Психушка монстров

Глава 7 Эдик. Подменыш ​

Что-то мокрое и шершавое раз за разом касалось его лица, тревожа и заставляя всплывать из тёмной клубящейся дымки обморока. К тактильным ощущениям довольно быстро добавились сведения, посылаемые обонянием. И Эдик вслепую оттолкнул от себя слюнявую собачью морду. Страж протяжно заскулил, обиженно так, но послушно отодвинулся. Самую капельку, правда, но хоть дышать прямо в лицо и ронять слюни перестал.

Парень сидел на полу в уголке комнаты, которую он ещё не видел — спальня, судя по доминирующей в интерьере кровати. А вообще помещение маленькое, напоминающее гостиничный номер эконом-класса, только и вмещается спальное место, тумбочка, одёжный шкаф и малюсенький столик с табуреткой рядом.

Никаких признаков Михаила Евграфыча не наблюдалось. Только Страж, в обычном своём виде — крупная дворняга без всяких демонических крыльев за спиной — сидел рядом с Эдиком и преданно смотрел на него, шумно дышал и чуть перебирал лапами. Дескать, погляди, хозяин, какой я молодец и как тебе помогаю во всём.

— Спасибо, — кивнул Эдик, вспомнив о чавкающе-сосущих звуках и страшной головной боли, от которой сейчас ни следа не осталось. — А как ты сюда попал, а? Я ж дверь запирал. И где этот… главврач?

Странно было бы всерьёз надеяться, что пёс ответит человеческим голосом и разъяснит, что к чему.

«Там…»

Брякнуло в мозгу очередное слово, которыми мысленно общался Страж. Пёс аккуратно прикусил рукав Эдикового свитера и потянул к выходу из комнаты. Парень не стал противиться и поднялся, на удивление легко, только локоть немного болел, наверное тот, на который он приземлился, теряя сознание. Прошёл вместе со Стражем обратно по знакомому уже коридору, мимо кухни, вернулся в приёмную или гостиную. В общем, в первую комнату. Пёс тянул дальше, к входной двери, но наружу, на мороз к сумасшедшим беглым пациентам Эдику совсем не хотелось.

— Не пойду я туда, — он упёрся свободной рукой в дверной косяк на границе гостиной и прихожки. Ободранная ладонь тут же отозвалась болезненным импульсом, Эдик поморщился, а потом понял, что пёс вёл его вовсе не на улицу. Просто человек попросил объяснить, как попадают в запертые дома, Страж и показал, раз уж словами описать не в состоянии. Оказывается, в нижней части входной двери имелся лаз, такой обычно делают в деревенских домах для кошек. Здесь он был самую чуточку побольше, но переведя взгляд обратно на псину, Эдик скептически помотал головой:

— Ты туда не пролезешь.

Пёс зарычал, словно расстроившись, что в его способности не верят, подошёл к лазу, весь как-то сжался, уши прижал, лапы согнул и, сопровождаемый разноцветными сполохами, пролез наружу. Эдик так и остался стоять, опираясь на косяк, и изумлённо чеша в затылке. Такое впечатление, что Страж скомкался, как не может ни одно живое существо, но всё равно высек искры, потому что протискивался впритык.

— Офигеть.

Эдик не успел облечь свои эмоции в более вразумительные слова, как сияющие пятна появились опять и псина влезла обратно в дом. Страж уселся у порога с довольной мордой, явно ожидая одобрения или даже, быть может, угощения, как самая обычная дворняга.

— Нет у меня ничего, — парень развёл руками, и сразу же в голову пришли одновременно две ассоциации.

Первая — чисто физиологическая, Эдик понял, что страшно, просто смертельно хочет есть. Нет, жрать, более литературное слово уже не подходило. Чай с наркотой, подсунутый главврачом, не мог считаться даже за перекус, а до этого Эдик ел только на завтрак, который был так давно, что можно и не вспоминать даже. Вторая — неприятная, почти отвратительная, о звуках, которые издавал Михаил Евграфович перед тем, как Эдик отключился.

— А на второй вопрос ты мне не ответил: где этот врач ужасный?

Если старикашка столь опасен, лучше определиться с тем, как ему противостоять. А для этого сначала надо понять, куда он делся. Сбежал? Спрятался? Второе больше похоже на правду, потому что засов на двери по-прежнему задвинут изнутри. Ну, или в доме есть второй выход.

Страж лишь помотал лобастой головой и принялся устраиваться прямо здесь же подремать. Почесал задней лапой за ухом, свернулся колечком, уложил морду на лапы. Ни дать, ни взять — обычный домашний питомец. Эдика, конечно, этим уже не проведёшь, но помогать в поисках Страж явно не собирался.

— И чёрт с тобой. Пойду посмотрю, что там с телефоном.

В отключке он мог пролежать как совсем немного, так и несколько часов — зимние ночи длинные, освещение не меняется, а узнать время можно только с помощью того же телефона.

Экран послушно загорелся, показав полный заряд.

Не утро, но и большая часть ночи уже прошла. Ещё чуть-чуть и надо будет не домой идти, а обратно на остановку. Эххх… Эдику вспомнилось предложение Михаила Евграфыча о работе, и даже как-то грустно стало от того, что главврач оказался сдвинутым психом и не примет его на вакансию сторожа. Парень душераздирающе зевнул во весь рот, пару раз без особых смысла и цели ткнулся по разным приложениям в телефоне. Вроде всё работает.

Теперь для полного счастья надо найти чего-нибудь поесть и поспать хоть пару часов, благо кровать в задней комнате выглядела вполне приятно. Только ещё про Михаила Евграфыча выяснить. Это можно в промежутке между первым и вторым делом. Страж мирно дремал на коврике, не собираясь уходить, а с таким защитником под боком Эдик не переживал, что чокнутый доктор застанет его врасплох и нападёт — пёс его учует залает или как там ещё сторожевые собаки объявляют об опасности. Так что поесть, если найдётся что, можно спокойно.

Поиски в кухне дали результат и весьма неплохой. В холодильнике обнаружились пачка сливочного масла и колбаса в нарезке, шкафчик над плитой был полон всяческих запасов к чаю — печенья, сухари, сушки, и в придачу полбуханки чёрного хлеба. Коробку с чаем Эдик предпочёл отставить в сторону, вдруг подмешивал главврач не ему в чашку, а просто сама заварка уже с добавлением снотворного или что там было. Зато отыскал маленькую жестяную баночку растворимого кофе, какого-то неизвестного индийского производителя. Понюхал подозрительно, но ничего неестественного не обнаружил — обычный пережжёный кофейный порошок.

После пары кружек кофе с бутербродами и печеньями Эдик почувствовал себя лучше. Продолжающий бродить в крови адреналин придавал бодрости, да и кофе помог, голод был побеждён, а спать хотелось умеренно. Самое время заняться выяснением того, что здесь произошло.

— Всё-таки это случилось. Как в хреновом фантастическом фильме…

И до сих пор Эдик считал, что любопытство слишком часто оборачивается против того, кто его проявляет, и ей-богу предпочёл бы уйти и забыть о странном ЖК и его обитателях навсегда, а не приниматься за частное расследование. Но события планомерно вели к тому, что выбора у него не осталось. Парень про себя решил, что раньше рассвета ноги его на улице не будет, но и безмятежно дрыхнуть в местной спальне он вряд ли сумеет — слишком нервно. Так чем занять оставшиеся часы бодрствования? Попытаться найти главврача и выспросить у него всё, что получится, а при особенной удаче ещё и рыло начистить за попытку сожрать.

Эдик уже собирался пойти инспектировать все помещения, но подумал, что неплохо бы найти что-то, хоть отдалённо напоминающее оружие. Просто что-то достаточно тяжёлое, типа дубинки. Он начал с осмотра кабинета-гостиной и, едва зашёл, как вспомнил про валяющийся в мусорной корзине ноутбук. Вот, где можно найти информацию, наверняка!

Ноут пострадал, вроде как, только внешне, снаружи. Корпус покрывали глубокие царапины, затронувшие пластик корпуса, но не внутренности. Экран и клавиатура тоже целые. В любом случае не попробуешь — не узнаешь, и Эдик, водрузив машину на стол и ткнув провод в розетку, вздохнул и решительно нажал на кнопку «Вкл». Лёгкое шуршание донеслось из корпуса ноутбука, чернота на экране сменилась логотипом Виндоус. Загрузка была долгой, и Эдик под корень сгрыз ноготь на правом большом пальце, пока дождался.

— Твою ж мать!

От злости и разочарования он аж по столешнице ладонью ударил. Перед ним горело окошко, предлагающее ввести пароль. И это только в голливудских фильмах герою достаточно оглядеть корешки стоящих вокруг книг или развешанные по стенам плакаты, чтобы догадаться, какие буквы и цифры откроют доступ. На самом деле, и Эдик знал это по себе, чаще всего пароли представляют абсолютно бессмысленное сочетание символов, строчку популярной песни или выученного ещё в школьные годы стихотворения. И ничего из этого нельзя найти рядом с запароленным компом.

Если ноутбук закрыт, то ещё больше вероятности, что там есть, что скрывать, ответы хоть на какие-то вопросы, от которых у Эдика уже голова пухла. Но они оставались так же недоступны, как если бы их вообще не было.

Светящийся экран отражался в окне сбоку от стола, темнота не давала разглядеть, что происходит на улице, и Эдик видел только двоящееся изображение светлого прямоугольника ноута да собственный силуэт. Только себя самого он видел почему-то не два раза (это логично было бы, двойное оконное стекло — два отражения), а три.

Струйка холодного пота потекла между лопатками, когда парень понял, что картинки ещё и не совсем синхронны. Два зеркальных Эдика двигались вместе с ним, а третий — запаздывал, очень явно. Да и откуда там третье стекло?

Оборачиваться было до отвращения страшно, но как иначе проверить, что у тебя за спиной никого нет. И Эдик, конечно, обернулся. На него смотрели его серые глаза, а над ними были его взлохмаченный белобрысый чубчик, свежие, немного воспалённые царапины по всему лицу. Именно то, что он несколько часов назад наблюдал в зеркале в сортире. Вот только никакого зеркала не было. Он же, такой же, как две капли воды. Единственное отличие — сам Эдик сидел в кресле, а его двойник стоял примерно в метре от него.

В висках у парня застучало, он моргнул, надеясь, что видение развеется, пропадёт, а потом заорал. И его «отражение» заорало тоже, тон в тон тем же голосом, на той же громкости, опоздав всего на пару секунд.

А потом двойник рассмеялся, весело, живо так, по-хорошему, как над удачной шуткой. И Страж, спавший в прихожей, ворвался в кабинет и залаял, теряя контроль и разрастаясь в того огромного демонического пса, каким был на улице. По лицу второго Эдика, который поддельный, прошла рябь, сминая черты лица, стирая, уничтожая. Через мгновение человеческая фигура напротив не имела лица вовсе — как будто скульптор взял кусок глины и начал работу над портретом, но бросил в самом начале, только наметились бугорками нос, скулы, подбородок, проступили впадинки на том месте, где должны быть глаза, и всё. Недоделанное или разрушенное как неудачное, когда черты затёрты жестокой рукой мастера.

— Ну вот какого чёрта, Музгаш? Такое веселье испортил!

Голос безликого монстра звучал очень низко и булькающе, как будто слова пробивались через забивающую горло мокроту или гной. Впадина, обозначающая на этом недо-лице рот, шевелилась, в жуткой пародии на человеческую артикуляцию.

Эдик почёл за лучшее отодвинуться вместе со стулом как можно дальше, то есть по сути сантиметров на пять, а потом он оказался зажат в углу между столешницей и подоконником. Если с огромной собачатиной с крыльями из тьмы он как-то смог смириться, то вот это… нечто было до тошноты отвратительным, потусторонним и страшным. Орать парень, конечно, перестал, но скорее не от того, что ужас отступил, а потому что в горле пересохло. К тому же, криком ничего не добьёшься, а тяжёлого предмета для самообороны он так и не удосужился найти. Понадеялся, что рядом со Стражем ему ничего не грозит.

Псина тем временем снизила громкость, а потом и вовсе перестала брехать, ограничившись тихим глухим рычанием. В своём демоническом облике Страж занял собой большую часть кабинета, а тёмные крылья с разноцветными сполохами скукожились за его спиной, как скомканная бумага.

— Эдик, ну что же вы? Зачем так кричать? — жуткий булькающий голос теперь обращался к нему, и парень нервно икнул.

Страж снова оглушительно гавкнул, но безликий махнул в его сторону рукой и бросил краткое и внятное:

— Фу!

Собачья команда прозвучала уже почти нормально, без посторонних хлюпаний, а лицо монстра снова менялось, и не только лицо, но и вся фигура и даже одежда. Буквально через мгновение перед Эдиком стоял знакомый главврач Михаил Евграфыч. Седина, белый халат, усики, всё стало таким, как видел парень при знакомстве со здешним обитателем. Включая блокнот и ручку в нагрудном кармане.

— Ну да, — покаянным и теперь вполне человеческим голосом поведало это, которое Эдик даже про себя не мог назвать именем доктора, — я не главврач. Ну, прикидывался, виноват. Но согласитесь, молодой человек, вы бы не стали беседовать со мной в моём настоящем облике. Вы его без воплей и видеть не можете. Никто не может.

— К-к-кто ты т-т-такой?

Эдика трясло, и отчаянно хотелось проснуться, стряхнуть с себя весь этот липкий сюрреалистичный кошмар.

— Вообще я считаю, что Михаил Евграфыч звучит ничего себе, солидно. Вам не нравится? Или мы уже на ты, Эдик?

Нечто в обличье доктора обогнуло стол, прекратив, наконец, загораживать парню пути отступления, и опустилось в кресло для посетителей, по другую сторону стола.

— Окей, давай на ты. Тем более, кто же сам с собой на вы? Было бы странно.

Внешность трансформера вновь потекла, принимая вид двойника Эдика, опять же вплоть до одежды и тапочек на ногах.

— Заткнись, Музгаш! — окрик прервал очередное собачье возмущение Стража. — Не видишь, мы играем. Я же ничего ему не делаю.

— Да что ты такое?!!!

Парень подскочил и, схватив со стеллажа толстую папку, швырнул её в сторону того, кто сейчас выглядел как он. Ненастоящий Эдик неловко поймал её, рассыпая бумаги и файлы, и пристроил на край стола.

— Эдуард Косарев, позвольте представиться, — чинно назвался двойник и расхохотался. Смех — единственное, что совсем не напоминало Эдику себя самого. В хохоте слышались шипящие и булькающие звуки, указывающие на истинную природу смеющегося.

— Сгинь! — в сторону монстра полетела вторая папка, но тот отбил её в сторону, не утруждаясь ловить на этот раз. Содержимое разлетелось по ковру.

— А вот и нет! Живу я здесь! Ладно-ладно, вижу, не нравится тебе на себя смотреть. Что ж, бывают у людишек всякие комплексы по поводу внешности. Пусть я буду всё-таки Михаил Евграфыч.

Произнося это, перевёртыш вернулся в облик старичка-доктора.

— Что ты?!

Третью папку Эдик кидать не стал, чувствуя полное бессилие. Голова шла кругом, к горлу подступала тошнота.

— Я — подменыш, — ответил ненастоящий главврач. — Могу принять облик любого, кого вижу. А настоящий я тебе не понравился, так что я не буду больше таким. Знаешь, не только люди хотят нравиться окружающим.

— Подменыш? — Эдик привалился к стене, чтобы не упасть случайно, уж очень коленки тряслись.

— Точно. Зовут меня, если вдруг тебе интересно, Дубль. Ну, это имя, которое вы, люди, можете легко произнести. Так что можешь так обращаться, хоть я и выгляжу как Михаил Евграфыч. А ещё я совсем не страшный, я тебе ничего плохого не сделаю. Привыкнешь и перестанешь обращать внимание на то, что я не такой, как ты. Надо быть толерантным. Говорят, это в вашем мире сейчас в тренде. Ну, что скажешь? Будем дружить?

Говорил Дубль спокойно, без насмешливости в тоне, не хохотал больше и будто бы действительно хотел наладить контакт. Однако Эдик ни на миг не верил ему.

— Не сделаешь плохого? — поднял он бровь. — Ты же меня сожрать хотел! Я не забыл!

Дубль тихонько вздохнул и пояснил, терпеливо так и снова с раскаянием в голове:

— Не сдержался, грешен. Давно людей так близко не видел. Вкусненьких… Ням… Да ладно-ладно, на самом деле я человечину не ем, вот те крест. — Монстр и в самом деле сотворил размашистое крестное знамение. — Я питаюсь исключительно энергией, так что даже если и откушу чуть-чуть, ты не умрёшь, не заболеешь и не сойдёшь с ума. А там просто я голодный был, быстро присосался, поэтому тебе больно было. Ну, прости старика.

Эдик упрямо помотал головой.

— Не верю ни одному слову.

— Естественно, сам бы на твоём месте не поверил. Вот только всегда, когда тебе угрожает опасность, вон он, — кивок в сторону нахохлившегося Стража, — тебя спасает и защищает. А сейчас что? Спокоен и прогнать меня не пытается. Скажи, Музгаш, я же в принципе хороший?

«Не врёт», — колыхнулось в голове Эдика мыслеслово от Стража.

— И сторож нам и вправду нужен. Я помогу тебе разобраться, Эдик.

— Не-не-не, выведи меня отсюда, раз уж ты мне зла не желаешь. Я домой пойду.

Дубль тяжело вздохнул и развёл руками:

— Не могу я. А вот пароль от компа знаю.

Он весело подмигнул Эдику и улыбнулся.