Психушка монстров

Глава 4 Ксюша. Операция

Рекламная листовка торчала между косяком и входной дверью в Ксюшину квартиру. Красочная, глянцевая, притягивающая взгляд.

— О Боже, опять, — вздохнула девушка, вытаскивая рекламку, чтобы она не упала на пол при открывании двери. С однозначным намерением только донести ее до мусорного ведра и даже не смотреть — знает она все, что там могут написать «кредиты на выгоднейших условиях», «последний день акции», «голосуйте за Васю Пупкина» и всякое такое.

Дело в том, что почтового ящика у Ксении не имелось. Среди рядов металлических ячеек на первом этаже на месте между ящиками номер 135 и номер 137 располагалось пустое место. Как будто одну коробочку для почтовых отправлений выдернули с корнем, но при этом аккуратно, не повредив соседние. Эта пустота вместо ящика для квартиры номер 136 существовала всегда, ну по крайней мере Ксюша помнила это с самого детства, и это было так привычно, что она не задавалась вопросом, почему так. Нет и нет. Газет и журналов в наше время почти никто не выписывает, а письма переправляются электронной почтой или с помощью мессенджеров, так что почтовый ящик в жилом доме был вещью скорее традиционной, чем реально нужной.

Однако стопы рекламной корреспонденции, по замыслу ее производителей, непременно должны попасть в руки адресата. И ответственные курьеры раз за разом не ленились подняться на шестой этаж и оставить свои газетки, плакатики и брошюры около квартиры 136. Любым способом: заталкивали в щели, складывали около порога, а особо упорные клеили скотчем прямо к двери, пока Валька, услышав причитания подруги о том, как трудно оттирать липкие следы, не соорудила на Ксюшиной двери надпись «Гори в Аду, наклеивший скотч! Ведётся видеонаблюдение». Предыдущая пугалка, где говорилось только про видеонаблюдение, не сработала, но Ада почему-то все забоялись, и вот уже пару месяцев оставляли почту только в щели между дверью и косяком.

Ксюша скинула зимние кроссовки и, на ходу избавляясь от шапки, шарфа и куртки, прошла в кухню. Одной рукой брякнула пакет с продуктами на стул, второй скомкала рекламку и запустила неаккуратный бумажный шарик в мусорку. Вещи в ее доме давно стояли на строго отведенных им местах, поэтому даже кинув вслепую, девушка была уверена, что мусор окажется именно там, куда она целилась.

Прошло минут двадцать за обычными занятиями, которые случаются всегда, когда вернёшься с улицы. Помыть руки, развесить одежду, разобрать и расставить в холодильник покупки, просмотреть уведомления на телефоне, поступившие, пока Ксюша тащилась от остановки до дома… Опустившись, наконец, в любимое кресло, стоящее ровно в середине единственной комнаты, Ксюша выдохнула и расслабилась было. Но… На подлокотнике, как ни в чем не бывало, поблескивала глянцевой бумагой та самая листовка. Перепутать с чем-то другим изумрудно-зеленую с коричневым цветовую гамму невозможно.

— Что за хрень? — осведомилась Ксения у пустой комнаты и, по-прежнему не читая, скомкала листовку, поднялась, прошла в кухню и снова бросила ее в мусорку. Ну, то есть, видимо, в прошлый раз не бросила, хоть и была в этом уверена. Наверное, оставила по дороге на кресле и забыла.

Ароматный кофе в любимой кружке расположился на столике под рукой, аудиокнига зазвучала из телефона негромким приятным голосом чтеца, Ксюша прикрыла уставшие глаза, погружаясь в мир других ощущений, без зрения. Запахи, звуки, прикосновения… Кончики пальцев, чуть обжигаясь, погладили пузатый бочок кружки, спустились ниже, к контрастно прохладной поверхности столика… и наткнулись на неучтенный предмет. Листочек глянцевой бумаги.

— Не может быть, — заявила Ксения вслух, по-прежнему не открывая глаз, потому что как-то сразу поняла, что именно лежит рядом с кружкой. — Я точно тебя выбросила.

Однако наглый лист бумаги и не подумал устыдиться и исчезнуть. Да, на столе действительно валялась давешняя листовка. Происходящее начинало напоминать навязчивый ночной кошмар. Хотя… не факт, что в листовке что-то неприятное.

Любопытство победило опасения, и девушка решила прочитать «настойчивую» бумаженцию.

«МАГИЯ ЗРЕНИЯ»…

Только у нас…

Остался последний день акции…

Вернём зрение за символическую сумму…

Строчки на цветной бумаге сливались в сплошной текст, Ксюша чувствовала нарастающее головокружение и тошноту. Но смысл был вполне внятен. И полностью повторял то, что ей вчера сказал странный доктор Мортимер. Вот только почему листовка три раза оказывалась в ее руках вместо того, чтобы мирно покоиться на дне мусорного ведра? И почему реклама так удачно попала именно к ней? Ведь из других почтовых ящиков зелёные листки не торчали. Мистика какая-то. Или всего лишь удачное совпадение… Например, остальные жильцы уже забрали свою рассылку, или разносчик постарался запихнуть листовки в почтовые ящики аккуратно, чтобы они не высовывались наружу.

В любом случае, это уже не просто слова, сказанные странноватым доктором наедине с посетительницей, а официальная информация. Вдохновившись этой мыслью, Ксюша уселась поудобнее, поджав под себя ноги, и прочитала рекламку ещё раз — внимательно и не перескакивая глазами со строчки на строчку.

Валька, пренебрегая запретами, курила прямо на лестничной площадке — в квартире Ксюша дымить не разрешала. Нервничала девушка ещё сильнее подруги, пожалуй, и битый час пыталась переубедить упрямую Крестову, отговорить от неожиданного решения воспользоваться услугами никому не известной клиники.

— И название идиотское! — продолжила она с середины фразы, заходя обратно в квартиру. — «Магия зрения», это надо ж выдумать такое! Совсем ослепнешь, и деньги ещё за это отдашь. Ксюх, кончай уже. Давай лучше подумаем, как тебе кредит оформить. Съездишь в Москву, к нормальным хирургам…

— Я всё решила, — помотала головой Ксюша. — И ехать никуда не надо, тут вообще рядом с домом, в соседнем квартале. А гарантий мне всё равно никто не даст, хоть в Москве, хоть в Верхнем Тюлюлюе.

— Ты хоть отзывы почитала? — обреченно поинтересовалась Валька, прислоняясь к холодильнику. Она очень-очень хорошо знала свою подругу и прекрасно видела, что сейчас спорить можно хоть до драки, но противная Ксюха всё равно сделает по-своему.

— Почитала, и даже нескольким их пациентам написала ВКонтакте. Ответила, правда, только одна. Говорит, всё норм. Сайт клиники поглядела, там лицензии всякие, награды… Выглядит реально и убедительно. Кончай занудствовать, Валя, наливай лучше чай. — В голосе Ксении уже звучало неподдельное раздражение. Привыкшая быть самостоятельной с малых лет, она терпеть не могла, когда её пытались воспитывать или «нянчить», будто она недееспособная дурочка.

— Окей, как скажешь, большая девочка, — кивнула Валька. Из двоих подруг она со стороны выглядела более боевитой, но в реальности часто уступала Ксюше, не в силах настоять на своём.

Последний день акции, как оповестил красочный лозунг в листовке, — это завтра, и Ксюша набрала номер клиники почти сразу после прочтения. Если задумаешься чуть дольше — не решишься никогда, посчитала она. От одной мысли об операции у нее холодело внутри и все внутренности скручивались в тугой комок, словно старались спрятаться друг за друга. Но невозможно ничего изменить, ничего не делая, а тут хоть какой-то шанс увидеть мир своими глазами. Пусть страшный, призрачный, ненадежный…

Поэтому к приходу Валентины её подруга не только приняла решение, но и записалась на операцию на следующий день, по супер-выгодной цене. Даже странно, что место в графике доктора Вергилия Мортимера нашлось легко и без проблем — при таких условиях в клинику должна была длиннющая очередь выстроиться. Однако администратор, не Варфоломей, другой, с более высоким, каким-то мультяшным голосом, очень вежливо ответил, что как раз осталось время, правда, вечером, в девять, вам удобно? Конечно-конечно, ещё и лучше, лекции пропускать не придётся. Завтра пятница, а к понедельнику, судя по словам того же администратора, Ксюша уже сможет вернуться к учебе без всяких ограничений.

Всех этих подробностей она Вальке рассказывать не стала, даже рекламную листовку не показала и уж тем более не упомянула о том, что таинственный буклет три раза сам собой вылезал из мусорного ведра. Да и сама старалась об этом не думать — чересчур много странностей окружало историю с предстоящей операцией по замене хрусталиков.

Следующий день превратился для Ксюши в настоящую пытку: все происходящие события будто растянулись во времени в несколько раз, преподы читали свои лекции как в замедленной съемке, тягучими искаженными голосами, прохожие на улицах (и сама Ксюша в том числе) еле передвигали ноги, как замшелые старики, кипяток из носика чайника лился как сгущенка, а не вода… Есть ей запретили в течение всего дня перед операцией, так же как и надевать линзы, поэтому девушка видела ещё хуже, чем обычно, чувствуя полный отрыв от реальности, дико нервничала и хотела есть. Хорошо, когда идешь сдавать кровь — с утра отделался и можешь спокойно позавтракать, но терпеть голод до девяти вечера оказалось ужасающим испытанием, не добавляющим уверенности и хорошего настроения.

Пожаловаться на тяжкую жизнь было некому: Вальку она решила не привлекать, слишком та подозрительная, а больше у Ксюши близких по сути и не было.

Закономерно, что в «Магию зрения» Ксюша пришла уставшая, злая и совершенно обессиленная почти суточным голоданием и нервным ожиданием. На посту у стойки оказался незнакомый парнишка настолько невысокого роста, что выглядел карликом, но при этом очень симпатичным, не вызывающим желания отвести глаза от физического недостатка.

— Ксения Крестова? — уточнил он, сверившись с записями в толстенной тетради. — Проходите, проходите, душечка, доктор уже вас ждет. — Судя по голосу, именно с ним Ксюша говорила вчера по телефону.

— Нет уж, — помотала головой девушка. — На этот раз вы мне голову не забьете. Сначала все документы, карточка там, договор, согласие на обработку персональных данных и разрешение на медицинское вмешательство.

Она плюхнулась на диванчик для посетителей и демонстративно устремила почти ничего не видящий взгляд куда-то метра на полтора выше плеча администратора.

— Конечно, конечно, я всё подготовил. Вы пока раздевайтесь, вешалка справа, а я сейчас принесу все бумаги.

Да что же у него за голос? Как у Вуди Вудпекера из старинного американского мультфильма. Излишне высокий тембр противно резал слух, хотелось зажать уши, да и глаза закрыть — всё равно от них сегодня, без линз, ровным счетом никакого толку. И Ксюша так и сделала — опустила веки и прижала ладони к ушным раковинам. Приемная клиники словно бы исчезла, а через мгновение мир закрутился вокруг, как в муторном сновидении, и Ксюша поняла, что лежит на спине, куртки на ней уже нет… Стоп, она вообще одета во что-то белое и балахоноподное, ни следа собственной одежды.

Место чуть выше локтя болезненно сжималось, и Ксения не сразу поняла, что это манжета тонометра.

— Таблеточку, — промурлыкал кто-то у неё над головой. Лицо расплывалось неясным пятном на фоне светло-голубого потолка. — Под язык.

И как-то так вышло, что сладковатая таблетка оказалась под языком, хотя девушка совершенно не помнила, как открыла рот.

— Не бойтесь, барышня, всё идёт отлично.

Лицо по-прежнему болталось где-то сверху, рука побаливала на сгибе локтя.

— Где я? — промямлила Ксюша.

Нет, она прекрасно помнила и клинику, и планируемую операцию, но хоть умри не представляла, как оказалась в палате, если буквально за секунду до этого сидела в приемной. Это должно было пугать, особенно на фоне предыдущих странностей, связанных с «Магией зрения». Но страх, только появившись, растворился в приторном вкусе таблетки, растекся по голубому потолку, впитался в хрусткую накрахмаленную простыню, утёк через вставленный в вену катетер.

— Пойдемте, душечка, осторожненько встаём…

Только по голосу Ксюша и узнала, что это по-прежнему администратор, который будто и работу медбрата выполняет, раз уж пациентов в операционную провожает. На ватных ногах, поддерживаемая под локоток тонкоголосым карликом, девушка прошла через какие-то две двери. Её окружал яркий свет и неясные очертания предметов.

— Почему я ничего не вижу? — язык еле шевелился во рту.

— Это всё капли, красавица, ничего страшного. Ложитесь, доктор уже готов.

— Нет, — внезапно Ксения запаниковала, и сладость успокоительного больше не помогала. — Я не давала согласия! Я ведь даже вам не платила! Что происходит?!

— Тихо-тихо. Кто же себя так ведет на операционном столе?

Это уже Мортимер, его бархатный баритон ни с кем не спутаешь.

— Сама операция недолгая. Без паники, это займёт всего минут пятнадцать. Ксения, вы же у нас боец.

Тёплые широкие ладони опустились на плечи Ксюши, прижимая к жёсткой кушетке. Левый глаз чем-то накрыли, и он перестал видеть, а правый застыл, так что девушка не могла его сдвинуть ни вправо, ни влево.

— Вот та-а-ак, умница, осталось недолго. Только не моргай. Моргнёшь, и глаз вытечет совсем.

Последняя фраза прозвучала совсем по-другому — со скрежещущими интонациями престарелого маньяка. Ксения лежала неподвижно, чувствуя, как внутри всё леденеет. Она боялась нарушить указание доктора Мортимера, в конце концов, её глаза да и всё остальное тело сейчас полностью в его власти. И мысленно проклинала сама себя, свою инфантильность и доверчивость. В сказки поверила, вот и оказалась у каких-то извращенцев. Хорошо, если в самом деле без глаз не оставят.

Прямо в зрачок впивался ослепляющий свет, который сначала был ярко-белым, но постепенно в этой выжигающей глаз белизне стали появляться пятна другого цвета. Мир становился то изумрудно-зелёным, будто надела очки волшебника Гудвина, то багрово-красным, словно поле зрения залито кровью, то нежно-золотистым, как солнце сквозь облака. И на фоне этих цветов Ксении мерещились тёмные фигуры, сочетающие в себе человеческие и звериные черты. Извивающиеся щупальца, витые рога, крючковатые носы и растрепанные волосы. Корявые силуэты, на которые было страшно смотреть, но ещё страшнее было моргнуть.

«Моргнёшь — и глаз вытечет…»

Ксения старательно держала глаз открытым, хотя казалось, что сейчас лопнет от напряжения. Или глаз всё-таки вытечет. Или засохнет. Скорее второе, если не смачивать глазное яблоко. Будто в ответ на её мысли в глаз полилась приятно прохладная жидкость, и девушка от неожиданности чуть не закрыла его, но мышцы век, казалось, парализовало. К счастью.

— Глаз вытечет… — на этот раз шёпот прозвучал прямо в ухо, вкрадчивый и с еле сдерживаемым хихиканьем на заднем плане. — Что ты видишь?

— Дверь, — не задумываясь, ответила Ксюша.

Потому что после неожиданного «душа» именно это ей и почудилось среди цветных пятен. Медленно открывающаяся рассохшаяся дверь, которая вполне подошла бы старому садовому домику или сараю.

— Умница! — баритон Вергилия Мортимера звучал радостно и теперь совсем не угрожающе. — Почти всё, только теперь второй глазик, моя милая. Чуть-чуть потерпи.

— Не могу… — прошептала Ксюша. — Как второй? Я же потом домой не дойду, без глаз…

— Не спорь с доктором, — резко прокаркал Мортимер и быстро, как фокусник, закрыл правый глаз пациентки и открыл левый. — Помнишь про моргание, душенька? Вот и хорошо.

С левым пришлось ещё хуже. Кроме уже ставших почти привычными переливов цветных пятен и уродливых фигур в глазное яблоко начали впиваться тонкие противные иголочки, а потом где-то внутри, чуть ли не в центре мозга, возник крючок, потащивший внутренности наружу. Ксения еле слышно пискнула, понимая, что сейчас-то точно не выдержит и закроет глаз.

«Вытечет…»

— Ну вот и всё, а ты боялась. Тяжелое не поднимать, вниз не наклоняться, капать капли.

В ладонь ткнулся маленький холодный пузырек, и Ксюша автоматически сжала пальцы в кулак.

— Аккуратно поднимайся, без резких движений…

Мир снова завертелся вокруг цветными кляксами, которые постепенно темнели, превращаясь в чернильную темноту. К горлу подкатила тошнота с приторным вкусом лекарства.

Ксения открыла глаза и увидела свою комнату. Она лежала в собственной постели, на промокшей от пота простыне, сбитой на одну сторону. Ноги намертво запутались в одеяле.

А за окном на фоне свинцовых снеговых туч летела стая галок. Ксения видела каждый взмах крыльев, каждую птицу.

— О боже…

Правая рука болела, и девушка с усилием разжала пальцы, из которых на постель выпал маленький пузырек с желтоватой жидкостью и лаконичной надписью на этикетке «Капли для глаз. Три раза в день по одной капле, десять дней». И на сгибе локтя из-под полуотклеившегося пластыря виднелся свежий след от катетера.

— Я вижу…