Противостояние

Глава 10. Выбор

В малом додзё, где проходило собрание мастеров, царило напряжение. Причиной стала видеозапись в десятый раз просматриваемая мастерами Рёдзанпаку.

— Ну, что скажете? — Голос Старейшего заставил всех вздрогнуть и оторваться от экрана.

— Насколько я могу судить, он был без сознания. Либо самостоятельно вогнал себя в него. — Голос Коэтсуджи был академически сух, но иногда проскакивали нотки легкого волнения. — Скорее всего, они вкололи ему кокой-то стимулятор, вызвавший реакцию организма…

— Сколько убитых им на базе, известно? — Сио поднял тяжелый взгляд на Старейшего.

— На базе выжило буквально треть персонала, — Все присутствующие вздрогнули, а Старейший тем временем продолжил. — И это вина не его, а четырех особ… две из которых сейчас суетятся на кухне, готовя нам ужин.

— А как же… — но, наткнувшись на хмурый взгляд Старейшего, Сио себя оборвал.

— Перебитый в двух местах позвоночник, сломанные ребра, пробившие легкое… И огнестрельные ранения у охраны. Я уж не говорю про остальных пострадавших. Были, как выразилась мать нашего ученика, конечно, тяжелыми и могли привести к летальному исходу. Даже, скорее, привели бы к нему… — Старейший, еще раз окатив присутствующих хмурым взглядом, принялся теребить бороду. — Взрыв несущих колонн не дал медикам спасти пострадавших вовремя. А когда их выкопала служба спасения… Выжил только подросток, стороживший дверь в коридоре, но и его едва не размазало рухнувшими перекрытиями.

— Что… он пом… нит? — Молчаливая Сигуре, не поднимая взгляда с довольно пищавшего мышонка, первой решилась нарушить затянувшуюся паузу.

— Начиная с момента, как он оказался в коридоре.

— Я так понимаю, это моя вина — я оставил их после тяжелого боя… — С застывшим лицом прошептал Кенсей.

— Отчасти, Кенсей, ты прав. Но только отчасти.

Ма удивленно вскинулся, но ничего не сказал.

Старейший аккуратно закрыл крышку ноутбука и, вынеся его в другое помещение додзё, вернулся, плотно закрыв за собой дверь.

— Вина лежит на каждом из нас!

В зале, где они находились, воцарилась тишина, стал слышен веселый спор между Мию и Ренкой на кухне.

— Наша вина в том, что мы не только не смогли уберечь нашего ученика, но и в том, что его обучение не на надлежащем уровне! Его противники на порядок превосходят его и его друзей! — Старейший выдержал многозначительную паузу. — Настало время выбора! Выбора Кеничи и его друзей. Времени просто не осталось искать нового ученика — Тьма уже Японии!

Светловолосый подросток со скучающим видом стоял на откосе пирса и наблюдал за хаотическими движениями муравьев-рабочих. На черной кожаной куртке красовалась аппликация в виде раскинувшей крылья птицы… скорее всего, орла.

— "Изо всех сил тянут свою ношу ради кого-то другого, чтобы потом умереть. Отвратительно!" — пронеслась его мысль.

Внизу, вдоль берега шел быстроходный катер. Пассажир катера отличался колоритностью: плотный кожаный плащ, темные солнцезащитные очки, аккуратная бородка и длинный шрам, рассекающий левую бровь и спускающийся к подбородку.

— Шо, нам пора. Спускайся. — Негромко произнес пассажир.

Несмотря на то, что от мотора катера шел преизрядный шум, расстояние между берегом и катером было преизрядным, подросток его каким-то образом услышал.

С радостной улыбкой он отбежал назад… Как оказалось, для разгона. Его прыжок мог напоминать полет птицы, настолько гармоничным и красивым он выглядел.

А вот приземление приятным назвать было нельзя — неудобным, как минимум. И, по идее, должно было стоить свернутой шеи пассажира, так как подросток не нашел ничего лучшего, как приземлиться ему на шею, словно наездник. Но тот даже не шелохнулся.

— Шо, прекрати паясничать и слезай. — От этого негромкого голоса человек, сидящий за штурвалом катера, непроизвольно вздрогнул.

Вскоре катер прибыл к большому пассажирскому судну, с которого тут же был спущен специальный трап. У трапа, согнувшись в поклоне, стояли капитан корабля и несколько японцев в строгих костюмах.

— Добро пожаловать, Хонго Акира-сама! Кенсей-сама ожидает вас в конференц-зале.

Хонго с каменным лицом, не обратив никакого внимания на встречающих, стал спускаться вниз по лестнице, ведущей в нутро корабля. За ним, тенью шел подросток, с любопытством разглядывая команду и встречающих.

В одном из трюмов был оборудован шедевр компьютерных технологий — зал для конференций, стены и даже пол которого представляли собой огромные экраны из составных панелей. В центре зала кругом были установлены столы и стойки с вмонтированными мониторами конференцсвязи. В центре в расслабленной позе стоял Кенсей (он же Огата Исенсай) и задумчиво разглядывал пол зала, выполненный в виде действующей карты мира, сделанной из тех же панелей, но закрытых толстым слоем бронестекла.

— Давно не виделись, Кенсей! — Первым нарушил тишину обычно молчаливый Хонго.

— О-о-о… давно не виделись, "странствующий Кулак Бога" Хонго Акира! Вижу, ты захватил своего ученика. — Оскалился Кенсей. Канно Шо радостно улыбнулся и поднял руку в жесте приветствия. — Спускайтесь. Совещание "Девяти кулаков Тьмы" сейчас начнется.

Хонго Акире предоставили кресло, ученик же отмахнулся от предложения, встав слева от учителя.

— Первая тень еще не появилась? — Нарушил возникшую тишину, искаженный динамиками голос.

— Нет, он предупредил, что у него дела и неделю он будет отсутствовать. — Кенсей скинул потрепанный от времени и погодных условий капюшон куртки. На плечи рассыпались его абсолютно седые длинные волосы. — Итак, я начинаю собрание "Тени Девяти кулаков". Первым наболевшим вопросом должен был доклад Первой тени, но в связи с его отсутствием перейдем ко второму вопросу.

Карта под его ногами пришла в движение, сдвигаясь и увеличивая участок координатной сетки, и вскоре на ней, занимая практически все пространство пола, высветилась карта Японии с постоянно выскакивающими графиками и диаграммами.

— Япония. Страна контрастов боевых искусств. Отсюда пошли многие стили, которые дали толчок развитию Смертельных искусств. Впрочем, как и в остальных странах. Как вам известно, это одна из пока еще мало подконтрольных территорий земного шара для Тьмы и в настоящий момент она поделена на шесть крупных… хм-м… назовем их "лагерей сопротивления нашему стилю". — Кенсей задумчиво потер подбородок. — В Японии хранится большое количество древних артефактов, вышедших из кузней скрытых от людских взглядов кузниц непревзойденных мастеров, лишившихся жизни, но сохранивших свою тайну их создания.

Обведя задумчивым взглядом, тускло светящиеся в полумраке мониторы, он продолжил:

— Думаю, всем известно, что вторая половина Тьмы, та, что фанатеет по холодному оружию, давно облизывается на них, но без разрешения Совета не рискует начать акции по изыманию из спецхранов и музеев, хотя прецеденты с одиночками были… Но я немного отклонился от темы. Всем ВАМ известно, что на территории Японии существует одна школа, идущая по пути "Кулака Жизни", в то время, как мы идем путем "Кулака Смерти". Долгое время они не показывались открыто, но! Около года назад они стали готовить "Первого ученика". Как вы понимаете — это вызов. Главы совета "Вооруженной" и "Невооруженной" групп склоняются к простой ликвидации неугодных. Надо отметить, что Первая Тень поднял их на смех, предложив им самим попробовать себя в качестве ликвидаторов.

По залу прокатила череда смешков, раздавшихся из динамиков. Каждый представил, как это будет выглядеть после столкновения с главой школы.

В этот момент молодая девушка-оператор с восточными чертами лица и темным загаром, выдававшем в ней уроженку Индии, воспользовавшись тем, что все отвлечены на речь Кенсея, отсоединила от компьютера чип с информацией и попыталась незаметно убрать его во внутренний карман куртки-жилета…

— Сестренка, прячешь чужую информацию за пазуху? Как некрасиво…

Девушка в ужасе замерла. Позади нее, наклонившись к ее левому уху, стоял ученик Хонго Акиры, мгновение назад находившийся в десяти метрах от нее возле кресла учителя.

— Боже мой, как некрасиво… увы, юная мисс, данная вещь вам не принадлежит… — Кенсей с улыбкой смотрел в глаза замершей в ужасе девушки. — Охрана!

В следующий миг Канно Шо, который был за спиной девушки, получив сильный удар, отлетел к стене вместе с крутящимся креслом, а сама девушка одним прыжком оказалась на лестнице, ведущей на палубу.

Но у самого выхода она не верящим взглядом уставилась на вальяжно прислонившегося к переборке Канно Шо, которого недавно оттолкнула.

— У вас хороший внезапный удар, я даже растерялся! — радостно, словно ребенок, увидевший новую игрушку, улыбнулся Шо.

Девушка тут же приняла защитную стойку, готовясь продать свою жизнь подороже. По металлическим ступеням уже грохотала тяжелая обувь вызванной охраны корабля.

Неожиданно светловолосый подросток убрал ногу, перекрывающую выход и отошел в сторону, делая галантный жест со словами:

— Прошу, "сестренка". Я не дерусь с девушками.

Времени на раздумье у нее не было и она, решившись, одним прыжком миновала пролет лестницы и, оказавшись на палубе, спрыгнула за борт.

Канно Шо задумчивым взглядом смотрел на место нырка девушки.

— "Вот только с "этим" я не могу тебя отпустить!" — мысленно добавил он, вертя в руке чип-карту с информацией.

В следующий миг на него налетел лысоватый старик из группы встречи с руганью и отвратным запахом изо рта:

— Щенок! Да ты… Да ты… понимаешь, что ты сделал? — Канно поморщился. — Ты понимаешь, что с тобой будет за предательство?!

— Эй-эй, дедуля, полегче…

— Канно, прекращай дурачиться и спускайся! — Негромкий голос учителя Шо заставил парня собраться, а его взгляд потяжелел.

— Да, учитель! — Повернувшись, он стал спускаться по ступеням вниз, возвращаясь в трюм.

Щелчком пальцев он отправил чип с информацией в рот орущего ему в спину старика. От неожиданности тот подавился словами и закашлялся. Выплюнув на палубу чип, он расширенными глазами уставился в след уходящему подростку.

"Когда он успел? Это же невозможно…"

Тем временем совещание продолжалось. Закончив "разбор полетов" по основной тематике, они перенесли свое внимание на ученика Хонго Акиры.

— Итак, всем известен ученик Канно Шо. — С какого-то экрана послышался громкий хмык. — Выбор Первой Тени пал на этого многообещающего юношу. Он принесет победу, а потом и разгром Рёдзанпаку. Падение сильного противника будет нам на руку, а остальные, увидев нашу силу…, впрочем, не будем портить себе настроение пресмыканием слабых.

— Этот ученик — очень удобный "смертник", я бы сказал даже слишком удобный…

— Само собой. Бросать вызов ученику Рёдзанпаку Сирахаме Кеничи мы не будем пока… сейчас для нас это рановато, да еще и принесет некоторые проблемы… Например, вам, Кушинада.

Воцарилась тишина.

— Кенсей, ты начинаешь говорить загадками. — Женский голос с одного из "черных" (с отключенным изображением) был слегка раздражен… но и слегка заинтересован. — КАК какой-то подросток может вызвать проблемы у МЕНЯ?

— По нашим данным он является старшим сыном Первой воительницы малоизученного нами клана "Двенадцати ветвей", известного, как "Тень древа дракона". Думаю, его смерть может сказаться на поставке медикаментов, оружия, ну и некоторых, так сказать, "элементов", необходимых нашей организации.

В этот раз молчание оказалось долгим и продолжительным.

— Я полагаю, это еще не все?

— Конечно, — Оскал Кенсея заставил вздрогнуть операторов видеоконтроля, присутствовавших в зале. — По предоставленной мне от агента информации парень пока находится "вне юрисдикции" клана, так как проходит обучение и находится на полной ответственности Рёдзанпаку. Так что действовать придется официально, без излюбленных "тихих" и "непонятных" смертей. Мастерам запрещается вмешиваться в бой учеников, а по сему, любое вмешательство, вроде того, что продемонстрировали нам Ри Тенмон и французская идиотка Кристофа Эклер… Полное пренебрежение традициям войны учеников! И как после этого воспитывать подрастающее поколение?

Внезапно ожил выключенный экран отсутствующей Первой тени. С тихим жужжанием он выдвинулся из ложемента и, развернувшись камерой в сторону Акиры Хонго и его ученика, замер. На экране вместо изображения переговорщика или "черного" экрана появилась эмблема Первой Тени.

— Канно Шо! — прозвучало в тишине. — Готов ли ты к тому, к чему тебя готовили всю твою жизнь?

— ДА! — парень вытянулся в струнку, словно рядовой перед сержантом.

— Хорошо. У тебя будет возможность доказать, что наши надежды оправданы и ты сможешь победить Первого ученика Рёдзанпаку!

— Спасибо за оказанное доверие, Фуриндзи-доно! — после чего он склонился в традиционном поклоне.

Когда он выпрямился, в его глазах впервые появились искорки нетерпения, вытеснившие скуку, одолевавшую его с раннего утра.

— Прекрасно! — слово вновь взял Кенсей. — С появлением Первой Тени мы можем перейти к отложенному первому воп…

Кенсей замолчал, задумчиво разглядывая, как потухший экран Первой Тени с тихим жужжанием приходит в первоначальное состояние.

"Опять! И почему я должен постоянно отдуваться за манкирующего своими обязанностями лидера? — Мысленно тяжело вздохнул Кенсей — Хотя…"

— Похоже, первый наболевший вопрос придется все-таки отложить. На этом закончим наше совещание.

Экраны конференцсвязи один за другим стали отключаться. Кенсей, поморщившись, накинул капюшон и полу размытой тенью покинул зал.

На упавшем после спешного ухода восточной шпионки экране компьютера, слегка подрагивая, застыло изображение первого ученика Рёдзанпаку.

Спокойно подойдя к нему, Канно Шо какое-то время молча разглядывал "смертника", которого ему предстоит отправить в небытие. Удар ногой в дисплей привел к преждевременной его, экрана, кончине. Запахло горелой изоляцией.

"Странно, первый человек, сумевший вызвать во мне раздражение! У меня возникает сильное желание разбить ему морду!"

Тут он заметил поднимающегося по лестнице учителя.

— Учитель, подождите меня…

Меня пригласили на очередной разбор полетов. Мию и Ренка вроде бы тоже присутствовали, но… как-то отдельно, в качестве наблюдателей. Похоже, у учителей произошел очередной бзик, и они решили привнести что-то новое в расписание… или меня сейчас будут выгонять за разгром курорта…

— Кеничи-кун! — От голоса Старейшего я вздрогнул. — У нас появилась довольно таки большая проблема. И эта проблема — ТЫ!

Учителя немигающим взглядом смотрели на меня. Давление жажды крови их аур было просто чудовищным! Единственными, кто смотрел на меня спокойно, была "прекрасная половина": Мию, Ренка и Сигуре. Словно от меня чего-то ждали…

"Либо меня и вправду выгоняют, либо — последняя проверка на вшивость".

— И каков итог? — Я внимательно посмотрел в глаза Старейшего.

— Тебе представляется выбор. В этот раз — последний. Мы готовы принять тебя в свою "семью", но именно это и приведет к твоей гибели.

"Все-таки выгонять не будут… канон — каноном, а реальная жизнь — это совсем другое! Да и выбора особого нет, за каким-то х… меня засунули в тело Сирохамы, думаю, отказ только приведет к расторжению контракта и меня попросту убьют ученики Тьмы, чтобы не было даже намека на поползновения на их превосходство. Или же меня разберут на органы уже наши психованные златоглазки".

— Выбор… выбор я сделал еще в день, когда пришел проситься на обучение.

— Ты понимаешь, что в девяноста девяти и девяти десятых случая умрешь?

— Все когда-нибудь умрут, жизнь человека — это длинная лестница, ведущая нас к смерти. Мы умираем с первого вздоха в этом грешном мире. — Коэтсуджи внимательно вслушиваясь, довольно теребил ус. Похоже, данную тираду он отнес к своему обучению. — Memento mori, как говорили в свое время древние греки.

— Итак, ответ принят. Акисаме?

— План новых тренировок, тренировочный инвентарь уже расписаны, как и время, распределенное между мастерами.

— Старейший.

— Да Кен-кун? — К Фуриндзи Хаято вернулась детская бесшабашность старика.

— Можно пару пожеланий к тренировкам?

— Смотря каких, Кен-кун. Смотря каких.

— Меня интересует возможность противодействия вооруженному противнику, в частности с дальних расстояний: баллистика, возможность прочитать траекторию выстрела для дальнейшего ухода. Во-вторых, мои ближайшие "известные" противники владеют стилями — боевое самбо, китайское кемпо, патчак силат (при произнесении данного стиля взгляд Старейшего вновь стал внимательным и цепким), муай-тай стиль Муай-Боран…

— Апа… — проняло уже Апачая.

— … ученик стиля карате — учитель Хонго Акира (Сио подавился пивом и закашлялся), так называемое Луча-Либре и, наконец, одно из первичных искусств, пришедшее из Индии — названия не помню — знаю только, что от него берут основу многие современные стили, так называемый Первоисточник.

— Все?

— Пока да… — после этой фразы все, абсолютно все, фыркнули, словно поражаясь моей наглости.

— Акисаме, что скажешь?

— Скажу, что тренировки будут… интересными! — У меня непроизвольно задергалось левое веко. — План тренировок придется полностью перестроить! Притом — это получится еще более интересным… в особенности, для нашего ученика.

— Акисаме-сан, я забыл добавить, что Мию и Ренкой "они" заинтересовались в том числе (скорее всего "им" на них начхать, это чтобы девушкам тоже "весело" было), так что, боюсь, тренировки придется составлять на троих.

На меня посмотрели две пары "слегка" недовольных глаз. От девушек повеяло возмущением, легкой обидой. Но, в том числе, и легким азартом.

"Опять или порция малая будет, или острая, или пересоленная. — Усмехнулся я своим мыслям. — Придется питаться в школьной столовой…"

По улице города привлекая своим необычным видом, шел подросток лет шестнадцати-семнадцати. Длинная грива нечесаных волос, потрепанная и штопаная одежда, сумка, выбеленная до потери цвета, связка сушеной рыбы и гирлянда грибов — заставляли взгляды прохожих буквально прилипать к нему. Кто заинтересованно, а кто, морщась и отворачиваясь. Женщины, попадавшиеся на пути, с ужасом разглядывали попавшего им на пути прохожего и старались по широкой дуге обойти столь неприятную личность.

"За время моего отсутствия практически ничего не изменилось, город все так же полон зажравшихся людей и взбалмошных женщин. — Пронеслась мысль, когда он перехватил презрительный взгляд, полный превосходства, от очередной броско одетой прохожей. — Мне будет не хватать леса с тем сумасшедшим отшельником и его тренировками. Сирахама Кеничи. Интересно, насколько он стал сильнее?"

Такеда лежал на нагретых бетонных плитках школьной крыши и, слегка покусывая травинку, смотрел на проплывающие по синему небу облака. С каждым днем, после столкновения с Искрой, он приходил в еще большую депрессию, которая спадала, когда он пребывал в одиночестве.

— Когда у тебя начинается депрессия — ты постоянно приходишь сюда, Такеда. Чем это вызвано? — Внезапно появившийся на крыше Укита задумчиво разглядывал лежащего друга. — Простыть не боишься?

— Не-а. А ты что здесь забыл?

— Скука. В штабе Ниидзима-сан засел за свой бесполезный форум и теперь его оттуда за уши не оттащить. Остальные квелые, словно их полночи били. — Укита, скрестив ноги в позе лотоса, примостился рядом. — Так в чем же причина?

— Успокаивает, помогает подумать… и здесь практически никого нет, и никто здесь не появляется. — Такеда сел, не отрывая задумчивого взгляда от горизонта, обильно перекрытого низкими крышами домов. — Еще здесь был мой давнишний бой.

— Сирахама… последний бой показал, как мы от него… да что кривить душой — от остальных… отстали.

— Это да-а… — Внезапно взгляд Такеды изменился, заставив Укиту вскочить. — У меня очень плохое предчувствие, Укита. Надвигаются проблемы… и та девочка была только первой ласточкой!

Час спустя. Кабинет Физики.

Несмотря на то, что помещение официально относилось к аудитории физики, Ниидзима сумел выбить его для так называемого "клуба изучения истории", как он зарегистрировал Белую гвардию.

Дверь плавно отъехала в сторону, поскрипывая плохо смазанными роликами, и в аудитории оказался Танимото. В своей манере, когда его никто не видит, а именно: хмурый, недовольный и поглядывая на всех, словно сквозь оптический прицел, выбирая момент выстрела.

— Эй, паразиты, Сирахама заходил? — Вместо приветствия спросил визитер. — Куда он вообще пропал, кто знает?

Отодвинув стул, он уселся на нем поудобнее, закинув ноги на парту.

— Фух… Кто знает, может и приходил. А может и нет. — Не отрываясь от экрана ответил Ниидзима.

Танимото внимательно обвел взглядом аудиторию, выискивая, к кому бы придраться, и его взгляд зацепился за хмурого Такеду. Однако шанса прицепиться ему не дал негромкий стук в дверь…

Матсуи, у которого отобрали флагшток, чтобы не заехал никому в глаз, бросился открывать. В следующий миг его радостная физиономия застыла маской ужаса, и он на подкосившихся ногах упал на пятую точку.

— Прошу прощения за вторжение, друзья Кеничи-куна. — Фуриндзи Хаято с заминкой (из-за низкого дверного проема) вошел в аудиторию.

— Старейший?! — Удивленно присвистнул Такеда.

— Какой огромный…Эээ… — Со всех сторон посыпались удивленные возгласы.

— Кеничи-кун просил передать, — Старейший развернул сложенный вчетверо лист и прочел. — "Спасибо, друзья, но, похоже, на этом все. Дальше идет моя битва и я не хочу переживать вашу смерть. С уважением, Сирахама".

После чего он протянул Матсуи лист. Тот, на автомате приняв записку, вздрогнул:

— Т-т-ут кровь!

Повисла тишина. Каждый обдумывал зачитанные нежданным визитером строки.

— Да, черта с два! Старейший, передайте этому… этому… — Такеда, не находя слов сравнения, сплюнул. Подойдя к Матсуи, демонстративно порвал записку. — Передайте, что это не только его бой и так просто он не отвертится!

— Хм-м! — Танимото был немногословен.

— Поддерживаю Такеду. В Йоми много сильных противников и заграбастать все развлечение в одиночку он пусть даже не рассчитывает!

Остальные присутствующие ее поддержали…

От улыбчивого пожилого гиганта, волной плеснула жажда крови такой тяжелой концентрации, что все, кто были на ногах, рухнули на пол, словно подкошенные. Танимото, сопротивляясь, закусил губу, кожа на лице стремительно бледнела.

— Что ж, как и ожидалось, у Кеничи-куна хорошие друзья! — Слова Старейшего, словно эхо далекого колокола, доносились до присутствующих. — Только теперь ваш противник называется "Тьма"! Она не прощает и не жалеет никого!

В следующий миг дверь в аудиторию тихо хлопнула и давление исчезло. Пришедшие в себя подростки удивленно оглядывались в поисках странного старика, словно исчезнувшего с лица земли… О его недавнем присутствии говорила лишь разорванная пополам окровавленная записка.

В штаб-квартире Белой гвардии было шумно. Точнее, шумно было в помещении спортзала. Такеда, словно заведенный, бил по груше с песком. Доводя себя до исступления. Прокушенная губа и тонкая струйка крови, текшая по подбородку, капая на серую футболку, заставляли Кисару морщиться.

— Такеда! Да что с тобой происходит?!

— А вы еще не поняли?! — не отрываясь, произнес он полу срывающимся голосом. — Фуриндзи-сан, Кеничи-кун, Ренка-сан, Один, Берсерк, и даже Отшельник! Перешагнули нас в овладении боевыми искусствами! Простыми занятиями нам их теперь не догнать!

— А ты все такой же, Такеда-Боксер! Несдержанный! — прозвучал смутно знакомый голос, а в следующий миг груша, которую бил Такеда, буквально взорвалась, отбросив его к стене и осыпав помещение песком.

После того, как пыль осела и все прекратили кашлять, их удивленному взгляду предстал потрепанный с взлохмаченной нечесаной длинной гривой спутанных волос подросток.

— Кисара-сан! Я вернулся! — с радостным воплем он кинулся обниматься, но тут ему дорогу пересекла Ширатори.

Кисара выглянув из-за ее плеча, изобразив удивление на лице, спросила:

— А ты кто?

Шинноске словно пыльным мешком остановили. Он, стоял на полусогнутых ногах и открывал, и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Да успокойся, Цудзи! Я пошутила! — Рыжеволосая язва радостно оскалилась, довольная шуткой.

Единственный, кто не разделял радости от встречи, был Такеда, вставший на колени перед горкой песка, высыпавшейся из порванной груши. Зачерпнув в ладонь песок, он какое-то время подержал его и высыпал на пол.

"Черт тебя дери, Шинноске! Ее словно изнутри взорвало! — Мысли скакали, словно стайка кузнечиков. — И что это был за удар?! ГДЕ он этому научился? Теперь еще и он!"

— ЧТО-О-О-О?! КАК РАГНАРЕК РАСФОРМИРОВАН? — Вопль Шинноске наверно был слышен даже на улице.

Шинноске плюхнулся на старый диван, подняв облачко песка и пыли. Его планы и надежды были разрушены одной этой фразой.

— Да. После расформирования большинство перешло в Белую гвардию, за неимением достойной альтернативы… — Кисара замолчала, видя, что парень ее не слушает, а ушел куда-то в себя, что-то бормоча себе под нос.

Внезапно от него пошла сильная волна жажды крови, он вскочил и, подскочив к стене, нанес удар…

— ФО-О-О-О!

Толстый слой штукатурки после соприкосновения с кулаком подростка разлетелся в стороны, словно шрапнель от взрыва, по стене от места удара пробежали змейки трещин, стекла окон дождем осыпались внутрь помещения и на улицу, словно вынесенные тем же взрывом.

Шинноске со слезами на глазах и емкими нецензурной словами баюкал ушибленную руку и пинал ногой кирпичную кладку на месте удара, приговаривая: "Проклятая стена! Понастроили…"

— Шинноске! КАК ты это сделал?

Вопрос Такеды читался на ошарашенных лицах присутствующих. Повернувшись, и едва не поскользнувшись на стеклянном крошеве, тот вернулся на диван и принялся рассказывать:

— После проигрыша Сирахаме я отправился в горы, где проходил всевозможные тренировки. И вот однажды, когда я бил по стволу старого дерева, появился огромный старик, покрытый шрамами. Одежда и накидка у него были из шкур убитых медведей… Моя первая мысль, что это мой конец, за мной пришел бог смерти в обличии этого монстра. — Шинноске слегка вздрогнул и повел плечами. — Это был какой-то отшельник, сказавший, что я ему мешаю спать. Ради того, чтобы я убрался с гор, он обучил меня части своего искусства…

Взгляд, который при этом был у Шинноске, нельзя было назвать счастливым, он больше всего напоминал взгляд загнанного зверя.

— Я только-только вернулся с гор, а тут такое! Я… три г… месяца провел в этих… горах! — Тут он замер, словно его посетила какая-то мысль. Взгляд тут же наполнился кровью. — Кеничи! СИРАХАМА КЕНИЧИ! Это он виноват!

Внезапно успокоившись, чем напугал Матсуи, заслушавшегося рассказом, он обвел всех взглядом и спросил:

— Кто знает, где его искать? Раз Рагнарока нет, я хотя бы вызову его на бой! И моя душа будет спокойна! Из-за этого противника мне пришлось доводить себя до исступления в этих г… горах!

Разношерстая команда Белой Гвардии, вызвавшаяся проводить Шинноске, в задумчивости рассматривала ворота Рёдзанпаку. Надо сказать, все в сильной задумчивости рассматривали ворота, понимая, что просто так их не открыть, а калитки — не видно. Но это и не понадобилось.

Внезапно правая створка стала отворяться.

На входе стояла Фуриндзи Мию, в обтягивающей одежде темно фиолетового цвета цвета. Шинноске Цудзи, три месяца не видевший людей в горах (кроме отшельника, который красотой не отличался), судорожно сглотнул при виде точеной фигурки и сипло выдохнул:

— А Сирахама…кун… дома?

Надо сказать, что хоть и привыкшие к обычной манере Фуриндзи одеваться, Такеда с Укитой синхронно, словно тренировались, выдохнули… Чем только вызвали раздражение у Кисары, которая привела в порядок Укиту, наступив тому на ногу.

Удивленно озираясь по сторонам, они шли по мощеной камнем тропинке к главному зданию додзё.

— Мию, у нас гости?

Все, как один, подпрыгнули, еле сдержавшись, чтоб не отпрянуть в сторону.

— Дедушка, к Кеничи пришли друзья.

— Ну-у, по идее уже можно его… выпускать. — Старейший посмотрел в глаза потрепанному подростку, от которого так и растекалось нетерпение. — Он сейчас проходит ОСОБУЮ тренировку.

При слове "особую" все невольно вздрогнули.

Вскоре компания подошла к вросшему бетонному входу в бомбоубежище, какие было модно устраивать в начале тридцатых годов прошлого века. Особый колорит ему придавало огромное дерево, росшее на его крыше, обвивая мощными корнями его бока.

Старейший повернув рычаг открытия, легко, словно дверь ничего не весила, несмотря на пятнадцатисантиметровую толщину, встал, слегка облокотившись об нее.

Все нерешительно рассматривали тьму подземелья бункера. Свет падал лишь на первый десяток ступеней. Из тьмы слышалось ритмичное щелканье металла и позвякивание цепей.

— Внутри несколько помещений, Кеничи-кун находится в ближайшем к выходу, заполненному бьющими в разные стороны механизмами. Там нет даже лучика света…

Укита с Кисарой синхронно передернули плечами. На лице Кисары проступил плохо скрываемый ужас.

— Он же так с ума сойдет! — Возмущенно воскликнула Валькирия.

— Хм-м, когда я приносил ему еду, он постоянно набрасывался на меня… — Старейший задумчиво оглаживая бороду, отвел взгляд.

— Интересно… Чертовски интересно! Сирахама, я иду!

Прежде чем кто-либо успел сказать слово, во тьму, перепрыгивая ступени, ринулся Шинноске Цудзи. У порога нерешительно остановился Такеда. Старейший обратил внимание на взгляд парня и понял, что мысленно подросток находится далеко отсюда.

— За всю мою жизнь я видел много людей, шедших путем постижения себя и смертельных искусств, одни двигались медленно, другие неслись впереди всех… но! Конец пути на вершине мастерства увидели далеко не все, как с той, так и с другой стороны. Только тебе решать, каким будет твой путь.

Встряхнув головой, отгоняя наваждение, Такеда шагнул в неизвестность тьмы подвала…

Казалось, что к этому подземелью нельзя привыкнуть, но человек, как говорится, та еще скотина, способная приспособиться везде. Вот и я со связанными в кистях обеих рук кожаными ремешками и мощными кандалами с четырьмя двухпудовыми гирями на цепях на обеих ногах. По две на ногу. Садисты…

На лице у меня, будто непроглядной темноты подвала мало, плотная повязка. Я странным образом стал различать предметы в полной темноте. Точнее их контуры, что пагубно сказалось во время первых тренировок. Да еще Старейший додумался прикалываться внезапным включением света.

— СИРАХА-А-АМА-А-А!!!! Я ИДУ-У-У-У… ургх! — Голос внезапно прервался, и бурно выругался. Судя по звуку, неизвестный только что "обнялся" со сферическим снарядом. — Проклятые ловушки!

Аура визитера буквально пылала! Самое интересное, я видел ее через закрытые глаза и повязку, рисуя во тьме его силуэт, словно полыхающий в легком огне.

— Сирахама! Я знаю, что ты здесь! Вых…

Удар стального шара явно чугунной, судя по звуку, головой, швырнула незнакомца мне под ноги. Аура слегка притухла, став ровным красно-желтым пятном.

Второй полыхающий вихрь, едва не снесший меня с места, получил удар "двух связанных ладоней" и, крякнув, упал рядом с первым.

Старейший с Акисаме решили разнообразить тренировку? Интересненько…

Внезапно пятна аур погасли, и голос Старейшего нарушил только что восстановившуюся тишину:

— Кен-кун, я выключил механизм и включаю свет, тебе лучше прикрыть глаза. К тебе пришли друзья… или то, что от них осталось… эх, молодость!

Как оказалось, впоследствии, после того, как этих слепых кротов привели в чувство, а мне прокапали глаза, чтобы меньше резало от солнечного света, народ решил проводить одного кадра, чтобы тот смог бросить мне вызов на поединок. Но, увы, после посещения подвала, ни я, ни уж, тем более, он не были готовы провести этот поединок сегодня. Пришлось пообещать, что потом приму его вызов, на чем и расстались.

— Кеничи, дед просил тебе передать… сказал, твоя мама послала. — Мию тяжело вздохнула и аккуратно положила на выложенный татами пол черный прямоугольник ноутбука.

Совсем новый, защитную пленку не склеивали, однако уже пользовались, судя по могучей пятерне в верхнем углу экрана, отметил я про себя. Ладно, посмотрим, что у тебя внутри.

Я сидела и смотрела, как Кеничи возится с техникой. В сумке, которую он распотрошил после того, как осмотрел, он нашел провода и еще какие-то комплектующие.

На синем фоне рабочего стола лежало несколько иконок файлов…

— Я на минуту отойду.

Быстро сбегав на кухню, я приготовила чай, кинув пару кубиков сахара в кружку Кеничи. Он категорически отказывается пить без сахара…

А когда вернулась…

Поднос полетел в сторону, жалобно звякнули чашки, расплескав по полу чай.

Кеничи сидел на полу, уставившись в одну точку, закусив до крови губу. Тонкая красная струйка ниточкой текла по подбородку. Его трясло!

Что здесь произошло? Стоило оставить на пару минут…

Тихий шелест и гудение ноутбука не смогли скрыть треск сминаемой в руке мыши. Я попыталась его растормошить, кричала… Ноль эмоций!

Тут я обратила внимание на прокручиваемую на экране видеозапись… Из динамиков раздался сдавленный вопль, автоматная очередь и чей-то жалобный стон. Изображение дернулось и застыло.

— Кеничи! Приди в себя! — Я принялась его трясти.

Взгляд, словно в пустоту…

Теперь уже вздрогнула я.

Обычно ярко-голубые, глаза быстро темнели, приобретая черный цвет. А вытянувшийся зрачок, наоборот, приобрел золотистый оттенок.

По спине пробежал озноб. В пустые нечеловеческие глаза было страшно смотреть. И неимоверно тяжело…

— Убью… — Тихо прозвучал его голос.

— Что? Кеничи, что случилось?

— Я убью ее…

Скрытый храм в горах. В глубине устроенного лабиринта, в зале, испокон веков предназначенном для решения человеческих судеб, впервые за десятилетие проходил суд. Место одного члена совета пустовало. Но никто не обращал на это внимания, прекрасно зная причину отсутствия.

В освещенный круг перед балконом судей, под охраной шести мастеров Первого круга ввели две женские фигуры со скованными руками и ножными кандалами, ограничивающими шаг и сводя вероятность нападение к минимуму.

— Канна Теей Лон, Рэн Ла Квор, вы обвиняетесь в нарушении приказа о невмешательстве в жизнь молодого Сирахамы. Пошли наперекор основным законам клана, и ветви в частности. Нарушили первый пункт устава, неукоснимо соблюдаемого со времен "Рассвета" клана! Попытка пересадки глаз и внутренних органов еще не вошедшего в клан и не успевшего занять положенную ему по праву рождения должность. — Голос председательницы совета, а по случаю и верховной судьи, словно взмах клинка разносил слова по залу. — У вас есть, что сказать суду?

Рэн Ла Квор отрицательно покачала головой. Повязку с ее глаз в отличие от Канны Теей Лон не сняли. Канна же высокомерно приподняла подбородок:

— И это ты смеешь говорить мне о соблюдении законов клана? — Она сплюнула себе под ноги. — Я сделала то, что сделала, и это было во благо ветви и клана в целом, и ТЫ это прекрасно понимаешь.

— У вас все?

— Нет. Передайте мальчишке, что не я первая, не я последняя. Его рождение было ошибкой! Теперь все, господа палачи!

— Итак, вы приговариваетесь к смертной казни согласно уставу клана! Если вы решитесь "уйти" достойно, вам будет предоставлена такая возможность! Увести их.

Сохранившую гордый вид и величавую поступь бывшую старейшину вывели из зала суда. За ней размеренно ступая, вышла бывшая Первая Воительница.

— Приведите следующих!

В зал под конвоем троих мастеров были приведены два подростка и их мастер.

— Мастер Астана, Катарина и Кайл Халленгвал. Вам известно, почему вы здесь?

— Рассматривают нашу судьбу и степень вины перед кланом! — Твердым спокойным голосом произнесла Астана.

— Мастер Астана, ваша вина в этом деле минимальна согласно устава клана. Однако, вы могли отказаться от данного приказа. Но вы решили выполнить его, прекрасно понимая, чем это для вас закончится. У вас есть, что сказать суду?

— Я признаю, что понимала, что это может выйти для меня неблагоприятно, но я действовала согласно основному правилу: "Приказ вышестоящего мастера и совета абсолютен, и сомнение в приказе — есть сомнение в клане…", — Процитировала она строчку из устава клана. — Я готова понести любое наказание, однако, прошу за своих учеников. У меня все!

— Кайл Халленгвал! Вы в нарушение указа мастера решили ликвидировать члена клана дружественной вам ветви. Изначальный приказ был: "произвести захват цели в случае неблагоприятных условий, и устранить двух его спутниц" Вы же не сделали ничего в соответствии с приказами. У вас есть, что сказать суду?

Кайл посмотрел зелеными глазами с вертикальными зрачками, являвшимися "гордостью" ветви и, криво усмехнувшись, отчего сетка тонких шрамов, покрывавших правую сторону лица, сложились в причудливую гримасу, отрицательно покачал головой.

— Катарина Халленгвал! Вы, несмотря на выполнение приказа мастера, решили по-своевольничать. Тем самым вы нарушили указ совета относительно пострадавшего, осуществили захват цели с нарушением правил поединка, а именно неприкосновенность после получения травм в официальном бою. Действия сексуального характера, идущие в разрез с нормами морали, позорящими Клан, в отношении пострадавшего. У вас есть, что сказать?

Катарина отрицательно покачала головой.

— Властью данной мне советом, вам троим предписывается вернуться на базу FD-12\7, с запретом покидать его территорию в течение пятнадцати лет! — Подсудимые вздрогнули, причем мастер — успокоено, так как ожидала смертельного исхода. — Мастер Астана, вы лишаетесь звания, с оставленной возможностью заслужить его по возвращении! При попытке покинуть территорию судом назначается наказание — смерть! Восьмая, выведите подсудимых.

Когда Катарина шла по коридору, на ее душе было тяжело и одновременно спокойно за брата.

"Ссылка не вечна, а остальное еще может перемениться! — Когда она усмехнулась своим мыслям, золотистая радужка глаз сменила цвет на тускло синий, медленно набирающий яркость. — Тем более, игра стоила свеч!"