Противостояние

Глава 19. Турнир — Начало

Несмотря на позднее время Ниидзима поднял трубку, хотя по зевоте он уже лег спать:

— Вели-и-икий генерал у аппарата.

— Великим будешь, когда завоюешь мир, — усмехнулся я. У тебя все готово?

— Умеешь ты сбить с настроя Кеничи. Да готово, причем уже давно!

Я разлегся на прохладных татами пола, и задумчиво смотрел в потолок. Говорить Ему или нет? Хороший вопрос…

— Ты связался с нашим великим музыкантом?

— Да он собирался вылетать завтра в шесть, сказал, что прибудет уже на место, правда не упомянул как.

У меня по спине пробежал холодок. Надеюсь это не тот самый способ? Отскребать музыканта будет не из приятных моментов в жизни.

Шальную мысль пришлось отогнать, чего-чего, а такого выступления друга мне видеть не хотелось бы.

— Хорошо, что по нашей проблеме?

Ниидзима на том конце едва слышно ругнулся, но все же ответил:

— Его видели в Японии. Походу ему неймется, о "ней" пока ничего. Как сквозь землю провалилась. Единственная возможность узнать — это задействовать твою родню, но ты сам на это не пойдешь.

— Все верно. Будьте готовы.

Серо-стальные тучи над головой и мелкий моросящий дождь. От некогда великолепного архитектурного строения остались руины, как и у его предшественника Римского Колизея.

Я ничего не слышу, звуки тонут и практически не проходят сквозь слой ваты.

Площадка ринга, выложенная ровными шероховатыми плитками, засыпана обломками строительных блоков и мелким щебнем. Периодически сотрясается земля, с неба падают обломки камня и бетона.

Все равно.

Мой противник передо мной. Его одежда изорвана, на правой щеке длинная кровоточащая ссадина. Левая рука висит плетью. В глазах ненависть. Ненависть на меня и на весь мир.

Мои губы что-то говорят.

Я не слышу. Тело не слушается, словно слиток стали, холодный непривычный, чужой. Вспышка близкого взрыва, пол под ногами вздрагивает.

Я не участник, я просто наблюдатель.

Фуриндзи стоит возле крупного бетонного блока с треснувшими краями и торчащей с одного конца арматурой. В ее глазах застыла боль и мука. Каменная пыль, смоченная дождем, создает на ее светло-фиолетовом комбинезоне грязные потеки. Она что-то кричит.

Я глух. Я не могу сдвинуться с места, тело неподвижно. Справа и слева от меня сыплются с неба камни.

Внезапно мой противник смещается вправо, в сторону Фуриндзи, словно заслоняя от чего-то.

В его тело словно разбуженные осы входят три пули, заставив его дернуться. Четвертую, он ловит пока еще целой рукой. Пуля входит в предплечье и там остается, выбив из тела фонтанчик крови.

Все словно в замедленной съемке.

Я даже вижу длинный шлейф от края северного зрительского сектора.

Пуля летит быстро, слишком быстро, чтобы успеть среагировать.

С криком я проснулся. Все тело била крупная дрожь. Мысли скакали, словно стая обезумевших кузнечиков. Глянув на часы, я увидел горящие в темноте цифры: полчетвертого ночи.

Улегшись, я попытался успокоить дыхание.

Сон. Всего лишь кошмарный сон, навеянный моими переживаниями будущего турнира. Турнира, в котором я могу сложить свою буйную голову.

Дверь слегка приоткрылась, в щель упал лучик света из коридора. Учитель Ма. Уточнив, все ли в порядке он ушел. Слишком многие поставили на меня многое, слишком многие меня опекают. Утром, скорее всего, будет знать весь мастерский состав додзё о моем кошмаре и невозможности спать спокойно ночью.

Утро следующего дня не принесло мне ничего нового. Утренний разминочный комплекс "Умри и не позорь школу", после чего занятия с Апачаем.

После занятия, с трудом передвигая ногами, я дошел до крыльца главного строения додзё, и достал из кармана куртки сотовый.

Все-таки придется позвонить матери. Слишком многое меня сейчас беспокоит, слишком многое сейчас непонятно. Телефон успел сделать всего лишь пару гудков, после чего приятный голос матери прозвучал:

— Здравствуй сын.

— Привет, мам.

— Я так понимаю, что-то случилось, раз ты решил позвонить. — В ее голосе прозвучал намек и усмешка.

Да, я виноват, надо чаще звонить домой. Но после "настоящего" разговора с матерью я стал ее немного побаиваться. После клановых мероприятий я стал опасаться клана. После попытки разобрать на органы я потерял к нему всякое доверие. Видимо мой российский менталитет весьма не вписывается в местные рамки…

— Прости, сама понимаешь тренировки, отнимают все время.

— Понимаю, причем очень хорошо. — Ни тени насмешки. Серьезный спокойный голос с нотками радости и гордости. — Сын, тебе что-то срочно нужно, раз ты сейчас звонишь?

— Да я хотел бы вечером переговорить, а не через систему слежения за каждым членом общества.

— Мне приехать?

— Не надо, я отпрошусь на ночь домой. У меня слишком многое накопилось, а поговорить "по душам" так и не представилось возможным со всей этой суматохой и неразберихой.

— Тогда тем более, если ты снова приедешь в том же виде, отца удар хватит. Пожалей его самолюбие. Я приеду после ужина, чтобы не создавать диссонанс в жизнь школы.

— Хорошо мам, до вечера.

Чужое присутствие я почувствовал давно, еще во время звонка.

— Женское любопытство сгубило не одну кошку.

— Увы, Кеничи эта черта является незыблемой в каждой девушке.

С крыши спрыгнула Мию, красивым кульбитом, после чего присела рядом на крыльцо.

— Почему не пригласил ее на ужин?

— Ты же сама слышала, она не хочет вмешиваться в здешнюю жизнь. Наши миры хоть и близкие, но все, же разные.

додзё Рёдзанпаку и "закрытый женский монастырь" по сути два соседних сумасшедших дома. В одном буйные, в другом тихие. И от которого больше проблем не знает никто.

От ворот шел хмурый Апачай, держа в правой руке посылку, запечатанную в серую оберточную бумагу и перевязанную такой же сероватой бечевой.

Мию забрала коробку удивленно смотря на отсутствие обратного адреса.

— Кеничи! Долго тебя ждать? — Голос Сио раздавшийся над самым ухом заставил меня вздрогнуть.

— Иду мастер!

Вечером после ужина Мию отдала вскрытую коробку деду. Я уже представлял, что внутри может находиться. Это было начало.

— Я рада, что в тебе после поступления в это додзё наконец-то проснулось то качество, которого тебе, никогда, не хватало? — Сирахама Саори, поправив подол офисного платья, по-простому села на колени напротив меня.

— Какого? — С интересом полюбопытствовал я, усаживаясь по-турецки.

— Аккуратность! Обычно твои вещи были вперемешку с книгами и бульварными романами по всей комнате. Так, о чем ты хотел поговорить?

Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

— Что я еще должен узнать, прежде чем уеду на турнир Тьмы?

— Ваше додзё уже получило приглашение?

— Думаю, сейчас старейшина уже читает пригласительное письмо с пропусками на каждого мастера.

По краю красивых карих глаз пробежала золотая искорка, после чего глаза пришли в норму. Мать умеет менять цвета глаз, когда ей захочется. Раньше я думал, что у нее разные наборы линз, правда оказалась куда прозаичнее и сложнее. Я бы не отказался от возможности прятать свои черные угли глаз от людского взгляда без всяких линз. Мию не может смотреть в них спокойно, что немного действует на нервы. Ренка тоже иногда отводит взгляд. И первая, и вторая чувствуют за собой вину в этом.

— Мастер Астанна мертва. Катарина пребывает в коме в одной из наших горных баз в Европе. Кайл сбежал, прихватив с собой несколько единиц спец оружия и два полных комплекта выживания. Попытки отследить его привели назад в Японию. В Токио так и не появлялся.

Катарина. Вот значит, как зовут эту… эту… (Далее идет непечатный сленг).

— Катарина в коме?

— Да. Основной диагноз перегрузка всей нервной системы. В организме нашли препарат, который использовался при "попытке" твоего захвата.

Значит, девушку решили пустить в расход, лишив "законного" приза? Господи, вы друг другу готовы пустить кровь и ради чего?

— Но ты как я понимаю, хочешь спросить совсем о другом?

— Что известно о родителях Мию? О ее матери я знаю, что она погибла, когда Мию еще в пеленках была?

— Да. — По лицу матери пробежала волна эмоций и грусти. — Самая печальная из утрат… Отец жив, периодически наведывается в Японию, но в основном пропадает в Европе.

Сирахама Саори достала из сумочки овальный прямоугольник флешки и протянула.

— В ноутбуке есть программа Версус. Пароль 12-7645344. Я дам команду, и на компьютер скинут папку с данными по родителям Мию.

Закрыв сумочку, Саори с легким любопытством разглядывала сына.

— Может, все-таки расскажешь, как ты хоть? Рассказы Хоноки можно отнести к дворовым рассказам, не больше.

— Да так… утро. Будильник. Тренировки. Обед. Тренировки. Ужин. Тренировки.

По будням: подъем, пробежка, разминка, школа. Тренировки, ужин. Тренировки. Сон. Все в таком ключе, без особого времени на досуг и сон. Иногда удается добраться до мастерской Коэтсуджи и немного порисовать.

— Решил из писателя перебазироваться в художника?

— Хобби есть хобби. Из-за него меня, по крайней мере, не пытаются ни убить, ни изнасиловать. — Золотистый блеск глаз, после чего контроль восстановился. — Что можешь рассказать о турнире?

— Большой рынок труда, откуда набираются широкопрофильные наемники, цена оплаты зависит от того как себя покажут на турнире. Устраивается в промежутке от года до трех лет. Контролируется Тьмой.

Саори протянула руку и потрепала меня по только-только начавшим отрастать волосам, после последних печальных событий.

— С прежней прической тебе идет больше.

— Может тебе просто так привычнее мам?

— Может быть, может быть… Питаешься нормально?

— Ну, если не считать, что меня постоянно пытаются подкормить китайской народной кухней, с чрезмерным объемом специй и красного Чили-перца, то нормально.

— Ладно, не буду тебя стеснять и отнимать время. — Саори встала на ноги и поправила платье. — Сын, запомни. К тебе в течение последнего года, перед твоим восемнадцатилетнем, тебе нужно будет сделать выбор. Тебя будут к нему склонять, подталкивать, либо пытаться убрать с дороги. Чтобы ни произошло, я подержу любой выбор. А Мию береги, она так похода на мою лучшую и единственную подругу. Пока сын.

Поцеловав в щеку, и затерев след от губной помады, Саори вышла. Я проводил мать к воротам.

На душе было тяжело и неспокойно.

Возле старого каменного забора, огораживающего частный участок территории, подъехал спортивный автомобиль. Припарковавшись на противоположной стороне улицы, водитель заглушил мотор и вышел.

Одетый в строгий черный костюм, он подошел к задней двери автомобиля и открыл дверь, выпуская наружу молодую девушку.

Одетая в красную юбку повыше колен, и ярко красную куртку поверх белой футболки с надписью на испанском светловолосая красавица внимательно глянула на возвышающуюся, на четыре человеческих роста арку ворот.

— Рэйчел-сан, мы прибыли по указанному вами адресу. Это Рёдзанпаку.

— Итен, cаme on, или ты собираешься меня отпускать туда одну?

Коротко стриженный светловолосый атлет с трудом выбрался из узкого для его комплекции дверного проема, и хмуро глянув на сестру, обошел автомобиль сзади и встал рядом, скрестив на груди руки.

Девушка посмотрела на брата и только вздохнула.

— Ладно, пойдем, моя молчаливая скульптура мыслителя.

Подойдя к створкам ворот, они остановились.

— Ни колокольчика, ни звонка. Да и створки несмотря на прочность довольно старые… Так и пахнет Old Time's.

Итен внимательно осмотрел ворота, после чего произнес в своей манере коротко излагаться:

— Там нас уже почувствовали.

После чего он спокойно навалился правой рукой на правую створку ворот.

Где-то под аркой ворот послышался металлический лязг, отдаваясь гулкими щелчками на каждый градус поворота створки.

— Оригинальное сопровождение.

Позади брата с сестрой послышались звуки подъезжающего автомобиля. Из-за поворота показался черный немецкий автомобиль и, притормозив возле ворот замер.

Итен тем временем закончил открывать правую створку.

— О, я смотрю у вас сегодня день приема гостей, — к воротам подходила высокая черноволосая женщина в строгом деловом костюме, в сопровождении первого ученика катсуджинкена.

— Незваные гости, хуже татарина! — Произнес Сирахама непонятную для гостей фразу, после чего поприветствовал брата с сестрой: — Добро пожаловать. Рад, что вы все-таки решили воспользоваться приглашением.

Повернувшись к женщине, он поклонился и произнес:

— Счастливо добраться до дома, мама, спасибо что навестила.

"У Художника остались живые родители", — слегка кольнуло за душу Рэйчел. — "Хотя наш с братом отец жив, но живым его не назовешь, чертов пьяница!"

Когда Рэйчел вышла из размышлений, женщина уже садилась в автомобиль.

— Пройдем в дом?

— Да если мы не помещаем.

Рэйчел удивленно посмотрела на брата.

"Обычно из него и пары слов за день раскаленным прутом не вытащишь!"

"Ладно, моя обычная манера вести себя здесь покажется оскорблением. Придется действовать, как учили".

Склонившись в традиционном поклоне, Рэйчел произнесла:

— Благодарим за вежливое приглашение, но мы немного спешим, и хотели бы уточнить, сможете ли оказать нам небольшую помощь?

По лицу художника нельзя было ничего понять. Но ответил он весьма быстро:

— Все что в моих силах.

— Замечательно. Мы хотели бы купить услуги body art, а то с последнего раза все уже слезло. Мне и моему брату скоро "выступать", а девушка должна всегда выглядеть великолепно.

Сирахама задумчиво посмотрел на небо, затянутое серой облачной массой.

— Думаю, проблеме с загаром может весьма помешать отсутствие соответствующего солнца.

— Это не проблема, если согласишься, то завтра за тобой заедут до банного комплекса "Кионт". Там зал мужских и женских соляриев, а проблему с отдельным кабинетом я как-нибудь утрясу.

— Тоже участвуете? — неожиданно задал он вопрос.

— Да, и надеюсь столкнуться на ринге, твой учитель не позволил тогда показать себя во всей красе.

Художник развел руками в стороны, словно извиняясь.

— Увы, слово учителя закон, для его ученика.

— Хорошо, только денег не надо, если решите проблему с солярием, то у меня будет с собой две особы, которые потом мне не простят упущенного случая.

— Тогда по рукам?

Сирахама кивнул головой в знаке согласия.

Прежде чем Сирахама успел среагировать на резкий подскок девушки, Рэйчел успела оставить на правой щеке красный след помады.

— Тогда завтра в десять!

"А те две "особы" пусть поволнуются! Помада плохо смывается".

Итен протянул руку для рукопожатия, прощаясь. Первый ученик, как его назвали в невооруженной группе учеников тьмы, пожал руку с легкой улыбкой. Однако его взгляд говорил о том, что он многое знает, слишком многое, иначе бы не был так уверен.

Уже сидя в машине Итен спросил:

— Это было обязательно?

— Что именно братик?

— Пытаться его смутить? Ведь ничего не вышло.

— Это тебе так кажется. На пару долей секунд он растерялся, или ты считаешь, что я дурна собой?

Итен только покачал головой.

— Кстати брат. Ты начинаешь исправляться!

Непонимающий взгляд Итена.

— За сегодня ты произнес больше чем за прошлую неделю! Если так на тебя влияет Художник, то думаю, стоит сюда заезжать почаще.

Итен отвернулся к стеклу и ничего не произнес. Однако Рэйчел успела заметить в отражение проблеск улыбки на губах.

"Точно стоит еще с ним пообщаться, прежде чего его убьют, жаль конечно будет терять такой талант".

Когда я вернулся в додзё, мои подозрения оправдались. Апачай с Сигуре сидели возле доски игры в Го, и рассматривали красочные буклеты развлекательного комплекса. Кто-то собирал вещи прямо в тренировочном зале.

— Кеничи собирайся, через три дня предстоит дальняя дорога.

— Мы куда-то уезжаем?

— Пришли пригласительные билеты в развлекательный отель на южном курортном острове. Добираться туда около суток. Так что у вас завтра день чтобы получить школьное разрешение куратора на выезд, и тебе Кеничи-кун получить письменное разрешение отца.

— Тебя что-то беспокоит Кен-кун? — голос Старейшего заставил меня вздрогнуть.

— Приглашение от Тьмы не может не беспокоить. Как и то что их ученики зашевелились.

Коэтсуджи слегка улыбнулся, Старейший промолчал по своей привычке поглаживая короткую бороду, а вот Мию натурально удивилась.

— Так ЭТО приглашение от ТЬМЫ?

— Да, и тебе стоит идти собираться прямо сейчас.

— Кеничи-кун. — Голос Коэтсуджи был с оттенками гордости. — Разве тебе что-то не нравится?

Я спокойно посмотрел в глаза учителя и ответил:

— Практически все, начиная с того что остров — это настоящее минное поле, оснащенное по последнему слову техники вооружения и наблюдения, я умалчиваю про баллистическую защиту от низколетящих объектов.

— Вот это уже интересно! А карты схемы, тебе Саори-сан не принесла?

Я отрицательно развел руки в стороны, после чего ответил на вопрос Сио:

— Увы, не спросил, но и там я думаю, карта мин будет весьма неполной.

— Тоже верно, но все-таки недальновидно. Первый ученик должен смотреть дальше, чем учителя.

Ваши бы слова да богу в уши.

На пейджер Саори пришло короткое сообщение. "Дезинформация прошла успешно. Объект вывезен. Состояние стабильно. Пятая неделя протекает благополучно".