Психушка монстров

Глава 6 Ксюша. Новый взгляд

Перемены, произошедшие с Ксюшиным зрением, были настолько удивительны, но в то же время прекрасны, что студентка даже не пошла на занятия. Всё равно суббота, всего две пары да и те лекции, даже прогулы никто не поставит, а нужное она потом у Вальки перепишет. А пока Ксюша отправилась гулять и проверять, что же именно произошло.

Мир вокруг поражал яркостью, прямо-таки болезненной чёткостью. Поначалу девушка периодически останавливалась и опускала веки, настолько непривычно было видеть так — наблюдать все подробности мира, рассматривать выражения лиц прохожих, читать все вывески (даже через дорогу, даже мелкие буквы адресных табличек на домах). Глаза вскоре начали побаливать, и Ксюша решила, что надо отыскать дома тёмные очки, несмотря на зимний сезон. Она обошла весь квартал, посидела на лавочке в парке, совсем чуть-чуть, мороз не позволил долго медитировать на пейзажи, зашла в пару магазинов, будто ядрёная провинциалка радостно разглядывала ценники и этикетки, буквы и цифры на которых легко и без усилий читались. В общем, это был какой-то невероятный феерический успех, и Ксюша боялась только одного — что сейчас зазвонит будильник, и она откроет полуслепые глаза в своей кровати. И что страшная операция с маньячным доктором Мортимером окажется всего лишь сном. Нет, воспоминания о клинике и врачах продолжали навевать ужас, Ксения ничего не запамятовала, но результат, по её мнению, стоил некоторого количества нервных клеток. В конце концов, посещать «Магию зрения» снова не нужно, ни о каких повторных приёмах и послеоперационном наблюдении ни Вергилий, ни его администраторы не упоминали.

Поэтому и квартал, где располагался переулок с инновационной офтальмологической клиникой, Ксюша обходила десятой дорогой. Нечего туда лезть снова…

Приятная прогулка была в самом разгаре, девушка стояла на набережной в центре города, куда сроду пешком не ходила — далековато, подставляла лицо свежему холоднющему ветру с реки. И мороз нипочём, когда жизнь так круто изменилась к лучшему! Её мысли прервало пиликанье телефона. «Валька», — избранные рингтоны всегда подсказывали, кто именно звонит, и даже не взглянув на экран, Ксюша провела пальцем по экрану.

— Привет, Валь…

— Мать твою, ну наконец-то! Ты куда провалилась? Я тебе со вчерашнего утра названиваю! Думала, ещё раз — и в полицию бежать пора! Совсем охренела, второй день трубку не берёшь! Ты где?!!

Ксюша в первое мгновение опешила от вылившегося на неё потока ругательств и возмущений, но быстро взяла себя в руки и, дождавшись паузы в Валькином монологе, очень спокойно ответила:

— Во-первых, здравствуй, Валя. Во-вторых, ещё раз скажешь такое про мою мать, и я тебя утоплю в Острожке. В-третьих, ты звонишь мне первый раз с тех пор, как мы вчера были в универе. Ну, и в-четвёртых, я как раз на набережной, в центре. Если так ужасно соскучилась, то приходи, я пока никуда не собираюсь, дождусь. А будешь и при личной встрече материться, то как раз удобно будет обещание исполнить. М?

Острожка — так называли коренные жители Семибратска реку, на берегах которой зародился город. Начавшийся, как и многие древние поселения, с небольшой крепости — острога, который построили семь братьев, имена которых история не сохранила. До современности никаких следов Семибратской крепости не дошло, лишь народное название осталось да мемориальная доска на набережной, со стилизованным изображением древнего острога. На этом познания Ксении в краеведении заканчивались, но реку она всегда называла именно Острожкой, а не Быстрой, как значилось в атласах.

На том конце провода повисло напряжённое молчание, потом Валька ледяным голосом сказала:

— Я мигом, не уходи оттуда.

Остальные слова подруги она никак не прокомментировала, но вряд ли из-за того, что испугалась оказаться под речным льдом. Скорее, намеревалась повторить всё, что думает о Крестовой, лично, в глаза.

Ксюша сунула телефон в карман, огляделась вокруг, теперь уже с новой целью — наверняка в ожидании Вальки ей здесь придется тусоваться минут сорок, никак не меньше. А значит, надо найти какое-то занятие или хотя бы удобное место. Ветер в лицо — это, конечно, прикольно и бодряще, но долго так не простоишь. На её удачу неподалёку оказался милый островок с лавочками, огороженный невысокой стенкой, а-ля беседка без крыши. От ветра как раз классно прикрывало, скамейки были заботливо почищены от снега, а в центре возвышался некий арт-объект в стиле абстракционизма. Или символизма. Короче, фиг поймёшь, что изображено. Больше всего напоминало свернутую киноплёнку или спираль ДНК, а может, новогодний серпантин.

Этим Ксюша и занялась в ожидании — придумывать ассоциации и гадать, что же имел в виду скульптор. Теперь это можно было делать, комфортно расположившись на лавочке, а не подходя вплотную, девушка отчётливо видела каждую деталь, и это доставляло ей отдельное удовольствие.

— Штопор, — совершенно серьёзно сказала Ксюша, заметив краем глаза фигуру лучшей подруги.

— Ты с кем там? Сама с собой уже разговариваешь?

Судя по всему, настроение у Вальки ничуть не исправилось, и тон звучал исключительно сварливо. Присаживаться она не стала, встала перед Ксюшей, сложив руки на груди и скептически прищурившись.

— С тобой, Валентина Крюк, отойди, штопор загораживаешь.

Никто из подруг уступать не собирался, и Валька демонстративно закурила, хотя обычно сначала всегда спрашивала, не помешает ли. И конечно не отошла.

— Ты вредина! — Ксюша сегодня настолько по-другому смотрела на мир, во всех смыслах, что даже не злилась, как это случилось бы ещё несколько дней назад.

— А с тобой что-то не так, — проницательно отметила Валя и присела на соседнюю скамейку. Вроде как не примирение (не рядом же), но и не противостояние. — Может, соизволишь всё-таки поделиться, где тебя носит уже два дня?

— Да каких два дня? Мы вчера на лекции рядом сидели.

— Ксеня, сегодня воскресенье, — уже несколько обеспокоенно сказала Валька. — С тобой точно всё хорошо? Ты странно выглядишь.

— Как воскресенье?

Эта новость буквально оглушила Ксюшу. Сразу навалились все негативные воспоминания — как она сначала невесть каким образом очутилась на операционном столе, а потом так же непонятно у себя дома, в постели. Значит, она в отключке провалялась больше суток? И даже не поняла этого? Ксюша машинально ткнула в кнопку включения телефона — на экране красовалось завтрашнее, как она с утра думала, число. То есть, целый день действительно куда-то пропал.

— Валь, — севшим голосом проговорила девушка. — Ты меня прости, но кажется, мне очень надо выпить. И прямо сейчас.

Через полчаса подруги сидели в супер-дорогом пивном ресторане — других вариантов поблизости не нашлось, а до своего района девушки поленились возвращаться — и потягивали крафтовое нефильтрованное из высоких стаканов. Ксюша как раз закончила рассказ о своём визите в клинику. Некоторые подробности она скрыла, например, про посещавшие её во время операции видения в виде монстров и про угрозы из уст доктора Мортимера.

— Вот, получается, на наркоз что ли такая реакция, ума не приложу… Я была уверена, что меня прооперировали вчера. Но зато результат! Я вижу, как здоровая! За это надо выпить!

Звякнули встретившиеся бокалы, и Валька кивнула:

— Я так рада за тебя, дорогая, ты просто не представляешь! Не буду отрицать, я не верила в твою «магическую» клинику по мошенническим ценам. Надеюсь, что всё будет так же прекрасно постоянно, без осложнений и всякого такого…

— Типун тебе на язык, всё будет хорошо.

На самом деле, Ксюша до обморока боялась, что чудесный эффект появления нормального зрения растворится, пропадёт или окажется временным явлением. Что она снова погрузится в колбу с мутными стенками, отгораживающими её от мира.

— Нет-нет-нет, даже думать об этом не желаю. Понимаешь, Валь, если вдруг такое произойдёт, то у меня же даже документов никаких нет — ни карточки, ни договора, ни чеков. Ни-че-го. — Пиво начинало оказывать действие, в голове у Ксении немного шумело, а держать в себе тайны и опасения становилось совершенно невозможно. — Я даже не докажу, что когда-то была в этой клинике! Это так странно…

— Не то слово, — поддакнула Валька и махнула рукой официанту, дескать, повторите всё на наш столик.

Вообще отсутствие чеков и прочих «бумажек», связанных с оплатой, с точки зрения Ксюши, являлось наименьшей странностью из имеющихся. Она размеренно водила пальцем по холодному запотевшему боку бокала и никак не могла решиться рассказать подруге обо всём.

— Слушай, а где у них тут туалет? Ты знаешь?

— Неа, — Валя помотала головой. — Я здесь в первый раз.

— Пойду спрошу.

Поиски дамской комнаты были всего лишь предлогом, чтобы ненадолго смыться из общества Вальки и подумать. Ни в коем случае Ксюша не ожидала, что подруга примет её за сумасшедшую или не поверит, но всё-таки произошедшее в последние дни совсем не укладывалось в рамки обыденного.

Дружелюбный парнишка за барной стойкой указал Ксюше в противоположный конец зала.

— Левая дверь или правая? — уточнила девушка, вглядываясь и понимая, что ни на одной двери нет таблички.

— Дверь прямо напротив входа, — ещё раз повторил бармен.

— Но… А, ладно, сама разберусь.

Парню явно больше хотелось общаться с посетителями, которые пьют и оставляют чаевые умелому мастеру приготовления коктейлей, а не составлять путеводители до туалета, и Ксюша решила, что уж из двух дверей как-нибудь выберет, а если и ошибётся — не беда. Самое страшное, что может случиться, зайдёт в мужской. Ну, извинится и выйдет, подумаешь.

На эти две двери Ксюша, кстати, обратила внимание с самого начала. Слишком уж они были разные. Правая — стандартная такая, под тёмное дерево, с круглой поворачивающейся ручкой. Рядом с баром такая же имелась, только с надписью «Служебное помещение». А вот вторая, левая, блестела суровым чёрным металлом, как на подъездах делают, только без кнопочек домофона рядом. Причём, первая дверь явно пользовалась большой популярностью, туда заходили и оттуда выходили частенько. А вот вторая стояла неприступная и словно незамеченная почти никем. По наблюдениям Ксюши (которая вовсе не собирала статистику, а всего-то наслаждалась, что может всех разглядеть с такого расстояния) туда вошли только двое — очень низенький старичок, чем-то неприятно напомнивший администратора из «Магии зрения», и статная красивая женщина, будто сошедшая со страниц глянцевого журнала, с ярко-красными волосами ниже талии. И ни тот, ни другая обратно не показывались. Может, Ксюша и не обратила бы внимания на людей с менее выдающейся внешностью.

Все эти мысли пронеслись, но девушка отмахнулась от них, обозвав себя параноиком. Если в клинике с ней и произошло нечто странное, то это не значит, что повсюду теперь будет то же самое. Рассудив, что ей явно направо, Ксюша повернула ручку, а на краю зрения появилась странная рябь, и сквозь стайку чёрных мушек девушка видела ровную стену, без всякого намёка на металлическую дверь. Сердце нехорошо ёкнуло, Ксюша быстро заморгала и прошла дальше. На обратном пути взглянула ещё раз — да, всё было на месте, более того, чёрная дверь только что закрылась за спиной старомодно одетого господина, кажется, во фраке.

«Может, у них там закрытая костюмированная вечеринка? VIP-зал для важных клиентов и банкетов? Угу, рядом с сортиром…»

Она плюхнулась обратно на диванчик за их столиком и, пока не передумала, начала:

— Валька, знаешь, я тебе не совсем всё рассказала. Понимаешь, это всё такое… супер-мега-странное, что я никак не могу заставить себя поделиться. Да даже, блин, себе не могу дать об этом всерьёз подумать. Сумбур какой-то в башке. И страшно.

Подруга заботливо подвинула к ней новый бокал пива, который официант принёс буквально за минуту до этого. Ни намёка на обиду, что её сразу не посвятили в подробности, или на панику в стиле «что же теперь делать?!»

— Всё нормуль, Ксюша. Главное, это твои хорошо видящие глазки, а с остальным как-нибудь разберёмся. Давай за твоё здоровье, а потом я вот прямо на этой салфетке составлю список всех странностей, и мы каждую из них обсудим и разберёмся, что с ней делать. Окей?

— Ага, — Ксюша почувствовала, что сейчас разревётся, внезапно и стыдно, как маленькая девочка, и поспешно хлебнула пива, затолкала следом чесночный гренок. — Давай, пиши, я готова.

— М-да…

Валька взирала на список странностей с непонятным выражением лица. Обещала, что разберутся, но по поводу многих пунктов даже в голову не приходило, с чего начать. Надо уточнить, что салфетка не справилась, и Ксюше пришлось искать в сумочке блокнот, чтобы фиксировать неясности на нормальном листочке. Ровно и по порядку не получилось, строчки где-то наползали друг на друга, теснились, какие-то были зачёркнуты или исправлены, но почти все дополнялись эмоциональными комментариями. Примерно это выглядело это:

— Ладно, давай начнём с простого, — Валя откинулась на спинку диванчика, цапнув список со стола. — Номер один и номер четыре, я считаю, притянуты за уши. Клинику ты могла банально не видеть, не обращать на неё внимания, она могла переехать с другого адреса. Да мало ли… Это не странность. А про персонал — вообще не в тему. Мало ли кто как выглядит. Кто-то маленького роста, кто-то плохо видит, ты уж прости за такую аналогию. У каждого свои особенности и диагнозы.

Валька торжественно вычеркнула первый и четвёртый пункты, воспользовавшись карандашом для губ, чтобы эти отметки наглядно отличались от изначального текста.

— Дальше, номер два, конечно, по нашим временам — откровенная дикость, но в качестве рекламной акции… почему нет? Первой сотне пациентов на новом месте вернут зрение, и к ним народ толпами повалит, даже когда цены обратно возрастут. А ещё я бы убрала шестой пункт. Конечно, я на твоём месте не была и, боже упаси, не намереваюсь обвинить тебя во лжи. Но здраво рассуди, когда тебе оперируют глаз, доставая оттуда твой родной хрусталик и запихивая искусственный, ты просто технически не сможешь ничего видеть. То есть всё, что мелькает перед взглядом, — это картинки, рождённые в глубинах твоего мозга. Как когда крепко зажмуришься, тоже всякие цветные пятна прыгают, порой даже похожие на реальные объекты. Возражения?

Ксюша отрицательно помотала головой, подруга так чётко развенчивала её опасения, что на душе становилось легко. И почти верилось, что то же самое произойдёт и с оставшимися строками в списке.

— То же самое можно подумать и про угрозы врача. Мало ли, как переглючило. Всё-таки такой стресс у тебя был, да и препараты какие-то давали. С возможными побочными эффектами. Которые, кстати, могли тебя надолго усыпить или даже вызвать нарушения памяти. Это, конечно, немного уже притянуто за уши, но теоретически возможно. Условно убрали пункты семь, восемь и десять. Даже то, что не завели документов, может быть халатностью или способом ухода от налогов. Минус номер три.

Зачёркнутых строчек становилось всё больше.

— А про пятый ты сейчас скажешь, что мне тоже показалось? Или что листовку сквозняком из окна могло переносить с места на место? Ну, возможно же теоретически? — Ксения произнесла это до крайности мерзким тоном. С одной стороны, реалистические объяснения Вальки успокаивали, но с другой, сеяли сомнения в собственном душевном здоровье.

— Вообще не собиралась. Хотя кто-то другой, знающий тебя хуже, мог бы. Но! — Валя подняла указательный палец вверх, делая акцент на том, что сейчас скажет. — То, что мы никак не можем опровергнуть и объяснить, это события, которые однозначно зафиксированы — а точнее, нет — техническими средствами. Пропущенных звонков нет, хотя в моём телефоне неотвеченных полным-полно. И списания денег нет, а налички у тебя столько не было. Кончено, в идеале надо запросить распечатку звонков и справки из банка, чтобы исключить сбои…

— И что всё это значит? — вздохнула Ксюша. — То, что мы ни к чему не пришли. Всё странно, а если хоть одну неясность мы не можем объяснить, то не факт, что остальные правильно проанализировали.

— Не знаю. Надо думать. Ты, кстати, выяснила же, где туалет?

— Ага. Напротив входа, правая дверь.

— Сейчас вернусь. А ты пока счёт попроси. Надо пойти проветриться, сколько можно штаны просиживать. На свежем воздухе и идеи какие-то, может новые появятся.

Через несколько минут подруги расплатились и собирались уходить.

— Там одна дверь, кстати, — заметила Валька.

Ксюша вскинула взгляд и прямо в эту секунду увидела, как в чёрную металлическую дверь заходит стайка девочек-подростков.

— Да как же одна? Вон, глянь, школьницы в левую заходят.

В глазах Вальки появилось странное выражение — непонимание, опасение и заботливость, как когда общаются с тяжело больными.

— Ксюш, наверное, последний бокал пива был лишним.

— Да не пьяная я!

— Всё, пойдём отсюда, а то вон бармен уже странно смотрит. Сейчас охрану позовёт.

Валька подхватила подругу под локоть и уверенно повлекла к выходу из ресторана. Та не сопротивлялась, хотя обидно ей было невероятно. Ксюша даже показательно шмыгнула носом и провела рукой по глазам, словно стирая выступившие слёзы. А когда снова подняла веки, они проходили мимо двери в уборную. Одной двери, рядом с которой была только глухая стена.