"Сломанный мир" книга первая "Игра на выживание"

Глава 16

Утро наступило, казалось, очень быстро. Солнечные лучи проникали в шатёр, мягко освещая пол из грубых ковров. Я всё еще ощущал усталость, после приключений в пустыне. Запах костра и жаренного мяса залетел в палатку, и разбудил Мейтона. Он вскоре тоже открыл глаза, лениво потянулся и пожаловался:

— Нилл, мне кажется, мой живот вот-вот лопнет от того, сколько я вчера съел. Зачем я столько ел?

— Это был твой выбор, Мейтон! …ответил я, с усмешкой. — Ещё и лепёшки в карман сунул, помнишь?

— Молчи, Нилл. Мне сейчас плохо просто от мысли о еде. …он махнул рукой и поднялся с места, потирая живот.

Мы быстро собрались. Повозка уже ожидала нас у края лагеря, запряжённая двумя сильными мулами. Уджар, молодой бедуин с уверенным взглядом, проверял привязанные тюки.

Мы пошли попрощаться с Айной. Она встретила нас около шатра, сдержанно улыбаясь:

— Ну что, готовы в путь?

— Да, Айна. Спасибо за гостеприимство и за всё, что Вы сделали для нас. …сказал я искренне.

— Это правда было незабываемо. …добавил Мейтон. — Ваши повара, — настоящие мастера.

Айна рассмеялась:

— Передайте наши слова благодарности вашему Отцу и привет. …добавил я с лёгкой улыбкой.

— Обязательно передам, Нилл. А мешочек, оставьте себе. Пусть он напоминает вам о нас.

— Спасибо, Айна. Он значит для нас больше, чем вы думаете! …сказал я.

Она протянула руку, мы обменялись прощальными пожатием.

— Вы здесь всегда будете желанными гостями. Пусть ваши дороги будут лёгкими, а пустыня благосклонной.

Мы с Мейтоном поблагодарили её ещё раз и направились к повозке. Уджар уже ждал нас, держа поводья мулов.

— Садитесь, господа. Дорога в Энлаг долгая, но с этим транспортом мы доберёмся быстро, … сказал он, с уверенной улыбкой.

Мы устроились на повозке, и вскоре повозка тронулась. Я ещё раз обернулся, чтобы посмотреть на Айну, которая стояла у края лагеря и махала нам рукой.

Теперь путь в Энлаг был реальностью.

Поездка в Энлаг оказалась неожиданно комфортной. Повозка, на которой мы ехали, была оборудована мягкими сиденьями, устланными тканями и расшитыми узорами. На дне телеги лежал толстый ковёр, а по бокам были закреплены мешки с мягким наполнителем, которые служили удобными подлокотниками.

— Нилл, я начинаю понимать, что значит путешествовать с комфортом, …ухмыльнулся Мейтон. — Скажи, мы когда-нибудь ещё будем так кататься?

— Только если Айна решит, пригласить нас снова. …подшутил над ним я.

Мулы тянули повозку равномерно, шаг за шагом, почти без тряски. Уджар, сидя на передке, ловко управлял вожжами, изредка подбадривая животных. Время от времени он оборачивался к нам:

— Если вам что-то нужно, скажите. У нас ещё пара бурдюков с водой и немного сухофруктов, сыр, орехи, вяленое мясо, и ещё немного свежих фруктов, еды достаточно.

— Вы серьезно нас балуете, Уджар! …сказал Мейтон, с благодарностью принимая протянутый мешочек с инжиром и финиками.

По обе стороны от дороги раскинулся спокойный пейзаж: волнистые холмы, покрытые редкой растительностью, время от времени менялись небольшие рощицы. Приятный ветерок охлаждал нас, создавая ощущение безмятежности.

— Нилл!!! …тихо сказал Мейтон, глядя вдаль. — Не верится, что ещё пару дней назад, мы прятались от бури в пустыне.

— Да, теперь это кажется почти сном! …ответил я, наслаждаясь легким покачиванием повозки.

В середине пути мы сделали остановку. Ночь застала нас в лесу. Уджар остановил повозку на небольшие поляне, окруженную плотной растительностью и высокими деревьями, их кроны смыкались, почти полностью закрывая небо. Это место казалось защищённым, как будто сама природа заботилась о нас.

— Здесь мы и заночуем! …сказал Уджар, распрягая мулов. — Они отдохнут, а утром мы продолжим путь.

Я с Мейтоном помогли ему разложить ковры и достать мешки с едой. В лесу царила приятная тишина, нарушаемая лишь шорохом листьев. Мы быстро перекусили. Лепёшки с сыром и водой из бурдюка. Потом разошлись по своим местам для сна.

Мейтон растянулся на ковре и почти сразу захрапел, видимо путь в пустыне его сильно измотал. Я же, хоть и был измотан, не мог уснуть. Лёжа на спине, я смотрел сквозь редкие просветы в кронах деревьев на звёзды.

Перед глазами вставал образ Айли. Я представился, как войду в комнату, где она сидит, глядя в какую-то книгу и читает что-то. Она поднимет голову, увидит меня и улыбнётся, та самая улыбка, которую я носил с собой в сердце всю дорогу. Мне хотелось броситься к ней, крепко её обнять, и не отпускать, удерживая в объятиях.

Я думал о её руках, о том, что она касается моего лица, о её голосе, который всегда умел меня успокоить. В этих мечтах я чувствовал тепло, которое согревало меня даже здесь, в прохладном ночном лесу.

Но вместе с теплом в сердце закрадывались страх и тревога. А что, если я больше её никогда не увижу? А если что-то случилось, пока я был на миссии? Эти мысли, как злые тени, пробирались в моё сознание, заставляя меня переворачиваться с бока на бок, пытаясь хоть как-то избавиться от них.

— Нилл! Мне над мвнм! …пробормотал Мейтон во сне, видимо, обсуждая что-то с кем-то в своих грёзах. Его бормотание вернуло меня в реальность.

Я глубоко вдохнул прохладный лесной воздух, пытаясь успокоиться. — Она сильная. …сказал я себе. — Айли справится, пока я не рядом. Я должен вернуться к ней.

Наконец, я натянул на себя покрывало, закрыл глаза и постарался уснуть, образы Айли всё ещё витали в моей голове.

После ночной стоянки мы продолжили путь. Ландшафт постепенно менялся. Густые деревья становились всё реже, пока мы не выехали из лесного массива. Теперь солнце светило свободно, солнечные лучи играли на траве, растущей вокруг. Леса и редкие кусты в далеке, облака и возвышенности создавали неповторимые красоты.

— Прекрасное место. …сказал я, разглядывая пейзаж.

— Если бы не эта война, я бы поселился где-нибудь здесь. …задумчиво добавил Мейтон.

К вечеру на горизонте начали вырисовываться очертания Энлага. Крыши домов постепенно становились всё отчётливее.

— Ну что, Нилл, кажется, мы добрались до нашей цели! …сказал Мейтон с облегчением, хлопнув меня по плечу.

— Ещё не совсем, но близко! …ответил я, глядя на появившийся в дали Энлаг.

Караван остановился на окраине Энлага. Уджар натянул поводок, заставив мулов замедлить ход, и обернулся к нам:

— Ну что, друзья, здесь наши пути расходятся. Я поеду дальше на рынок. Берегите себя.

Мы с Мейтоном спрыгнули с повозки и пожали ему руку.

— Спасибо за помощь, Уджар, и удачи тебе с караваном! …сказал я.

— Да, если что, мы ещё встретимся. …добавил Мейтон с дружелюбной улыбкой.

— Пусть, ваш путь будет безопасным. …пожелал Уджар, дернул поводья, и караван медленно тронулся вперед, оставляя нас одних на пыльной дороге.

Мы огляделись. Город выглядел немного неприветливым. Накатывающая ночь делала его мрачным. Даже на окраинах была заметна странная напряжённость. Пройдя немного вперед к городу, мы свернули на менее заметную тропу, ведущую вдоль ближайших домов у леса. С центра доносились гулкие звуки. Слышны были звуки голосов и редкие крики, но мы старались держаться подальше от шума.

— Что-то здесь не так. …тихо сказал Мейтон, глядя на несколько скомканных бумажных объявлений, разлетающихся по улице.

Мы подошли ближе. На одном из столбов был наклеен плакат. Крупным шрифтом было написано: «Сдайте предателей сопротивления. Вознаграждение гарантировано». Ниже приведены описание и инструкция, как сообщить в местный штаб «АНМ».

— Проклятье! …прошептал я. — Они что, устроили здесь облаву?

Мейтон мгновенно помрачнел.

— Слишком тихо, в это время для города. Здесь явно что-то произошло. …сказал он.

У меня забилось сердце, и тревога нарастала с каждым шагом. Двигаясь вдоль стен домов, мы видим ещё больше плакатов, наклеенных на витрины, стены и столбы. На некоторых были наклеены ориентировки с лицами людей. Возможно, это были активисты сопротивления или как-то причастны к нему.

— Это плохо, Нилл, …пробормотал Мейтон, хмуря брови. — Надо быть осторожнее. Если нас здесь заметят, то мы не просто окажемся в плену, нас сразу могут убить. Поэтому обходим город по лесу. Нам не нужно идти по улицам. Штаб недалеко от восточной части города. Если будем держаться подальше, уйдем от патрулей.

— Ты уверен, что знаешь дорогу? …спросил я.

— Уверен. Просто следуй за мной, и постарайся не светиться.

Мы перешли на более узкую тропинку, свернули в лес ушли подальше от домов и улиц. Окна те, что мы могли увидеть на расстоянии, были закрыты, шторы плотно задёрнуты, как будто жители боялись лишний раз выглянуть на улицу. Иногда мы слышали звуки тяжёлых сапог на камнях — это проходили патрули «АНМ». Затаившись в тени, мы пропустили пару патрулей, прежде чем снова продолжить путь к дому, где был штаб.

Чем ближе мы подходили к месту назначения, тем больше я чувствовал, как внутри меня растёт волнение. Плакаты, патрули, опустевшие улицы, всё это создавало впечатление, что город находился под властью страха.

— Думаешь, штаб всё ещё на месте? — спросил я, тихо прошептав.

— Узнаём, когда доберёмся! …коротко и тихо ответил Мейтон.

Мы двинулись дальше, старались шагать, как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Наконец-то- мы пришил к назначенному месту, подошли со стороны леса, где меньше всего освещен участок. Я старался разглядеть через щели в заборе, что твориться во дворе. Кажется, ничего не обычного не было, кроме гробовой тишины и погашенного света в окнах. У меня сильнее забилось сердце, от неопределенности и неизвестности. Мне хотелось ворваться и посмотреть, что творилось в доме, но я старался успокоить себя, глубоко дыша, и не делать глупостей.

Когда мы убедились, что никаких признаков опасности нет, то тихонько перелезли через забор. Я стал идти вдоль стены ко входу в дом, а Мейтон шел за мной. Я увидел, что дверной замок на самой двери был сломан, это усилило моё чувство безысходности.

Я первым зашел внутрь, мои шаги были медленные и осторожные. Мне хотелось как можно меньше издавать лишних звуков. Я вслушивался в тишину, в доме, надеясь услышать кого-нибудь из наших. Мейтон вошедший за мной, на пороге замер, видя беспорядок. Всё, что когда-то было уютным домом, теперь выглядит, как поле боя. Видя картину побоища, я продолжил идти и стал медленно подниматься по лестнице на второй этаж, в ту самую комнату, где мы спали, когда приехали первый раз сюда.

Увидев, что было в комнате я замер, пытаясь представить, что могло тут произойти. Перевернутый стол, разорванные бумаги, посуда, разбросанная по полу, и следы борьбы: сломанный стул, треснувшее окно. Никаких следов Айли, Бэна или Линды. Мейтон поднялся за мной и остановился в дверном проёме.

— Чёрт …тихо сказал он.

Я стоял и молчал. Рассматривал всё бегло в темной комнате, охватывая всё сразу. Мое дыхание становилось тяжелее. Ком стоял в моем горле, спирая дыхание.

— Они были здесь! И их забрали, забрали, забрали, забрали. …шипел от злости я, сквозь зубы.

С каждым, словом, я наполнялся ненависти на столько, что вот, вот, и я сойду с ума от осознания что я потерял Айли. Мой разум словно помутился. В этот момент был я готов бросаться на всех голыми руками и просто рвать. В какой-то момент я словно перестал управлять собой, сделал несколько шагов к перевёрнутому столу и резко перевернул его обратно. Затем к ближайшему стулу и с силой швырнул его в стену, тот раскололся на части.

Мейтон подбежал ко мне и схватил со спины стараясь остановить:

— Нилл, остановись! Послушай это не поможет, это не поможет! …держал изо всех сил меня он, сковав со спины в замок.

Но я уже не слышал его. Я вырвался несколько раз ударив кулаком по стене, оставив на ней след. Мне будто не было больно физически. Я закричал, слова обрывались, превращаясь в смесь боли и ярости:

— Это моя вина! Аааааа. Я должен был быть здесь! Я должен был её защитить!

— Ты не мог знать Нилл, прошу тебя тише, мы привлечём к себе внимание. ….пытался он как-то вразумить меня.

Я повернулся к нему с яростным взглядом:

— Знать?! Я обещал ей, что буду рядом! Что бы ни случилось! А теперь! Теперь её, нет, их всех нет!

Мейтон видел, как я буквально разрывался от гнева и вины. Наверное, он меня никогда таким не видел, и не мог ожидать, что моя реакция будет такой.

— Хватит, Нилл! …сказал Мейтон громче, в его голосе звучала паника и попытка убедить меня прекратить буйствовать. — Ты ничего не изменишь, разрушая это место! Если они попали в руки АНМ, они ещё могут быть живы. Мы должны действовать, а не ломать стены.

Я застыл. Сама мысль, что Айли сейчас у АНМ, и они могут что угодно с ней сделать, просто убивала меня. Я тяжело дышал, смотря на разбитую комнату, и на свою руку, которая теперь болела от удара.

— Ты не понимаешь, ….тихо произнёс я, уже без ярости, но с горечью. — Я уже потерял любимую однажды. И теперь снова!

Мейтон подошел ко мне, он не знал, как меня утешить. Просто положил руку на плечо и сказал:

— Тогда не теряй её и сейчас. Мы найдём их. Найдем Нилл.

Внезапно с улицы послышался шум. Я замер. Бросив взгляд к окну, увидел, как несколько солдат «АНМ» вбежали во двор. Я показал жестом Мейтону, чтобы он тихо закрыл дверь комнаты. Шум с улицы нарастал, шаги становились всё ближе. Мы переглянулись, каждый пытался понять, что делать дальше.

— Нилл, надо уходить. …прошептал он, сжимая рукоять ножа.

Но времени не оставалось. Солдаты были уже в низу обшаривая помещения. Мы затаились, ожидая их следующих действий. Осмотрев низ, один поднялся на верх. Я слышал, как он уже осматривал соседнюю комнату. По громким шагам на лестнице было понятно, что ещё двое поднимаются к нам на этаж. Ещё шаги на улице, и ещё двое зашли в дом. Через несколько секунд я услышал топот тяжелых сапог и дверь с грохотом распахнулась. Внутрь ворвался одни солдат.

— Стойте! Руки вверх! …выкрикнул один из них.

Я быстро метнулся к ближайшему укрытию — перевёрнутому столу. Мейтон, выбрал позицию за креслом, бросил стул в одного из солдат. Тот отклонился, но на мгновение потерял равновесие.

— Беги, Нилл! … крикнул Мейтон, выскакивая из-за укрытий.

Я поднялся на ноги, но в этот момент ещё один солдат вбежал в комнату и бросился на Мейтона. Мейтон схватил его за оружие и стал выбивать его из рук. Я вытащил нож и метнулся к первому, что пытался уклониться от летящего стула. Я влетел в солдата нанеся ему удар в шею и ещё один в живот. Он закряхтел и схватился за горло. Его кровь брызнула на мою одежду, а после второго удара он просто рухнул на пол. Я обернулся чтобы помочь Мейтону, в этот момент выстрел. Пуля прошла, зацепив не глубоко левый бок выше бедра, мгновенная боль заставила меня покачнуться, даже не успев понять, что произошло, я стал падать на пол. Я видел, как солдат что стрелял в меня сзади подбежал к Мейтону, что боролся с другим солдатом, и ударил его по голове. Мейтон рухнул на пол, оглушённый.

— Мейтон! …выкрикнул я, поднимаясь стараясь кинуться на одного из солдат.

Солдаты сосредоточились на мне. Один прицелился в меня, и я рванул в сторону, но было поздно. Выстрел и я почувствовал резкую боль в ноге. Пуля прошла насквозь, выше колена. Ноги подкосились, и я упал на пол животом в низ, вцепившись в раненую ногу. Ещё один выстрел в спину я почувствовал боль.

— Держите его! …раздался резкий голос.

Кровь сочилась сквозь ткань, боль пульсировала, но я не собиралась сдаваться. Они перевернули меня на спину и усадили. Сквозь боль я поднял взгляд на солдат. Они наставили на меня оружие.

— Хватит сопротивляться, иначе следующий выстрел будет в голову! …прохрипел один из них, тыкая в меня стволом винтовки.

Мои руки потянулись к ножу, но силы покидали меня, взгляд начал мутнеть. Всё, что я мог слышать, как один из солдат отдал приказ:

— Этого забираем с собой, второй уже не жилец.

Наверное, они подумали, что попадание в спину было смертельным. Я не вырубился, просто закрыл глаза, но двигаться не мог. Было больно, но я слышал, как их шаги удаляются, попутно таща с собой Мейтона. Теперь у меня забрали Мейтона.

Я понимал, что они могут вернуться. Нужно было что-то сделать. Время работало против меня. Сквозь боль, мне удалось подняться, я посмотрел на свой бок и на ногу. С боку ткань штанов пропиталась кровью, и её станоаилось больше. На рубашке, её было меньше.

Надо было остановить кровь. Бинтов у меня не было. Я открыл рюкзак, достал одежду бедуинов, которую мы решили оставить на всякий случай, и начал её разворачивать.

Внезапно из костюма выпал разбитый бинокль, и я заметил, как в нем застряла пуля.

— Повезло тебе, Нилл, … пробормотал я сквозь стиснутые зубы.

С трудом сняв пояс с костюма, я обвязал его вокруг ноги выше раны, чтобы сделать жгут и остановить кровь. Руки дрожали, но я старался держаться.

Нож мне очень пригодился. Я нарезал несколько полосок ткани из бедуинской одежды, разрезал штанину, чтобы добраться до раны, и плотно намотал их, импровизируя бинты.

Боль отдавала в каждой клеточке тела. Я понимал, что надо уходить. Казалось, сил уже не осталось.

— Держись, …сказал я себе тихо, сквозь хриплое дыхание.

Когда перебинтовал ногу, я снял рубашку и сел, прислонившись к стене, закрыл глаза на несколько секунд. Потом я посмотрел на рану с боку, глубокая царапина. Я положил на неё кусок бедуинской одежды. Потом примотал длинной полоской ткани, с другого бока на узел, опоясав себя. Боль никуда не ушла, но в голове мелькнула мысль: «Я ещё жив». Мне хотелось уснуть, я словно проваливался в сон.

— Давай Нилл ты должен встать!!! — проговорил я вслух, опираясь на стул стоявший рядом.

С трудом я поднялся и уселся на стул. Я старался одеть окровавленную рубашку. Получилось. За окном была ночь, я сидел в пустой разбитой комнате.

— Куда теперь Нилл? …спросил я себя.

Мысли не могли собраться в кучу, словно в голове было несколько задач, которые все требовали внимания. Зажмурившись, ударил себя ладонью по лицу, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мне надо к «ОАЭ» за линию фронта, с сопротивлением на вражеской территории оставаться опасно. Мысли опять накинулись на меня. Мейтон, Линда, Айли, Бэн, им все нужна была моя помощь, и мне нужна была помощь. Отчаяние, и безумие было одновременно в моей голове. В таком состоянии, я мало, что мог сделать для них. Даже сейчас сам себе не мог помочь. Я понимал, что пару мгновений и тут могут появиться солдаты, и тогда всё моя жизнь закончится. Мне хотелось спасти всех и себя тоже. Я словно раздвоился, часть меня была рациональная, а другая импульсивная.

— Хватит геройствовать Нилл, Пора уходить, Ты наигрался! …проговорил я себе под нос. — Давай вставай.

Я встал, стараясь не опираться на раненую ногу. Рюкзак лежал рядом. Проклятый рюкзак, который принял пулю вместо моей спины. Вытащив из него немного воды, я сделал небольшой глоток, чтобы не тратить лишнего.

Путь к «ОАЭ» мне казался бесконечным.

Каждый шаг давался мне с трудом, как будто, кто-то невидимый держал меня за ногу, останавливая. Но сейчас цель была ближе: лагерь бедуинов. Единственный шанс, маленькая надежда чтобы выжить. Надо уйти из Энлага. Меня могли обнаружить «АНМ», или кто-то из местных мог донести им.

Я закинул рюкзак на плечи. Вес не казался большим, но давление на рану с боку и ногу заставляло морщиться от боли. Каждый шаг отзывался пронизывающим уколом в ноге, и жжением в боку, но я шел. Тихо, не издавая лишних звуков, я постарался спуститься в низ, к столовой. В открытом шкафу на кухне я заметил бутылку «Бурбона». Зашел на кухню и взял с собой, положив в рюкзак. Потом тихонько, вышел из дома, окинул взглядом тёмный двор. Подойдя к забору, с трудом перелез через него, тяжело опустившись на другую сторону.

Стараясь уйти, я все время смотрел вперед, под покровом ночи, двигаясь дальше от города. Свет фонарей, горевших на улицах Энлага, ещё был близок, но я знал, что с каждой минутой, дистанция между нами увеличивается.

— Иди, Нилл, иди, не останавливайся, не оглядывайся. …пробормотал я себе, стиснув зубы от боли.

Мысленно я снова и снова возвращался к своей дилемме: как освободить всех, как помочь. Но, эти мысли я старался пресечь.

Нога ужасно заболела. Бок тоже. Я остановился, облокотившись спиной о ствол дерева. Если бы я сел землею, то, скорее всего, уже не встал бы. Боль разъедала меня, но я уговаривал себя двигаться дальше. Я скинул рюкзак, вытащил бутылку, открыл сделав глоток. И немного налил на ткань, закрывающую рану на боку. Жидкость попала на рану, резко начало щипать. Пекло ужасно, но я стоял и терпел. Вскоре жжение в боку стало меньше. Я сложил всё в рюкзак, и закинул его на спину. Отодвинулся от дерева и пошёл.

Я медленно, шёл как мог вдоль лесной полосы, стараясь держаться подальше от открытой зоны. Нога болела всё сильнее, и каждый шаг давался с трудом, но останавливаться было нельзя. Лес казался спасением, тёмным, густым, укрывающим. Позади меня ещё виднелись огни Энлага, но я был достаточно далеко, чтобы не слышать звуков города.

В какой-то момент силы начали покидать меня. Облокотившись на дерево, я остановился. Жжение в ноге стало невыносимым, рана напоминала о себе с каждым движением. Я не мог позволить себе сидеть долго. Ночь укрывала меня, но она же могла стать ловушкой. Опираясь на толстую палку, найденную по пути, я двинулся дальше.

С первыми лучами солнца я нашёл маленькую поляну, где можно было перевести дух. Оставаться здесь днём было опасно, но мне нужен был отдых. На поляне росли кусты с ягодами. Я сорвал несколько штук, осторожно попробовал. Они сладкие на вкус, я закинул несколько горстей в рот, чувствуя, как медленно возвращается энергия.

Осмотрел рану на ноге. Открыл бутылку и сделал глоток. Немного отдохнув, я перевязал рану на ноге. Ткань была пропитана кровью, но я знал, что это лучшее, что у меня есть.

Шёл третий день пути, и мои запасы воды подошли к концу. Путь казался мне бесконечным, я думал, что это напрасные действия. Мне нужно было добраться до лагеря. Даже если я умру, то хотя бы с людьми. Утром я услышал звук ручья. Это был чистый, звонкий шум, который стал для меня подарком судьбы. Добравшись до воды, я наполнил флягу и хорошо умылся. Ощущение прохлады на лице, вернувшемся ко мне в жизнь. Я осмотрел рану на ноге, она кровоточила, выглядела не очень хорошо. Рана на боку вроде стала подсыхать, но всё равно болела если я сгибался. Или кожа натягивалась, когда я поворачивался торсом. Нарезал ещё тряпок, чтобы перебинтовать ногу. Окровавленные тряпки постирал и посушил. Отдохнув и собравшись с мыслями, решил продвигаться дальше вдоль ручья. Река, могла бы дать мне, возможность уйти от собак если меня будут вдруг искать или хотя бы дать возможность утолить жажду.

Пройдя несколько часов, я заметил дорогу, ту самую по которой должны были ездить бедуины. К этому времени я уже научился более-менее ориентироваться в лесу получая опыт с каждым шагом. Орехи, ягоды, дикие яблоки, всё это стало моим спасением. Но сил стало всё меньше. Ночами было холодно, и я не мог долго спать, боясь заснуть слишком глубоко и не проснуться. Ночь сменилась утром, и в голове звучала одна фраза, «Нилл тебе пора идти»! Но вставать не хотелось. Я будто немного задремал. Во сне я увидел Виолет, которая склонилась надо мной, гладя по шеке, говорила:

— Нилл, не время умирать! Давай, вставай ты сможешь. …её голос отдавался эхом.

Я открыл глаза. Повернулся на бок и медленно уперевшись на другую ногу приподнялся, держать за дерево. Встал. Взял рюкзак и двинулся в путь.

Днём я услышал звуки, которые заставили меня замереть. Треск веток, тяжёлые шаги. В нескольких метрах от меня прошли дикие кабаны. Я затаился за стволом дерева, едва дыша, чтобы они меня не заметили. После того как кабаны прошли, я ускорил шаг сквозь боль, чтобы уйти от них подальше. Адреналин заставил меня двигаться быстрее, но после этого я едва мог идти. Я психовал, уговаривая идти и не останавливаться. Я задавал себе вопросы, «зачем мне всё это», но не находил ответов. Всё, что раньше было мне дорого превращалось в боль и потери. Уныние накрывало меня, но что-то, давало мне сил идти, просто двигаясь не задумываюсь о боли и проблемах.

С каждым днём путь казался бесконечным. Лес был одинаковым: те же деревья, те же звуки. Иногда я думал, что кружусь на одном месте. Только поднимающееся и опускающееся солнце, светило мне с надеждой своими теплыми лучами, после каждой холодной ночи.

Я не знал какой день брожу по лесу. Медленно двигался, с трудом перенося ногу. Каждый шаг дает острой болью. В какой-то момент я почувствовал, что большего не могу. Я упал на колени и заплакал, но собравшись с духом с трудом поднялся, опираясь на палку. «Ещё немного, Нилл», … твердил я себе.

В какой-то момент лес начал редеть. Впереди показались признаки жизни: дым костра, слышались голоса. Моё сердце закололось быстрее. Я сделал ещё несколько шагов, увидел палатки, быков, людей, снующих между шатрами. Это был лагерь бедуинов. Я упал на одно колено опираясь на палку, слёзы радости побежали по моему лицу. Глядя на всё это, возникло чувство облегчения, закат и радость смешались в одном мгновенье, которое накрыло меня внутри. «Вот он, лагерь» …прозвучало в моей голове, я вытер слезы рукавом, опять поднялся и пошёл к ним.

Мои шаги были быстрее, словно я чувствовал сейчас упаду без сознания если остановлюсь. Я приближался к лагерю с другой стороны. Кусты были мне по пояс, я думал, что если упаду тут, то меня уже не заметят.

— Эй, кто нибудь!! …старался я крикнуть по громче, махая рукой, чтобы привлечь внимание. — Эй, помогите! …шёл я, волоча ногу.

Наконец меня заметили. Несколько бедуинов стояли радом друг с другом. Один стал показывать пальцем в мою сторону и что-то, говорить остальным. Наконец я увидел, что они направились в мою стороною. Моя голова стала кружиться, я ощущал, что мгновениями куда-то проваливаюсь в темноту. Старался идти и держался на ногах. Бедуины подходили ближе ко мне.

— Помогите мне, помогите! — … бормотал тихо я, чувствуя, что сейчас отключусь. Ноги почти не слушались меня, я запнулся и упал на спину, мои глаза закрылись. Волна покоя и расслабленности накрыла меня. Я не ощущал тела словно уже во сне.

Передо мной появилась Виолет, мне стало спокойно и тепло. Она коснулась рукой моего лица, и сказала.

— Нилл, тебе надо открыть глаза, открой глаза Нилл.

Мне было так хорошо, но моё лицо ощущало прохладу и дискомфорт. Мгновение и я словно вернулся из чудесного спокойного места в суровую реальность. Приоткрыв глаза, я видел только очертания людей, стоявших надо мной. Они что-то говорили на непонятном языке. Сознание вернулось, вспомнил что я добрался до лагеря бедуинов.

— Геуд аль Зеид, Геуд аль Зеид, Айна Зеид, Айна… медленно говорил я уставшим голосом, почти не различая лиц и очертаний стоявших надо мной людей. Я ощущал, что опять сейчас провалюсь в пустоту. Мое тело мало что ощущало. Боль в ноге не была такой яркой.

Бедуины переговаривались между собой, их голоса звучали тревожно, но я не понимал ни слова. Один из них надвинулся надо мной. Он поднял руку и что-то громко крикнул кому-то. Мои глаза закрылись, но я всё ещё слышал и чувствовал.

Чувствовал, как меня аккуратно приподняли и положили на что-то мягкое. Моё тело как будто перестало быть моим. Единственное, что осталось — это осознание того, что я всё-таки добрался. Кто-то положил ко лбу влажную ткань, холодные прикосновения заставили меня вздрогнуть. Звуки голосов стали тише, слова сливались в поток звуков. Мир вокруг меня померк.