Проклятие черного гримуара

Глава 15

Рома стоял напротив каменного памятника, с которого на него смотрела жена. Могила Марины была усыпана цветами: ее мать постоянно приходила к ней, в отличие от мужа.

Скоблев склонился и положил бордовые розы, моментально потерявшиеся на фоне разноцветных мелких цветочков, посаженных бывшей тещей. Вспомнил дни после смерти Марины, когда практически ночевал возле ее могилы с бутылкой спиртного в руке. Но это время прошло, он пережил ту боль. Нет, она не исчезла, просто затянулась, словно рана, периодически напоминая о себе. Память о жене всегда останется с ним, в его сердце.

Еще раз посмотрев на когда-то любимое лицо и мысленно попрощавшись, Рома развернулся и пошел к машине.

Здание полиции встретило его шумом голосов. Время подходило к обеду, а он только пришел на работу. Поприветствовав дежурного, Скоблев прошел к своему кабинету. Подойдя, дернул за ручку, но дверь не поддалась. Он удивленно воззрился на нее, не понимая, в чем дело. В кабинете должен был сидеть Леня, все-таки рабочий день в разгаре.

Роман вернулся к дежурному.

– Володь, а Морозов на вызове, что ли?

– Да нет. Я его вообще сегодня не видел.

– Странно, – нахмурился Скоблев. – Дай тогда ключик.

Забрав ключ, Рома снова направился к кабинету, по пути доставая мобильный и набирая номер друга. В телефоне слышались длинные гудки, а вот отвечать на звонок Морозов не спешил, что настораживало. У Лени не имелось привычки пропадать внезапно.

Подумав о том, что друг просто проспал, Рома решил перезвонить ему позднее, когда разберется с парой рабочих дел. Но стоило сесть на рабочее место и открыть ноутбук, как зазвонил телефон на столе Лени. Рома снял трубку. Оказалось, звонил дежурный, сообщить, что к Морозову пришли на допрос.

Леонид не появился и после обеда, и к концу рабочего дня от него не было ни слуху ни духу. Взволновавшись еще сильнее, Рома закончил работу пораньше и поехал к Морозову домой.

Машина Лени стояла на парковке возле подъезда. Скоблев поднялся на нужный этаж, звонил в дверь минут тридцать, но никто не открыл, только Маркус настойчиво мяукал и царапал дверь. Тогда Роман решил сделать то, что запрещено законом: слишком переживал за друга. Он достал брелок в виде отмычек и профессионально вскрыл дверь, ругая Леню за то, что замки у него хлипкие, и войти может кто угодно. Замок щелкнул, и дверь открылась, впуская Скоблева внутрь квартиры.

– Ну привет. Где твой хозяин? – спросил Рома, потрепав кота по голове. Тот заурчал, а потом бросился на кухню, мяукая и зовя за собой.

Скоблев снял уличную обувь и прошагал за котом, который уже сидел возле миски и умоляюще смотрел на него.

– Значит, Леня дома не появлялся, – констатировал мужчина, задумчиво открывая ящик и доставая сухой корм.

Кот набросился на еду, будто не ел не сутки, а целую неделю как минимум. Добавив в кошачью миску воды, Рома вышел из квартиры, захлопывая дверь и проверяя, закрылась ли она.

Подойдя к машине, он снова набрал номер младшего коллеги, уже и не надеясь на ответ. Но ему ответили, только не Морозов.

– Да, – услышал Рома незнакомый мужской голос. Он даже отодвинул смартфон от уха, чтобы проверить, тому ли позвонил. На экране светилось имя Морозова.

– Кто это? – спросил Скоблев.

– Следователь Кулагин Юрий Дмитриевич. С кем я говорю?

– Старший следователь Скоблев Роман Русланович. Скажите, что телефон моего подчиненного делает у вас? – поинтересовался Рома строго.

– Вчера ночью Леонид Константинович Морозов попал в аварию и сейчас находится в реанимации. К сожалению, телефон запаролен, и я не мог никому по нему дозвониться, чтобы сообщить о случившемся.

От услышанного Рома растерялся.

– В какой он больнице? Я приеду, – перебил он что-то собирающегося сказать следователя.

Узнав адрес больницы, в которой находился Морозов, Рома, не думая, поехал к нему. Пришлось постараться, чтобы попасть внутрь. Юрий Дмитриевич, ведущий это дело, ждал Рому в главном холле возле отделения реанимации.

– Как он? – поинтересовался Скоблев, подходя ближе.

– Доктор пока не дает прогнозов. Леонид Константинович находится в тяжелом состоянии, – устало ответил Кулагин. Выглядел он измученным. – Если не против, я задам вам пару вопросов.

Рома кивнул и присел на диван рядом со следователем, доставшим блокнот и ручку.

– Когда вы в последний раз видели Леонида Константиновича?

– Вчера. Мы были в ночном клубе, я заказал ему такси, и он уехал, – Рома перевел дыхание и задал свой вопрос, не дожидаясь, пока его продолжат допрашивать: – Вы можете рассказать подробнее, что случилось?

На минуту между мужчинами повисла тишина. Кулагин словно раздумывал, говорить или нет, но потом достал протокол и протянул Скоблеву.

– Здесь все, что пока удалось раскопать, – Рома открыл протокол, вчитываясь в написанное, а следователь продолжил: – Машина въехала в такси, в котором находился Леонид Константинович. Водитель сразу же скрылся с места преступления, и личность пока не удалось установить. Но я предполагаю, что он знал Морозова.

– Подождите, вы думаете, это намеренный наезд? – спросил Скоблев, отрываясь от бумаг. Кулагин молча кивнул и достал свой мобильный.

– Вот, посмотрите. Это изъяли с камер видеонаблюдения круглосуточного магазина, возле которого все и произошло.

Рома взял телефон и нажал на воспроизведение, всматриваясь в черно-белую видеозапись. Машин на дороге практически не было. На светофоре загорелся красный, перед ним остановилось такси. Вот свет поменялся на зеленый, автомобиль тронулся с места, но не успел проехать и пяти метров, как в него, ровно туда, где находился Морозов, на большой скорости врезался другой автомобиль. Но водителю, похоже, показалось этого мало. Он сдал назад и еще раз въехал в тоже место, где сидел Леня.

– То есть наезд все же намеренный, – проговорил Рома, отдавая телефон следователю.

– Да. Скажите, у Морозова были враги? Или, может, он вел какое-нибудь громкое дело, и ему захотели отомстить?

– Насколько мне известно, нет.

Рома задумался. Был ли у Лени враг, желающий его смерти? И не нашел ответа, потому что врагов у Морозова не было. Если, конечно, это маг не решил убрать их всех одного за другим.

– А у Леонида Константиновича есть родственники, которым нужно сообщить о случившемся?

– Нет, у него никого нет, – сухо ответил Рома.

Следователь задал ему еще пару вопросов и, распрощавшись, покинул больницу, оставив свой номер телефона на всякий случай.

Скоблев сидел в холле и смотрел в одну точку, собирая мысли воедино. Ему требовалось увидеть Леню, убедиться, что это он, пусть при нем и нашли паспорт и телефон. Роман не знал почему, но ему просто необходимо было увидеть Морозова. С такой просьбой он и обратился к заведующему реанимацией, на что тот его мягко послал.

Выйдя из здания больницы, мужчина подошел к своему автомобилю, достал пачку сигарет, закурил. Все предположения сбывались. Кто же будет следующим?

Бросив окурок на асфальт и затушив его носком кроссовка, он ладонями уперся в капот, глубоко дыша. Небо затянуло тучами, казалось, вот-вот польет дождь.

В уши врезался громкий вой сирены скорой помощи, подъехавшей к приемному отделению, оттуда выбежали люди в белых халатах. Задние дверцы машины открылись, и фельдшеры стали доставать носилки, на которых лежал человек. Рядом шла хрупкая девушка, рыдающая в голос.

Рома отвернулся, чувствуя, как на лицо упали первые капли дождя. Внутри с каждой секундой росло предчувствие беды. Достал телефон и набрал номер Бархатова. Из списка контактов Скоблева лишь он мог оказать реальную помощь.

Евгений Данилович ответил спустя пару длинных гудков. Его голос как всегда не выражал эмоций.

– Да.

– Добрый вечер, Евгений Данилович. Мне требуется ваша помощь, – сказал Рома, не думая о том, что сейчас тот скорбит в одиночестве по своей дочери.

– Что тебе нужно, Скоблев? – с раздражением произнес вампир, но Рома, кажется, его недовольства даже не заметил.

– У вас же есть связи в здравоохранении?

– Предположим.

– Мне нужно как можно скорее попасть в отделении реанимации.

Повисло гробовое молчание. Рома отодвинул телефон от уха, чтобы убедиться, что собеседник еще на связи.

– Что случилось?

– Леню вчера пытались убить. Он в реанимации, а меня к нему не пускают.

– Если не пускают, так, наверное, и не стоит стараться туда попасть? Отделение реанимации – не проходной двор.

– Пожалуйста, вы поможете? – перебил Скоблев. В его голосе появились гневные нотки. Рома и сам прекрасно знал, что это за отделение и что посторонним туда вход воспрещен, но ему нужно было. Зачем? Он не мог толком ответить на этот вопрос. Наверное, убедиться, что друг еще жив.

– Дай мне пять минут, – сказал Бархатов и сбросил вызов.

Ожидание показалось Роману вечностью. Дождь усилился, пришлось забраться в салон автомобиля. Скоблев держал телефон в руке, ожидая, что еще миг, и тот зазвонит.

Мужчина проводил взглядом очередную машину скорой и снова посмотрел на дисплей телефона. Скоблев не сомневался, что Бархатов добьется разрешения на посещение реанимации, но тот долго не звонил, и Рома начал волноваться. Он вспомнил об Оле. Они ведь сегодня даже не созванивались. Все ли у нее в порядке? Нужно ей набрать чуть позже.

В этот момент телефон взорвался громкой трелью, отчего мужчина вздрогнул, а потом быстро ответил на звонок чуть более нервно, чем хотел:

– Да!

– Можешь подниматься в реанимацию, тебя проводят. Только недолго, – устало произнес Бархатов. Рома тут же выскочил из теплого салона автомобиля под проливной дождь.

– Спасибо! – прокричал он на бегу и сбросил вызов.

Подходя к нужному отделению, Скоблев тяжело дышал от быстрой ходьбы по лестнице: он не стал ждать лифт, решил подняться пешком. Возле дверей с табличкой «Реанимация» стоял высокий худощавый мужчина в возрасте. От Ромы не укрылась злость в глазах доктора.

– Вы Скоблев? – мужчина заговорил первым, едва следователь подошел. Тот кивнул. – Вот, наденьте халат и бахилы. – Рома послушно нацепил белоснежный одноразовый халат и синие бахилы. – Я надеюсь, вы знаете, как вести себя в отделении реанимации? – спросил доктор. Скоблев кивнул, не обращая внимания на недовольство врача, ведь прекрасно его понимал.

После входа в отделение реанимации Роме словно перекрыли доступ к кислороду. Пока они с доктором шли к боксу, где лежал Леня, Скоблев практически не дышал, будто боялся своим дыханием нарушить местную угнетающую атмосферу.

Стоило ему увидеть через стекло Морозова, лежащего на кровати, обвешанного проводами и с кислородной маской на лице, Роман резко остановился. Впрочем, а чего он ожидал?

– Ну? Вы идете или отсюда посмотрите? – поторопил врач, и следователь вошел за ним в открытую дверь.

По палате витал запах медикаментов, а в уши врезалось противное пиканье медицинских аппаратов. Рома подошел к койке, на которой лежал друг. Кожа Лени была бледной как мрамор, и на первый взгляд ничего не выдавало того, что тот попал в аварию.

– Он очнется? – глухо спросил Скоблев.

– Не могу сказать. Пациент находится в тяжелом состоянии, прогнозировать что-либо пока невозможно. Мы делаем все, чтобы он пришел в себя, но после подобных травм люди редко живут нормальной жизнью. С вероятностью девяносто процентов он, даже если и очнется, вряд ли сможет ходить. У него задет спинной мозг и сильнейшая травма головного мозга. К тому же по неизвестным нам причинам легкие работают лишь на пятьдесят процентов.

Слова доктора прозвучали как приговор. Рома рвано выдохнул. Подойдя к кровати, он слегка наклонился. Где-то Скоблев читал, что люди, лежащие в коме, слышат происходящее вокруг, некоторые врачи даже положительно относятся к тому, чтобы родственники несли позитивные новости больному.

– Ты обязательно выкарабкаешься. Ты ведь сильный. Сильнее всех нас. Слышишь? Леня, ты только живи! Мне никогда не найти такого напарника и друга, как ты, – проговорил Рома, выпрямился и глубоко вздохнул. В горле застыл тяжелый ком, не дающий нормально дышать.

Он уже хотел отойти от кровати друга, как вдруг один из приборов громко запищал, оглушая пронзительным звуком.

– Что случилось? – всполошился Скоблев, оборачиваясь, но доктор и сам спешил к пациенту. Он стал нажимать на какие-то кнопки на аппаратуре, всматриваться в показатели на экранах, а потом нажал на красную кнопку на кровати. Прошло буквально пару секунд, как дверь палаты распахнулась, и заглянула медсестра.

– Группу реаниматоров срочно! – прокричал врач.

– Что случилось? – снова спросил Скоблев.

– Покиньте немедленно палату!

– Вы можете сказать, что случилось?

– Мужчина, выйдите из палаты, – прозвучал настойчивый женский голос. Рому небрежно схватили за локоть и вытолкнули в коридор.

Мимо пронеслось несколько мужчин в медицинских костюмах, один из них вез какой-то аппарат, забегали медсестры. Еще минут десять назад это отделение было таким тихим, что казалось пустым, а сейчас здесь творился настоящий хаос.

Рома стоял возле стеклянной стены и наблюдал за тем, как доктора суетятся вокруг друга. Они, практически не переговариваясь, проводили какие-то медицинские манипуляции. Кто-то из врачей мощными нажатиями на грудную клетку пациента разгонял кровь от сердца по артериям и венам, питая жизненно важные органы и мозг.

– Дефибриллятор готов? – спросил один из медиков. Ему дали положительный ответ, и он тут же приказал: – Начинайте.

Последовал электрический разряд, тело Морозова подпрыгнуло на кровати.

– Без изменений.

Рома наблюдал за происходящим с нарастающим ужасом. Казалось, ему и самому вот-вот станет плохо. Он даже и думать не мог, что это были последние секунды жизни Лени. Упершись ладонью в стекло, он мысленно просил, чтобы сердце друга заработало.

Но мольбы не услышали.

– Время смерти… – ворвался в уши голос доктора, и Рома заметил, как медработники застыли, словно выдерживая минуту молчания. Их лица выражали скорбь, казалось, они потеряли не одного из обычных пациентов, проходящих через их руки сотнями, а родственника или друга.

Из палаты вышел доктор, который сопровождал Рому в отделение реанимации.

– Мне очень жаль, – тихо сказал он.

Скоблев, молча кивнув, пошел на выход. Он брел под проливным дождем, не заботясь о том, что его одежда промокла. Капли дождя скрывали скупые слезы, текущие по щекам.

В кармане джинсов завибрировал телефон, выводя Рому в реальный мир. Он не спеша достал его и, посмотрев, кто звонит, ответил на вызов.

– Да, – проговорил устало.

– Привет, – произнесла Оля. – Ты сегодня приедешь?

Погрузившись в свою скорбь, Скоблев даже не заметил, что голос у девушки взволнованный. Он, вздохнув, кинул взгляд на наручные часы. Десять вечера.

– Буду минут через сорок.

– Отлично. Жду, – и Оля первая сбросила вызов.

В салон автомобиля Рома сел насквозь мокрым, вплоть до нижнего белья, но этого не чувствовал. На автомате завел мотор и выехал с больничной стоянки.

До дома Оли Скоблев добрался быстрее, чем предполагал. Припарковав автомобиль возле подъезда, долго сидел в салоне, не в силах сдвинуться с места. Ему предстояло рассказать все любимой девушке, и он пытался собраться с духом.

Неожиданно Рома поймал себя на мысли, что за короткий срок уже два раза сообщает о чьей-то смерти.