Противостояние

Глава 12. Храм Мечей

Шел ливень. Капли дождя теплыми струями падали с ночного неба. Холод медленно проникал в тело стоящей фигуры под ветвями широколиственного дерева с нетипично густой листвой.

Если б не ночное время суток, было бы заметно, что это была женщина, а точнее — девушка, затянутая в глухой обтягивающий черный комбинезон. Лицо скрывал плотный капюшон и тканевая полумаска, оставляя открытым только участок лба и глаз.

И именно глаза выдавали ее состояние — страх.

Тихий шум дождя и ночного леса, словно вспышка, прорезал крик страха и боли, раздавшийся буквально в нескольких десятках метров от нее. Рука девушки медленно потянулась к мечу в заплечных ножнах. Но шероховатая холодная от влаги рукоять придала лишь толику уверенности.

Внезапно в десяти метрах впереди, сквозь густые кусты проскочила гибкая черная тень, исчезнув так же неожиданно, как и появилась.

Страх все сильнее и сильнее сковывал душу девушки, проклинавшей сейчас все на свете…

Внезапно она выпустила рукоять меча и обеими руками схватилась за горло… а в следующий миг ее буквально втянуло в густую листву древа.

Я стоял на бетонном покрытии, у самого края вертолетной площадки. Аэродром был военным, но конкретную принадлежность к какой-либо воинской части (и даже государственную принадлежность) выявить не удалось.

Вокруг, насколько хватало взгляда, стояли хищные слегка продолговатые стрекозиные тела вертолетов в камуфлированной раскраске. Часть вертолетов сверху прикрывала маскировочная сеть.

Нас высадили на самом краю аэродрома, после чего провели к огромному двухвинтовому чудищу, у которого был раскрыт грузовой люк.

Окинув напоследок взглядом аэродром я, поправив маску на лице, вернулся к девчатам, нерешительно стоявшим за спиной Сигуре. Учитель тем временем задумчиво разглядывала небольшие группки мастеров и учителей подрастающего поколения, которое прибыло к вылету.

Стоило мне приблизиться к ним, как меня буквально захлестнули чужие эмоции. Чего тут только не было! Любопытство, презрение, равнодушие, азарт. И толика страха — видимо перед полетом. А еще — растерянность, надежда, скука…

Я помотал головой, стараясь скинуть с себя кажущиеся материальными потоки чужих эмоций.

Сквозь открытый люк стало видно, что грузовая кабина заполнена народом. Вдоль обоих бортов сидели подростки — парни и, в особенности, девушки в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, среди которых я заметил немало иностранцев. Лица скрывал, похоже, только наш квартет Рёдзанпаку.

Мой взгляд зацепился за серую маску учителя. Ее заинтересованно-изучающий взгляд гулял по стоявшим возле трапа вертолета мастерам в камуфлированных комбинезонах с нашивкой на вороте в виде золотистой ветви. У некоторых ветви были иного цвета. Судя по нарастающему давлению Ки и волнам азарта и интереса, расходящимся от Сигуре, стоило немного испугаться — как бы чего не произошло:

"Господи! Лишь бы во время полета она не решила устроить поединок! С нее станется! Я, конечно, понимаю, что ей интересны сильные противники, но я, как и остальные, еще не научился летать. Хоть Апачай-сан очень старается! А парашют понадобится уже у лесов храма…"

Резкий визг тормозов и тихое шипение разогретой резины по бетонному покрытию аэродрома отвлекли не только учителя, но и всех остальных присутствующих.

Я облегченно перевел дух.

Из-за распахнувшейся двери на бетонку выскочила гибкая женская фигурка в городском камуфляже…

Появление моей матери оказалось неожиданностью не только для меня, но и для остальных. "Клановые" личности вытянулись в струнку, и по уставу принялись поедать глазами появившееся с проверкой начальство. Появилось желание кое-кому настучать по наглой рыжей морде… правда, не факт, что получится, но попытаться-то можно!

Тем временем Первая грациозной походной от бедра прошествовала по трапу открытого люка и вошла в кабину вертолета. Все, кто сидел, единым слаженным движением вскочили на ноги и проревели приветствие. Однако, хорошо же их вымуштровали!

— Рада приветствовать вас на территории Токио! Сейчас вы будете доставлены к месту старта первого этапа отборочного турнира. — Первая окинула серьезным взглядом притихших подростков. — Через полчаса прибудут остальные партии учеников второго и первого круга, после чего будет взлет. Пока у вас есть время, советую проверить сохранность ваших парашютов и снаряжения, ибо, если "что-нибудь" потеряете во время высадки, будете проходить дальше уже без "этого"! Еще раз желаю вам удачи в отборочном турнире, и не посрамить ваших учителей. Вольно!

Никто не думал садиться обратно, только слегка изменили стойку.

— ДА! Чуть не забыла! Уж постарайтесь вернуться живыми! — Волна жажды крови, прошедшая мощной волной, заставила вздрогнуть всех присутствующих…

"Да любит мать красивые выступления — ей бы в театре играть!"

Развернувшись на месте, она неторопливо спустилась на бетонку и, перекинувшись парой слов с подчиненными, забралась в автомобиль. Мне напоследок досталось подмигивание и легкая улыбка.

Через полчаса кабину вертолета заполнили под завязку слегка гомонящие на десятке языков подростки и десяток мастеров. На нас кидали весьма заинтересованные взгляды. Пару раз даже услышал предположения: дескать, мы так уродливы, что маски спасают остальных от ужаса наших лиц. Мию только хмыкнула, а вот Ренку пришлось удерживать уже вдвоем — горячая кровь Ма буквально вскипела.

Отрыв от земли.

Желудок неприятно вздрогнул — ну не люблю я полеты…

Достав из нагрудного кармана плеер, я одел наушники и включил дорожку. На мне сразу же сошлись слегка завистливые взгляды — похоже, о досуге на время полета позаботился лишь я один. Прикрыв глаза, я задремал.

Порыв свежего и холодного воздуха ворвался в кабину. Он-то меня и разбудил. Народ медленно приходил в себя после кружения над окрестностями. От Токио до нашей конечной точки — где-то около сорока километров. При это, "сороковка" идет только от окраин. И даже администрация города не знает, где у нее окраины — четких границ-то нет, так что плюс-минус пара километров.

Возле открытого люка стояли два сокла… хотя, какие ж они мне соклановцы? Я в клан не вступал, и уже под сильным вопросом буду ли я вступать, по крайней мере, буду оттягивать до последнего.

Из люка вниз выпали и закачались три черных троса. Хоть с парашютом прыгать не заставили — с армейских времен не люблю прыгать.

Защелкнуть карабин, захватить ногами трос и обвить петлю. Неожиданно вспомнился анекдот про упирающегося космонавта, которого забрасывали в кабину ракеты… Усмехнувшись, я спрыгнул и быстро заскользил по тросу.

Мы высадились на трассе возле какого-то небольшого городка. Отцепив карабин, я тут же отбежал в сторону. Вскоре ко мне присоединились девушки. Всего на высадку было около трех десятков подростков. Сейчас, в свете утреннего солнца можно было более подробно рассмотреть их.

— Уходим в темпе. — Я показал рукой направление и, поправив вещмешок за спиной, пошел вдоль трассы. — Одежду не забыли?

— Нет. Взяли. — Ренка оглянулась на скучковавшихся. — Они что-то не торопятся, а время-то до заката дали.

— Не обращай внимания, Рен, большинство никогда не было в Японии, некоторые даже языка не знают. В этом и заключается для них трудность экзамена: они в чужой стране, без знания языка, а открытое столкновение с представителями власти запрещено. — Я приметил впереди автобусную остановку и направил свои стопы в ее сторону. — Патрули и местные власти извещены об экзамене в рамках "обмена опытом между различными силовыми структурами разных стран" — теперь нас будут показательно ловить, чтобы все видели, как эффективно работают правоохранительные органы на местах.

Остановка была пуста, лишь два аппарата по продаже газ воды. Эх! Советское время вспомнилось, когда аппараты со стаканами и шипучкой были чуть ли не на каждом углу. До сих пор с тоской вспоминаю.

Как я понял, мы были высажены возле Теси, точнее в километре от этого маленького городка. Н-да, далековато…

— Девчат, в темпе переодевайтесь в повседневную одежду. Автобус ходит через каждые двадцать минут. Поедем под видом туристов, тем более что храм Катори сейчас является очень популярным туристическим местом.

— Будешь подглядывать, переломаю ребра! — Кулачок Мию больно ударил в бок.

— Насмотрюсь еще… думаю, случай еще представится… арх…

Ренка добавила в другой бок… любя. Десять долгих минут они переодевались. Я же скинул комбез и переоделся в рубашку и джинсы. Обувь я не брал, так что, спустив штанины на свои берцы, сделав их по виду просто ботинками. Маску и комбез убрал в рюкзак. Ну и что, что камуфлированная расцветка — стиль милитари популярен во все времена!

Мию в своем неповторимом леотарде и легкой курточке, ну и Ренка в зеленом китайского пошива платье с длинными разрезами вдоль бедер. Впервые увидел Ренку с распущенными волосами. Шика-а-арно…

Тут же получил подзатыльник от Мию… любя. Нет, они меня доведут когда-нибудь!

Шипение открываемых дверей и хмурый скучающий взгляд водителя пробежался по гибким фигуркам девушек. Сели в середину салона. Меня выпихнули вперед, к какой-то пожилой даме.

Через час мы вышли на автобусной остановке возле перекрестка дорог 356-м и 251-м шоссе. Нам надо на 251-е шоссе, по которому мы примерно за час доберемся до территории Катори. Потом придется около трех километров идти по рисовым полям… всегда хотел посмотреть на это чудо.

Святилище Катори (Катори-дзингу) находится в местечке Катори города Савара которая относится к префектуре Тиба. Оно было построено в 642 году до нашей эры, во время правления первого императора Японии Дзимму. В настоящий момент самое легендарное место в Японии на мой взгляд. Но, чую, туризм выветривает весь дух этого храма. Правда, думаю, на пару веков его еще хватит.

Второй автобус оказался с неработающим кондиционером. Так что ехать пришлось в некомфортных условиях. Да и автобус знавал лучшие времена: все скрипело, пахло соляркой. Если б не толстый слой краски, я бы подумал, что он не развалился только из-за того, что его голуби зас…ли.

Мию с Ренкой с любопытством поглядывали по сторонам. Фуриндзи-то более привычна данная обстановка — она со Старейшим с ранних лет в путешествиях. А вот Ренка до сих пор не приобщилась к японской культуре, и многое видит странноватым… Впрочем, как и я.

Мы шли по неширокой не асфальтированной дороге. Надо сказать, местность была просто поражающая для человека, ни разу, не видевшего это. Храм Катори располагается на вершине горного участка, обильно поросшего кедрами. Длинная широкая лестница, плюс нормальная дорога, ведущая к ней.

Ну, и пара патрулей оцепления возле стоянки.

Так вот, все подножье гор занято малыми озерцами с выращиваемым местными рисом. Озерца расположены "пирамидой" так, чтобы вода еще и имела циркуляцию сверху вниз. Каждое озеро огибает узенькая тропинка и невысокая ухоженная травка.

А на остановке творился хаос.

Трое полицейских стояли возле двух скованных по рукам (и ногам!) наручниками "диверсантов", четвертый довольно тучный полицейский сидел на бордюре возле автомобиля и пытался остановить кровь из носа.

По широким ступеням к ним уже спускалась пара мужчина и женщина в камуфлированной одежде.

— Идем в наглую, — Тихо произнес я.

Когда мы проходили мимо, нас остановил рослый полицейский и сообщил, что храм закрыт на ежегодную реконструкцию. У нас проверили документы… точнее, билет студента с фотокарточкой.

— И что вы делаете в такой дали от Токио? — Подобрался офицер.

— Готовим школьный доклад, офицер-сан. Нам нужна пара фотографий на фоне храма… Ну, вроде как мы там были, а не из интернета скачали. — С самой честной улыбкой произнес я.

Остальные полицейские заворожено пялились на Мию с Ренкой.

— Офицер-сан, а нельзя ничего сделать? Нам всего лишь пару фотографий, и мы тут же обратно! Так оби-и-идно, проделали такой пу-у-уть! — Мию, ты, конечно, гений, только не надо строить ему глазки. — Нам хотя бы общий фон.

— Хорошо, вы можете подняться и сделать пару кадров. И уезжайте — вечером храм закроют, а вас могут оштрафовать за нарушение границ. Капрал Сегава!

— Я!

— Проводи их до храма, пусть сделают пару снимков и — обратно!

— Слушаюсь, лейтенант!

Поблагодарив офицера, мы стали неторопливо подниматься. В спину раздраженно смотрели двое попавшихся. Не знаю, узнали нас или нет…

Девушки обступили офицера полиции и, весело щебеча, принялись его расспрашивать. Этот индюк расправил хвост и принялся рассказывать какие-то особенности службы. Я не вслушивался, а пристроился в хвост девушкам.

Нам навстречу спускалась молодая высокая женщина европейской внешности. Аккурат на середине лестницы мы столкнулись. Скользнув равнодушным взглядом по лицам девушек, она едва не споткнулась, заглянув в мои глаза. Я как раз приспустил на нос черные солнцезащитные очки и смотрел на нее поверх них.

— Здравствуйте! — Проявили девушки вежливость.

— День добрый! — Я улыбкой довольного хищника прошествовал за девушками.

Та как-то ошалело кивнула, и продолжила спуск.

У самой вершины лестницы я оглушил офицера. Сложив ему в карман пару купюр в качестве компенсации, на дюжину банок пива должно хватить. Минут через пять очнется с легкой головной болью. Подойдя к вершине лестницы, мы спокойно натянули маски и вошли через главный вход старейшего храма на планете — древнейшей школы традиционного японского фехтования и признанной правительством Японии, как самая выдающаяся воинская традиция.

Школа создавалась в те времена, когда каждое поражение воспринималось, как величайший позор. Это одна из причин, по которой было запрещено (и до сих пор запрещается) участие в драках сомнительного характера. Вступая в школу, человек должен был пройти долгий путь, прежде чем он, благодаря упорным тренировкам, дорастет до должного духовного и технического уровня.

Нас встречала целая делегация. Как я понял: глава храма (он же патриарх), десяток послушников и шестеро "наших"… ну, относительно наших. И учитель Сигуре. Судя по тому, с каким отрешенно-задумчивым видом она осматривала окрестности — ей тут очень нравилось.

Еще бы! 2642-летний храм, проповедующий боевые искусства — в основном, фехтование — мудрость веков и рукопашный бой! Кому здесь не понравится? Вокруг все пропитано духом стали и тренировок духа и тела.

Ближе к вечеру подтянулись остальные. Кто-то вообще не дошел и был дисквалифицирован… или как там у них принято? Мать абсолютно не дает раскладов по клану, ссылаясь на то, что я пока не в клане, и не стоит забивать голову лишней информацией.

Информация лишней не бывает, а вот лишние уши — да. Надо будет не забыть отдать ноут Нидзиме — пусть проверит на наличие постороннего ПО и железа. В свете последних событий полоска доверия, как в градуснике при похолодании, снизилась на десяток — другой делений.

Нас расположили в здании, предназначенном для гостей, на самом краю храмового комплекса. Выделили одну комнату — так что мне придется спать с девчатами и учителем Сигуре. Мию уже предупредила, что, если что не так — понятие "связывание" будет применено не только ко мне, но и к Ренке, которая, судя по задумчивому взгляду, была совсем не против… моего проживания с ними, а не связывания, разумеется.

Зал, где должен был проходить отбор, оказался наполовину заполнен народом. На втором ярусе собрались мастера и учителя юных дарований.

Все внимание было приковано к одинокой фигурке подростка, затянутого в темный камуфляжный костюм и носящего на лице маску.

К подростку вышел сухощавый подтянутый мужчина, истинный возраст которого выдавали только глаза. Седые волосы были аккуратно уложены на голове и скрыты странного вида (для европейца) головным убором.

— Первый тур будет являться демонстрацией ваших возможностей. Бой без оружия. Запрещенными являются приемы, которые должны привести к летальному исходу той или иной стороны. — Он обвел взглядом два десятка девушек и юношей, удивленно переглядывающихся друг с другом. — Для начала этот юноша будет вашим соперником. Минимальный зачет боя — снять с него маску. Максимально — привести в бессознательное состояние. — Он выдержал драматическую паузу и вкрадчиво добавил. — Ограничений в количестве атакующих нет.

После чего он пошел к помосту судей и занял место справа от Главы.

Глава дал отмашку…

Подросток стоял, словно монолит — единственной живой частью тела казались его глаза. Черные с желтым вертикальным зрачком. В полумраке помещения они отсвечивали зеленоватом отблеском.

— Да что с ним возиться!

Первым в круг на татами вышел рослый брюнет нормандской внешности, и слегка рокочущим голосом. Слегка подпрыгивающей походкой он быстро подошел к фигуре в маске практически вплотную и нанес резкий прямой удар в корпус… почти нанес.

Никто из экзаменуемых не смог понять, что произошло. Казалось, что подросток-экзаменатор даже не пошевелился. Но тело первого смельчака без сознания осело у его ног с неестественно вывернутой рукой.

Следующий подходил уже более осторожно, внимательно следя за странным подростком. В следующий миг он атаковал с нижней позиции, бросившись противнику в ноги. Крик полный боли заставил вздрогнуть всех присутствующих. Тем временем подросток взял за ворот стонущего от боли и, словно нашкодившего котенка, отбросил в сторону. Тело первого нападавшего он, молча взяв одной рукой за ногу, неторопливо оттащил за пределы татами.

На татами вышла пара. Две девушки.

Носящий маску громко хмыкнул и под удивленными взглядами публики достал из-за ворота и вставил в уши наушники-капельки. По нестройной шеренге прокатился ропот удивления, а кто-то, не выдержав, даже возмутился:

— Да он над нами издевается!

Фраза словно послужила отмашкой для девушек, и они синхронно атаковали в верхнюю и нижнюю части корпуса, слаженно разделив круг атаки. Та, что заходила с правой стороны, отлетела в сторону, и со стоном упала за краем татами, сильно приложившись головой о деревянный пол. Из носа потекла тонкая струйка крови. Вторая девушка какое-то время пыталась брыкаться, пытаясь освободиться от захвата, но, получив тычок в сонную вену, потеряла сознание.

На татами уже заинтересованно вышли четыре фигуры. Два парня и две девушки. Они неторопливо обходили замершую фигуру. Эти были уже опаснее, чем прошлые горячие головы…

Мастера второго круга расположились на втором ярусе, наблюдая за боями сверху. На всех трех участках шли проверочные бои. И заинтересовали их отнюдь не две девушки, похожие на скалы, о которые разбивались юные дарования… Их внимание привлекла одинокая фигура подростка с черными, словно ночь, глазами.

— Думаешь, это ОН?

— Больше некому! Ты видишь его подготовку? Такого добиваются планомерным взращиванием дисциплин с раннего детства, когда он еще даже не научился ходить. И когда он уже начинает осознавать себя, как личность — он становится страшным противником. Уже сейчас видно, что его уровень превышает, чуть ли не на голову, всех выставленных против него. Следовало поставить более троих высокого уровня. Так же довольно высокий уровень подготовки у девушек.

— Что у него с глазами? По общеизвестной информации его глаза были синеватые…

— Видимо, носил линзы. Такую информацию скрывают до последнего.

— Что думаешь по поводу их мастера?

— А что тут думать, она ОПАСНА! Причем, рассматривает всех присутствующих в качестве дичи. Очень уверена в себе. — Говорившая хищно усмехнулась. — Насколько я о ней слышала, ей на пути лучше не становиться, если не хочешь потом делать маникюр на протезах. Не убьет, но вот лишние части тела…

— Ого, вы гляньте, — Произнес молчавший до сих пор мужчина. — Парень, похоже, вогнал себя в транс! В таком возрасте иметь такой контроль… поразительно! Вот бы своих учеников определить к его учителям на стажировку…

— Попробуй, — Усмехнулась одна из мастеров.

Я стоял и смотрел на кружащих вокруг меня противников. Такое ощущение, что на меня сначала навалились самые слабые противники, ибо каждый последующий был словно на ступеньку выше по подготовке. Блоки и удары, стиль атаки словно менялся.

Ладно, шутки в сторону…

Стальной барьер. Уровень первый.

Надо отметить, что эта четверка привыкла к работе группой, как против одиночки, так и против такой же группы, но все равно у них были дыры в защите.

Судя по выражениям их лиц и жестикуляции, меня пытались вывести из себя либо подначками, либо оскорблениями. Глупенькие, наверно, думают, что я наушники в уши из желания попижонить вставил. А ведь музыку для того и включил, чтобы хоть как-то абстрагироваться от этого океана эмоций — музыка, хоть немного, но все же помогает.

Смещение влево, крутануться вокруг оси, пропуская не только атаку, но и самого противника. Пара дней спаррингов с Зигфридом дали мне освоить пару его приемов, после чего я доводил их до автоматизма, чтобы реагировать спонтанно, на одних рефлексах. Его стиль мне малодоступен, но вот отдельные элементы я взял на вооружение. Надо будет потом поблагодарить парня за то, что поделился своим секретом, в свое время он помог при столкновении в первый раз с Одином не дать тому выяснить уровень моей подготовки.

Пролетевший в "пустоту", был пойман на болевой и использован, словно щит перед слаженным ударом девушек, которые не смогли остановить атаку. Распустить захват, перехватить руку четвертого нападающего и, вывернув ее, выбить локоть из сустава. Оттолкнуть в сторону, уйти в нижнюю позицию…

Атака с двух сторон.

Это они удачно встали… Мубиоши!

Плечи словно в тисках сдавило. Я долго экспериментировал над этим ударом, ставя возможность на разновидность положений… Решение, как ни странно, нашел Коэтсуджи, превратив мои самостоятельные потуги в целенаправленные тренировки.

Парень и девушка, получив одновременный удар в солнечное сплетение, отлетели, словно напоролись на стену с разбегу.

Ох, не стоило бить так сильно — правое плечо, словно о наковальню приложили.

Крутанувшись, я перехватил противника, и отработанным "добивающим" ударом Коэтсуджи впечатал в татами. Использовать пришлось четверть силы — иначе б он не выжил.

Последний противник поднял вверх правую руку с раскрытой ладонью, прекращая бой. Я с улыбкой, которую, правда, никто под маской на лице не увидел, окинул взглядом оставшихся.

Те неотрывно смотрели вверх на своих мастеров. После чего в едином порыве выстроились на татами вокруг меня.

Рандом выдал новый трек…

Они все выстроились в боевое атакующее построение, словно не раз отрабатывали его вместе, хотя как мне объяснила мать, видели друг друга едва ли не впервые.

Я тоже поднял голову и посмотрел на учителя Сигуре. Та, заметив мой взгляд, в три жеста скомандовала — "Атака".

Губы расплылись в улыбке.

Стальной барьер текущей воды…

Войти в такт музыке и ее ритма…

Я рванул вперед к опешившим противникам…

(All Pain Is Gone (оригинал Combichrist))

Боже! Как все болит! Такое чувство, что не будь на мне легкой защиты от ножевых и рубящих ударов, то переломали бы все! Учитель явно рехнулась, скомандовав атаку против десятка человек! И все они готовы были меня прибить, и сп… маску.

После турнира нам предоставили возможность воспользоваться банным комплексом, предназначенным для тех, кто постоянно живет на территории храма.

Ренка в своем репертуаре попыталась сначала протиснуться следом за мной, но была остановлена Мию, которая только погрозила мне кулаком, и принялась распекать подругу, о недопустимом для девушки поведении. Вторым актом оказалось то, что она попыталась, подтянувшись, заглянуть в купальню бани через перегородку… не знаю, что сделала Мию, но обиженное "ой!", плеск воды и брань на китайском были весьма… эмоциональны.

Когда я переодевался, в купальню со смехом вломилась толпа "экскурсантов". Принявшись раздеваться, они обсуждали прошедшие бои. От узнавания меня спасли контактные линзы и носимая во время экзамена маска. Хотя взгляды, бросаемые на меня, и волны подозрения с толикой разочарования накатывали одна за другой, под конец сменившись равнодушием и даже презрением. Закутавшись поплотнее в гостевое кимоно, я пошел к себе… ну вы меня поняли.

Ужин нам принесли прямо в комнаты, чтобы мы особо не пересекались с "клановыми".

Утро храма Катори наполнено непередаваемой тишиной. Тем более предрассветное утро. Девушки проснулись раньше… особенно Мию, три раза за ночь отдирая Ренку от моей постели. Девчата устроили бы ночной спарринг в комнате, если б не волна жажды крови учителя Сигуре. Девушки нервно передернули плечами и юркнули спать, дав, наконец, уснуть и мне. Мышонок Точимару был "уложен" возле меня, дабы предотвратить мои посягательства на девичью честь. Несправедливая и клеветническая формулировка учителя меня тронула — я слишком хотел спать.

Начав с восстановительного комплекса, я перешел к ускоренному нижнему комплексу боя. По его выполнению учитель развязала торбу, достав оттуда длинный слегка изогнутый меч в простых деревянных ножнах. Впрочем, ножны были не так уж просты.

Я ошибся — клинков было два. Подогнанные столь искусно, что ножны и рукояти мечей словно сливались в единую дугу. Очень неприятная неожиданность для противника, ожидающего, что меч только один. Понятие "правша" и "левша" в фехтовании учитель выбила из меня в течение первого месяца, заставляя работать обеими руками.

С восходом солнца на площадку, предназначенную для тренировок, стали выходить как послушники храма, так и сонные "клановые". Я, следя краем сознания за возможными противниками, продолжал танец, с клинком выводя предельно точно каждое движение.

Как мне потом рассказали девчата, все, кто наблюдали за нами, заворожено замирали, следя за моими движениями. А Ренка, по словам Мию, была готова завязать бой прямо там — ей, видите ли, не понравилось, как на меня смотрела женская половина зрителей.

Завтрак прошел, словно ураган, и мы, быстро перекусив, отправились в главный зал храма, где предстоял "экзамен с оружием". Насколько я понял по бросаемым на меня взглядам, многие тешили себя надеждами отыграться за вчерашнее.

Татами убрали. Пол был идеально вымыт и сверкал досками пола, только что натертыми каким-то воскосодержащим составом. В помещении витал запах слегка жженых зерен благовоний и ароматического масла.

Экзаменуемые в полной боевой выкладке, с оружием в руках выстроены в три длинные шеренги. Настоящий склад холодного оружия. Чего только тут не было…

Нашу троицу встретили холодными взглядами и морем презрительного спокойствия и превосходства, которое читалось в каждом жесте и мимике. Впрочем, интереса и раздражения тоже хватало. Видимо, мало им вчерашнего…

Девушки встали рядом с учителем, а мне учитель указала на центр зала.

Я поправил наручи и размял шею. Когда предстоит тренировка или бой, у меня постоянно ноет шея… Не знаю, остаток ли это эмоций Сирахамы, либо мои.

Мой взгляд зацепился за деревянные таблички с каллиграфией. Это были клятвы, которые ученики храма давали при поступлении на обучение:

— "соблюдать политику школы",

— " не демонстрировать технику не членам школы",

— " не вступать в поединки соревновательного характера",

— "не подвергать себя риску быть вовлеченным в таковые",

— " усердно тренироваться в течение всей жизни".

Однако, проведение и судейство тренировочных матчей они осуществляют… хотя, о чем я! Присутствующие не являются членами школы Катори, а происходящие поединки — хорошее пособие для подрастающего поколения учеников Катори Рю.

Вперед вышли глава храма и одна из мастеров "клана":

— Бой будет вестись до первой крови, либо до невозможности противника встать и продолжить бой. Использовать разрешается только свое оружие, любая помощь будет караться.

— Вашим противником является ученик школы Рёдзанпаку. — Мастер криво усмехнулась. — Так что рассчитывать на поблажки вам не стоит. Как и рассчитывать на то, что против вооруженного противника он ничего не стоит. Думаю, вы вчера убедились в том, что в рукопашном бою большинство из вас проигрывает им в подготовке? Надеюсь, вы приобретете не только опыт, но и извлечете из всего этого хороший урок. Бои будут проводиться один на один. Вопросы?

— Что если будет смертельный исход?

— Я надеюсь, вы выживите. А если нет, то ваши мастера потеряли время, готовя из вас бесполезное "мясо".

Выступив, они заняли место возле святыни храма, выставленной в нише зала.

Первым был незнакомый парень. Хотя знакомых тут еще не было. Просо мне он еще не попадался.

Потянув из ножен нечто вроде короткого ятагана из гибкой стали, полоса лезвия которого слегка покачивалась, словно сделанное из полотна, которое идет для производства пил. Скорее всего, клинок бритвенно остр и хрупок — посему, атаки будут скорее режущие, чем рубящие. Таким клинком не защититься от меча, но вот порезать противника и занести в рану яд, которыми славится клан, самое то! Неприятный противник!

Поклон противнику.

Отмашка.

Парень, словно товарняк, понесся на меня. М-да… мастер "клана" оказалась права — кое-кого вчерашний день ничему не научил!

Ко-хо — смещаюсь влево вдоль его правой руки. Хей-хо — переместившись к нему за спину, я без промедления врезал по затылку. Подхватив обмякшее тело, отволок в сторону и положил возле стены.

Первый готов.

И пошло. Парни, девушки… у каждого свое именное оружие, отточенные техники, приспособленные под них. Сказать, что было легко…

Передо мной вышла девушка в "особом" комбинезоне — вроде тех, что были на мне и девчатах. Большинство прибыло просто в спец форме, причем девушки в своей склонности издеваться над одеждой ушили в "нужных" местах, и теперь движения слегка сдерживаются тканью одежды, чем я и пользовался вчера. Но эта — нет! Эту униформу делали по спецзаказу, облегает, как вторая кожа, и защищает, как хороший доспех. Прибавим, что скованности в движениях нет. Как я понимаю, ее вчера ставили против Мию или Ренки.

Красивая. Подтянутая и стройная фигура, глаза сияют расплавленным золотом, пепельный цвет волос, прическа в виде единой толстой косы с вплетенной черной лентой, и тяжелым четырехгранным лезвием, припрятанным в пучке волос. Опасный противник. Я уже молчу про то, что лезвие само по себе опасно для нее. Неправильное движение — и она сама пострадает.

С тихим шелестом из ножен потянулся клинок. Испанская прямая шпага… Ветвистый эфес, в виде переплетающихся лиан с остро заточенными лепестками на тыльной стороне, защищающих руку. При ударе в лицо можно будет смело обращаться к пластическому хирургу, и то только за тем, чтобы лицо смогли приемлемо склеить.

Метровое лезвие клинка, поигрывая бликами на кромке, острием смотрело мне в лицо. Девушка приняла атакующую стойку, отличную от известных мне классических. В той жизни знакомый отдал сына на обучение в фехтовальную школу, и потом долго ворчал как это разорительно.

Поклон противнику.

Отмашка.

Девушка, сделав подшаг в мою сторону, нанесла колющий в грудь.

Сместиться всем корпусом вправо и в бок, проводя клинок левым наручем, используя лезвийный захват на тыльной его стороне.

— Ха-а-а, — Девушка рванула клинок и, к моему удивлению (едва не стоившему мне уха), лезвийный захват, разрезанный, словно обычная деревяшка, а не прочная сталь, с гулким звуком упал под ноги. Рядом медленно осела прядь срезанных волос. Только ведь волосы начали отрастать!

Я отскочил в сторону. Девушка, не давая мне и секунды передышки, пошла в атаку. Кистевым движением она рассекла воздух на том месте, где только что была моя голова, я же в последний миг упал на пол и нанес удар в живот.

Вот только удар ушел в пустоту. Она красивым пируэтом ушла в сторону, чиркнув одновременно по правому наручу, высекая сноп искр.

А в следующий миг ее атаку встретила серебристая полусфера моего меча.

Девушка слегка наклонила голову в сторону словно изучая, что за диковинное существо решило нарушить ее игру.

И никаких выкликов, и подбадриваний. Все, как один (я имею в виду клановых экзаменуемых), сохраняли тишину, следя за боем. Вот только эмоции говорили сами за себя. На их губах застыла усмешка, а эмоции огромным пожаром радости, предвкушения победы (скорее всего, над "наглым выскочкой") и ожидание. Ожидание возможности поквитаться за вчерашний позор.

Я застыл в позе защиты. "Ягуар перед прыжком". Как говорится: лучшая защита — нападение. В фехтовании, если ты опередил противника, ты уже почти победил. Вот только такую противницу я бы не назвал проигравшей. Она словно играет и получает от боя удовольствие. Никаких лишних эмоций — расчет, гибкие и стремительные движения матерого хищника, привыкшего играть со своей жертвой.

Вдох-выдох. Видимо я слишком расслабился и, как того и стоило ожидать, сильный противник дождался, когда я расслаблюсь. Вот и доигрался.

Стальной барьер текущей воды тут мне мало поможет, ибо я уже выхватил меч. Значит, придется применять "Сферу клинка"… Как же я ее ненавижу!

Вспомнив мелодию, я принялся усиленно вгонять себя в состояние полу транса, позволяя эмоциям отступить на задний план и атаковать несмотря ни на что. Противник более чем серьезный…

Девушка, видимо насмотревшись, пошла в атаку. Кистевым движением она нанесла обманный укол в ногу, заставив меня сменить позицию, и, продолжая движение, нанесла режущий удар в левый бок, который должен рассечь комбинезон и оставить довольно глубокую рану.

Буквально в пяти сантиметрах я подставил плоскую сторону клинка, отводя ее удар, после чего пошел в атаку сам, отрабатывая комплекс восьми сторон, который учитель вбивала в меня до посинения, несмотря ни на какие погодные условия и время суток.

Девушка ушла в глухую защиту, грамотно парируя удары, сводя их на нет… В момент, когда она попыталась перейти в контратаку, я умудрился нанести режущий удар по правому плечу, слегка задев ткань и наплечник. Ну и снес примерно треть косы девушки.

Обрубок косы, длинной с ладонь, с маленьким лезвием на конце упал на татами. Девушка ушла от очередного удара низким перекатом, чиркнув краем кромки по ткани бедра — кевлар рассекло, но сноп вырвавшихся искр показал, что я не зря натянул на себя всю броню полностью. Одна из набедренных пластин защитила ногу, а меня — от поражения.

От нее пошла сильная волна жажды крови, притом — на уровне мастера! — сдобренная большим количеством злости, раздражения и обиды.

Зло прошипев себе под нос какое-то ругательство, она пошла в атаку. Меня буквально накрыл вихрь стали. Казалось, клинок живет своей жизнью, а внезапно успокоившаяся его хозяйка приобрела дополнительные силы.

Я ушел в защиту, ожидая нужного момента, чтобы атаковать.

ОТКРЫЛАСЬ!

Я провел комплекс ударов, выводя ее атаку на рискованный прием, который был плохо отработан… И с ужасом понял, что, нанося удар, я подставился под выстроенную ею ловушку.

Клинок катаны полоснул по ткани комбинезона на ее правом плече чуть ниже кожаного наплечника, рассекая кевларовую ткань и плоть девушки.

И, одновременно с этим, ее клинок полоснул мне по правому боку, и пройдя между пластин резанул правый бок.

— Прекратить бой. — Мы отскочили в стороны.

— Ничья! — перед нами словно из воздуха появился судья из мастеров храма Катори. — Вы хотите продолжить?

— Я с удовольствием, но согласен на ничью.

— Я согласна с ничьей. Хороший бой!

— Признаю ничью! Поклонитесь друг другу!

Мы ответили друг другу традиционными поклонами, благодаря друг друга за поединок.

Во время поклона маска на лице хрустнула и распалась на две половинки, стекая мне на шею, повиснув на ремешках, словно диковинное украшение. Сняв маску, я сложил вместе половинки и протянул девушке:

— Будем считать, что технически ничья, но фактически вы выиграли этот бой.

Внимательно рассматривая мое лицо, уже не скрытое маской, она приняла трофей и, зажав рукой кровоточащий порез, пошла в сторону медиков.

— Обратитесь к медикам! — Приказал мне судья и посмотрел на девчат. — Леди, вы следующая!

На мое место вышла Фуриндзи. От нее так и исходили опасные волны жажды крови. Что-что, а этого у ее семьи не отнять. Целые поколения превосходных солдат…

Нда-а-а, сильные противники в клане. Очень сильные…

Надо бы перевязать бок. Надеюсь, ничего не задето.

Храм ветров. Помещение, где восседала глава ветви, было освещено полутора десятком малых лампад, развешенных вдоль стен. В ноздри ударял терпкий запах благовоний и сжигаемого ароматного масла.

— Встань, дочь! — Первая неторопливо встала с колен и приняла полу расслабленную позу, которая могла убедить даже профессионала в том, что она не готова к неожиданностям. — Итак. Ты готова прояснить темную историю о том, как же Катарина впала в кому, из которой ее не могут вывести уже в течение недели?

— Нет, старейшая. Мы даже не можем понять, как Кайлу удалось сбежать! — Саори нервно прикусила губу. — Он оставил за собой восемь трупов и еще столько же тяжелораненых. Пропало несколько единиц боевой техники и спец боеприпасов.

— Вы выяснили, куда он направляется?

— Мы смогли отследить грузовой корабль, на котором он прибыл в Японию, но на этом пока все. В настоящий момент Катарина находится под усиленной охраной. Ей оказана медицинская помощь, после нападения неизвестной воительницы… самое интересное, что тело нападавшей до сих пор не могут опознать. Перед смертью она проглотила неизвестный препарат в капсуле. В настоящий момент от нее осталась в буквальном смысле кожа и кости — неизвестная формула ускорила уровень разложения на два порядка…

Старейшина с тяжким вздохом (больше для поддержания образа, чем от усталости или возраста) встала на ноги и подошла вплотную к дочери. Заглянув той в глаза, она спросила:

— Ты причастна? Говори сразу, я все же мать, а уже потом старейшина.

— Нет, у девушки прорезались глаза, как у сына и, похоже, кому-то это стало не по нраву. Ее попытались устранить…

— Что с обследованием?

— Ей удалось только разбудить глаза, опасаться бастардов нам не придется. Хотя в свете последних событий это даже плохо…

— Н-да… заварила же ты историю, девочка моя… Ладно, как внук?

— Судя по отзыву наблюдателя, мастера других ветвей поражены его подготовкой. Они считают, что его готовили с рождения. Ни лишних эмоций, презрения, вообще ничего, а про физическую и боевую подготовку они, мягко говоря… они уверены, что его растили с детства, как лидера и аналитика. То, как он просчитал маршрут и воспользовался неосторожностью полицейских, привела их если не в восторг, то, по крайней мере, близко к тому. За вечер пришло три письма с предложением заключения внутри кланового брака.

Старейшая вернулась на место и задумчиво погасила одну из лампадок, после чего спросила:

— Как продвигается ликвидация претендентов?

— Фазы два-три полностью отработаны и единственную головную боль составляют Кайл, и некто Алисия Лагам, с ее красными глазами. Остальные либо смещены, либо на пути к этому. Многим выдвинут вотум недоверия их пригодности к заниманию верховной линии Совета и глав ветвей. Так что возможны варианты!

— Хорошо, продолжай в том же духе… и найдите этого мальчишку, пока он не натворил такого, что мы будем расхлебывать не одно десятилетие! А теперь иди, дочь, и подготовь полный отчет.

— Слушаюсь!

После чего ее фигура словно размазалась в пространстве, и лишь негромкий скрип закрываемых дверных створок говорил о ее недавнем присутствии.