Распорядительница гарема

Глава 31

Очнулась я в какой-то дребезжащей повозке, подпрыгивающей на каждой кочке. Связанная по рукам и ногам — не пошевелишься. Голова адски болела и буквально раскалывалась на кусочки. Рядом сидел Роди и недовольно бормотал:

— Не было такого договора. Я должен был только навести на девку. Зачем мне тащиться с вами в какую-то глушь? Да еще таким допотопным методом…

— Врагщ, бсдец! — огрызнулся один из сидящих впереди цвейхов. Он правил лошадьми, запряженными в телегу.

Лошадки фырчали и шли неровно, видно им тоже не по нутру было такое соседство.

— Никто не стал бы ее отслеживать. Кому она сдалась? Могли бы телепортироваться, — не переставал ворчать Роди. От него жутко воняло: перегаром и давно немытым телом. Облако смрада окутывало этого негодяя, и я оказалась в зоне действия этого худшего в моей жизни тумана.

— Что ты натворил? Куда вы меня везете? — воспользовалась я тем, что во рту нет кляпа. Ну в самом деле, не лежать же молча? Хоть попытаться до чего-то договориться. — Что ты сделал с Золой? Где она?

— О, тварь проснулась! — повернулся и неприятно осклабился Роди, продемонстрировав мне отсутствие пары боковых зубов и изрядно побитые гнильем остальные. — Зола там, где и должна быть. Дома! Заперта и побита, хоть и недостаточно, времени у меня не было. Эти вот, торопили. А тебя, надеюсь, скоро грохнут. Мне хорошенько за это заплатят, хватит промочить горло и не раз.

— Какой же ты негодяй, — прошипела я. — Император…

— Ой, завали хлебало, не хватало всю дорогу тебя слушать, — Роди резко дернулся в мою сторону и ударил по голове.

Все снова расплылось и потемнело, но на этот раз медленно. Я успела подумать, что когда очнусь в следующий раз мне придется совсем несладко, после двух ударов подряд по голове. Остается надеяться на дар регенерации…

В следующий раз я открыла глаза в полной темноте. И засомневалась, что они открыты. Хотела потрогать их руками, чтобы убедиться, но не вышло. Я по-прежнему связана. Ноги тоже. Очень крепко. Я вспомнила многочисленные фильмы, просмотренные в другой жизни, на Земле — там герои всегда легко освобождались от пут. Я тоже попробовала и быстро поняла, что фильмы, как и следовало ожидать, несколько приукрашивали реальность. Освободиться в настоящем мире, если тебя связывал не полный тупица, не так и просто. Я извивалась, шевелила запястьями, пыталась приподнять одну ногу, потом другую, чтобы растянуть веревки, пока не выдохлась. Отдыхая, решила довериться другим чувствам. Пахло вокруг затхлостью и отхожим местом. Я лежала на холодном полу, скорее всего каменном, но посыпанном сверху землей или чем-то сыпучим. Это не сильно спасало от царящей здесь пронизывающей сырости. По углам иногда пищали крысы.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и я начала кое-что различать. Очень смутно, потому что окон в помещении не было, но сквозь решетку, видимо из коридора, долетало немного света. Мизерно мало. Но этого хватило, чтобы понять — я в темнице. Впрочем, я и так это предполагала. Один из самых вероятных вариантов, учитывая предыдущие события. Как же я умудрилась вляпаться в такие неприятности? Почему на меня зло затаил Роди понятно, но зачем я понадобилась цвейхам? Даже страшно подумать…

От нечего делать я занялась самоедством, обвинила себя во всех смертных грехах, в том, что не сидела во дворце, как паинька, а… А занималась своей жизнью. Всего-то. Я тяжело вздохнула. Винить себя было, в общем-то, не в чем. Ничего я плохого не сделала. Отчего же так тяжело на душе, как будто сделала?

Не знаю сколько прошло времени. В темноте и одиночестве оно увязло, запуталось. Не ясно прошло пять минут или несколько часов. Может быть, сутки? Очень хотелось пить, желудок урчал от голода. Но жажда была сильнее. Я облизнула пересохшие губы сухим языком и расплакалась.

— Вот дура, нашла на что потратить драгоценную влагу, — отругала себя вслух и это меня немножко успокоило. Еще парочка всхлипов и ко мне вернулась сила духа. Я снова начала дергаться, как ползущий неумелый червяк, пробуя выбраться из веревок. Что мне это даст, если я за решеткой? Об этом не хотелось и думать. Не лежать же сушеной воблой, сдавшись на милость судьбы? Надо сопротивляться. До конца. Пока есть силы и потом, даже когда сил не останется. До последнего вздоха, до последнего взгляда на этот мир нужно бороться со злом и несправедливостью.

— Пафосная дура, — фыркнула я от смеха, потешаясь над собой. — И к тому же поехавшая. Разговариваешь сама с собой.

Видимо таким образом лез наружу накопившийся стресс. Мое настроение бросалось от воодушевления в глубины отчаяния и обратно с дикой скоростью.

Из коридора донесся шум шагов и голоса. Я напряглась, как струна. Это за мной? Что теперь будет? Почему-то в голову приходил только один вариант — меня убьют. И, скорее всего, мучительно. Страх неприятной слабостью разливался по телу, местами превращаясь в дрожь. Словно заяц, подумала я про себя.

Резко зажегся свет под потолком, ослепительно больно резанул по глазам. Я зажмурилась, отчаянно вслушиваясь в лязг открывавшейся решетки. С трудом открыла слезившиеся глаза. В темницу вошел коренастый мужчина и остановился у входа. Немолодой, суровый. Лицо изборождено глубокими морщинами, седина чуть окрасила темные волосы на висках. Фигура не воина, а скорее погрязшего в грехах аристократа: со свисающим над поясом брюшком, узкими плечами. Со всей внешностью резко контрастировал злой жесткий взгляд, такой мог бы принадлежать убийце, извращенцу, маньяку. Или это мое воображение от страха разыгралось? Однако мне было неуютно под этим блуждающим по моему телу взглядом. Хотелось куда-нибудь спрятаться, исчезнуть.

— Она грязная и наверняка воняет, — резюмировал после осмотра пришелец. И бросил через плечо, толпившимся в коридоре цвейхам. — Помойте ее, подготовьте к ритуалу.

— Вагам, — ответили ему рослые синие детины.

— К какому ритуалу? — едва слышно пересохшими губами вымолвила я, но мне никто не ответил.

Суровый брюнет ушел, а на меня стали надвигаться оскалившиеся морды цвейхов — стало не до вопросов. Меня схватили за руки и за ноги, будто мешок, и потащили прочь из темницы. Подняли вверх по узкой лестнице и сбросили на пол в просторной комнате с купальней. Один из цвейхов достал из-за пояса здоровенный кинжал и приблизился ко мне, осклабившись вовсе не в тридцать два зуба, а, наверное, во все пятьдесят. Зубы у синих монстров мельче человеческих, зато длиннее и их больше. Выглядит это жутковато. Почему-то я заподозрила, что они не прочь полакомиться человечинкой.

Цвейх с кинжалом грубо развернул меня задом к себе и перерезал веревку сначала на руках потом на ногах. Схватил платье на спине и резанул ткань, вцепился в рваные края материала и разодрал до самого низа, вытряхнул меня из платья и обнаженную толкнул на дно пустой купальни. Другие цвейхи притащили ведра с водой и несколько раз окатили меня с ног до головы. Я прикрывалась руками, сгорая от стыда и страха, а они перекидывались грубыми словечками на своем языке и скалились, плотоядно пялясь на меня. Хорошо хоть нижнее белье оставили, подумала я, дрожа от холодной воды, льющейся на голову нескончаемым водопадом. Более унизительного купания в моей жизни не было. Хорошо еще, что оно быстро закончилось. Мне на голову натянули белый просторный балахон и потащили дальше. Я вздохнула с облегчением, по крайней мере, это чудовища не проявляли никакого интереса ко мне, как к женщине.

Цвейхи вывели меня из замка во двор, обнесенный высокой стеной. Скорее всего, это была крепость, я особо не разбираюсь в местной архитектуре, да и мысли заняты другим. В центре небольшой площади во дворе крепости стоял тот самый аристократ, который приказал приготовить меня к ритуалу. Пол под ним выложен камнем и изрисован красными полосами, подозрительно смахивающими на кровавые. Чуть позади продолговатый стол. Девять мужчин стояли вокруг него в черных балахонах с красными письменами на подолах и капюшонах, с черными свечами в руках.

— Дама готова, начнем ритуал, — впервые улыбнулся мой похититель.

— Кто вы такие? Что вам от меня нужно? — безуспешно рванулась я из цепких лап цвейхов. Они толкнули меня в сторону главаря.

— Не узнаешь меня, любимая? — издевательски ухмыльнулся затейник этого действа. — Ничего, сейчас мы это поправим.

Аристократ с неожиданной силой схватил меня за руки и толкнул на алтарь. Цвейхи помогли привязать меня к холодному камню. Светило выбралось из-за крепостной стены, возвещая начало нового дня. Утро у меня не задалось. Я билась и извивалась, но все равно оказалась привязанной и беспомощной в руках толпы незнакомых мужчин с явно недобрыми намерениями. И помощи ждать неоткуда. Никто не знает где я, да и кто станет искать меня в этом чужом мире? Разве что император… Лицо Нектира всплыло в памяти, вызывая слезы на глазах. Станет ли он искать меня? Даже если и так, то будет поздно. И, если честно, то я не могла всерьез на это надеяться. Кто я для него? Очередная игрушка в его дворце, которую он хотел заполучить в свой гарем, а может и вовсе просто развлекался. Тяжело терзаться бесплодной надеждой, еще тяжелее, когда надежды совсем нет. Только Зола знает, что произошло, но Роди забрал и запер ее. Да и девочка все равно не знает куда меня увезли…

— Отпусти меня, — прошептала я главарю этой банды, когда он склонился к моему лицу.

Мужчина поправил мои растрепавшиеся волосы, убрал прядку с глаз и улыбнулся:

— Обязательно отпущу, любимая. Когда ты вернешься.

— Что это значит? Куда вернусь?

— Когда вернется моя императрица. Моя единственная и любимая жена. Хозяйка великой империи Гвины.

— Что? Но у империи нет императрицы. Император Нектир не женат… — пролепетала я, вообще не понимая что несет этот безумец. Все его слова казались бредом сумасшедшего, не более.

— Нектир — самозванец! — мгновенно разъярился похитивший меня мерзавец. Его рука легла на мою шею и ощутимо сжалась, перекрывая поток кислорода. — Я — Фринт, единственный законный император. Я верну себе все: власть, империю и жену, в которую ты, жалкая приживала, по недоразумению вселилась!

Глаза Фринта, бывшего императора, как я теперь поняла, пылали красным огнем, словно у демона. Его рука продолжала сжимать мою шею, заставляя задыхаться. Я не могла даже кричать. Неожиданно он отпустил меня.

— Не хочу повредить это тело, — спохватился Фринт, разглядывая следы, оставленные стальным прикосновением на моей коже. Он вздохнул. — Из-за тебя у моей жены будут синяки. Итак лицо уже разбито, цвейхи не умеют быть аккуратными. Она расстроится.

— Из-за меня? — пробормотала я хрипло и быстро добавила. — Бывший император же погиб?

— Нет никакого бывшего императора! — Фринт замахнулся, хотел ударить меня, но вовремя остановился. — Не беси меня, девица. Меня не так легко убить, как думает этот напыщенный дурак Нектир. Он убил только мое тело. Я величайший маг в этом мире. Я владею магией переселения душ. Я вселился в тело наместника на окраине империи и ждал своего часа. Сейчас я верну свою жену.

Я — последняя буква алфавита, подумала я, но вслух этого не сказала. Действительно, не стоит злить этого психа.

— Как же я оказалась в теле твоей жены? — задала вопрос, чтобы оттянуть начало ритуала.

— Так ты ж паразитка! Я изгнал душу Дейтры, чтобы твой драгоценный Нектир не погубил ее, даже если бы он убил ее тело, я смог бы вселить ее в другую женщину. А ты… Вынырнула из небытия и захватила пустое тело, словно воришка.

— Но я не сама. Привратница… — возразила я, но меня перебили.

— Ха-ха-ха! Привратница? Тебя притащила сюда привратница? Забавнее некуда. Халтурщица эта твоя привратница. Что ж, сейчас мы вернем хозяйку на место, а ты просто сдохнешь, потому что возвращаться тебе некуда. Привратники ведь не перемещают живых…

Фринт отошел от меня и подал знак магам, молчаливо стоявшим в круге. Я сдержала порыв умолять его не убивать меня. Это бесполезно и унизительно. Стиснув зубы, я судорожно пыталась придумать что делать. Старалась порвать веревки, телепортироваться, призвать какие-то свои скрытые силы…

Маги в круге зажгли черные свечи. Цвейхи притащили связанных измученных людей, втолкнули в круг, ближе к алтарю и перерезали им горло, одному за другим… Я крепко зажмурилась, чтобы не видеть этого ужаса, но все равно слышала крики, предсмертные хрипы, а потом на меня полилась горячая кровь жертв, и я закричала.

Маги бубнили какой-то речитатив, он начался совсем тихо и постепенно нарастал, становился невыносимым гулом, сверлящим мозг. Меня уносило в какую-то муть, сознание терялось в этом жутком пении, и я открыла глаза в надежде удержаться в этом мире, в этом теле, в этой жизни. Потому что мой похититель ведь прав — возвращаться мне некуда. Проклятая привратница. Во что она меня втянула?

Открытые глаза не помогли. Воздух вокруг подернулся дымкой, поплыл, реальность расплывалась, как бы отчаянно я за нее не цеплялась. Но самое худшее зашевелилось в груди. Какой-то темный сгусток. Монстр? Чужая черная душа? Бывшая императрица, словно бутон черной лилии разрасталась внутри, превращалась в цепкий, убивающий все на своем пути плющ и постепенно заполняла собой все тело. Я сопротивлялась. Боролась изо всех сил, но чувствовала, что победить в этой битве у меня нет никаких шансов.