Разница потенциалов

Глава 11. О том, как герой взирает на отвратительное зрелище, узнает о старых долгах и размышляет о алчности

— Вот, Олег, смотри! Это молодая бревнежутка, один из самых неприятных обитателей сибирских лесов для одиночного охотника, но в то же время желанная добыча для большой и слаженно действующей группы. — Стефан скалился как ребенок, получивший новую игрушку и азартно тыкал пухлой рукой в лежащую на утоптанной земле тварь. Если бы чародей не видел ауры этого создания, в которой имелось слишком много жизненной силы для обычного куска древесины, то мог бы поклясться, что в центре лежащей перед ним арены валяется самое обычное бревно. Правда, довольно уродливое, все покрытое многочисленными сучками и грибными наростами. — А кружит вокруг неё взрослый медведь. Он намного тяжелее и сильнее, чем бревножутка и мог бы без особого труда разбить своими лапами её панцирь, но видимо прекрасно знает о наличии у той ядовитых когтей, а потому пытается выбрать максимально удобную для атаки позицию.

Наматывавший вокруг магического мутанта очередной круг мохнатый любитель меда внезапно бросился вперед с отнюдь не самой маленько скоростью, заходя на добычу сзади и немного сбоку. Но казавшаяся неподвижной и едва ли не окаменевшей бревнежутка не менее молниеносно развернулась на одном месте, подобно стрелке секундомера. Полутораметровой длины тело существа, находящегося где-то посередине между растениями и животными, поднялось с земли на четырех длинных когтистых лапах, покрытых мелкими зелеными листочками. И одна из них с размаху прочертила четыре кровоточащих полосы на морде медведя, однако тот не отшатнулся, а вцепился в ранившую его конечность сразу и пастью, и обеими лапами… А после вырвал её с корнем, вызвав полное боли шипение бревнежутки и небольшой фонтанчик зеленой крови, брызнувший из под панциря магического мутанта.

— Отвратительное зрелище, — пробурчал Олег, отнюдь не разделяя всеобщих восторгов по поводу жестокой схватки двух хищников, каждый из которых мог бы при случае отобедать человеком. Азартные выкрики людей, сидящих на свежесколоченных трибунах, чье дерево еще не успело ни капли потемнеть, ужасно раздражали чародея. Ему не нравилось, что первой постройкой, посвященной культурному досугу молодого города, стала самая настоящая гладиаторская арена. И пусть даже сражались на ней не люди, а звери, волшебник крайне негативно относился к кровавому спорту. И тому, что скорее рано, чем поздно, здесь случится первая дуэль между теми, кто будет решать свой спор поединком. Увы, в своем мнении он был очень одинок. Когда новоиспеченный мэр предложил чуть замедлить строительство новой лини укреплений, вне очереди возведя данный объект, его друзья и даже супруга не увидели ничего зазорного в данном предложении. Среди Полозьевых хватало не просто охотников, а настоящих магов-звероловов, леса полнились монстрами, людям нужны были какие-то развлечения помимо выпивки и карт. А еще на данный выбор могло повлиять то, что ставки на исход поединков принимались вполне централизованно, и малая часть собранных средств шла на дальнейшее развитие населенного пункта.

Нещадно избиваемая осатаневшим медведем бревнежутка, вновь приникшая к земле и спрятавшая все уязвимый части тела под панцирь, теряла куски своей природной брони, срываемой большими острыми когтями, однако и топтыгин постепенно терял силы. Наконец прекратив избивать своего соперника, зверь попятился, испустил жалобное и почти человеческое хныканье, а после осел неподвижной грудой черного меха.

— Яд добрался до сердца. Все, он спекся, — уверенно констатировал Стефан, наблюдая за тем, как потерявшая одну из конечностей но вроде бы не сильно расстроенная данным фактом бестия ползет к поверженному сопернику. В отличии от черепах она не могла высунуть голову из под панциря и укусить понравившийся объект, однако когда передняя часть тела магического мутанта ткнулась в лежащую перед ней груду мяса, то брызги крови полетели во все стороны. Тварь пожирала свою добычу с просто сумасшедшей скоростью, умудряясь проглатывать не меньше килограмма мяса в секунду. — Впрочем, я заранее знал, что так и будет. Бревнежутку же привела тетя Таня, ну которая жена моего покойного дяди, а лучше неё в зверях у нас никто не разбирается, даже отец… Как думаешь, Олег, он все-таки вернется? Ведь кроме того письма две недели назад от него не было ни слуху, ни духу.

— Нам остается только надеяться на лучшее, — развел руками чародей, который мог прекрасно понять тревогу своего друга. — И в конце-концов, печальных известий мы ведь тоже не получали… Стоп. Тихо! Замолкните все! Вы слышите?!

После рева чародея, усилившего волшебством свои голосовые связки, гул над ареной почти полностью стих, и стал отчетливо слышен хруст, с которым бревнежутка разгрызала медвежьи кости. А еще — треск выстрелов, несущийся откуда-то с противоположенной части молодого города. Спустя всего одну жалкую минуту ранее полные народа трибуны арены уже полностью опустели, а зрители либо сжав имевшееся при них оружие бежали к месту битвы с неведомым врагом, либо спешили домой, чтобы сначала взять чего-то посерьезнее, а уже потом включиться в схватку. Вот только к всеобщему облегчению тревога оказалась ложной. А вызвал её никто иной, как Густав Полозьев, который наконец-то вернулся домой и едва не оказался застрелен. Потому как ждали его прилета вместе с остальной командой на «Котенке», а полуполяк-полутатарин заявился в гордом одиноче, весь в водорослях и верхом на каком-то пресноводном мохнатом крокодиле, что вынырнул из воды рядом с рыбацкой пристанью. В непонятном чудо-юде односельчане попросту не признали человека, а потому встретили его, как и любую неизвестную форму жизни. Залпом свинца. К счастью под слоем облепившей сухощавую фигуру подводной флоры скрывалась довольно качественная самурайская броня и защитные амулеты, которыми глава рода отец Стефана разжился во время недавно отгремевшей войны. И горжет из черной бронзы, что создает вокруг головы владельцы пузырь пригодного для дыхания воздуха и поддерживает там комфортную атмосферу на протяжении нескольких часов там же «приобрел». Япония — островное государство, и потому у его магов имелось немало интересных вещиц, так или иначе связанных с водой.

— «Котенок» остался в Иркутске, нас потрепали, но без меня нападать на команду не должны, ведь смысла в уничтожении или захвате наемных солдат или младших членов рода нет никакого, — речь Густава была довольно невнятной, поскольку он одновременно и говорил, и жрал в три горла. Как оказалось, маг-зверолов сплавлялся по реке на подчиненном монстре почти двое суток и за это время успел порядочно устать и проголодаться, ведь он не останавливался даже ради того, чтобы дать отдых своему скакуну. Который, кстати, помер от истощения сразу же, как только выполз на берег и волшебник перестал поддерживать его своей силой. — Рысаков, эта гнилая коровья лепешка, явно раскатал губу на то, чтобы и деньги наши присвоить, и род забрать себе в холопы… Да какой в холопы — в рабы!

— Держатель самого главного нашего долга, — пояснил Стефан, пока его отец давился, буквально запихивая внутрь себе холодное куриное крылышко. — Того, из-за которого мы всем семейством носились в мыле как загнанные лошади и лезли в любые авантюры, лишь бы успеть собрать деньги. Остальное появилось, когда мы занимали средства чтобы попытаться стать сильнее и зарабатывать больше или не могли вовремя оплатить проценты по кредиту лишь своими накоплениями.

— Не помню этой фамилии среди тех боярских родов, генеалогию и состав которых в детстве заставляли заучивать моих сестер, ну и меня заодно, — чуть нахмурила брови Анжела, недавно уложившая сына в кровать и благодаря этому получившая на ближайшие несколько часов свободу передвижений и действий. Оставлять же ребенка одного было ну никак нельзя, малыш отличался редким энтузиазмом в деле поиска приключений на свою голову и норовил то забиться за диван, то покорить вершины шкафа, а то и ставни окна распахнуть. Входная дверь, к счастью, его усилиям пока не поддавалась, ибо была весьма прочна и тяжела. Но он пытался. — Хотя про какого-то Рысакова вроде рассказывали на уроках нового времени…

— Про мурзу Андрея Рысакова, героя Второй Мировой Войны и губернатора Рязанской области, — кивнул Стефан, который тоже изучал генеалогию дворянских родов, но несколько с другого ракурса, в первую очередь интересуясь информацией не про знатнейшие фамилии Москвы и Петербурга, а про своих дальних родственников. — Собственно именно у него-то когда-то и был сделан заем тогдашним главой нашей семьи, который решил вернуть Полозьевым прежнее величие… И в заклад поставил весь наш род.

— Амбициозный дурак он был, хоть и нехорошо так про покойных, — Густав наконец-то слегка насытился, а потому смог говорить нормально. — После того как чужое золото было спущено до конца так и не принеся прибыли, мы едва-едва могли платить ежегодные проценты по займу. А срок, когда надо будет вернуть основную сумму или стать холопами Рысаковых, постепенно приближался. И если с Андреем мы бы может еще смогли бы договориться или почти безболезненно влиться в чужой род, во всяком случае, человек он был вроде не самый плохой и пару раз прощал задержки с поступлением денег, то вот его брат Юрий, унаследовавший все обязательства покойного, сложившего голову в самом начале Третьей Мировой, поблажек нам уже не делал. Более того, один раз мы смогли наскрести необходимую сумму буквально в последний момент, когда он уже собрал своих людей, чтобы уничтожить само имя Полозьевых. Эти мерзавцы думали, будто я пришел сдаваться, и ржали мне в лицо, советуя как лучше вести себя на невольничьем рынке в Турции. Мол, там за потомка Чингисхана, пусть и такого убогого, дадут больше…

— Собственно тогда-то я в училище и угодил, — добавил Стефан, который как всегда улыбался. Вот только на сей раз застывшее на его лице выражение почему-то заставляло вспомнить о волчьем оскале. — Отец и дядя побоялись, что на следующий год не смогут собрать оплату процентов, и решили, по крайней мере, государственные налоги чуть скостить за счет военнослужащего представителя главной ветви семейства. Закон то этот для знатных бояр создавался, чтоб по лавкам не сидели, но мы тоже смогли воспользоваться… А денег на что-нибудь более престижное, чем Североспасское магическое училище у нас и не было тогда.

— Ситуация мне в целом понятна. Для алчных мерзавцев деньги по долговым обязательствам — это хорошо, но собранные теми же должниками деньги плюс все их имущество, они сами и мимоходом ограбленные друзья-соседи старых врагов, — в два-три раза лучше. Но хотелось бы узнать больше подробностей, — То, что Анжела не узнала фамилию кредитора Полозьевых, внушало Олегу осторожный оптимизм. Бодаться с представителями высшей аристократии они бы не смогли, но вот обломать рога кому-то рангом пониже было уже более вероятно. Еще бы при этом в список разыскиваемых государством преступников не угодить… Впрочем, подобные проблемы стоило решать по мере их поступления. — Этот ваш мурза губернатор Рязанской области? Насколько силен и чем владеет? С чего он вдруг так злобствует на пусть дальних, но все же родичей, если его брат был с ними в довольно хороших отношениях?

— К нашему счастью, Юрий всего лишь богатый помещик, который унаследовал имущество своего брата и титул их предков, но не должность или силу. Официально считается богатырем в ранге младшего магистра, но подозреваю, что попросту купил этот титул, либо подмазав приемную комиссию, либо наглотавшись стимуляторов перед испытанием. А может и вообще договорился с кем-нибудь в больших погонах, чтобы его втихую в нужный список внесли. — Густав в задумчивости потер подбородок, явно вспоминая свои впечатления от общения с кредитором. Последний вариант по мнению Олега был очень маловероятен… Но все же возможен. Свой четвертый ранг он, во всяком случае, получил именно так. Не было никаких экзаменов или возни с документами, просто архимагистр Савва мимоходом буркнул своему секретарю пару слов, и уже на следующий день в ауру чародея внесли новую отметку, свидетельствующую о достижении им уровня истинного мага. Впрочем, ныне чародей действительно соответствовал сей высокой планке как минимум с точки зрения грубой силы. Да и мастерство свое совсем убогим он бы не назвал, по крайней мере, в области целительства, находясь явно выше стандартов обычных подмастерий. — Проблема в том, что он мурза, ну то есть граф, если переводить его титул на европейский манер. Рысаковым клянутся в верности и платят подати дюжина младших родов рязанских татар, каждый из которых ненамного слабее нас… А может даже и не слабее, им то не надо было последние десятилетия жилы рвать и считать каждую копейку. И если Юрий получит право официально применить против нас силу, то к его услугам будет собственная маленькая армия слуг и вассалов, а также любые наемники Российской империи. Балтийские казаки, которые чуть не разграбили «Буряное», на фоне иных частных армий с не очень твердыми моральными принципами могут показаться всего лишь разбойниками из ближайшей подворотни.

— Касательно же причин его горячей нелюбви к Полозьевым — все просто, — продолжил за отцом Стефан. — Моя прабабушка должна была стать его наложницей, но в итоге ушла в наш род как пусть не старшая, но все-таки жена. А самому Юрию, пытавшемуся оставить её в статусе рабыни, тогда вульгарно набили морду с полного одобрения его старшего родича.

— Какой обидчивый и злопамятный мурза нам попался… Впрочем это про большинство аристократов с полным на то правом сказать можно. — Вопросов к мотивации нового врага, пусть даже пока он нацеливался отнюдь не на самого Олега, больше не было. Выгода плюс старые обиды — это сочетание, из-за которого и не такие преступления в истории совершались. Правда, странным было то, что действовать Рысаков начал только сейчас, но может он просто считал, будто Полозьевы никуда от него не денутся и своими трепыханиями лишь сильнее пополнят его казну, прежде чем стать малозначительной строчкой в исторических хрониках? Опасался, что нарушив закон привлечет к себе излишнее внимание вышестоящих, а сейчас почувствовал силу и больше не боится возможных проблем с законом? Или просто был чем-то очень занят и не мог распылять на разные масштабные задачи своих доверенных слуг и внимание? — Точных цифр его состояния или личной армии у вас, так понимаю, нет… Ладно, а как ты понял, что именно Рысаков затеял грязную игру, а не кто-то другой, кто узнал о появившихся у вас финансах?

— Вскоре после того как я договорился с управляющим петербургского поместья Рысаковых о встрече с мурзой, причем мне пришлось выложить тому старому хрычу цель своего визита, а именно досрочное погашение наших долговых обязательств, то заметил за собой слежку. Не даром, а просто так, глазами. И другие из моего отряда, кого я взял для представительности и чтобы было кому покупки тащить, тоже то и дело обнаруживали одного и того же мужика, который топал за нами по пятам. От магических чувств этого типа явно скрывали не самые плохие амулеты, ведь направленного на себя внимания я не чувствовал. — Основным инструментом и оружием Густава являлась весьма развитая эмпатия, благодаря которой даже самые жуткие твари быстро проникались к данному человеку безграничным доверием, симпатией или как минимум отвращением достаточным, чтобы больше не рассматривать главу рода Полозьевых как дежурный перекус. С таким даром ощутить чужой взгляд, даже если преследователь очень старается не попадаться в поле зрения, было бы легко… Однако и способы закрыться от подобного волшебства, очень любимого представителями церкви и спецслужбами, также существовали и не являлись особой тайной. А вот обмануть глаза опытного сибирского охотника, привыкшего оглядываться по сторонам в поисках возможных угроз, задачкой было посложней. Особенно если таких несколько и путешествуют они группой, старательно выискивая в окружающих их городских джунглях одно и то же. — Я тогда поначалу подумал на бандитов, ведь в Петербурге и некоторые меньшие долги закрыл, и закупил кой-каких мелочей для «Буряного» тысяч на пятнадцать… В общем, больше по городу без двух десятков сопровождающих не ходил, каждый раз забирая за собой с корабля почти всю команду. Понадеялся на то, что тати побоятся сунуться в защищенную войсками и полную купеческой охраны воздушную гавань, ведь стоит хоть одному часовому поднять крик — преступников на куски разорвут. Через семь дней Рысаков прислал мне с лакеем согласие на проведение личной встречи, но встретиться удалось лишь с его сыном, который извинился за занятость отца и назначил новую дату встречи аж через полторы недели, а пока мы пили чай, мой эскорт топтался в прихожей. И через окно сразу двое увидели того типа, который шлялся за нами, что куда-то шел по своим делам. На территории, куда чужакам вход заказан и не в уличной одежде обычного горожанина, а в ливрее слуги.

— Мда, суд такое доказательство, конечно, не примет, но лично мне все уже ясно, — Анжела в задумчивости принялась постукивать ногтем по столу, пока Густав переводил дух. — Из благих побуждений слежку организовывают ой как редко.

— Я тоже так подумал, а потому вообще перестал покидать воздушную гавань, переведя «Котенка» на осадное положение. Чтобы вдруг не подбросили чего, листовки там антимонархические или пару полудохлых рабов, искренне убежденных будто их украли злые сибирские татары, чтобы продать османам. Но опасность, оказывается, грозила не нам, а вам, — Густав мыслил в правильном направлении, явно посчитав опасными действия своего кредитора. Однако тот, по всей видимости, решил, что даже если он подставит полуполяка-полутатарина под карающую руку Фемиды, которая как известно слепа и не особо присматривается к грехам обвиняемых и наглым рожам продажных судей, то многого не добьется. Фальсифицировать преступление такого масштаба, чтобы власти взялись за весь род Полозьевых и свели его под ноль — дело сложное. Опасное тем, что если вскроется подлог таких масштабов, то даже мурзу по головке не погладят. И, самое главное, конфискованные богатства уйдут в казну, откуда сложно хоть гнутую медяшку получить. А уж о многих тысячах золотых рублей и заикаться не стоит, у министров тоже есть глубокие подвалы, где как раз пары-тройки сундуков с деньгами не хватает для торжества мировой гармонии. Или загородный дворец подновить надо. — За день до назначенной с Рысаковым встречи пришло ваше сообщение о том, что «Буряное» было атаковано, и я успел изрядно понервничать, прежде чем дочитал письмо до конца. Нам очень повезло отделаться малыми потерями, пусть силы были примерно равны, однако внезапность нападения многое значит.

— Мы успешно нивелировали это преимущество мощью орудий, хорошей подготовкой бойцов и качественным снаряженим, — Олег не обольщался на счет своих талантов, колдуны казаков-разбойников были куда более умелыми, чем он сам. Вот только враги по большей части погибли, а он — жив, поскольку личная сила и талант к плетению чар отнюдь не всегда означают победу в битве, пусть и являются немаловажным фактором. Умение быстро адаптироваться к обстановке и держать удар по его мнению являлись ничуть не менее значимыми факторами. — Но если бы их было больше или действовали они не столь разрозненно, явно привыкнув к небольшим индивидуальным стычкам вместо крупных сражений, отделаться легким испугом у нас могло и не получиться. Так, ну а чего с вами дальше то было?

— После того как я вернулся на летное поле к кораблю, то встретил какую-то даму, и совершенно потерял голову от её красоты, был буквально готов стелиться у её ног и исполнить любой каприз этой прекрасной незнакомки, — под взглядами окружающих Густав несколько смутился. — Ну, так рассказывали, сам почти ничего из тех минут не помню. К счастью, мне вовремя дали сзади по голове и уволокли на борт, пока эта обольстительница удивленно глазами хлопала. А после судно сразу же взлетело, и уже с высоты стали замечены жандармы, что отирались поблизости от «Котенка». И вряд ли случайно.

— Похоже на многокомпонентное приворотное зелье, одну часть которого ты выпил или даже просто вдохнул в гостях у Русакова, а вторая была на этой незнакомке, — нахмурилась Анжела. — Как глава рода ты мог бы набрать новых долгов которые надо срочно погасить, в течении ближайшей пары суток, например, сделать своей возлюбленной шикарный подарок или сотворить любую другую масштабную глупость за которую отвечать пришлось бы всем… Вырубили тебя очень вовремя. И подобный прием в придворных интригах используется редко, все-таки обычно слугам и вассалам свое начальство атаковать строго воспрещается. Думаю, к такой экстравагантности с вашей стороны оказались банально не готовы.

— Я тоже так считаю и был рад появлению одной единственной шишки на затылке больше, чем всем подаркам на свой последний юбилей, — кивнул Густав. — Но и на этом наши приключения не закончились. Когда мы уже летели над южной частью центральной Сибири, то корабль посреди ночи атаковала пара мантикор… Впрочем, это могло быть и случайностью.

— Пожалуй, да, — согласился с отцом Стефан. — Дрессируются эти бестии из рук вон плохо, поскольку почти разумны. Но недостаточно, чтобы их можно было подкупить. А вот злобности и самоуверенности у тварей хоть отбавляй, скорее всего, вам просто не повезло.

— Доказать связь Рысакова с казаками или той обольстительницей конечно же не выйдет. Для этого нам придется похитить и заставить во всем чистосердечно признаться либо самого мурзу, либо именно того из его подручных, который и занимался подготовкой операций, и кто это мы попросту не знаем, — Олег предпочел перейти от неслучившихся проблем прошлого к злободневным задачам. — Попробовать конечно можно… Но мастеров-скрытников среди нас нет, а на одной удаче такого зубра взять не получится. Он же ж наверняка даже спит с телохранителями за дверью и артефактами увешан как елка новогодняя игрушками.

— Значит надо выплатить долг побыстрее, и тогда нападать на нас растрачивая свои ресурсы ему станет просто невыгодно, — предложила Анджела. — Уничтожить ваш род уже не получится, сверхприбыли получить тоже. Неужели не уймется тогда? А месть Рысакову можно отложить и на потом.

— А вот с закрытием наших обязательств могут быть проблемы. Я тоже думал о данном варианте, но все-таки встретившийся со мной Рысаков категорически отказался принимать долг переводом на его счет нужной суммы в императорском банке, ведь факт такой сделки опровергнуть не получится. Монарху его репутация дороже возможной выгоды от столь мелкого мошенничества. А эта коровья лепешка затребовала себе золото в натуральном виде. — Густав едва ли зубами не скрипел от злости, хотя обычно отличался куда меньшей эмоциональностью. — Мерзавец упирал на то, что именно в такой форме когда-то и был выдан займ нашему роду. И передачу придется совершить не где-нибудь, а на его земле. Либо в Петербургской резиденции, либо в Рязани. Все равно между двумя дворцами портал установлен, и Рысаков может мгновенно перемещаться из одного города в другой.

— Задумал как-то присвоить эти деньги и сделать вид, будто ему ничего не платили? Нет, слишком примитивно. — Отмел свое же предположение Стефан. — Про Рысакова многое можно сказать, но он не дурак. Мы же можем позвать в свидетели заключения сделки кого-то, кого так просто не заткнешь. Например того же Мстислава, который как ученик Саввы персона неприкосновенная для всех, кто не хочет быть испепелен архимагистром, и не побрезгует чуть-чуть попить чаек в другой части страны за тысячу золотых.

— Он последнее время серьезно приподнялся. Может запросто полторы, а то и все две. — Из учеников древнего волхва именно с этим человеком у Олега получилось установить пусть не приятельские, но взаимовыгодные уважительно-нейтральные отношения. — Впрочем, осилим. Кого еще?

— Мурата, раз он теперь мэр, — пожала плечами Стефан. — Обладателя такой должности тоже просто так в подвале не прикопаешь — не поймут. Глав других родов, родственных и союзных нам на торжественное событие пригласить можно. Хорошо бы священника какого, но простой батюшка не подойдет… Олег, ты когда последний раз чего-то слышал про отца Федора?

— Давно, он сейчас может быть хоть у нас под боком, хоть где-нибудь в Москве, — развел руками чародей, даже и не представляя, где сейчас находится один из его бывших начальников, бывший не самой последней фигурой в структуре русского духовенства. Впрочем, от вершины он тоже находился далековато и потому мог бы украсить собою требуемое событие за символический подарок или пожертвование на нужды церкви. А в случае проблем маг четвертого ранга лишним уж точно не будет. Но давайте сосредоточимся на другой проблеме, а именно на том, что Рысаков попробует сорвать погашение долговых обязательств. Какими путями он может это сделать?

— Единственная пришедшая мне в голову мысль — отнять у нас деньги раньше, чем мы доставим его к нему, перехватив по дороге. Объявить золото фальшивкой или сделать вид будто никакой оплаты дола в глаза не видел— не вариант для мурзы, ведь если мы пригласим на нашу встречу свидетелей, а мы пригласим, он после подобного фокуса потеряет в разы больше на оплате виры. — Высказался Густав, покачивая кружкой, в которую Стефан налили ему грамм триста красного вина. — Но если так, то он рассчитывает как-то справиться с нашим маленьким воздушным флотом и теми гостями, кто будет на борту. Я не верю, что после фиаско с нападением на «Буряное» люди Рысакова не собрали куда более полной информации о наших силах и возможностях.

— Какой-никакой, но крейсер, плюс пара-тройка легких кораблей могу показаться мурзе орешком, который можно разгрызть, пусть и не без труда? — Нахмурился Олег, высчитывая пути решения данной проблемы. И как минимум одно средство решения возникшей проблемы он видел, пусть даже для него требовалось время и деньги. Но они никуда особо не спешили, а пытаться в подобном деле сэкономить лишнюю пару тысяч рублей, поддавшись алчности, было неоправданным риском. — Ладно… Придется нам увеличить размер своего эскорта. Раз в десять.