Разница потенциалов

Глава 1. О том, как герой сталкивается с новым врагом, попадает под небольшой катаклизм и получает множество неприятных сюрпризов

— Должен сказать, такого в моей практике еще не было. Я даже как-то и не уверен, получится ли у нас справиться своими силами, — Олег в сомнении потеребил пальцами рукояти висящих на его поясе зачарованных топоров, которые могли не только убить любое живое или не очень живое существо, но и высосать из него всю энергию. Однако верное оружие здесь и сейчас никак не могло помочь своему хозяину. И великолепная броня, способная остановить хоть снайперскую пулю, хоть удар могущественного заклинания, тоже лишь оттягивала плечи бесполезным грузом. — Может, все-таки попробуем поручить задачу профессионалам?

— Дык, а чё бы ну, того-этого, не попробовать то? — Философски заметил русоволосый детина из тех, про кого говорят «косая сажень в плечах», опираясь на покрытое замысловатой резьбой бревно. Технически оно являлось магическим посохом и действительно было довольно неплохо зачарованно, однако орудовать подобным инструментом смог бы далеко не каждый волшебник. Просто потому, что большинство людей едва-едва сумело бы поднять такую тяжесть. Вес этой «волшебной палочки» позволял одним взмахом уложить на обе лопатки любого человекоподобного противника, а уж серия ударов могла произвести впечатление хоть на молодого дракона, хоть на легкую бронетехнику. — Мы ж, дык, ничё не теряем. А стыд он, стал быть, того… Глаза не выест.

— Святослав хоть и как всегда косноязычен, но полностью прав. Даже если мы вдруг сядем в лужу, то кого нам тут стесняться? Вокруг ведь все свои! — Толстяк с лысой как коленка головой и хитрым восточным прищуром обвел рукой округу… Которая как раз сейчас оказалась на удивление пустой. Только рядом с друзьями переминалась с ноги на ногу парочка часовых, с интересом разглядывающих трех волшебников, да метрах в пятидесяти от них сидел на скамеечке перед домом какой-то старый дед в грубой одежде из некрашеной шерсти, да подслеповато щурясь, несмотря на ясную солнечную погоду, стругал ножом заботливо разложенные рядом с собою тонкие прямые веточки, превращая их в древки для стрел. — Да и потом, что нам могут сделать эти твари? Покусать в порыве праведной ярости за разрушение их жилищ и убийство близких? Ой, прям боюсь-боюсь, дрожу и падаю! После тех монстров, с которыми мы сражались как вместе, так и по отдельности, это даже не смешно.

— Стефан, проблема не в том, что они чего-нибудь могут сделать нам. Проблема в том, что мы вряд ли чего-нибудь сумеем толком сделать с ними. Ну, разве только прибить штук десять-пятнадцать, но это по большому счету ничего не даст. — Педантично заметил Олег, шагая следом за своими друзьями. Втроем они представляли из себя силу, с которой нельзя было не считаться, ведь каждый одаренный четвертого ранга, также называемый истинным магом, примерно соответствовал по своему разрушительному потенциалу танку из его родного мира. Только одни легкому и примитивному, недалеко ушедшему от бронированного автомобиля с воткнутым в него пулеметом, а вторые неуязвимому многотонному монстру, способному раздавить все на своем пути и поразить с измеряемой километрами дистанции любую цель умным самонаводящимся снарядом из мощнейшего орудия, да вдобавок напичканному зоркими сенсорами и несущим на себе комплекс активной защиты. — Да, мы много раз сражались против вражеских солдат, ходячих трупов, големов, духов, демонов, вампиров, чудовищ, химер и боевых машин… Но ни разу никто из нас не выполнял боевых операций в стиле: «спустись в подвал, убей пять крыс».

— С подвалом, дык, он того, проблем бы, стал быть, не было, — прогудел Святослав, открывая двери огромного амбара, чье содержимое уже далеко не первый день страдало от действий грызунов, несмотря на все принятые меры. Слабые яды вредителями беспрепятственно сжирались, сильные по большей части игнорировались, от запущенных внутрь кошек и даже нескольких охотничьих собак раз за разом оставались лишь окровавленные клочья шерсти. А слабенькое волшебство, доступное сельским колдунам, не давало результата. Крысы, чьи далекие предки бегали еще по канализациям и подвалам как Гипербореи, так и Атлантиды, еще многие тысячи лет назад приспособились к попыткам сжить их со свету при помощи магии или хотя бы прогнать подальше. Две легендарные сверхдержавы прошлого успешно уничтожили себя и заодно чуть не прихватили в небытие и весь мир, а досаждавшие им хвостатые грызуны выжили и продолжили пробовать на зуб все, кажущееся им мало-мальски съедобным. Притом на один рубль убытков из-за действительно сожранного этими необычайно пронырливыми животными приходилась в двадцать раз больше надкусанных или обгаженных товаров. — Я бы, стал быть, весь воздух оттудова, дык, отсосал… И все! Крысюки б точно передохли, они же ж хоть ить и хитрованы известные, но… Это… От боевых чар, ну, не оборонятся.

— Вот только устроить абсолютный вакуум или хотя бы изрядный перепад давления, чтобы их изнутри разорвало, на такой площади не осилишь даже ты со своим воистину феноменальным сродством к воздуху. А если и осилишь, с опорой на нас и прочих магов вставших в круг, так после этого половину товаров, которые полгода собирали, выкинуть придется из-за повреждений полученных при декомпресии, — констатировал Олег, ступая по дощатому полу и разглядывая содержимое наиболее охраняемого амбара в радиусе как минимум сотни километров. В деревне построек подобного рода насчитывалось еще несколько штук, но там хранилось или зерно, или какие-нибудь корнеплоды вроде редьки… Здесь же своего часа дожидались те дары природы, с которыми обитателями затерянного среди сибирских лесов поселения пришлось изрядно повоевать, выясняя кто из них больше достоин места на вершине пищевой цепи. На веревках с высокого потолка свисали связи костей, когтей, рогов, челюстей, жвал, жал и хитиновых пластин. В бочках с мутным солевым раствором в качестве консерванта плавали сердца, печенки, ядовитые железы и прочая требуха. На стенах были растянуты при помощи деревянных колышков пушистые шуры и чешуйчатые кожи, а в запечатанных воском кувшинах под ними плескалась сцеженная кровь с добавками, препятствующими её свертыванию. Части тел наиболее ценных сибирских монстров сначала упаковывали в герметичные стеклянные сосуды, а уже потом укладывали в ящики с древесной стружкой.

— Ты глянь, курвы какие! Совсем обнаглели! — Пухлая рука Стефана дернулась с такой скоростью, что словно размылась в пространстве, срывая с висящей у самого входа связки загнутый коготь какой-то твари длинной сантиметров в десять. А после этот костяной кинжал, что еще относительно недавно красовался на лапе одного из населяющих сибирские леса чудовищ, со свистом прорезал воздух, будучи направленным в сторону потолочных балок. Впрочем, практически сразу же он упал обратно… Окровавленным и с нанизанным на его кончик дрожащим куском дерева, имеющим характерный окрас и текстуру. И машинально перешедший на магическое зрение Олег был бы готов поклясться, что это обычный обломок доски или большая щепка, если бы тот сохранял неподвижность. Спустя секунды две-три, маскировка спала с умирающей крысы, что слабо дергала лапками и длинным лишенным шерсти хвостом, пытаясь из последних сил издать предсмертный писк пробитой грудью. — Людей вообще не боятся! Привыкли видно, что способность сливаться по цвету с любым мусором делает их невидимыми!

— Я думал, они будут больше, — хмыкнул Олег, телекинезом поднимая убитое животное в воздух на уровень глаз и разглядывая его со всех сторон. Покрытое серым мехом вытянутое тельце от знакомых ему по родному миру крыс отличалось, но не сказать, чтобы очень уж сильно. Лапки были чуть длиннее обычного, да пальцы на них тоже казались слишком уж сильно развитыми. Конечно не как у обезьян, но подобные конечности явно предназначались не только для бега, но и для совершения ими каких-нибудь сложных работ. Однако в целом дохлый грызун, чье тело по размерам едва-едва превосходило палец взрослого мужчины, выглядел скорее жалким, чем страшным. — Обычно же все монстры, которые имеют магические способности и от нормальных животных случайно произошли, а не были искусственно выведены в лабораториях древних магов, куда крупнее, чем их дальние родственники, живущие на остальной части планеты.

— Мерцающие крысы — это как раз то самое исключение, которое лишь подтверждает правило, — развел руками Стефан, который как потомственный сибиряк знал о флоре и фауне окружающих лесов куда больше профессоров различных академий. А после подошел к растянутой на стене здания пушистой шкуре лисы, легко узнаваемой благодаря длинному рыжему хвосту с белым кончиком. Причем размерами животное было вполне сравнимо с самим толстяком, а следовательно человек вполне попадал в категорию той добычи, на которую подобный хищник станет охотиться целенаправленно. — Зато зубы у них такие, что даже железо вмиг прогрызут! Из меха краснух без алхимической обработки одежду не шьют, поскольку он кожу не хуже наждака стесывает, а они вон какие полосы выгрызли! И ведь не подавились же, паразиты…

— Дык, а точно они? — Озадачился Стефан, меряя пальцами ширину выстриженных буквально под ноль проплешин на пушистой шкуре, уступающих ладони бывшего крестьянина совсем незначительно. — Может, того-этого, моль?

— Не, ну моль у нас в Сибири тоже знатная… Но она плотоядная. Если бы тут вдруг завелась, мы бы уже сейчас клинками отмахивались от бабочек. — Покачал головой отошедший от стены Стефан, а после выдернул из по-прежнему висящей в воздухе тушке коготь, небрежно обтер его о серую шерстку и прошел дальше в глубину амбара, явно рассчитывая поразить уже хорошо показавшим себя метательным снарядом еще как минимум одного грызуна. — Нет, крысы это были, клыки себе стачивали. Им же постоянно надо зубки укорачивать, а мех краснух все-таки вкусней, чем железо или камни. А если эти скотины не будут грызть чего-нибудь твердое, то их кусалки вымахают до такой длинны, что пасть тупо перестанет закрываться… Ага!

Второй бросок оказался столь же убийственно точен, как и первый, а потому выглядывающее из-за кувшина с чьей-то кровью животное, первоначально имевшее вид клубка пыли, отправилось на тот свет с пробитым черепом. Способностям тварей к мимикрии позавидовал бы любой хамелеон, однако против Стефана подобная маскировка не помогала. То ли дело было в том, что потомственный охотник имел весьма отточенные инстинкты, то ли просто его глаза видели не совсем в тот же спектре, что и органы зрения нормальных людей. Все-таки еще в детстве над толстяком провели процедуры магической модификации тела, наделившие организм сибирского татарина множеством полезных свойств, вроде способности переваривать практически любую органику и жировой прослойки, амортизирующей удары не хуже иной брони.

— Не расколи посуду, нам эти вражины и так уже убытков причинили рублей эдак на тысячу, если не больше, — раздраженно пробурчал Олег, вниманием которого завладела груда опилок, высыпавшаяся из прогрызенного ящика. Худшие ожидания чародея оправдались, лежащие внутри сосуды с вытяжками или органами наиболее ценных тварей, которые как правило, являлись и наиболее опасными из-за пропитывающего их тело волшебства, оказались раскупорены грызунами. Причем вполне целенаправленно, судя по следам зубов на стеклянных осколках. Пахнуть из герметичной тары ничем не могло, но видимо вредители оказались достаточно умны чтобы знать: внутри подобной упаковки лежит если и не самое вкусное, то по крайней мере самое полезное содержимое для их прожорливых желудков. Судя по прикрепленной к ящику бирке, здесь должны были находиться органы болотного ползуна. И Олег вроде бы знал этого ползуна, поскольку лишь месяц назад лично прикончил такую тварь, которую сибирские старожилы и опознать то сумели не сразу, ведь обычно они в здешних краях не водились, обитая южнее. — Может, пригоним сюда наших бойцов? Работы по профилю для них последнее время все равно почти нет… И их у нас две с лишним сотни. Пусть тут поработают в четыре-пять смен, заняв посты через каждые три метра и тыкая дубинками в каждый подозрительный объект, который только попробует шелохнуться. Глядишь, за недельку-полторы всех грызунов по одному и перебьют.

— Плохая идея, — не замедлился с ответом Стефан, кровожадно оглядываясь по сторонам в поисках новой жертвы. — Даже обычные крысы бы просто ушли из места, где находится столько народа, чтобы потом вернуться сразу же как люди исчезнут. Мы ведь не можем держать тут всех наших солдат вечно?

— Дык, оно так, — важно согласился Святослав. — Пущай чичас и окрестные леса нашими усилиями чисты от всякой животины, шо страшней, стал быть зайца… И лихие людишки носа не покажут в наши края, иль им снесут его ядром пушечным, с одного из, того-этого, кораблей летучих… А все одно не дело из воинов сторожей делать. Итъ и накладно сие. Так то они у как бы, дык, отдыхают на зимних квартирах и оттого жалование получают половинное… А то полностью оклад им вынь, да полож, коли работают!

— Ну, если б это помогло, то сохранили бы мы денег больше, чем потратили. Вот только даже обычных крыс наши матросы и солдаты никогда не переловят, — Стефан замахнулся в третий раз, но буквально на середине движения остановился, а потом расстроено скривился. То ли тревога была ложной, и он заприметил лишь какую-то тень, то ли грызун-хамелеон успел спрятаться в нору, где его метательным оружием не достанешь. — А уж мерцающие не только умеют в совершенстве маскироваться, но и куда умнее. Иначе бы они просто не выжили в наших краях, став добычей первых попавшихся… Опа! Святослав, Олег, глядите сюда! Мне же это не мерещится?

— Дык, неужто у нас, стал быть, крысы завелись?! — Охнул бывший крестьянин, когда увидел, что именно привлекло внимание сибирского татарина. Среди прочих охотничьих трофеев с потолка на веревках свешивались копченые окорока одного из обитателей сибирских лесов… И судя по нежно-сиреневому цвету мяса и наличию сразу двух коленных суставов, данная конечность раньше принадлежало не обычному зверю, а какому-то магическому существу. И видимо данный вид сибирских эндемиков прекрасно хранился, раз его поместили в этот амбар, а не спрятали в холодный погреб. Вот только внешний вид копчености сильно портило несколько десятков укусов, которые ну никак не могли принадлежать мерцающим крысам. Следы чьих-то зубов были слишком большими, да и прикус наводил на мысли о людях или как минимум приматах. — Ну, двуногие, дык, я имею ввиду. Отрезать ломоть и с собой унести похоже того… Забоялись, шо на глаза попадутся с украденным. Вот и грызли прямочки тута. В живот им оно ж, стал быть, не заглянешь.

— Похоже на то, — Олег внимательно оглядел следы наглого преступления, испортившего ценный товар. Причем это не могла быть чья-то доля от успешной охоты, в данный амбар попадали только те трофеи, которые предназначались на продажу, чтобы потом деньги делились по частям между старостой деревни, родичами Стефана из семейства Полозьевых и самим чародеем, на летучих кораблях которого и кружили над лесами в поисках добычи. — Так, ну ящеролюдей мы исключаем всех и сразу. Как дипломированный целитель вам официально заявляю, их пасть имеет совсем другую форму.

— Деревенские бы жрать гоблинского оленя решили бы лишь с большой голодухи. Он ж вонючий, жесткий и невкусный. Всей пользы с него — в консервы или колбасы добавлять по чуть-чуть можно, чтобы другое мясо дольше не портилось. — К огромному огорчению Олега, Стефан премудрости волшебства осваивал буквально из под палки. Зато во всем, что касается фехтования, стрельбы, охоты, еды и соблазнения женщин, толстяку можно было верить безоговорочно. — Матросы, которых мы в Америке навербовали, не стали бы так упорно грызть окорок. Даже те, которые из индейцев. Разок куснули бы, сплюнули и пошли жевать чего повкуснее.

— Остаются только китайцы, с их странными кулинарными привычками, — тяжело вздохнул Олег, который и был ответственен за вербовку изрядного количества жителей соседнего государства, уже не первый год охваченного гражданской войной. Причем волшебника расстраивали не столько финансовые потери, учитывая размер заработанных им богатств это была капля в море, сколько предательство одного из людей, которым чародей помог либо избавив от ужасного увечья, либо вылечив кого-то из членов их семей от тяжелой болезни. И необходимость найти этого субъекта, пока он не сотворил чего-то еще более неприятное, вроде более масштабной кражи или измены в бою. — Тем более, особенно трепетную любовь они испытывают к плоти разных волшебных созданий, надеясь через поедание подобной пищи развить у себя магические способности.

— Дык, это да… Они, стал быть, и на охоте некоторые трофеи, стал быть, жрут прямо сырьем. Ты еще итъ обещал последний раз, шо кто следующий с того траванется, тому поставишь енту… Ну, клизму трехведерную, — покивал Святослав, постукивая своим посохом по полу. — Но мясоеда то мы, дык, еще поймаем… А вот с крысами, стал быть, делать будем чё?

— От меня и моих фокусов с растениями пользы не будет, если только я тут не займу должности амбарного кота, — развел руками Стефан. — Отца бы сюда, с его талантом управлять зверьми, но он в Самару по делаем уехал. Святослав, может попробуешь под землей поискать полости, в которых хоть немного циркулирует воздух? Подвала в этом здании нет и не было, так что любая дыра должна являться частью норы.

— О, — с важным видом кивнул прирожденный аэромант и маг-погодник, а после прислонился лбом к своему посоху и закрыл глаза. — Дык, есть такие! И, того-этого, до чего же много они их тут навертели! Щас, стал быть, все продую…

— Не смей! — Заорал во всю глотку Олег, уже понимая, что опоздал и надо не впустую сотрясать воздух, а окружать себя пленкой телекинетического щита. Пока его друг сказал то, что думал, пока смысл слов бывшего крестьянина дошел до мозга, пока разум осознал услышанное, понял чем это грозит и отослал нервные импульсы к речевому аппарату… Да, прошло от силы несколько секунд, но Святославу требовалось куда меньше времени на то, чтобы воззвать к своему дару. И оказаться по уши в последствиях.

В десятках мест сразу под действием внезапно возникшего в проложенных под полом ходах ураганного ветра взметнулись фонтаны пыли, грязи, мелкого мусора и крысиного дерьма. Как вишенки на торте среди вызванного при помощи колдовства хаоса присутствовали и сами грызуны, испуганно верещащие и оставляющие за собой отвратительные шлейфы жидкого помета. Впрочем, стоило им приземлиться или зацепиться когтями за стену или один из свисающих с потолка трофеев, как они моментально исчезали из виду, виртуозно маскируясь под окружающую среду, несмотря на царящий вокруг катаклизм. В те времена, когда Олег и Стефан только-только попали в военное магическое училище и робко осваивали первые азы волшебства, их косноязычный приятель уже вполне так неплохо управлялся с погодой и ветром. И совсем уж новых трюков с той поры он по большому счету так и не выучил, вместо этого сосредоточив свои усилия на том, чтобы отточить и усилить уже имеющиеся у него способности. Теперь их хватало на то, чтобы огромный летучий корабль если и не самостоятельно поднять в воздух, то хотя бы плавно спустить на землю при отказе магических систем антигравитации. А потому не было ничего удивительного в том, что из под пола амбара в один миг выдуло все, чего там скопилось за десятки лет, прошедших после возведения постройки. Или даже немного больше, поскольку наколдованный крестьянином ветерок запросто мог прихватить и часть грунта. Вот только о том, чтобы удержать весь этот мусор в воздухе Святослав даже не подумал, сконцентрировав все свое внимание на создании миниатюрной бури в крысиных тоннелях. А потому подброшенное вверх в соответствии со всеми законами физики через пару мгновений рухнуло вниз. На охотничьи трофеи и на трех находящихся в амбаре боевых магов.

— Пре-лест-но, — буквально по слогам произнес Стефан, в мгновение ока превратившийся из несколько излишне полного, но в целом симпатичного сибирского татарина в олицетворение образа «чудище болотное». Один из крысиных ходов находился под кувшином с кровью, и катапультированная с прежнего места потоком воздуха емкость разбилась прямо о магический барьер, возникший перед сибирским татарином. Созданная одним из защитных артефактов волшебная преграда могла остановить бы и мелкокалиберный артиллерийский снаряд… Но просуществовала она лишь какое-то мгновение, прежде чем исчезнуть, а после вся осевшая на ней жидкость и прочий мусор стекли вниз. — Просто, блядь, прелестно. Отправился решить проблему с крысами, а изгваздался сильнее, чем при абордаже вражеского судна.

— У нас будут проблемы, — процедил напрягшийся Олег, которому что-то не нравилось в окружающем мире. Что-то помимо покрывшей все и вся грязи, оставившей его почти чистым, поскольку он успел создать вокруг своей головы и плеч силой мысли барьер, отразивший натиск разнообразного мусора. Штаны и сапоги ему, правда, немного запачкало, но те привести в порядок было не в пример легче лица и шевелюры. Святослава тоже слегка припорошило поднятой в воздух грязью, но именно «слегка». Видимо на каких-то подсознательных инстинктах бывший крестьянин отвел от себя большую часть угрозы, созданной его же магией.

— У меня точно будут, поскольку жены мне только утром эту рубашку погладили! — Согласился Стефан, счищая пальцами со своего лица разную дрянь. — Они меня прибьют! А уж чего с нашим полным дыком сотворит его эльфийка, если он заявится к ней на глаза раньше, чем вымоется…

— Да нет, вы не поняли! — Выкрикнул Олег, силой мысли заставляя рукоятки зачарованных топоров влететь прямо в свои ладони. Дар оракула, которым он обладал, предупреждал своего хозяина о наличии близкой и несомненной опасности… Не слишком серьезной, по его меркам, однако вполне способной отправить молодого волшебника на тот свет, если тот проигнорирует данное предупреждение и не предпримет никаких мер к спасению собственной жизни. — Я чувствую угрозу! Где-то здесь есть какая-то тварь, и она хочет нас убить!

Словно ждавший именно этих слов монстр, который прятался в одном из прогрызенных крысами ящиков, наконец-то атаковал человека, подставившего ему свою уязвимую спину. Будто распрямившаяся пружина чудовище, напоминающее огромную серую многоножку с человеческим черепом, вылетело из глубины своего убежища, надежно скрывавшего тварь от случайного взгляда. В длину существо имело около полутора метров, в толщине могло поспорить с молодым деревцем, а двигалось со скоростью пущенной стрелы… И всего этого оказалось абсолютно недостаточно против Олега, ставшего целью нападения. Обострившееся чувство опасности подсказало чародею в нужный момент сдвинуться в сторону и присесть, пропуская мимо себя агрессивную тварь, а приземлилась она, уже корчась в агонии. Сверкнувшее в воздухе лезвие одного из топоров зацепило монстра лишь самым своим кончиком, но обладало вполне достаточной остротой, чтобы вспороть отвратительную бестию от головы и до хвоста, выпотрошив словно рыбину.

— Звиздец, — уныло сказал Стефан, разглядывая бьющееся на полу амбара тельце, из которого вывалилась большая часть кишок и хлестала желтоватая кровь. — Черепановка. Теперь понятно, кто тут окорок грыз… Видно в каком-то куске мяса, который сюда притащили, было её яйцо. Черт побери, добавилось же нам неприятностей…

— Дык она шо, такая опасная? Или, стал быть, толпою ползает? — Встревожился Святослав, оглядываясь по сторонам. Тело мага-погодника из бывших крестьян мгновенно покрылось сеткой маленьких молний, абсолютно безопасных для него самого, но способных как следует шандарахнуть током любое существо, которое посмеет прикоснуться к волшебнику. — А почему мы тогда её, того-этого, в первый раз видим?

— Да нет, хоть эта тварь достаточно злобная, чтобы на людей кидаться, но загрызть кого-нибудь или отложить в человека яйца ей удается редко. Черепановку и крестьянин-переселенец из безопасных южных краев лопатой убить может, а то и вовсе лаптями затоптать, — Стефан тяжело вздохнул, а потом каким-то печальным взглядом осмотрел огромный амбар, заполненный охотничьими трофеями. — Проблема в том, что эти заразы рождаются уже беременными. И в отличии от нас крыс и прочую мелкую живность ловят прекрасно, только вот совсем не для того, чтобы съесть, ведь они предпочитают падаль… Как думаешь, сколько новых яиц она успела отложить в свою добычу, которую мы черта с два всю переловим, раз уж так отожралась?