Проект Лапамир

Глава тринадцатая – Шпионские игры

Прошли две томительные недели. Начальство, в лице Юрия Максимовича, проявляло неудовольствие и усердно демонстрировало этот момент, хотя до очередного вызова на ковер дело пока не дошло. Но в конце концов оказалось, что расчеты верны и в городе появились иностранные шпионы: три пары, изображавшие супругов.

Хотя по их виду было невозможно сказать, что они иностранцы: по-русски шпионы говорили исключительно правильно; документы, как и биографии, имели подлинные – российские, и выглядели безупречно. За исключением одного небольшого момента: поболтавшись по городу несколько дней, они выяснили, где живут несколько сотрудников фальшивого НИИ, что уже вызывало большое подозрение, так как самим сотрудникам запрещалось разглашать место проживания, а чтобы позвать кого-то в гости, требовалось одобрение службы безопасности. Под частый гребень шпионов попали и те, кто на самом деле работал в секретных проектах, а в НИИ-приманке просто показывались, для создания видимости бурной деятельности.

Федор Иванович, следователь из ГРУ, расставил людей и теперь около полусотни агентов наружки вело приезжих. Мимоходом участковый с камерой, вмонтированной в очках, проверил документы у одного из них. Кадры крупным планом на большом мониторе компьютера смотрели четверо экспертов. Все признали документы подлинными.

– Наверно в ЦРУ делали, – предположил Семен Семенович.

– Да, мощная контора, – согласился Федор Иванович. – И бригаду прислали, аж шесть человек.

– Посмотрим, что они дальше делать будут.

– Ясно, что, Семен Семенович, вербовать наших. Не случайно, они выяснили, где проживает добрая дюжина наших сотрудников. Видимо, у ЦРУ досье есть на всех или почти на всех, вот и выбрали наиболее уязвимых, на их взгляд. Теперь придут запугивать и златые горы сулить.

– Нужно у каждой квартиры людей поставить и сотрудников предупредить, – предложил Семен Семенович.

– Людей поставим, а вот предупреждать это лишнее. Когда еще их в реальных условиях проверить сможем. Они по инструкции сами должны прийти и доложить о контакте с иностранной разведкой, – возразил Федор Иванович.

– Жестоко, Федя, но справедливо, – согласился Семен Семенович. – Надеюсь, у нас все будет под контролем.

Представители специальных служб постепенно сошлись и как-то незаметно перешли на ты.

– Микровидеокамеры уже установили, микрофоны проверили, по шесть агентов пасут каждую квартиру. Три отряда спецназа дежурят круглосуточно, кроме них имеется группа быстрого реагирования ГРУ, – пояснил Федор Иванович. – Думаю, сегодня вечером все и начнется.

***

Шляпин пришел домой как обычно. Его девушка укатила в отпуск к маме, и он собирался что-то наскоро придумать себе из фастфуда. Ключ совершил положенное число оборотов и замок привычно щелкнул. Михаил вошел, скинул кроссовки, повесил куртку. Что-то в квартире ощущалось не так. «Опа-на! – аромат свежей пиццы, смешавшийся с запахом незнакомых духов, достиг ноздрей Шляпина. – Вернулась», – с радостью подумал он о подруге.

Михаил быстро обернулся. Пистолет смотрел ему прямо в грудь, но рука, державшая его, принадлежала совсем другой женщине. Перед ним стояла яркая блондинка, лет двадцати пяти, с красивым, но жестким лицом.

– Спокойно, мистер Шляпин! Я не желаю вашей смерти, если вы, конечно, меня не принудите, – раздался приятный голос.

– Какого хрена... – вырвалось у Михаила, а холодная струйка побежала между лопаток, и целая серия картин мелькнула в мозгу, и необходимость договаривать пропала сама собой.

– Вот-вот, вы умный человек, – продолжила блондинка, – сразу все поняли. Лучше давайте присядем и спокойно поговорим. Вот там, – и она указала в сторону окна, – у вас два удобных кресла.

Программист прошел вглубь гостиной и сел в кресло. На журнальном столике стояла большая любимая чашка, над которой поднимался пар, а рядом лежала коробка с теплой пиццей.

– Я тут немного похозяйничала, чтобы сгладить первое впечатление.

– Лучше уберите пистолет, это сгладит его еще больше.

Как ни странно, она послушалась. Пистолет поглотила бежевая дамская сумочка из крокодиловой кожи.

– Почему бы и нет, с моей подготовкой вы мне не страшны. Только без глупостей. На службе с вас спросят за каждый синяк, придется врать, а это нехорошо, – сказала женщина, вломившаяся в чужую квартиру, с оружием в руках. – Вообще-то мы здесь не для выяснения наших моральных качеств, мистер Шляпин. У нас серьезный разговор о вашей работе. Нам о вас известно все: имена и адреса близких и родственников вашей подруги. И, разумеется, я работаю не одна, поэтому советую быть благоразумным.

– Говорите, чего уж там, – глядя исподлобья, зло сказал Михаил, – хотя я догадываюсь, что вам нужно. – Пот тек все ниже и ниже, майка противно липла к спине, а программист лихорадочно вспоминал инструкцию под простым названием «Как вести себя при вербовке».

«Вот идиот, – мысленно ругал себя он, – читал через строчку. Думал, что мне оно не пригодится…»

А блондинка между тем продолжала:

– Мистер Шляпин, нам нужна ваша помощь, это не бесплатно. За регулярные информативные сообщения два раза в месяц, вы получите миллион долларов в год. Сотрудничество продлится три года, после, если вы захотите, мы заберем вас к себе, с вашей семьей, естественно. За особо ценную информацию вы будете получать премию. И еще. Нам не нужен человек, работающий из страха. Поэтому если откажетесь, то вас и ваших близких никто не тронет, при условии, что вы не доложите об этом руководству.

– И что я должен буду делать? – собравшись с мыслями, спросил Михаил.

– Информация и только информация. Если вы согласны, то начнем прямо сейчас. Такой шанс выпадает человеку один раз в жизни, – подстегнула шпионка его нервную систему.

– А знаете, я согласен, – выдержав паузу, изображавшую раздумье, ответил Шляпин. – Не стану врать, что только об этом и мечтал, но строго говоря, что меня ждет здесь? А на такие деньги можно вполне неплохо жить там, у вас в Америке. Ведь вы же из Америки?

Блондинка кивнула и сказала:

– Я из ЦРУ. А еще мы вам предоставим работу консультанта или аналитика, у нас за это хорошо платят. На данный момент нас больше всего интересует проект, в котором вы работаете. Что вы можете о нем рассказать?

– Проект называется «Призрак». За несколько лет работы особых успехов не было. Но вот недавно я обнаружил, что нас взломали. Вы, полагаю, – он в упор посмотрел на женщину. – И этот взлом позволил совершить прорыв. Ведь он сопровождался неким передаваемым к нам кодом. Машина неожиданно сработала. Теперь данный код записан и применяется сознательно. Я нашел трояна, засланного к нам, как полагаю, вами, но пока не смог его обезвредить.

– Тяните время, мистер Шляпин, нам это необходимо.

– Увы, сейчас не я главный, а программист из разведки, и вставлять что-то в его код не представляется возможным, так как сгорю максимум через пару недель. А таким я вам не нужен, да и сам не горю желанием.

– Да, вы нам нужны в долгосрочной перспективе. Так что не делайте резких движений. Что еще вам известно?

– Мне известно, что вы разработали программу, подобную нашей, и засылали сюда, к новому зданию НИИ, свою группу призраков, но спецслужба накрыла их каким-то полем. О нем ничего не знаю, это разработка какой-то другой группы, и у меня нет к ней доступа. Говорят, что вашим агентам пришлось плохо, инфаркты и инсульты обеспечены. – Михаил старался слить только ту информацию, которую, как он предполагал, и так знали враги.

– Какие операции планируются в отношении нас?

– Увы, для этого у меня нет соответствующего допуска, да и нет шансов его получить. Но что-то определенно планируют.

– Мы заинтересованы, чтобы наш троян работал и передавал сведения, и это ваша главная задача. Начиная с сегодня, за каждый месяц работы трояна, вы будете получать дополнительно пятьдесят тысяч долларов. На всякий случай мы озаботились и открыли вам секретный счет в американском банке. Там авансом лежит миллион за первый год работы. Так что берегите себя, вы уже человек состоятельный. У вас есть еще, что мне сказать?

– Теперь, когда выяснили про взлом, у нас рулят люди из разведки, многих оттеснили на второй план и всех проверяют, включая начальника охраны и даже руководителя проекта. Больше мне рассказать нечего.

– Теперь осталось обучить вас способам связи с нами, и я уйду…

***

Незваная гостья ушла, а руки Михаила начали лихорадочно искать телефон.

– Сейчас, – шептали губы, а пальцы выбирали абонента, – позвоним Семену Семеновичу, и все прояснится… Чёрт! – громко выругался он, сунув телефон обратно в карман. В его голове был полный сумбур, мысли мельтешили, а губы безотчетно шевелились: – Та самая инструкция как раз и запрещает немедленно звонить, частоту могут слушать. И тогда, провал всей игры с чужими шпионами. Да еще и могут вернуться и убрать, ведь я ее видел. Что делать? Надо ждать утра. Я вроде не накосячил, хотя инструкцию помню только в общих чертах. А если и накосячил, то не слишком. Все, что я ей наговорил, они и так уже знают, а дальше не моего ума дела, там разведка будет руководить.

Он направил свои стопы в сторону холодильника, где стояла бутылка «Арарата». Руки ходили ходуном. С коньяком отправился на диван, прихватив рюмашку. Сделал из пиццы бутерброд, положив кусок на кусок, как он любил, налил до краев и крякнул. Коньяк показался особенно горьким и крепким.

«Это нервы, – подумал он. – Ничего, сейчас приговорю бутылку и станет хорошо. Надо дождаться утра и пойти на работу, как положено, – вспомнил он инструкцию, – а на работе немедленно доложить руководству. А руководство у меня Андрей Ильич, а он уже знает, что делать дальше».

Коньяк помогал, но не столь хорошо, как рассчитывал Шляпин, однако до утра он дотянул. Выпил крепкого кофе, побрился и деревянной походкой вышел на улицу.

***

Изгнанный с внешнего рейда Зурбагана «Богатырь», ходил галсами в полветра[1] двенадцать часов в одну сторону и столько же обратно. По мнению капитана и обоих пиратских консультантов, такой план представлялся наиболее выгодным. Через эти воды проходили четыре торговых маршрута, и фрегат пересекал их все. Разумеется, не было никакой гарантии, что они увидят все корабли, проходящие через этот район, но такая тактика повышала шансы до максимума.

Наталья не находила себе места. Глеб присматривал за начальницей, вовремя напоминая ей о еде и горячем чае. Три громадных робота ни в чем не нуждались. Воробьева не привыкла к настолько длительным заданиям. Обычно миссии ее отряда длились пару недель максимум, а эта казалась бесконечной.

Она тоже изучила огромное внутреннее море по карте и поняла, что за маленьким бригом можно гоняться годами, а слушая двух пиратов, которых каждый вечер, после ужина, вызывала к себе в каюту, капитан Воробъева постепенно стала уяснять географию и непростую политику здешнего мира. Конечно, у пиратов имелся своеобразный взгляд на княжество и обе империи, на права и законы, и приходилось делать всякие поправки к их мнению.

От пиратских консультантов Наталья и узнала, что Орккейские острова славятся многочисленными каперами, которые имеют патенты от правительства.

– А что, очень удобно, когда полгода у вас корабли идут с юга от ваших островов, а полгода с севера, – говорил бывший пиратский штурман. – Правительство пополняет казну, а каперы платят правительству и точно знают, что им за их безобразия ничего не будет. Впрочем, и для каперов есть ограничения, их не похвалят, если из-за них разразится война с серьезным противником. Конечно, Орккейские острова имеют приличный флот, укомплектованный головорезами, но одно дело легкие прогулки за добычей, а другое – война не на жизнь, а на смерть с десятками утопленных в битве кораблей и с тысячами погибших. Это не приносит прибыли.

– Наталья взяла за правило перепроверять информацию консультантов у капитана Клавдия. За неделю «Богатырь» встретил дюжину кораблей, и капитан Клавдио всех опросил: никто не встречал брига под названием «Дельфин». Среди опрошенных встретилось и пара орккейских судов.

Прошло еще двое суток. Стояла совершенно обычная ночь. И вот когда уже рассвело и пробило восемь склянок, что-то тяжело ткнулось в борт фрегата. Через мгновенье на борт «Богатыря» полетели кошки. Раздался воинственный вопль и через планшир на палубу начали перескакивать головорезы с абордажными саблями в руках, с одинаковыми желтыми платками на головах.

– Тревога, абордаж! – заорал вахтенный и начал бить в рынду с сумасшедшей скоростью.

Через минуту после этого такой же удар пришелся в другой борт фрегата. К этому моменту вахтенный умолк, по причине острого отравления железом. На палубу начали выбегать матросы, по пояс голые, а иногда и совсем голые, но с саблями и морскими тесаками в руках. Однако они оказались в меньшинстве, так как через другой борт тоже лезли головорезы.

Ситуацию спасли три робота, несшие вечную вахту на баке. Агни подошел к борту и дал длиннейшую огненную струю в сторону второго брига, вцепившемуся кошками в борт «Богатыря». Добрая половина вражеской абордажной команды осталась на бриге, не в силах преодолеть поток огня. Надстройки, паруса и мачты вспыхнули, будто облитые керосином. Через двадцать секунд вражеское судно полыхало. Следопыт, пробежав вдоль фальшборта, обрезал все лини, и кошки остались сами по себе, воткнувшиеся острыми крючьями в фальшборт. Больше ничто не удерживала пиратов возле борта «Богатыря» и между ними появилась быстро расширяющаяся полоса воды.

Стрелок выхватил автомат и в упор расстреливал набегавших на него пиратов. В роботов летели арбалетные болты, метательные ножи и щедро раздаваемые удары сабель и топоров. Агни удостоился персонального залпа из мушкетов с горящего брига. Но все попытки достать роботов были тщетны. Болты и пули с визгом рикошетировали, сабли не оставляли царапин на их броне. Зато роботы опустошали ряды противника.

Следопыт бросился к другому борту и обрезал лини и на нем. Теперь пираты не могли надеяться на подкрепление. Агни вытащил пару огромных пистолетов сорок пятого калибра и демонстрировал стрельбу по-македонски[2]. Он стрелял с абсолютной точностью. Так могут стрелять только роботы. Она, вместе со стрельбой Стрелка, вызвала жуткую панику среди нападавших.

Следопыт пустил в дело два огромных кинжала, которыми он так успешно отрезал все кошки. Он врезался в толпу как ложка в варенье, демонстрируя такую скорость и ловкость владения холодным оружием, что пираты просто разбегались в разные стороны. Через несколько минут выжившие пираты прыгали за борт, стараясь добраться до уцелевшего брига. Второй бриг находился в полукабельтове позади «Богатыря» и благополучно догорал.

Пираты пытались вплавь добраться до другого своего судна, но этому плану мешал Агни, стреляя по головам плывущих. Стрелок перенес огонь на уцелевший бриг. Автомата ему показалось мало, и он бросил туда три гранаты. Взрывы прервали постановку нижних парусов – единственную надежду пиратов получить ход и убраться подальше от фрегата.

На палубу стали выбегать стрелки. Все это время кто-то на батарейной палубе заряжал пушки, потому как в этот момент ударил залп с левого борта, который к маленьким дыркам от автоматных пуль, сделал десяток размером с голову. Да и то сказать промахнуться с пятидесяти метров в такую мишень, как бриг, было сложновато. Пиратский парусник стал быстро набирать воду и под вопли врагов накренился, и стал принимать воду через фальшборт. Три минуты и он скрылся под водой. С другой стороны «Богатыря» пожар проник в трюм пиратского брига и, видимо, добрался до пороха. Грохнул взрыв и горящие обломки и трупы пиратов разлетелись на сотню метров.

Капитан Воробьева, полуодетая, но с автоматом, тоже выскочила на палубу, как раз за секунды до взрыва. К ее ногам упал кусок горящей деревяшки, которую Следопыт тотчас выкинул за борт.

– Хотела бы я знать, что тут творится? – спросила она.

– Мы отбили атаку пиратов, мэм, – ответил Следопыт.

[1] В полветра – курс по отношению к ветру, когда ветер дует перпендикулярно к курсу корабля, т.е. точно в борт.

[2] Стрельба по-македонски – с двух рук одновременно, в данном случае с двух манипуляторов.