Проект Лапамир

Глава седьмая – За Смысловым

Тропа вывела отряд Воробьевой к деревянной крепостёнке на каменном фундаменте. Порядок движения оставался прежним, только Стрелок гнал перед собой двух пленных.

– Это здесь, – подал голос Джим-черный медведь. – Но только они вас не пустят, а подойдете ближе – угостят болтом из арбалета.

– Следопыт, скажи воинам, что я хочу поговорить с их сотником, – приказала Воробьева. – А если начнут стрелять, то убей того, кто выстрелит первым. Это охладит их пыл.

Следопыт с медвежьей грацией боевого робота двинулся к воротам.

– Эй, на стене, – крикнул он со слегка металлическим оттенком в голосе, – мой капитан желает поговорить с вашим старшим.

– Старшего нет в крепости, он ловит беглых рабов, – крикнули со стены.

– А ты кто?

– Я десятник, и временно главный, пока сотник не вернется.

– Спустись к нам, разговор есть.

– Мне и здесь хорошо. А ты можешь говорить оттуда.

– Покажи ему фото, – приказала Воробьева.

– Хорошо, смотри сюда, – и Следопыт повесил прямо в воздухе голограмму Смыслова в натуральную величину. – Узнаешь его? Пленные говорят, что сдали его вам. Он нам нужен.

– Вроде похож на одного из беглых. Да, точно, был у нас. Теперь в бегах вместе с остальными. Вот поймает их сотник, тогда с ним и торгуйтесь. Я не могу тебе ничем помочь.

– Тогда впусти нас внутрь, мы убедимся, что его нет, и уйдем.

– Ты что, самый умный? Знаешь, зачем тут стену построили? Чтобы не лазал, не пойми кто. Ворота заперты и такими и останутся. А ты останешься по ту строну, – ответил десятник.

– Жаль, что не договорились. Придется войти самостоятельно.

Едва Следопыт договорил, как свистнул арбалетный болт и с силой врезался в его каску. Робот успел засечь стрелка, его манипулятор выхватил бластер и тремя короткими вспышками прострелил голову защитника.

– Лучше впустите, – посоветовал он десятнику. – От этого всем спокойнее будет.

– Приди и возьми, – со злобой в голосе, выкрикнул десятник.

Наталья слышала все через персональные наушники и приказала:

– Агни, сожги им ворота и часть стены, вместе с вон той башней, – и она указала на башню справа от ворот.

Агни стремительно пробежал вперед и через считанные секунды в ворота, а затем и в основание башни, ударила струя керосина. Следопыт вскинул бластер, и его луч метнулся по залитым горючим доскам и бревнам. Полминуты и языки пламени уже лизали толстые доски ворот и бревна башни. В ответ стрелы и болты дождем забарабанили по броне роботов. Стрелок достал винтовку с мощной оптикой и ответил огнем на огонь.

Ветер раздувал пламя, и стражники бросились бежать с горящей части крепостной стены. Кто-то организовал подачу воды ведрами, и защитники пытались локализовать пожар, поливая огонь и соседние бревна. Такую крепость сжечь обычными средствами было совсем не просто, но дальнобойный огнемет Агни сделал свое дело.

***

Сотник скакал двое суток, но все расспросы о беглецах не дали результатов. Он был опытным командиром, и для него стало ясно, что беглецы не проходили по этим дорогам, иначе такой большой отряд непременно кто-то да заметил бы. И сотник, все еще не понимавший куда девались беглецы, решил вернуться назад. На подходе к крепости он заметил над лесом зарево и дым огромного костра. Пожар полыхал примерно на месте его крепости.

– Скакать за мной! – приказал сотник и пустил коня вскачь.

Полторы сотни всадников понеслись к крепости. Выскочив из лесу на поляну, все увидели горящими башню и ворота, а также темное пятно, состоявшее из людей, стоявших напротив ворот. Сотник ожидал увидеть большое войско, штурмующее его крепость. Не сразу, но до него дошло, что эти пятеро и есть нападавшие, которые подожгли его дом.

– В атаку! Пленных не брать! – сотник вытянул меч. – За мной, марш! – заорал он изо всех сил.

Десятки рук выхватили оружие и полторы сотни всадников, развернувшись в лаву, понеслись вслед за командиром. Двое всадников обскакало его и унеслось вперед, потом еще и еще. Сотник вперед не рвался, не его дело лететь в атаку первым.

Вдруг всадник, скакавший впереди, взмахнул руками так, будто пытался взлететь, и вылетел из седла. Потом второй, третий, десятый. Сотник приостановился возле одного из них и осмотрел убитого: маленькая круглая дырочка в шлеме, как раз на уровне лба и никакой стрелы. «Как в сказках про довоенное оружие», – подумал он.

Лава продолжала накатываться на пятерку незнакомцев. Когда осталось метров тридцать, один из них поднял руку, и струя огня хлестанула по первым всадникам. Лошади вставали на дыбы, горящие гривы производили невероятное впечатление, всадники вылетали из седел, кони опрокидывались набок, задние ряды сбивались в кучу и продолжали напирать, фланги сворачивали в стороны и старались объехать центр стороной.

Вторая фигура подняла какую-то штуку и оттуда стали выскакивать язычки пламени. Минута и первые ряды всадников валяются на траве, густо политой кровью. Третья – вытащила нечто палкообразное и направило на левый фланг. Сотник догадался, что это оружие. Из него тоже стали выскакивать язычки пламени, но не так часто.

Первые всадники на левом фланге стали падать с седел. Двое оставшихся незнакомцев проделали такое же с правым флангом. Атака захлебнулась, ополовиненная лава развернулась и, нахлестывая лошадей, понеслась обратно. Пятеро незнакомцев опустили свое оружие. Через пару минут все уцелевшие были снова возле сотника. Теперь начиналась его работа. Незнакомцы показали свою мощь, и сейчас только и оставалось, что выслушать требования победителей.

Сотник выехал вперед, широко раздвинув руки. Перед этим он снял шлем и перевязь с мечом и демонстративно бросил их на землю. Конь шел шагом, а он смотрел только вперед, стараясь понять, кто из них главный. Расстояние медленно сокращалось. Сотник понимал, что может быть убит в любой момент, но что-то подсказывало, что с ним поговорят. Наконец сотник подъехал на пять шагов, внимательно осматривая врагов. Одна из них была женщиной, это удивило больше всего. В ответ его тоже тщательно рассмотрели.

– Я хочу поговорить, – начал сотник, демонстрируя свою слабость.

– Ты кто? – задала вопрос женщина.

– Я сотник и это моя крепость. И мне надо знать, чего вам надо.

– Мы ищем вот этого человека, – женщина протянула отличную картинку.

Сотник его сразу узнал, столь велико было сходство картинки с последним пленником, отправленным в угольную шахту.

– Если ты отдашь его нам, то мы тотчас уйдем, – продолжила женщина.

Сотник понял, что она и есть главная.

– Видишь ли, э-э-э…

– Капитан, – подсказал мужчина громадного роста, стоявший с ней рядом.

– ...капитан, – продолжил сотник, – он был у нас в плену и работал в шахте, а после все шахтеры сбежали. Я гонялся за ними два дня, но беглецов никто не видел. Сейчас я вернулся в крепость и повстречал здесь вас. Больше я ничего не знаю.

– Мы хотим осмотреть крепость и шахту, – сказала капитан Воробьева. – Мы этого хотели и до твоего прибытия, но десятник начал стрелять, а мы решили войти, немного по-своему.

– Вынужден согласиться с твоими требованиями. Иначе, я полагаю, крепость будет сожжена дотла.

– Может и вся, может часть уцелеет, – слегка насмешливо ответила капитан. – Настоящие крепости надо строить из камня.

– Учту на будущее, – хмуро ответил сотник.

– Открывай ворота, и пусть твои люди займутся тушением пожара и не путаются под ногами, – приказала Воробьева.

***

На фрегате орали команды:

– Заряжай! – и дальше шли маты в шесть этажей.

Зашевелились люди и на береговой батарее, что стояла на молу, отделявшем порт от океана. Она пряталась за низкой П-образной стеной с орудийными бойницами. Нам предстояло проплыть в паре сотен метров прямо перед стволами пушек, торчащих из них.

Старый тоже заряжал левый борт, уже ядрами, по ходу дела обучая ребят и расставляя старших командовать зарядкой новых пушек, выбирая их из тех, у кого выходило хорошо. Так что к тому времени, когда команда Рыжего поставила грот, самый большой парус на бриге, у Старого уже образовалось три полноценных команды заряжающих.

– Стань на руль, – приказал Старый, и я бросился к штурвалу. – Право руля, – заорал он, и я налег на штурвал. Пара крепких парней увидели, что мне тяжело, и бросились на помощь1.

Бриг, плавно набирая ход, развернулся правым бортом, все восемь пушек которого были уже заряжены, к фрегату и Старый, пройдя вдоль орудийного ряда, поджег все запалы. Неровный залп потряс бриг. Прицел оказался верным, и передняя часть фрегата брызнула щепой, полетели стекла громадных носовых фонарей.

Артиллеристы уже заряжали пушки левого борта, готовясь обстрелять береговую батарею. Часть палубной команды Рыжего брасопили еще две реи, а он, набрав десяток новых парней, раздавал им вымбовки2 и учил работать на шпиле3, ставя лиселя4. По мере роста площади парусов, плавно росла и скорость «Дельфина». Две трети команды работали в обе лопатки, остальные ждали своей очереди, пока у старых морских волков появится на них время.

– Борис, верни на прежний курс, – отдал новый приказ Старый, и я с помощниками навалился на штурвал в другую сторону.

Вдруг шесть пушек фрегата, находящихся на изгибе левого борта, именуемой обычно скулой, рявкнули, и шквал картечи пронесся по палубе, хотя нам повезло: большая ее часть угодила в высокую корму. Но все же появилось четверо раненых. Следом выстрелили очень тяжелые носовые пушки фрегата, но одно ядро плюхнулось в воду, а второе задело борт «Дельфина» по касательной. Оно ударило в ствол пушки, торчащий из орудийного порта,5 и сорвала ее с найтовых6. Пушку отбросило к противоположному борту, и она придавила двоих пушкарей.

Скорость нашего брига все росла. Были установлены все кливера, и Рыжий принялся за бизань-мачту, ставя на ней латинские косые паруса. Судно уже делало примерно шесть узлов и на такой скорости мы должны быстро выйти в открытое море.

Тут раздался неровный залп береговой батареи, ядра легли в основном вокруг «Дельфина», но парочка попала в носовую часть, впрочем, не слишком навредив судну.

– Лево руля! – крикнул Старый. – Пройдем мимо этих мазил как можно ближе и жахнем по ним прямой наводкой, пока они будут заряжать пушки.

Тут поставили трисель, еще один фок и один грот и скорость «Дельфина» возросла. Береговое укрепление стало расти все стремительнее. Пара минут и мы с ним поравнялись. Старый прошел с фитилем по пушкам левого борта, и восемь ядер ушло в сторону береговой батареи. Послышались удары, свистнули каменные осколки, раздалось несколько воплей.

– Два румба7 вправо, – раздалась новая команда Старого, которую мы, рулевые, сразу исполнили.

Судно легло носом точно в небольшой проход между скалой и молом, одновременно развернувшись к батарее кормой, что уменьшало возможные повреждения, если канониры успеют дать новый залп. К этому моменту мы шли уже восемь узлов и довольно шустро удалялись от места недавней стоянки брига. Залп нам вслед все же дали, но без особого успеха, разве что выбили все стекла в капитанской каюте.

Наше маленькое судно продолжало движение. Побег обошелся в две жизни и четверых раненых. Но все прошло почти идеально, учитывая нестандартность ситуации и неумелую команду, которая сработала больше на энтузиазме. Все, кроме троих вахтенных, одним из которых был Рыжий, дрыхли до утра. Едва взошло солнце, как я почувствовал, что меня трясут за плечо.

***

Андрею Ильичу снился хитрый план. Все происходило как наяву и проснулся он в тот момент, когда план во сне сработал и привел шпионов к секретной двери где-то в центре Лондона. Столетов проснулся в холодном поту. Супруга тихо сопела рядом. Электронные часы-будильник стояли на темно-сером комоде и показывали четыре семнадцать утра. Поняв, что уже не заснет, академик отправился на кухню за кофе.

– Черт, и приснится такое? А кстати, неплохо бы записать, этот гениальный план.

И академик, вооружившись бумагой и ручкой, принялся записывать свой необычный сон.

Придя на работу, он первым делом вызвал Семена Семеновича. Тот явился незамедлительно.

– Вера, сделай нам кофе покрепче, – сказал Столетов в зеленую трубку телефона. Через пять минут Вера ставила на стол поднос с двумя чашками кофе.

– Знаешь, что мне сегодня приснилось? – обратился он к шефу безопасности, когда Вера вышла, оставив две чашки с кофе. – Вот почитай, по горячим следам старался записать.

Семен Семенович углубился в чтение.

– Да, занятно и толково, на мой взгляд. Надо Шляпину показать, он главный спец, если одобрит, тогда стоит доложить начальству, без них все равно не выгорит.

– Рад, что тебе глянулось, а то все утро думаю, уж не псих ли я.

– А это точно во сне пришло? Выглядит как разумный контршпионский план.

– Во сне, ты только никому не говори. А то авторитет мой подорвешь. А Шляпину я покажу и сегодня же.

***

Спустя неделю Андрей Ильич снова сидел в кабинете замминистра.

– Юрий Максимович, подчиненным не говорил, а вам честно признаюсь, это мне во всех подробностях приснилось, да так четко, будто неделю над планом бился. И всем спецам понравилось.

– Сон, говоришь?! Ну ты даешь, академик! – замминистра улыбался до ушей. – Мне тоже нравится. Подберем мы тебе здание и суету там организуем правильную, всякие коробки из-под компьютерных причиндалов завозить начнем, охрану выставим не шуточную, пару известных, узнаваемых титулованных специалистов заставим туда на работу ходить. Пусть они свою обычную работу делают. И охрану к ним приставим. Глядишь, и выманим вражеских шпионов на живца. Тебе, Андрей Ильич, тоже придется там бывать хотя бы раз в неделю, для достоверности. В общем, я поставлю туда специалиста из ГРУ, он разработает план необходимых мероприятий, все по науке. Чтобы выглядело натурально и правдоподобно. Идея твоя, а исполнение доверим профессионалам. Теперь возвращайся в свой «Урюпинск» и начинай в понедельник операцию. Все данные я пришлю.

***

Одного Стрелка, ставшего в двадцати шагах от входа в шахту, оказалось достаточно, чтобы все обитатели крепости обходили незнакомцев по широкому кругу. Человек пятьсот обитателей крепости дружно таскали ведра с водой и боролись с пожаром. Только сотник держался поблизости от Натальи.

– Надо же баба, а каким отрядом командует, – никак не мог успокоиться сотник, тихо шипя себе под нос.

– Так я убедилась, что в крепости его нет, что оружейная взломана и вход в шахту тоже, – Наталья в упор посмотрела в усталое лицо сотника. – Теперь веди в шахту, проверим ее.

– Дак я в шахте отродясь не бывал, тебе не я, а Игнат нужен, – пояснил он.

– Давай его сюда, и сам собирайся. Если что не так – разбираться не стану.

Не прошло и получаса как маленький отряд, ведомый Игнатом и шедшим за ним сотником, уже двигался по главной штольне, освещаемой колеблющимся светом факелов.

– Что там? – Наталья указала в правый проход, откуда доносился механический шум.

– Да там жел-лезяки, они угол-ль добывают, – немного заикаясь объяснил Игнат.

– Веди, я хочу видеть.

Игнат повернул направо и через несколько минут быстрого хода Наталья и Глеб увидели старинных роботов, добывающих уголь самым примитивным способом. Капитан Воробьева долго стояла и смотрела на это чудо, но в конце концов махнула на них рукой.

– Похоже, они неопасны, – сказала она. – Игнат, веди нас дальше. Туда, где жили люди.

1 Существовали специальные многоколесные штурвалы на крупных парусниках, рассчитанные на шестнадцать человек, этакая замена гидроусилителю.

2 Вымбовка – стандартный деревянный рычаг на парусном судне. Использовался на различных работах, в том числе служил рычагом для вращения лебедок.

3 Шпиль – носовая вертикальная лебедка, использовалась для поднятия якорей и постановки косых парусов бушприта – лиселей. Приводился в действие мускульной силой нескольких моряков, которые вставляли в специальные пазы вымбовки, а за другой конец этих рычагов крутили шпиль.

4 Лисиля – косые паруса, крепившиеся между бушпритом и фок-мачтой. Лиселей было обычно три-четыре.

5 Орудийный порт – отверстие в борту, которые закрывалось люком. Сквозь него во время стрельбы высовывали стволы орудий для ведения стрельбы.

6 Найтовы – канаты, которыми привязывали пушки к борту, чтобы закрепить во время шторма или ограничить откат орудия при отдаче. Незакрепленная пушка могла наделать кучу бед, сломать борт или перекалечить пушкарей.

7 Румб — в морской терминологии 1/32 полной окружности, а также одно из делений картушки компаса (расчерченной на 32 части) и соответственно одно из направлений относительно севера.