Проклятие черного гримуара

Глава 7

Практически до рассвета Оля не сомкнула глаз. Она переживала из-за всего случившегося, из-за того, что по ее халатности чуть не погиб ребенок, пусть и вампир. Заигравшись с ним, она совсем забыла об осторожности.

Девушка лежала, глядя в темный потолок, и прислушивалась к тишине. Иногда слух играл с ней злую шутку – казалось, за дверью снова раздается чиканье мяча. Сколько бы она ни старалась, уснуть так и не получалось. И только когда стали появляться первые лучи солнца, Оля наконец-то провалилась в долгожданный сон.

Громкий звук будильника заставил вздрогнуть. Девушка чувствовала себя разбитой, и ей безумно хотелось спать. По дороге в ванную комнату Оля чуть не врезалась в дверной косяк, но успела вовремя шагнуть в сторону. И только прохладный душ немного привел в чувство. Голову занимало вчерашнее происшествие. Нужно бы попросить прощения у Елены и поинтересоваться, как там Димка. Не хотелось, чтобы хозяйка резиденции таила на нее зло за такое беспечное поведение.

Быстро одевшись в спортивный костюм, как и просил Бархатов, она вышла из спальни и направилась к кабинету Елены. Вчера во время экскурсии по дому Феликс не забыл указать и на рабочее место главы клана, отметив, что она проводит там большую часть своего времени. Оля и представить не могла, чем именно Елена занимается и что у нее за работа. Но, если судить по зданию, в котором она сейчас находилась, и по месту расположения резиденции, доход у клана очень и очень хороший.

Подойдя к кабинету, девушка несмело постучала. На радость Оли, ответили тут же, разрешая войти. Она покрутила ручку, толкнула дверь и зашла внутрь.

Елена, сидящая за рабочим столом, выглядела, несмотря на раннее утро, просто потрясающе: свежее лицо, великолепная укладка, аккуратный макияж. Женщина что-то читала в экране ноутбука, пока Оля ее не прервала своим появлением.

– Что-то случилось? – спросила вампирша, осматривая нежданную гостью.

Оля прикрыла аккуратно дверь и прошла на середину кабинета.

– Я хотела бы извиниться за вчерашнее. Это полностью моя вина, и я должна была думать, прежде чем что-то делать.

Женщина сдержанно улыбнулась на эти слова.

– Присядь, – указала она на стул напротив. Оля прошла и села на указанное место. – Ты не виновата в том, что произошло. Дима мне все рассказал после твоего ухода. Понимаешь, он в клане недавно и вампиром стал пару месяцев назад. Но детям превращение переносить куда сложнее, чем взрослым. Они еще не умеют собой управлять, за ними нужен постоянный контроль, а я отвлеклась, позабыв о том, что в нашем доме человек. Да и неудивительно, что Дима так на тебя среагировал. Ты, после его превращения, единственный человек, которого он видел.

– И все равно, я чувствую, что виновата перед ним. Я не так много знаю о вампирах, особенно о детях, и должна была вести себя серьезнее, – покачала головой Оля и замолчала, переведя дыхание. Руки ее немного подрагивали от волнения.

На какое-то время в кабинете повисла тишина. Идя к Елене, Оля думала, что та будет злиться на нее, но женщина только спокойно улыбалась, словно ничего особенного и не произошло.

– Можно задать вам вопрос? – решилась Оля.

– Конечно.

– Как получилось, что Дима стал вампиром? – об этом она думала, лежа ночью после всего случившегося. – Насколько мне известно, сейчас нельзя обращать людей.

– Да, ты права. Нельзя, – Елена устало вздохнула, откидываясь на спинку широкого офисного кожаного кресла, и прикрыла глаза, вспоминая что-то. А потом, распахнув веки, заговорила: – Полгода назад я была в Венеции на встрече глав кланов. После очередного затянувшегося допоздна собрания возвращалась в отель, который располагался за городом, – женщина смотрела в одну точку на стене, и по мере рассказа взгляд ее стекленел. Она словно проваливалась во временную дыру и видела произошедшее в ярких картинках. – Лил сильный дождь, видимость была плохой. Я ползла как улитка, пытаясь разобрать дорогу, и вдруг на встречной полосе прямо передо мной машина с русскими туристами вылетела на обочину и ухнула в кювет, – произнеся последнее слово, вампирша вздрогнула.

Оля, сидящая на стуле, поежилась. Она уже поняла, что история будет не из простых, но не могла не выслушать.

– Я тогда остановилась, вызвала скорую и пошла к машине. Те, кто был внутри, погибли на месте. Кроме ребенка на заднем сидении, мальчика, но он умирал. Я смотрела на него, пристегнутого в детском кресле, и слышала, как маленькое сердце замедляется. Сразу же вспомнился мой сын, – вампирша замолчала. В ее глазах застыли слезы.

А Оля даже пожалела, что завязала этот разговор. Елене явно трудно вспоминать прошлое. У девушки и у самой в глазах стала скапливаться влага.

Елена смахнула набежавшие слезы и продолжила:

– Я ведь когда-то тоже была человеком. Обычной женщиной, у которой был любящий муж и маленький сын. Но в один миг потеряла все. В пять лет мой мальчик заболел, и врачи не могли его вылечить. Мы с мужем даже ходили по бабкам, те заговаривали травы, какие-то эликсиры, но ничего не помогало. Я молилась днями напролет, стоя на коленях, прося у господа, чтобы мой единственный сын выжил. Он ведь такой маленький, и несправедливо лишать его жизни, – на последнем слове голос женщины дрогнул и, замолчав буквально на секунду, она втянула ноздрями воздух и резко выдохнула. – В мире столько мерзавцев, до старости радующихся жизни, зачем же забирать моего маленького мальчика? Увы, молитвы не услышали: сын умер. Мы с мужем едва это пережили. И я решила забеременеть снова: так хотелось утолить материнское горе, я буквально задыхалась от него. У нас долгое время не получалось, а когда наконец удалось, мы были безумно счастливы. Но мальчик родился мертвым, и его смерть еще больше нас надломила. Муж не выдержал, покончил с собой, оставил меня в одиночестве переживать горе, – она опять замолчала, а Оля смотрела на нее и только удивлялась, как Елена столько всего пережила и не сломалась? Потерять двоих детей и мужа… Это ведь невыносимо! Она бы точно не справилась.

– И вот, когда я стояла у машины, на заднем сидении которой умирал ребенок, внутри что-то взбунтовалось. Я наплевала на все правила и обратила Димку. Связи, нажитые за долгие годы, помогли мне усыновить его. Я даже предстала на суде перед верховным и получила наказание. Но это в прошлом. Я не жалею о том, что сделала. Я спасла мальчишку от смерти, а он каждый день спасает меня от этого мира. Я безумно его люблю и наконец-то почувствовала, что обрела счастье, о котором уже давно позабыла.

Елена умолкла, и в кабинете повисла тишина. Оля сжимала кулаки, пытаясь не разрыдаться от этой грустной истории, к счастью, закончившейся хэппи-эндом. Хотя наверняка многие поспорили бы. В какой-то мере обращение в холоднокровное существо можно считать хуже смерти, и вампирша сделала это без согласия ребенка, но девушке казалось, что она понимает Елену. И хотя у Оли детей не было, возможно, она бы сделала то же самое.

– Я хочу перед уходом заглянуть к Димке и поговорить с ним. Вы позволите? – спросила Оля, разбивая тишину.

– Да. Только будь осторожна, пожалуйста, – вампирша смахнула набежавшие слезы и улыбнулась девушке.

Пожелав ей хорошего дня, Оля вышла из кабинета и направилась в детскую. Не могла она просто уйти! Нужно обязательно убедить Димку, что все хорошо, и она не сердится за вчерашнее.

У входа в комнату девушка почувствовала, как от волнения сильно бьется сердце. Она подняла руку, чтобы постучаться, но замерла, собираясь с силами. А потом постучала. Из комнаты донесся детский голосок, позволивший войти, и Оля толкнула дверь.

– Привет, – она робко улыбнулась. – Это я.

– Я знаю. Почувствовал твой запах, когда ты подходила к комнате.

Димка сидела на пушистом ковре с длинным ворсом и играл с машинкой. Он не смотрел на Олю, но и без этого прекрасно чувствовалось, что ребенок расстроен. Девушка двинулась вперед и, дойдя до середины комнаты, остановилась.

– Дим, я хотела попросить у тебя прощения за то, что вчера произошло. Я…

Мальчишка перебил:

– Нет, это я во всем виноват. Мама говорит, я должен быть сильным, ведь я мужчина. А я сорвался. Моя жажда победила, и я этим очень расстроен. Я так хотел с вами подружиться, но у меня не получилось, – ребенок всхлипнул и длинным рукавом кофты вытер нос, а Оля улыбнулась и, откидывая осторожность, подошла ближе и присела по-турецки напротив.

– Эй, ты чего? А ну перестань! Ты ни в чем не виноват. Слушай, давай забудем вчерашнее и начнем заново, по рукам? – она протянула ему руку.

– Это как? – Димка поднял на нее глаза, полные слез.

– А вот так. Привет, меня зовут Оля. Давай дружить? – девушка не сводила взгляда с мальчишки и улыбалась ему. Димка же разглядывал ее пару секунд, пытаясь разобраться, не шутит ли гостья, а когда понял, что нет, тоже робко улыбнулся.

– Я Дима, – и мальчик пожал ее теплую руку.

– Вот и отлично. Надеюсь, наша договоренность поиграть с вертолетом на пульте управления еще в силе? – Ребенок довольно кивнул. – Замечательно! Тогда, как я вернусь в резиденцию, мы с тобой поиграем. Хорошо?

– Хорошо. А куда ты?

– Пока не знаю, – пожала Оля плечами и поднялась на ноги. – Но я обязательно вернусь. Так что не убирай далеко вертолет, – она подмигнула Димке и, не прощаясь, вышла из детской комнаты. Внутри нее ощущалась такая легкость, словно за спиной выросли крылья.

Направляясь по длинному коридору в кухню, она задумалась о том, что до сих пор никого не встретила. Ни единого вампира, а тех в этом здании точно не меньше десятка. Вспомнив о Дракуле, который прятался с восходом солнца, Оля усмехнулась.

Стоило войти в просторную кухню, как она тут же наткнулась на Бархатова. Тот стоял, опершись о столешницу, и что-то пил из большой кружки. Хотя почему что-то? Оля прекрасно знала – это кровь.

– Доброе утро, – проговорила девушка, замечая, что приборы на столе только на одну персону. Евгений Данилович кивнул и указал на тарелки, накрытые крышками.

– Позавтракай плотно, тебе понадобится много сил.

– А куда мы? – поинтересовалась Оля, садясь за стол и поднимая одну из крышек. В нос ударил аромат яичницы с беконом, и желудок мгновенно заурчал.

– Узнаешь, – ответил Евгений Данилович. – И поторопись. Нам уже пора выходить.

Оля больше не стала ничего спрашивать, потому что знала – без толку. Просто приступила к завтраку. Она понятия не имела, кто о ней позаботился, приготовив еду, но та оказалась безумно вкусной.

Все это время Бархатов стоял у кухонной столешницы, иногда бросая задумчивые взгляды на девушку. Оля прямо-таки чувствовала, как ее прожигают темные глаза, словно он залезает под кожу и прощупывает каждую клеточку, каждый молекул. Она поежилась, пытаясь отогнать непрошеные ассоциации, а мужчина хмыкнул своим мыслям и отставил кружку.

– Ну, ты готова? – спросил он немного грубовато, но Оля не обратила на этот тон никакого внимания. Это же Бархатов, у него такая манера общения.

– Да.

– Хорошо. Тогда идем.

Оля шагала вслед за Евгением Даниловичем, держась за лямки рюкзака, висящего на спине. Там лежал гримуар, который она не забыла прихватить из комнаты. Она рассматривала широкую спину Бархатова и не могла понять, что ее смущает. Девушка внимательнее присмотрелась, и только тогда до нее дошло, что вампир одет не в идеально выглаженный костюм, великолепно сидящий на нем, а в обычные спортивные штаны и толстовку, пусть и известного дорогого бренда. И как только сразу этого не заметила? Видеть в таком одеянии всегда строгого и одетого по-деловому, даже если он находился дома, Бархатова было странно. Помнится, она как-то задалась вопросом, снимает ли он деловой костюм хоть когда-нибудь. И вот ответ: иногда снимает.

Они прошли по коридору подвального этажа, ведущему к пляжу. Не доходя до наружной двери, Евгений Данилович свернул в практически незаметное ответвление и остановился у кирпичной стены. Оля отошла в сторону, чтобы рассмотреть, куда ее привели. Кроме каменной кладки, ничего не увидела, Бархатов же разглядывал камни, решая, какой из них ему нужен. А потом все же нажал на один.

Прозвучал звонкий щелчок, похожий на выстрел. Девушка вздрогнула, напряглась и даже шагнула назад, но ничего катастрофического не произошло. Только стена плавно отъехала, пропуская незваных гостей. Евгений Данилович вошел внутрь, обернулся к Оле, проверяя, идет ли она за ним, и продолжил путь.

На этот раз их окружали сплошные каменные стены, будто они шли по какой-то пещере. Через каждый метр висели тусклые светильники, было холодно и немного жутковато. Теперь-то Оля поняла, почему вампир попросил одеться практично и тепло. В этом месте в летних шортиках и футболке она околела бы через пару минут.

По каменному полу тоненькими, едва заметными струйками текли малюсенькие ручейки, и куда они вели, Оля даже не представляла. Так же кое-где со стен капала вода. Девушка убрала руки в карманы спортивной кофты и поежилась, но отнюдь не от холода, хотя тот уже поселился под ее кожей. Было страшно. Оля вообще боялась замкнутых пространств, а здесь, кроме того, создавалось такое впечатление, что за ней кто-то постоянно наблюдает и идет по пятам.

– Что это за место? – чуть слышно спросила она. Голос эхом пронесся по темному, практически не освещенному коридору, и девушка вздрогнула.

– Наше место силы. То место, где зародились вампиры. По крайней мере, так сказано в нашем «Писании жизни».

– «Писание жизни»? Что это?

– Книга, похожая на школьные учебники истории.

– Не знала, что такая существует.

– Ты многого не знаешь, девочка, – снисходительно отозвался вампир.

– И что мы будем делать в этом месте силы? – голос Оли опять эхом отразился от стен, и девушка передернула плечами.

Бархатов усмехнулся.

– Как что? Завершать начатое больше двух месяцев назад. Надеюсь, с помощью этого места ты наконец-то полностью откроешься книге и покажешь ей свою душу. И сможешь прочитать написанное на древних страницах.

Эти слова из уст вампира звучали жутковато.

– А мы здесь одни? – зачем-то спросила Оля, оборачиваясь. Чувство чужого присутствия никак ее не отпускало.

– И да и нет.

– Это как?

– Если верить слухам, то это место в некоем роде живое: души умерших наблюдают за теми, кто вторгается в их храм, и даже путают в лабиринте.

От этого короткого пояснения у Оли мороз по коже пошел. Не хватало ей еще живых призраков! И так чуть ли не каждый день случается всякая чертовщина. Она сглотнула тяжелый ком.

– Души умерших? И как много этих душ? – дрогнувшим голосом уточнила девушка.

– Может, сотни. Или тысячи. Никто не знает. Вампиры сюда не суются. Это место для нас проклятое, несмотря на то что наши предки прятались здесь от людей во времена истребления вампиров, чтобы выжить. Если верить легендам, вампир, который войдет в стены лабиринта, обречет себя на верную смерть.

– А как же вы? Вы же вошли.

– Мы пока идем по коридору. И в лабиринт я не пойду, только доведу тебя до него. А дальше ты сама.

– Что?! Вы серьезно?! А если я потеряюсь?! Нет, я не пойду! Давайте вернемся! – запаниковала Оля. Она не собиралась идти ни в какой лабиринт, тем более одна. Не страшно, поизучает книгу без всяких мест силы. Ну, подумаешь, времени чуть больше потребуется.

– Поздно. Ты должна это сделать, иначе у тебя ничего получится.

– Евгений Данилович, мы на такое не договаривались! – возмущенно воскликнула девушка и даже приостановилась. Но, почувствовав на коже холодок, словно чьи-то ледяные пальцы стискивают шею, ускорила шаг, стараясь не отстать от вампира.

– Оля, – Бархатов резко остановился и обернулся к ней. Девушка чудом не врезалась в него, – возможно, у тебя получится постичь гримуар всего лишь за пару часов нахождения в этих стенах. С тобой ничего не случится. Просто слушай сердце и иди так, как подскажет интуиция. Поняла? – он пронзительно на нее посмотрел, и Ольга кивнула. Но вообще-то ее сердце и интуиция подсказывали бежать подальше из этого места, которое точно не принесет ничего хорошего.

– Замечательно. А теперь поторопись. Ты должна успеть до заката.

– А что случится потом? – робко спросила девушка.

– Когда именно?

– Когда солнце зайдет.

Оля слышала, как Бархатов раздраженно вдохнул. А потом резко остановился, оставляя ее без ответа, и произнес:

– Мы пришли.

Затем он отошел в сторону, давая Оле обзор на то место, куда ей предстоит идти одной. А она порадовалась, что взяла книгу. Хотелось надеяться, что та не даст ее в обиду и поможет пройти этот путь. Куда бы он ни вел.

– И что теперь делать? – поинтересовалась девушка, смотря на темный проход.

Там была просто сплошная чернота, и что за ней таится – неизвестно. Вдруг она сейчас шагнет и провалится куда-нибудь под землю? Или оттуда выскочит чудовище типа тех, которых создавал Авель, и убьет ее? Оля могла предполагать все что угодно. Ее, пожалуй, уже не удивишь сверхъестественным. За последний год с ней случилось столько всего, что остается только посочувствовать.

– Просто иди, – сказал мужчина.

– Просто идти? – Оля удивленно выгнула бровь. – Как-то не особо хорошо звучит. И куда идти? Хотя бы фонарик дадите или мне на ощупь передвигаться? – она скептически посмотрела на влажные каменные стены.

– Нет, без фонарика. Тебе просто нужно зайти за эту черноту.

– А что там?

– Я же говорил – лабиринт, – сдержанно ответил вампир, хотя в его голосе уже сквозило раздражение.

Ох, не хотелось ей никуда идти, тем более одной. И черт с ним, пусть книга ей не откроется. Ей даже собственное проклятие стало казаться не таким уж и пугающим. Подумаешь, сны, в которых она видит смерти. И ничего, что не сможет иметь детей и будет последней в своем роду.

Она смотрела в непроницаемую темноту не моргая, пытаясь там хоть что-то разглядеть, увидеть какую-то подсказку или выход. Но от этой идеальной черноты сквозило только холодным ужасом.

– Оля-я, не тяни время. Иди уже, – Бархатов произнес это ласково, но таким приказным тоном, что девушка моментально оказалась перед проходом, практически утыкаясь носом в черную завесу. На миг почудилось, что все звуки вокруг стихли, и она осталась одна. Даже тихое журчание маленьких ручейков пропало.

Глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, Оля зажмурилась и шагнула вперед, скрещивая пальцы на удачу. И…

Тишина. С ней ничего не произошло.

Девушка открыла сперва один глаз. Ничего. Тогда распахнула второй и осмотрелась. Она стояла в широком коридоре, освещенном все теми же тусклыми лампами, а перед ней открылось три нешироких проема. За каждым был тускло освещенный каменный коридор, похожий на длинный рукав, без какого-либо намека на выход.

– И что? Мне нужно выбрать один и войти в него? – поинтересовалась Оля, но ответа не услышала.

Обернулась туда, где стоял Евгений Данилович, и вместо мужчины увидела черную каменную стену, на которой висел скелет человека с воткнутым на месте сердца копьем. Именно оно его и держало. Черные глазницы смотрели прямо на девушку, а рот скелета был распахнут, будто он вопил от страха.

Вот тут-то Олю сковал ужас. Ей и самой хотелось закричать, но она только тяжело сглотнула и стала изучать местность.

– Ну и жуть, – тихо проговорила, закончив осмотр трех проходов в стене: один находился посередине и два по бокам.

Почему-то ей пришла мысль, что хорошо бы взять в руки книгу. Девушка сняла рюкзак и, достав гримуар, прижала тот к груди. От черной обложки исходило тепло, словно маленькая батарея согревает ее ладони в этом жутком холоде страха.

– И куда идти? – пробормотала она. Ответом ей была тишина, разбиваемая звуком падающих на каменный пол капель.

Впрочем, Оля и не хотела услышать чей-то голос, даже если бы ей подсказали правильный путь. Скорее всего, этот голос бы добил ее, и она точно бы свалилась в обморок или забегала в истерической панике.

Подчиняясь какому-то интуитивному желанию, девушка прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. И у нее это получилось. Дыхание выровнялось, сердцебиение стало ритмичным, и Оля в черноте закрытых глаз увидела тоненькую золотую нить, она видела ее всегда, когда медитировала и входила в транс с книгой. Эта золотая нить тянулась к двум проемам – центральному и правому.

Оля выбрала боковой и робко шагнула вперед.

Когда она вошла в проем, ничего не изменилось – все тот же длинный темный коридор, уходящий в бесконечность. Разве что тоненькие ручейки, текущие по полу и сопровождавшие их с Бархатовым на протяжении всей дороги, стали крупнее, и их количество увеличилось. Они стремились куда-то вперед, указывали ей направление, и девушка, превозмогая дикий страх, пошла дальше. А потом уверенно зашагала, хоть и не зная, что ее ожидает там, за стенами лабиринта.

Она злилась на Бархатова, на то, что он ей ничего не объяснил, не подготовил заранее и просто бросил одну. А еще сожалела о том, что не позвонила Роме. Странно, но при воспоминании о нем она почувствовала какую-то опасность, словно с ним что-то должно случиться. Да и дедушке обещала приехать в гости.

Шаг за шагом Оля продвигалась по длинному коридору и вспоминала обещания, желания и неудачи, ошибки, которые совершила. Все то, что хотела сделать, но не сделала по какой-то причине. Вспоминала отца, прокручивала в голове их отношения, каялась, что так и не успела за многое извиниться. Он ушел слишком неожиданно, а ей столько всего хотелось ему рассказать, получить отцовские наставления. Но этого никогда больше не произойдет. Оля вспоминала лицо умершей матери, представляя, если бы они с отцом сейчас были бы живы, какая у них была бы семья.

Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила очередные проемы. Просто, не думая, вошла в один из двух, и только когда это осознала, остановилась и оглянулась. Она развернулась, пытаясь выйти из этого проема, чтобы подумать и выбрать нужный. Но сколько бы ни возвращалась, выхода не нашла, и оставалось только пойти вперед.

Правда, далеко она не ушла. До слуха донесся едва уловимый звук, похожий на птичье пение. Подумав о том, что, вероятно, это и есть выход, – птицы же не живут в таких глубоких пещерах, правда? – она, обнадеженная тем, что скоро сможет покинуть этот ужасный лабиринт, пошла на звук.

Постепенно пение становилось все громче и громче, только вот выхода не было, будто над ней кто-то глумился. Оля вспомнила, что, по словам Евгения Даниловича, в этих лабиринтах живут призраки умерших и путают тех, кто входит сюда. Неужели кто-то из призраков решил с ней поиграть?

Через несколько шагов девушка вдруг увидела впереди тоненький лучик света. И, не сдерживаясь, побежала к нему, не смотря под ноги. Оля бежала до тех пор, пока не выбилась из сил, но лучик все еще светил где-то вдалеке и, кажется, ни на метр не приблизился. Она остановилась, тяжело дыша. В горле пересохло, ужасно хотелось пить.

– Мне не выбраться из этого проклятого лабиринта! – прохрипела Оля, сглатывая слюну, и вдруг, как по щелчку пальцев, услышала шум воды, словно неподалеку находился огромный водопад.

Она замерла, прислушиваясь, не галлюцинации ли это. Нет, шум воды слышался отчетливо. Только откуда?

Девушка повертела головой, ища хоть какую-то лазейку, чтобы добраться до желанной влаги, вдоволь напиться и умыться. Тонкие струйки пота стекали по ее вискам, хотя в каменном коридоре лабиринта оставалось все так же прохладно.

Сжав сильнее книгу, которую не выпускала из рук, Оля пошла вперед, пытаясь не думать о том, как же безумно хочется пить. Шум воды, казалось, становился все громче и навязчивее.

Через десяток шагов перед ней появилось несколько очередных проемов. Девушка остановилась и снова прикрыла глаза, прося помощи у книги. И та помогла: тонкая золотая нить указала на один из ходов. Не думая, Оля шагнула в него и ахнула.

Впереди плескалось небольшое озеро, из-под потолка в него срывался водопад. Вода в озере была прозрачно-бирюзовая, и легко просматривалось белое, как мрамор, дно. Оля тут же вспомнила резиденцию: там все такое же белоснежное. Ей безумно захотелось окунуться в это озеро, а жажда усилилась настолько, что горло сжимало спазмом.

Сняв с плеч рюкзак и кинув его на каменный пол, девушка стянула спортивную кофту, пристроила ее на рюкзак, а сверху положила книгу. Затем аккуратно по краю озера, прижимаясь к стене, стала пробираться к долгожданному водопаду. Подойдя, сложила руки лодочкой и подставила их под мощную струю, а потом приникла губами к набравшейся воде.

От холода свело зубы, но Оля продолжала пить ледяную воду и никак не могла напиться. Руки уже настолько замерзли, что она их практически не чувствовала. Наконец, утолив жажду, девушка выпрямилась и осторожно развернулась на скользком каменном полу. И тогда заметила возле проема, в который она зашла, тень какого-то высокого и худого человека. От испуга Оля вздрогнула, нога соскользнула с ненадежного каменного края, и, не удержавшись, девушка упала в озеро.

Сориентироваться удалось не сразу. Падая, она вскрикнула и не успела закрыть рот, в него попала вода, и девушка стала захлебываться. Она пыталась грести, но ее словно что-то тянуло за ноги, не давая выплыть. Оля опустила голову, чтобы посмотреть, в чем дело, но ничего не обнаружила. Зато сквозь чистую и прозрачную воду увидела каменные черные стены, уходящие далеко вниз, и поняла – озеро намного глубже, чем представлялось с берега.

Девушка не оставляла попыток выплыть, но у нее по-прежнему не получалось: казалось, на ноги навесили гири. Легкие сдавливало болью, паника усилилась, и чем активнее она барахталась, тем сильнее чувствовала слабость. От отчаяния Оля закричала, но изо рта только вырвались остатки воздуха. Закрутила головой, пытаясь хоть что-то сделать, но ничего не выходило.

А потом, когда она уже отчаялась, чья-то сильная рука, появившаяся словно из ниоткуда, как маленького котенка вытащила ее за шкирку и больно швырнула об каменный пол. Оля закашлялась, пытаясь выплюнуть воду из легких, засевшую внутри и не позволяющую вдохнуть. Наконец все же удалось нормально задышать, и девушка распахнула глаза и села, оглядываясь в поисках спасителя.

От увиденного перехватило дыхание.

Оля находилась не в пещере с озером, а на берегу реки, по другую сторону которой стоял густой лес. Звонкий смех заставил обернуться, и она увидела вдалеке детей. Те пока ее не замечали, зато она различила их странную одежду. Девушка покрутила головой, не понимая, где находится, а главное – как здесь оказалась. Она попыталась подняться на ноги, но не смогла это сделать, запутавшись в длинном темно-синем платье, намокшем от воды.

– Что еще за ерунда? Во что ты меня втянул, Бархатов? – застонала Оля от отчаяния, наконец-то приподнявшись на локтях. Но тут же опустилась снова на землю, замечая то, на что раньше не обратила внимания: огромный круглый живот.

Она была беременна.