых — прямая. Лети себе на мече над хребтами, проблем не знай. Если же ты Мастер, неспособный ещё летать на мече, то пользуйся техниками движения и перемещения, перепрыгивай расщелины, поднимайся по неприступным склонам.

А без техник — просто шагай там, где складка этой огромной каменной шкуры гор. Петляй вдоль неё, пробираясь между утёсов, пиков и склонов.

Сначала вон туда, затем нырни за очередной хребет, попетляй за ним, после бери правей, поднимаясь уже на третий, поворачивай по направлению к дырявой горе, под которой сияет синим выпавший глаз озера.

Я прищурился, пытаясь выжать из зрения Предводителя всё, что только можно.

Какая странная эта гора. Тёмная, неправильной формы вершина, в которой светлеет провал, ниже блестит нитка реки, что стекает к озеру, но мне больше интересны сама вершина.

Мало того что провал, который на миг напомнил мне окно этажа города Тысячи Этажей, так и сама чернота вершины какая-то слишком правильная. Это здание, что ли? Развалины здания? Жаль, что солнце не будет на той стороне, не подсветит мне края. А пойти и поглядеть поближе? Это сколько дней ещё займёт?

Рядом с отчётливым хлопком остановился Призрак, вынуждая меня опустить взгляд, моргнуть, возвращая себе обычное зрение, а не то, каким Предводители вглядываются вдаль, видя предметы за многие тысячи шагов от себя.

Сейчас смотреть нужно было гораздо ближе.

Вниз, в долину, в начале которой я стоял, с той стороны спускались сотни големов-зверей. Серый, неудержимый поток, потревоженный Призраком и его пробежкой.

Выходит, лабиринт и защита поместья ещё не закончились? На таком расстоянии от него?

Я повёл плечами, раскрыл ладонь левой руки, тут же сомкнул пальцы на появившемся Пронзателе.

Не могу не признать, что кольцо Путника гораздо, гораздо удобней, чем кисет. Самое простое и очевидное — теперь мне не нужно во время схватки тянуться к поясу, чтобы взять-убрать оружие. Мгновение, небольшое усилие и оружие появляется сразу в моей руке. Это даже во время схватки позволяет применить пару интересных трюков.

Самое время их опробовать.

Големов, конечно, многовато, а местность не самая удобная, но это ничего не меняет, не бежать же мне вниз? До хорошего, узкого места бежать не меньше тысячи вдохов.

Я спокойно ждал, когда волна големов достаточно приблизится, а затем…

Смерть.

Огромная печать накрыла волну големов, откусила от неё солидный кусок, вниз ударил настоящий дождь небольших, особенно в сравнении с основной, печатей. Капли смертоносного дождя.

Големы рухнули и закувыркались безвольными куклами.

Мгновение и тяжесть Указа стала невыносимой. Я торопливо развеял одну из запасных печатей над головой, тут же повторил это ещё и ещё раз, пополняя силу души из запасов на такой случай.

Всё как всегда, всё привычно.

Я на глаз оценил, сколько големов обошло нас по краю печати, заходя с боков. Хватит ли их для тренировки с кольцом и Пронзателем или убрать печать, добавить к ним ещё пару деся…

Тяжесть на плечах вдруг стала нестерпимой. Навалилась за миг, заставив затрещать спину и колени. Я торопливо развеял один, второй, третий Указ над собой, добавляя себе сил.

Ничего. Ни-че-го.

Одно колено не вынесло напряжения, хрустнуло и подогнулось, заставляя меня коснуться песка.

Я захрипел, плеснул силу души сквозь стихию, окрашивая печать Смерти во второй цвет.

Ничего. Только тяжесть стала сильней.

Третий цвет.

В глазах начало темнеть. Я почти ощущал, как сила души бесполезно вливается в печать, не в силах наложить символ Древних на тех, кто попал в её границы.

Это могло означать только одно.

Я развеял печать, с хрипом втянул в себя воздух, вскинул голову, шаря взглядом по накатывающим на меня големам.

Неужели все они мне не по зубам? Неужели все они выше меня Возвышением?

Да быть того не может, то, что я сейчас испытал не сравнить с тем, что было у поместья. Я словно на одного из Стражей пытался повесить Указ. Если все эти големы такой силы, то какого же Возвышения был мой мёртвый предшественник, прошедший этой дорогой? Пиковый Властелин? И он так бездарно сдох? Да быть того не может!

Десять, двадцать, тридцать големов перепрыгнули через вал мёртвых тел своих предшественников.

Я стиснул зубы. Они выглядят гораздо, гораздо лучше тех, что я уничтожил. Гораздо меньше трещин и сколов, ярче блеск тела, шкура не выглядит сточенной песком. Да и сами по себе они выглядят скорее как вторая по счёту фигурка в том подвале.

Тридцать противников, что сильней меня?

В поместье я справился, но здесь не поместье и мне неизвестно, насколько эти големы сильней.

Ещё один голем, что перемахнул вал, дал мне на это ответ.

Гораздо сильней.

Последний голем глядел на меня не серыми, каменными, в цвет тела глазами, а впился ярко горящими жёлтыми. Точь-в-точь как у четвёртой из фигурок в подвале поместья.

Погоди-ка. Если цветные глаза — это признак Предводителя, то остальные тридцать обычные, Мастера?

Големы стелились над каменистой землёй, стремительно накатывая на нас с Призраком. Он уже рванул к ближайшему, к одному из тех, что избежали моей печати Смерти, просто оказавшись за её пределами.

Один ленивый удар, и голем повис на руке Призрака, пробившей его насквозь.

Это не ответ. Призрак просто слишком хорош именнно против големов.

Торопясь, я вывесил на одном из тридцати небольшую печать, добавил в неё символ.

Смерть.

На загривок тут же рухнула тяжесть, без всяких слов погасившая мою надежду.

Необычные. Не Мастера. Не слабые Предводители. Это не Второй Пояс.

Я стёр печать.

Так, значит так.

Бежать поздно. Не последний, шестой, голем с алыми глазами и шипами по всему телу и то уже радость.

Крутнулся на месте, чуть пригнувшись и пропуская над собой одного из слабых големов. Не до тебя. Он рухнул. Безвольным каменным телом, которое я вскрыл Пронзателем.

Вперёд. Прыгнул навстречу одному из тридцати, целя жалом в грудь, в ту ложбину, что под горлом.

На самом деле не так уж и глупо искать уязвимые места у каменного голема. Они есть. Глаза, живот, горло. Они всё равно есть и довольно похожи на такие же уязвимые места живых существ.

Дальше пошло тяжелей. Дальше пошло хуже.

Но через сотню вдохов общая схватка как-то сама собой развалилась на две.

В одной безмолвно, без крика, без рыка рвали друг друга последние шесть из тридцати и Призрак.

В другой кружили друг против друга голем-зверь с жёлтыми глазами и я.

Голем прыгал на трёх лапах, я подволакивал ногу и стискивал зубы, терпя удвоенную зельем боль.

Стычка.

Снова мы кружим друг напротив друга.

Голем беззвучно, я же цежу сквозь зубы ругательства, поминая дарса.

Да, Пронзатель. Да, Молот Монстров, лапа голема тому свидетельство, что лучше оружия против каменной туши не придумать.

Но не тогда, когда у тебя полно ран.

Первый раз голем попробовал перекусить мне руку в самом тонком месте и нарвался на наручи Клатира, скрытые под халатом. Обломал зубы. Зато в следующий раз повёл себя умней, вцепился выше, выдрал солидный кусок мяса, и теперь у меня просто не хватает сил прорубить его тело.

Не знаю, сколько звёзд разницы между нами, но здесь и сейчас решает только сила, скорость и крепость тела.

В скорости мы равны, спасибо горящему на моём теле Единению. В силе мы уже не равны, в защите тела мы не были равны никогда. Нагрудника и наручей недостаточно. Покров пока выручает, но выручает лишь от касательных ударов когтями, стоит мне попасть в захват клыков и…

Пока мы кружились, плели вязь ложных движений и ударов, я успел оглядеться.

Призрак уже бьётся против пяти, новых големов не видно, а значит, эта волна ограничена по числу. Призрак, как и положено правилами Внешнего Поля Битвы, поднял из забытья лишь небольшую часть защитников поместья. К дарсу то озеро, ту странную дырявую гору и эту дорогу. Не пойду я туда, вернусь в город Ян. Сразу же стало не так больно в теле. Не сразу и сообразил, что перестал жалить контракт с Хуртом.

Стычка.

И снова у меня никаких успехов. В отличие от голема, который очень удачно цапнул меня когтями по бедру.

Нужно рисковать. Нужно рисковать.

Я облизал губы. Это будет больно. И это будет опасно.

Удар Ярости или Звёздный Клинок?

Первый — это шесть узлов. Меньше боли, меньше рана, меньше опасность.

Второй — это двенадцать узлов. Вдвое больше боли, вдвое больше ран, гораздо больше опасность просто свалиться с ног, не суметь помочь Призраку и сдохнуть здесь.

Но Удар Ярости — это очень старая моя техника, очень слабая. Сколько она прибавит к силе стали и мышц?

И снова я вспомнил Седого. Да. Иногда у тебя просто нет выхода. Ты всё понимаешь, но поступить по-другому не можешь. И не важно, что привело тебя к такому — глупость, самонадеянность или нелепый случай.

Голем прыгнул, стелясь над камнями, целясь снова в ногу.

Я шагнул в сторону, раскручивая древко и толкая в узлы силу и стихию.

Боль ослепила на миг, качнула, пытаясь уронить, но я устоял, выдержал, завершил и технику, и движение.

Зрение вернулось.

Голем лежал, бессильно скребя лапами. Тело отдельно, голова отдельно. Жёлтые глаза ещё светились яростью, но она уже из них уходила.

Пронзатель дымился. Сталь лезвия чуть потемнела, рукоять парила белым дымком. Но оружие было цело, сумело пропустить через себя силу, стихию и технику. Даже в таком месте.

Рука тоже была цела. Внешне. Что там снова творится с меридианами я даже не хотел себе пока представлять.

Призрак.

Нужно помочь Призраку, которого сейчас, кажется, порвут в клочья.

Три удара, и я тяжело шагнул в сторону. Всё, дальше пусть сам, а то мне что-то нехорошо.