Пророк Тьмы

Глава шестнадцатая

Давили шаха Джумаля стены отведенных ему во дворце сатрапа покоев, теснило в груди. Ныло сердце. Шах бродил по комнатам, не находя себе места и не в силах остановиться. Не в силах даже думать. Он мог только страдать, и мозг его жег безответный вопрос: «Как, как такое могло случиться?»

«Сын! — Такая мысль время от времени пронизывала его сознание, затянутое тучами горя.— Мой сын!» И сразу же все его чувства вспыхивали костром жажды мщения. Такого необузданно сильного ощущения он не испытывал никогда в жизни. И рождалась надежда на то, что свершившееся возмездие погасит невыносимую боль, поможет примириться с утратой сына и защитника тела и престола шаха. Терзаемый болью правитель клял себя за то, что мало внимания уделял своему отпрыску — плоти от плоти, крови от крови (пусть даже в эту плоть и кровь примешалась черная капля потусторонних сил),— никогда не беседовал с ним по душам, не ведал, какие желания и вопросы мучили юного Амина. Он всегда принимал существование рядом с собой сына как должное, как нечто само собой разумеющееся, незыблемое и вечное… Теперь же поздно что-либо исправлять. И Джумаль чувствовал пустоту внутри себя, словно из его души, из его тела безжалостно вырвали огромный кусок, оставив ноющую, рваную рану.

За окнами темнело, до сих пор не появился гонец с вестью от Хашида, что подлый убийца изловлен, да и с другими известиями никто не приходил. Ничто не нарушало уединения туранского гостя.

До полуночи оставалось немного, когда шах бегом бросился к двери, ведущей из покоев в коридор, рывком распахнул ее и, увлекая за собой несших охрану комнат Джумаля телохранителей, помчался по проходам и лестницам к выходу из дворца.

Как леопард нападает из ночной мглы на свою жертву, так неожиданно и страшно обрушилась на шаха мысль о том, что никогда более он не увидит своего сына. Никогда. Завтра Амина похоронят — не в общей могиле, как ошибочно думал сторож покойницкой Кумарандж, а в отдельной, с отданием почестей, но он, отец, не сможет попрощаться с сыном. Нельзя шаху присутствовать на погребении простого телохранителя. Законы и обычаи его страны, его положение не позволяют это. И не увидеть ему больше… Нет! Он должен! Обязан проститься, посмотреть последний раз на того, в ком текла его кровь. Закрыть глаза. Дотронуться до него.

И шаха подтолкнуло к дверям, бросило в коридоры, понесло к выходу из дворца.

По приказу Джумаля его подданные быстро разыскали среди слуг Хашида того, кто за хорошую плату согласился провести туранцев к городской покойницкой, расположенной чуть ли не на окраине города.

И вот уже по улицам Вагарана носильщики, постоянно подменяя друг друга, несут паланкин, в котором, сокрытый от посторонних глаз опущенными занавесями, пытаясь унять взвинченные нервы, теребит четки дрожащими пальцами шах Джумаль. Впереди, позади и по бокам паланкина идут по хорайскому городу туранцы, лучшие два десятка из телохранителей шаха. Они видят то, от чего отгородился шелковыми шторами их повелитель — не по-ночному неспокойный город. Конные патрули городской стражи, освещая все окрест себя факелами, наводняют улицы. Появляются из-за одного угла и тут же скрываются за другим те, кто обличьем и повадками схожи и в Туране, и в Хорайе — преступное отребье города. Не спится и еще какой-то из разновидностей человеческой породы, не сидится дома в эту ночь — людям с одинаково фанатично сосредоточенными лицами, какие бывают у жрецов в момент совершения ритуального действа и отрешения от всего мирского.

Телохранителям шаха Джумаля определенно не нравится чужой город в эту ночь.

Каждый вечер вход на трибуны запирался, но личный колдун владыки Вагарана без задержки миновал стражу, проник на арену, встал в ее центре. Он сам не знал, зачем пришел сюда, что здесь ищет, но почему-то был уверен, что ответ на все вопросы находится именно тут.

Огромное багровое солнце наполовину скрылось за трибунами, и на песок, отливающий кровью в его умирающем свете, легла черная тень от стен арены. Вечерний ветерок что-то шептал в трещинах грубой каменной кладки, вздымал крошечные песчаные вихри, шевелил длинные седые волосы и усы мага. Стояла тишина, утихли даже обычные уличные шумы. Город словно затаился, предчувствуя, что этой ночью произойдут некие события, последствия которых круто изменят не только судьбу Вагарана, но и, возможно, всего мира… Вот только что это за события?

Привычно очистив мозг от посторонних мыслей, расслабив тело и открыв разум, Ай-Берек проник в астрал. И увиденное оказалось настолько неожиданным, четким и ужасающим, что старый волшебник покачнулся; с уст его слетел невольный стон.

В реальности он по-прежнему стоял на остывающем песке гладиаторской арены, солнце все так же светило ему в спину, мир был тих и покоен…

Однако, находясь в плоскости астрала, Ай-Берек обнаружил, что парит над бездонной, пышущей обжигающим холодом ямой, расположенной посередине песчаного круга. Морозными зловонный ветер, ураганом вырывающийся из пропастей, безжалостно треплет волосы его астрального тела, рвет одежды, затрудняет дыхание. Зеленовато-черные, прокрытые слизью стены этого почти круглого колодца, достающего, казалось, до центра мироздания, дрожат, ритмично сокращаются, конвульсивно изгибаются, шевелятся, словно живые, точно являются разверстым чревом некоего исполинского чудовища, названия и места для которого нет на земле. И оттуда, из этой бездны, на Ай-Берека мчатся полчища существ, что могут родиться лишь в кошмарах умалишенного. Они еще далеко, но, клубясь, как пчелиный рой, завывая на разные голоса, размахивая зловеще сверкающим оружием, они приближаются — стремительные, как полет (стрелы, неукротимые, как взбесившийся тигр, и такой ненавистью к человеку, таким алчным желанием изничтожить весь род людской веет от них, что Ай-Берек в ужасе поспешил вернуться в физический мир.

В реальности ничто те изменилось. По-прежнему стояла умиротворенная тишина, солнце продолжало свой путь за горизонт и уже почти скрылось за трибунами, и ничто не указывало на скрывающуюся под ареной бездну, ждущую лишь подходящего момента, чтобы выплеснуть свое кошмарное содержимое на землю.

Ай-Берек перевел дух и оттер обильный пот со лба. Никогда до этих пор он ню сталкивался со столь мощным и яростным проявлением потусторонних сил. Он чувствовал себя беспомощной букашкой, которую порывом ураганного ветра сорвало с обжитой, такой уютной и безопасной веточки и унесло в неведомое.

— Приветствую тебя на земле, исконно принадлежащей твоему народу,— вдруг раздался позади тихий почтительный голос.

Ай-Берек круто повернулся.

Перед ним стоял высокий пожилой человек с изрезанным морщинами бледным лицом и горящими ликованием глазами. Редкие рыжеватые волосы кучерявыми прядями опускались на плечи, тонкие бескровные губы под длинным бугристым носом изогнулись в улыбке. Незнакомец был одет в костюм, по которому совершенно невозможно было определить, к каким слоям общества принадлежит его хозяин.

Маг нахмурился.

— Ты кого-то встречаешь здесь?

— Да. Вас. Мы давно уже ждем вашего прихода — двести пятьдесят лет! И какое счастье, какая честь для меня быть первым, кто…

—«Мы»? — перебил его Ай-Берек, быстро изучив ауру незнакомца. Нет, он не волшебник, но кое-какие познания в магии у него, безусловно, есть. Не опасен.— Кто это — мы?

— Мы, Орден Последнего Дня, и я, Орландар, его Магистр,— сияя, ответствовал тот, даже не заметив, что его только что подвергли магическому осмотру.— Те, кто посвятил свою жизнь и всего себя вашему возвращению. И от имени всех братьев я приветствую тебя, первого из возвращающихся.

— Орден Последнего Дня…— задумчиво повторил Ай-Берек. Он никогда не слышал об этом Ордене, хотя в его названии есть что-то неуловимо знакомое… и тут он вспомнил и прошептал: — «В День Последний, в час Слепящего Света…»

Орландар отшатнулся.

— Вам известно о предсказании? — удивленно прошептал он. Колдун усмехнулся в свои длинные седые усы.

— Ты ошибся, Орландар, Магистр Ордена Последнего Дня. Я не тот, кого вы ждете. Я– Ай-Берек, личный маг Хашида, сатрапа Вагарана.

Орландар посмотрел на мага с недоверием, потом потер лицо своими длинными пальцами и опять улыбнулся — на этот раз устало.

— Ох… Прости меня, могущественный волшебник. Сегодня для всего нашего Ордена наступил великий день, и я, наверное, немного повредился в рассудке… Я пришел сюда посмотреть, насколько далеко зашло… Впрочем, неважно. Однако что ты делаешь здесь? Или тебе также известно о Возвращении Древних?

Ай-Берек покачал головой.

— Нет. Сегодня здесь происходили события, которые заставили меня вспомнить об одном давнем предсказании. И я поспешил сюда — проверить, верны ли мои догадки. С помощью своего колдовского искусства я смог заглянуть по ту сторону реальности. Увиденное же повергло меня в ужас…

И он рассказал о кошмарных созданиях, мчащихся на него из глубин Времени и Пространства.

— Так ответь же мне, Орландар, Магистр Ордена Последнего Дня. Этих ли тварей ждешь ты и все ваши братья?

Магистр на миг задумался, но потом уверенно помотал головой.

— Нет. Нет, Ай-Берек. Мы ожидаем возвращения Древних — давно погибшей расы, красивой, мудрой, могущественной. Расы, что правила Землей задолго до появления человека и была уничтожена людьми на заре их цивилизации.—В глазах Орландара Зажегся фанатичный огонь; он обращался уже не к Ай-Береку — он вещал, проповедовал, убеждал и доказывал свою правоту всему свету.— Наш Орден полагает, что тогда свершилась великая несправедливость. Истинными хозяевами мира должны быть они, Древние, а не люди. Нынешний человек сейчас не тот, что был в пору молодости цивилизации — теперь это обленившееся, тупое, жаждущее лишь развлечений и удовольствий существо, забывшее, какой ценой ему досталась власть над этим миром… Человечество — это тупик жизни, колдун. Но вот случилось так, что у погибшей в горниле войны Древней Расы появилась возможность вернуться. Как и откуда появилась эта возможность, мы не знаем, ибо знание это бесполезно. Главное, что теперь мы можем повернуть историю вспять и начать новую эру на Земле — Эру Древней Расы. Кто был прав, кто виновен в той давней, разразившейся тысячи лет назад войне между Древними и Человеком, неизвестно — время стерло все ответы, все следы о причинах битвы. Однако побежденные переселились в лучший мир, и Землей теперь владеют победители, расселившиеся по всем известным пространствам.

И вот настал день, когда сбудется предсказание и вернутся настоящие правители Земли. Сегодня в полночь представители Древней Расы оживут здесь, на этой арене… Знаешь ли ты монастырь, что находится к северу от Вагарана?

Нас еще называют жрецами Неизвестного. Двести пятьдесят лет назад наш Орден поселился в этой местности. Ибо сказано: «…В стране, откуда последний из : Древних шагнул на Серые Равнины, явлены будут…» А легенды утверждают, что последняя битва между людьми и Древней расой, битва, которую Древние проиграли, произошла именно на месте, где тысячи лет спустя вырос город Вагаран.

Колдун слушал внимательно, не перебивая, но и не скрывая мрачного сомнения, что терзало его душу. Потом заметил с ноткой подозрительности в голосе:

— Мне известно об этом. Однако я неоднократно проверял магический слой эфира над этим монастырем и не заметил никаких возмущений.

— Правильно, ведь мы не волшебники. Мы всего лишь ожидали возвращения Древних. Ждали и готовились к нему.

— «И взовьется Стяг Мести. И выступит Древний Легион», — задумчиво процитировал Ай-Берек.— Так вот, оказывается, что это означает…

— Да, мы тоже полагаем, что слова эти относятся именно к приходу Древней Расы.

— А кого же видел я в астральной плоскости? Что за чудовища несутся сюда из бездны?

— Не знаю, маг. Впрочем — помнишь? — «ступившие следом за первыми разольются черным сонмищем по миру». Первые — это наверняка сами Древние, а вот ступившие следом… Видишь ли, Врата Времени, соединяющие Настоящее и далекое Прошлое, на своем бесконечном протяжении пронзают и Мир Демонов — обитель всяческой нечисти и повелителей Черных Сил. Ни для кого не секрет, что существа Тьмы всегда стремились проникнуть на Землю и завладеть ею. И члены Ордена полагают, что следом за Древними, пока Врата не закроются, сюда попытаются вторгнуться орды демонов… Их можно было бы остановить, но произошло нечто непредвиденное: Шлем пропал из поля нашего зрения, а без него… Не знаю, не знаю, в предсказании столько недомолвок и двусмысленностей… Подробностей Пришествия никто так и не смог понять. Вот, например, что это за «Черная Сила, которая уничтожит себя самое…»

— Ну, это просто,— махнул рукой Ай-Берек.— Амин — погибший гладиатор — был человеком лишь наполовину: в его рождении участвовали Черные Силы. Второй гладиатор, Конан, все время находился под воздействием Черного же колдовства — заклятия, которое я самолично наложил на него. Таким образом, одно проявление Черных Сил схлестнулось с другим, и, когда погиб один из гладиаторов, оба проявления взаимноуничтожились. Поэтому Конан, вырвавшись из-под власти моего заклинания, сумел бежать. А в месте, где произошло столкновение однополярных сил, возник разрыв в ткани мироздания и образовались Врата… Впрочем, это долго и скучно объяснять. Но ты прав: я тоже многое не сумел разгадать в пророчестве. Что это за Шлем, о котором говорится в нем и который упомянул ты?

Орландар помялся.

— «А впереди — узнают кого по Шлему его»… Не знаю, должен ли я открывать тебе правду — ведь ты непосвященный… Однако раз Шлем пропал… Слушай же меня внимательно, волшебник Ай-Берек.

Раса Древних — это не только мудрецы и мыслители, но и сильные, храбрые воины. Они жаждут отомстить людям за то, что проиграли войну и были уничтожены. Слепая, сметающая все на своем пути жажда убивать движет ими. И воинам этой армии нужен предводитель, командир, который поведет их за собой в триумфальное шествие по земле. «Прахом станут грады и веси. И падут ниц народы и расы… Покорны дабы быть Древним и заветам их.» И тот, кто победит на арене, тот, чья голова увенчана Шлемом, и должен был стать Главнокомандующим Армии Древних. Ибо только с помощью Шлема возможно управлять этой Армией, держать в повиновении солдат и заставлять их выполнять приказы. И только с помощью Шлема возможно закрыть Врата Времени — до того, как Силы Тьмы попытаются вторгнуться сюда, на землю… Однако что-то пошло не так — шлемоносец погиб, а его убийца бежал вместе со Шлемом. И я не знаю, где он теперь. И не ведаю, что теперь будет.

— «Но если велением Богов умерщвлен не тот, кому достодолжно…» Ах, вот это что значит…— вспомнил Ай-Берек, задумчиво глядя на тонкую полоску солнечного света, озаряющую непроглядно черную громаду арены, и неожиданно лицо его исказилось от страшного предчувствия.— Нет, погоди, Орландар, погоди! Иными словами, раз победил не тот гладиатор, что носил ваш Шлем, Воинство Тьмы сумеет беспрепятственно проникнуть на землю и… и…— Маг непроизвольно сглотнул, на миг представив себе, в какую катастрофу для всего мира может обернуться пропажа Шлема.

— И «…ступившие рядом за первыми разольются черным сонмищем по миру, и не станет ни земли, ни влаги, ни человеков, ни тварей», — очень тихо, почти шепотом добавил Орландар.— Ты правильно догадался, что произойдет.

Старые люди посмотрели друг другу в глаза, и одинаковая волна ужаса захлестнула обоих. Только двое их находилось на арене; вокруг все так же равнодушно шелестел в песке ветер, солнце окончательно скрылось за трибунами, и серый сумрак окутал арену. В темнеющем небе таинственно замерцали первые звезды.

— Возможно, в том, что мы встретились, есть знамение судьбы,— хрипло сказал Ай-Берек.— Ты знаешь одно, я — другое, вместе мы можем попытаться сделать что-нибудь. Как-нибудь исправить положение. Если мы отыщем Шлем… Тебе известно, как его отыскать?

— Да,— уверенно ответил Магистр.— Я знаю заклинание, которое поможет определить его местоположение… но пока что-то не получается. Что-то мешает мне. Я ведь не маг, моих способностей хватило только на то,— Орландар горько усмехнулся,— чтобы беспрепятственно проникнуть на арену. Но, вероятно, ты, более опытный, сумеешь…

— Забудь о Шлеме, Магистр,— быстро сказал Ай-Берек. Другая мысль молнией сверкнула в его мозгу.— Я знаю, как найти Конана. Мне известны оттенки его ауры, к тому же аура эта столь сильная и яркая, что вычислить его нахождение, думаю, будет не так трудно. Найти Конана — вот что сейчас главное. Если он еще в городе… Сколько Древних должно прибыть сюда в полночь?

— Около десяти тысяч.

Ай-Берек издал бессильный стон. Десять тысяч — таковым была численность всего населения Вагарана. А боеспособных людей — от силы десятая часть. А ведь еще и Армия Черных Сил готовится к вторжению…

— Так поторопимся же, Орландар, Магистр Ордена Последнего Дня. До полуночи осталось совсем немного. Молю тебя, оставь на время своих Древних. Понятия не имею, насколько они мудры и справедливы, но… Впрочем, ладно. Сейчас нам нужен только Конан. Я только что разгадал последние слова предсказания: «А лишь тот, кто выжил, сноровит дважды убить мертвого и смежить Врата». Понимаешь? — Последнюю фразу он произнес уже на бегу к воротам.

Орландар поспешал за ним.

— Ты думаешь… Ты думаешь, речь идет об этом гладиаторе, о Конане? Он сможет закрыть Врата? Но каким образом?

— Понятия не имею. Но, несомненно, это он. И только он.

— «Дважды убить мертвого»…— Магистр замер, потрясенный внезапной догадкой.— Скажи мне, колдун, куда унесли труп того, другого гладиатора?

— До завтрашнего утра — в городскую покойницкую. В полдень его собираются с почестями похо…— Маг тоже остановился.— Ты хочешь сказать, что…

— Все может быть. В наше время и мертвые, бывает, восстают из могил. Значит, нам тем более необходимо отыскать Конана. Если, как ты говоришь, он еще не покинул город.

— Тогда вперед, Орландар.

— Вперед, Ай-Берек.

И они припустили к воротам, ведущим на улицы спящего города.