Проект Лапамир

Глава третья – Шпиономания?

Кайло только с первого взгляда легкое и простое. Через два часа махания этим инструментом мышцы деревенеют, руки наливаются свинцом, а само кайло кажется сделанным из урана.

— Это с непривычки, — ответил на мою жалобу Серый, сопроводив ответ обычным легким подзатыльником.

Само искусство владения тоже оказалось совсем не простым, и мне пришлось осваивать науку Серого на полном серьезе. Но уже на четвертый день я давал три четверти нормы, за что получил поощрительный подзатыльник от наставника и одобрительный «хмык» от Старого, когда Серый доложил о моих успехах.

— Я думал будет хуже, Борис, — сказал Старый. — Выглядишь ты задохликом, руки и ноги тонкие и сил в тебе нету, хотя на морду красавиц писаный. А вон как здорово у тебя с кайлом получаться стало. Еще дней пять и норму делать будешь. И никто тебя не попрекнет, что зазря пайку трескаешь.

Пайку выдавали в полном объеме, уж не знаю, может кто недополучил еду из-за меня или кто-то делал больше нормы, но никто не косился в мою сторону. В шахте нас было человек шестьдесят, все заросшие и небритые оборванцы, мало похожие на мужчин.

Среди нас оказалось и несколько настоящих сифов, плохо говоривших по-русски, но это им не ставили в вину. Однако большинство народу попало в шахту потому, что сотник не доверял никому, а за уголь хорошо платил неведомый князь. Просто сотнику было выгодно объявлять всех сифами и загонять в шахту: хлопот меньше, а денег больше.

— Не повезло нам, — тяжело вздыхая за ужином, говорил один из шахтеров, — надо было сразу переть в стольный город. Там народу больше и меньше вопросов задают. Можно работу найти, только в людском приказе надобно отметиться. А тут сгинем ни за грош.

— А бежать отсюда как? — спросил я рассказчика, подсев к нему поближе.

— Эх, трудно отсюда бежать, есть вход по ту сторону горы, да завален он такими глыбами, что и вдесятером не сдвинуть. Да и если там работать начнем, норму делать не сможем. С голоду помрем, — с горечью в голосе ответил мужик.

— Не ты один на свободу хочешь, — Старый подошел тихо и подсел рядом. — Вот если бы какое-то время добывать угля больше нормы, а после заняться расчисткой прохода, тогда может что и вышло бы.

— Слышь, Старый, ты сказывал, будто в боковой штольне есть поломанные роботы, тьфу ты, железяки, и раньше их кто-то чинил. А инструмент того мастера сохранился? — поинтересовался я.

— А ты что, можешь их починить? — удивился Старый и в упор посмотрел на меня.

— Хвастать и бить себя в грудь не стану. Посмотреть надо, может и смогу, — выдержав его взгляд, ответил я.

— Заманчивое дело иметь своего железяку. А сможешь сделать так, чтобы он слушался? А то как их починишь, так они сразу начнут уголь добывать. Так всегда выходило у прежнего мастера.

— Не люблю я обещать заранее, посмотрю, что можно сделать. А уж если смогу, то не сомневайся, Старый, сделаю, — и я положил руку поверх его большой ладони, лежавшей у него на колене.

***

— Умеет высокое начальство нашему брату хвост накрутить, как следует, — говорил Семен Семенович, делая очередной глоток кофе. Сидел он напротив Столетова в кабинете академика в обитом синим атласом кресле для гостей.

— Жаль, но пришлось передать давление, полученное сверху вниз по инстанции, — ответил Андрей Ильич, сидевший за рабочим столом.

— Сегодня прибывает обещанная начальством группа разведчиков. Думаю, мне стоит посмотреть на них.

— Я тоже пойду их встречать. С ними надо строить отношения. Формально, они вне нашей юрисдикции. Но что касается установки, то мы компетентнее, а значит и главнее. И потом не нас прислали им помогать, а их к нам. Значит, они должны прислушиваться к нашему мнению.

— Ой, непросто нам с ними придется, Андрей Ильич. Кстати, как там ваш Шляпин, нашел следы взлома?

— Нашел, Семен Семенович, но тесты еще не закончены.

— Знаете, Андрей Ильич, я по-всякому вертел в голове ситуацию со взломом, и пришел к одной простой идее: есть тут у нас живой шпион, внедренный. А попросту кто-то, кого иностранная разведка купила. И он не иначе пронес внутрь флеш-накопитель с вирусом. Вот откуда все и пошло. Другого способа у них узнать о нашем «Призраке» не было возможности. И перебрав все варианты, я сузил круг подозреваемых. Вас и ваших замов, включая Бориса Смыслова, я отбросил, так как всю вашу команду интересовал успех. Это означает научные степени, рост проекта, собственные лаборатории и отделы, десятки сотрудников, переезд в Москву, наконец. Ну и зарплаты соответствующие, что тоже немаловажно. Секретарей я тоже отбросил, никто из них не имел физического доступа к машине. Остаются те, кто мало что выигрывал от успеха проекта, но знал о нем достаточно.

— Вы это о программистах? — и на лице академика отобразилось удивление. — Так большинство тоже не имело физического доступа к машине.

— Зато они могли вредоносный код вписать между строк своего кода, не за один раз, а постепенно, пока полностью вражескую программу не перенесут в наше железо. Ну а шеф не доглядел, все мы люди. Проверки на вирусы программа выдержала: она работала как надо, а целого вируса там никогда и не было, он появился только когда все части в машину попали. Как вам такое измышление? — и Семен Семенович поставил пустую кофейную чашку на стол, и прямо посмотрел в лицо академику.

— Вынужден вас разочаровать, хотя это теоретически возможно, но не у нас. Такая деятельность неизбежно выдала бы программиста. Прежде чем код попадет в машину, он проходит несколько этапов тестирования, начиная на профессиональное качество программы и кончая проверкой компьютерной безопасностью. При такой схеме заражения главного компьютера шпиона неизбежно бы обнаружили. Вы, Семен Семенович, просто не в курсе, ведь это моя служба. Шпион должен был рискнуть только один раз, и этот риск, как вы правильно заметили, связан с флеш-накопителем, на котором этот человек принес сюда вирус. Да, флешки запрещены, и все точки подключения заблокированы, за исключением трех мест, которые находятся в секретных комнатах. Конечно, низкоуровневый сотрудник не мог попасть и туда, но он мог подменить флешку тому, кто имеет доступ, предварительно скопировав данные с чужой флешки на свою, чтобы владелец не заподозрил подмены. Это означает, что такой человек дружит с одним из тех, кто имеет соответствующий доступ, и обманутый сотрудник ему доверяет. Вот кого вам стоит искать, друга или подругу. Ну тут не мне вас учить, что делать дальше. Как, по-вашему, Семен Семенович, Мише Шляпину можно доверить исследование реального пути вируса в главный компьютер?

— Я думаю, можно. Но для верности надо придать ему в помощь двоих-троих, и с каждым разъяснительную работу провести, что любой из его коллег может оказаться шпионом.

— Ну это уже не по мне. Я подберу людей, а дальше дело ваше. Меня не учили тонким шпионским материям. Так что инструктаж вы как-нибудь сами без меня, — поморщившись, сказал Столетов.

***

Оперативную группу ГРУшников привезли на обычном грузовике. Да и какая легковушка выдержит трех трехсоткилограммовых роботов и двух людей, одним из которых оказалась девица.

— Капитан Наталья Воробьева, командир подразделения специального назначения, — представилась она академику Столетову. Ей было на вид лет двадцать восемь, синеглазая и русоволосая, со стройной фигурой, к которой очень шла военная форма.

— Рад, что прибыли в наше распоряжение, — академик сразу расставил точки над И. — Нам ваша помощь очень пригодится. И это хорошо, что у вас три робота, лучше рискнуть роботом, чем жизнью человека.

— А обязательно рисковать, господин директор?

— Видите ли, капитан, ситуация такая, что без риска не обойтись. Кто-то должен попробовать переместиться вслед за Смысловым и принести оттуда данные, чтобы мы могли быть уверены в выживании людей.

— А вы пошлите туда камеру и устройство возврата, ну и газоанализатор, чтобы атмосферу проверить. Запустите таймер минут на десять, этого вам за глаза хватит, — в ответ предложила Воробьева.

— Отличная идея, капитан. Распоряжусь, наши парни такую штуку еще сегодня соорудят.

Двух спецов, компьютерщика и следователя, привезли отдельно, на обычном мерседесе. Им предстояло возглавить расследование. С этого момента команда Столетова подчинялась им. Он вздохнул с облегчением, необходимость приставить к Шляпину помощников и их инструктировать отпала.

***

Старый пошел со мной. Он все время боялся, что я вляпаюсь во что-то опасное. Иными словами, он не понимал и боялся роботов.

— Ну и где здесь место, откуда железяки черпают силу? — оглядываясь по сторонам и ища взглядом место для зарядки роботов, спросил я.

— Ты о чем, Борис?

— Эти железяки не могут работать без электричества, и они должны где-то заряжаться. Не знаю, как это у вас называется.

— А, ты, наверное, о том месте, где железяки спят? — внезапно осенило Старого.

— Можно и так сказать, — согласился я. Хоть Старый и был уже в возрасте, но соображал быстро.

— Пойдем, я тебе покажу.

Мы лавировали мимо работающих гигантов метра по четыре в высоту каждый, между кусками угля, падающими сверху, чуть не на наши головы. Железяки тоже старались не навредить нам, но работать не переставали. Наконец Старый вывел к нише, в которую оказалась подведена толстенная медная шина, а вокруг нее в стену были врезаны розетки непомерной величины.

— Ага, это то самое место, — согласился я, — а теперь пойдем, посмотрим на поломанных железяк и инструменты. Тогда я, может быть, пойму, что с этим всем можно делать.

И мы отправились в боковую штольню, благо путь освещался пусть и тусклым, но все же бледно-желтым светом.

С первого взгляда стало ясно, что тут располагалась универсальная мастерская. Здесь чинили и механическую часть, и электронику. Два стеллажа с инструментами, рассортированными по назначению, стояли у дальней стены. Слева от входа я обнаружил такую же медную шину с десятком розеток на ней. Слесарный инструмент меня не интересовал, я верил априори, что там есть все необходимое для работы, и сразу пошел к другому стеллажу. На одной из полок которого заметил нечто напоминающее ноутбук. Он был подключен к сети и его блок питания горел зеленым.

Все как у нас. Может и остальное похоже, и я открыл крышку, и начал разбираться. В итоге просидел часа три, ковыряя чужие программы. И хотя почти все оказалось понятно, но как говорится все дело в нюансах. Старый долго молча сидел, а иногда ходил кругами, заглядывая мне через плечо. Наконец ему так наскучило, что он спросил:

— Ну что там, Борис?

— Разбираюсь понемногу. Когда меня учили, такого старья уже не помнил никто, его попросту не осталось. Поэтому многое приходится додумывать или просто пробовать. Но ноутбук работает и это дает надежду, что за неделю или за месяц, как повезет, я разберусь со всеми этими программами и смогу загрузить их в железяку. Вот только надо найти целого или собрать из нескольких дохлых... Благо, они все одной модели.

— Сейчас нам надо возвращаться, завтра опять нужно вставать, долбить уголь и таскать его к решетке. Я очень хочу, чтобы у тебя получилось.

— Если бы ты знал, Старый, как я этого хочу.

***

Новый эксперимент назначили на десять утра. Подопытным кроликом стала невиданная доселе конструкция из трех стальных кубиков. К нижнему и самому большому наскоро приделали четыре опоры, для устойчивости. Он также по совместительству служил еще газоанализатором. К нему сверху приклеили кубик поменьше, служившим кнопкой возврата с автоматическим таймером, а на самом верху стояла вращающаяся коробка с видеокамерой, так же посаженная на суперклей.

Устройство установили прямо перед пультом, и Миша Шляпин собственноручно и демонстративно отключил интернет. Как оказалась, сигнал посылала флешка, размещенная на спине мини-робота, каким-то образом проникшего в секретную комнату, которой пользовался Шляпин, и всунулась в один из незащищенных разъемов. На флешке оказалась та самая шпионская программа и множество вирусов, а также беспроводной вайфай передатчик. Вот ее-то и отключил Михаил, зло сказав:

— Пусть пошпионят, когда машина не подсоединена к интернету.

Михаил скопировал и вставил куда нужно, все данные на момент исчезновения Смыслова. Потом вышел в смотровую и нажал пуск. Главный компьютер подал признаки жизни и программы стали грузиться, а все присутствующие следили за ними уже на трех переносных мониторах. Как вдруг что-то пыхнуло в крайнем левом мониторе...

— Это заставка включения главного генератора, — успел пояснить Миша.

В пультовой появилось синее поле и накрыло все содержимое комнаты. Миг, и оно отступило. На среднем мониторе все отчетливо увидели голограмму нашей чудо-машинки. При этом оригинал остался в комнате. Данные на правом мониторе услужливо сообщали, что голограмма появилась в районе города Майами, немного южнее. Действительно, развернув камеру на север, Миша поймал в фокус сначала пляж, тянущийся в бесконечность, а после небоскреб, этажей в пятьдесят.

— Да здравствует проект «Призрак», — тихо произнес академик Столетов. — А я его уже почти похоронил.

— Какого черта тут происходит? — закипятился ГРУшный следователь.

— Господин майор, все в порядке, вы наблюдаете действие программы «Призрак», — уточнил академик.

— Но вы говорили, что прибор попадет в иное измерение?

— Федор Иванович, когда-нибудь попадет, а сейчас попал в Америку, возле города Майами, и если бы он мог перемещаться в пространстве, то мы бы сейчас направили его в сторону города. Но увы, мы сами не ожидали такого результата. Иначе бы подготовились, — пояснил академик.

— Но как же?

— Вы так не волнуйтесь, не вышло сегодня — выйдет завтра. Вашу контору, что проект «Призрак» уже не интересует? — вежливо поинтересовался Столетов.

— Андрей Ильич! Как можно! Конечно, интересует и даже очень. У руководства большие планы на эту программу.

— Сейчас, Федор Иванович, подождем десять минут и узнаем, работает ли возврат в автоматическом режиме.

Многие напряженно следили за цифрами на таймере, отлично видимом сквозь стеклянную стену. Наконец высветился ноль на табло обратного отсчета и вуаля! Все сработало. Голограмма в районе Майами исчезла, а все присутствующие получили данные о составе американского воздуха и коротенький видовой фильм окрестностей города.

— Да здравствует проект «Призрак», — безрадостным голосом произнес Столетов.

— Вы вроде и не рады, — удивился Семен Семенович.

— Да рад я, рад. Вот только Боря там уже шестые сутки. Вот вернем его живым, тогда и порадуюсь сразу за все.

— И что теперь?

— Проверять все нужно, Семен Семенович. Миша и вы, Алексей Алексеевич, — Столетов посмотрел на ГРУшного программиста, — прошу ко мне в кабинет. Семен Семенович и Федор Иванович, вы тоже.

И академик, не оборачиваясь, направился к себе.

***

Неделю, после смены, я ковырялся в местном компьютерном металлоломе. Старый всегда сопровождал меня и неизменно нервничал поблизости. По моей просьбе он занялся поиском наиболее целых роботов, кандидатов на успешное восстановление. Я придумал для него это занятие, чтобы он так не переживал. Потом мы обсудили отобранных им железяк, и я вооружил его масленкой, и поручил промазать все суставы двум наиболее хорошо сохранившимся экземплярам.

— Ну что скажешь, Борис? — не выдержал он в конце третьего вечера.

— Чем больше копаюсь в этом хламе, тем лучше понимаю логику этих программистов, прости — мастеров. Я уже почти совсем разобрался с ноутбуком, и в следующий раз мы займемся железякой.

— Борис, я тебе верю. Норму и без нас с тобой сделают, а мы завтра с утра сюда, уж очень мне не терпится увидеть починку железяки.

— Знаешь, Старый, не все так просто, и я могу тут еще не один день провозиться. К тому же неизвестно, есть хоть один железяка с целой начинкой, а она в тысячу раз сложнее, чем механическая часть, и если хоть что-то не работает, то этого мне в жизни не починить. Это я к тому, чтобы ты не радовался заранее. Всяко может выйти.

— Все равно завтра с утра сюда придем, — упрямо повторил Старый.