Прорыв за сенсацией

Вечер

– Значит, контроллера, говоришь, при тебе сняли, – довольно пробасил Волк, выслушав рассказ Сергея о выходе в Зону и сделав большой глотков прохладного крепкого темного пива – фирменной выпивки “Сталкера”, – Только ты не думай, что действительно в Зоне побывал. Тебя не в Зону сводили, а в самые окраины предбанника ее, что ли.

– То есть? – не понял Сергей.

– Да они туда уже месяца три новичков, кто разрешения добивается, водят. Зону, они, видите ли, показывают. Нет там еще никакой Зоны, одна эта комариная плешь – вот и все. Если бы майор себя так в Зоне вел, да штыри по плешам разбрасывал, легли бы вы там все пятеро да стали кормом для падальщиков. Но ему-то откуда знать, он в Зоне ни разу не был. А шрам у него был еще до приезда сюда, так что ты не думай, что он его в битве со стаей слепых псов получил, хотя он и делает вид, что примерно так все и было.

– Ты хочешь сказать, что Зона разная по интенсивности, что ли, или как?

– Зона, она всегда разная. И растет она, и меняется – это все правда. Но ведь между Внутренним периметром и Зоной когда-то километров десять было. Зона, конечно, выросла, но и сейчас настоящая Зона начинается в том районе, где ты был, километрах в пяти от первых блокпостов. А эти пять километров – так, ничейная земля, ни наша, ни Зоны. Понял?

– Понял. А ты откуда все это знаешь? Ты же в Зону не ходишь. Да и как ты понял, в каком районе я был? Между городом и тем местом восемь километров Внутреннего периметра, а туда просто так не пройдешь, на себе сегодня узнал.

– Вот ведь, все тебе расскажи и душу раскрой. Слухами земля полнится. Слухи здесь, Серый, – главные новости. А вопросы ты так и не перестал лишние задавать. Я же тебя не спрашиваю, как ты здесь очутился. Ты ведь у нас первый журналист. Вашу братию никогда еще на Линию не пускали. А ты приехал, в Зону тебя вывезли, все фотографируешь, все снимаешь. Слухи и о тебе по городу ходят, но никто же к тебе на улице не подошел и не спросил, кого ты купил и сколько отдал, чтобы сюда попасть. На Линии и в Зоне лишние вопросы – частая причина внезапной смерти от огнестрельного ранения, как наши медики шутят. Вот и не принято у нас расспрашивать. Зелен ты еще все-таки здесь, да и улетишь через две недели зеленым, – усмехнулся Волк, отрывая крепкими зубами крупный кусок мяса.

– Ну, ладно, не хочешь, так не говори. Я тебя понимаю. А что я вопросы задаю, так на то я и журналист. Профессиональный инстинкт не дает…

Грохот, яркая вспышка света и сильные подземные толчки прервали Сергея на полуслове. Со стойки бара “Сталкера” упали и с мелодичным звоном разбились насколько бутылок, люди попадали на пол и, закрывая глаза и уши, пытались вжаться в него, уменьшится, защититься оттого, что накатывалось на город и с первобытной злобой стремилось его разрушить.

– Выброс, черт меня подери, это же Третий Выброс! – прокричал Волк, – На пол, Серега! Падай и береги глаза! Бог даст, пронесет.

Сергей лег на пол, закрыл глаза и уши, но яркий свет пробивался алой волной, в которой отражались капилляры, даже через закрытые веки, нарастающий оглушительный визг заполнил все вокруг, а пришедшая вслед за ним взрывная волна пыталась выдавить воздух из легких и расплющить лежащих ничком людей. Его сознание все хуже воспринимало окружающий мир, стремительно погружавшийся во тьму, наполненную хаосом…