Пробуждение мёртвых богов 2

ГЛАВА IV. КАРФАГЕН ДОЛЖЕН БЫТЬ… ВОЗВРАЩЁН

C Майорианом я встретился в конце лета. Как и было обещано, пожаловал ему титул пропретора, который, при этом, пришлось заново возродить, поскольку его упразднили пару веков назад, когда вся система начала деградировать. Однако с момента его знаменательного выступления в Сенате, мне не удавалось поговорить с ним с глазу на глаз, последний приватный диалог между нами состоялся перед моим избранием, когда я пытался склонить его на свою сторону. Теперь же мы оба сидели друг напротив друга уже как император и пропретор.

– Так значит, – уточнил Майориан, – вы хотите первым своим указом выдвинуть войска на Карфаген?

Я испытывающе поглядел на полководца. Мне казалось, такая перспектива окажется более радостным известием для военного человека.

– А вы считаете это плохой идеей? Во-первых, эта провинция важна для Рима и как символ, и как одна из богатейших провинций прошлого. Возвращение её в лоно империи не только поднимет дух граждан, но и позволит вновь использовать её богатейшие ресурсы. Во-вторых, после разгрома короля Гейзериха и его войск, вандалы стали временно слабы и уязвимы. Если не нанести удар сейчас, через время там объявится новый король и вновь станет угрожать нашим границам.

– Однако и Рим сейчас не в лучшем состоянии, казна оскудела, поэтому считаю своим долгом сообщить, что такая операция может оказаться нам не по карману в данный момент.

– Всё верно, чиновники уже успели поплакать мне, что средств едва хватает на то, чтобы не помереть с голоду. С ними сейчас разбирается моя супруга, – я невольно поёжился, вспомнив наш последний с ней диалог, однако быстро взял себя в руки, – а пока что я добавлю средств из бюджета своих личных владений на Сардинии.

Майориан преобразился в лице и уважительно поклонился.

– Это весьма щедрый и благородный шаг, император, я рад, что не ошибся в вас! Немедленно приступаю к сбору экспедиции.

Я поклонился в ответ и попрощался с полководцем. Что же, в общем-то сработал закон вселенской справедливости. Средства, которые я столь щедро пожаловал из личной казны, и так принадлежали Риму. После смерти Флавия Аэция, когда в Вечном городе началась борьба за власть, я, как ректор Сардинии, распорядился придержать отправку зерна и прочих ресурсов в метрополию. В тот момент я не планировал спасать Рим и видя, что конец его уже близок, старался лишь сохранить ресурсы при себе в случае его падения.

Что же, сейчас ситуация поменялась, я стал императором и официально приказываю самому себе выдать средства, которые задолжал. Я усмехнулся, а затем поймал себя на мысли о том, что у меня есть ещё один вопрос, который срочно надо решить. По идее, заняв престол, я должен был освободить должность ректора и передать Сардинию другому должностному лицу. Однако я столько лет готовил её как своё личное владение, что подарить это кому-то другому я просто не имел морального права перед самим собой. Если я, пользуясь императорской властью, сейчас вручу провинцию себе, или своей семье, это тут же вызовет реакцию аристократии, которую ещё недавно пугали тем, что я стремлюсь лишь к личному обогащению. Что же, ещё одна задача, которую следует записать в свой ежедневник.

– Значит, вы говорите, что за данный период из провинций поступило сто тысяч модиев зерна: из них пшеницы – 60 тысяч, полбы – около 20 тысяч, ячменя –15, и так далее. Меньше половины ушло на внутренние нужды, а большая часть – продана. Так вот, по моим расчётам, весьма приблизительным, конечно, с учётом остатков, за прошлый месяц в казну должно было поступить только по этой статье около двухсот тысяч солидов. А по расходным книгам поступило всего восемьдесят тысяч. При этом ведь ещё есть виноград, различные овощи. А также другая продукция…

– Но, госпожа Марина, – Гней Ульпий усиленно изображал оскорблённую добродетель, – не все деньги поступают сразу. Некоторые купцы расплачиваются авансом, некоторые, наоборот, отдают плату потом. Есть и те, что берут зерно в кредит и платят частями.

– Господин Ульпий, не нужно мне растолковывать азы торгового дела – я достаточно хорошо разбираюсь в этом! В любом случае у вас должен быть чёткий учёт: столько-то зерна или другой продукции поступило, столько-то продано по такой-то цене, столько-то денег поступило в казну, столько-то должно поступить в такие-то сроки! И так по всем поступлениям: доходам и расходам. Я пытаюсь добиться от вас чёткого баланса: сколько денег поступило в казну, сколько и на что потрачено, и каков остаток. И эти цифры должны совпадать!

– А я пытаюсь вам объяснить, что не всегда есть возможность получить все деньги сразу, да и выплаты совершаются в зависимости не от поступлений, а от потребностей!

Вот уже битый час Марина пыталась добиться отчёта по финансам от начальника этой службы, иными словами, министра финансов Гнея Ульпия. Чиновник вёл себя внешне корректно и вежливо, но в каждой его фразе сквозило пренебрежение и уверенность в своей неуязвимости. Прямо не отвечал ни на один вопрос, забалтывал конкретные проблемы, всем своим видом давая понять, что он и его служба – орешек не по Марининым зубам, и ей не нужно пытаться сломать отработанную годами, или даже десятилетиями, систему, а просто довольствоваться тем, что Гней соизволит отдать в казну.

– Хорошо, – Марина делала вид, что всё в порядке, скрывая душившую её злость, – к следующему совещанию, в понедельник, убедительно прошу вас подготовить письменный отчёт по всем позициям поступлений в казну: продажа зерна, овощей, фруктов и других материалов и товаров. Для этого вам всем выдадут по несколько листов бумаги из Шёлковой страны и грифели, чтоб никто не мог сказать, что не нашёл материала для отчёта.

Чиновники разошлись, вежливо попрощавшись с начальницей, но пряча ехидные ухмылки: обломаешься, детка! Подумаешь, жена императора, не таких видали!

Марина дала волю чувствам только на веранде дворца, недалеко от своих покоев. Дворец нового императора ремонтировался быстро и добротно, при этом они с мужем решили сделать богатую отделку только во дворце Домициана – покоях для приёма. Остальные помещения, в том числе жилую часть дома Августа решили выполнить крепко, основательно, но быстро и с минимальным шиком, поэтому сейчас уже практически жили в новом дворце.

– Гиены, шакалы, мерзкие твари! – воскликнула в сердцах женщина, перейдя затем к совершенно ненормативной лексике: – Pedicabo ego vos et irrumabo, Cacatoros, Potes meos suaviari clune, – и в конце, после некоторых размышлений, добавила сочную русскую тираду, которой в своё время научилась у мужа. Что поделаешь, международная торговля в V веке не располагает к выражению чувств с помощью нежных элегий…

– О, боги, что я слышу! – послышался голос Лицинии. – У вас что-то произошло?

– Ничего не произошло! – зло буркнула Марина. Ещё эта, морда востроносая, до всего ей есть дело, везде лезет, крутится вокруг Алексия, вроде той скандинавской шлюхи. – Споткнулась и ногу зашибла!

Спустя два месяца мы вновь встретились с Майорианом. Пропретор выглядел подавленным и озабоченным, всем своим видом давая понять, что новости у него не самые лучшие. Быстро покончив с приветствиями, полководец сразу перешёл к сути.

– За это время я отправил гонцов множеству племён, однако мало кто согласился встать на нашу сторону в этом походе. Некоторые всё ещё сомневаются в нас из-за того, что Рим только недавно был взят, другие опасаются что после вандалов мы примемся и за них. Аланы, франки, литициане и бриолы не пришлют людей. Откликнулись сарматы и бургундцы, остальные пока молчат, однако подозреваю что на их помощь можно не рассчитывать.

– А что вестготы и аланы?

– Аланы обижены действиями Торисмунда, который атаковал их территории, несмотря на то, что они имеют статус федератов империи. И хотя Теодорих II сместил своего брата, аланы не простили обиды и не спешат высылать войска на помощь Риму, который не оказал им должной поддержки. Что касается Теодориха и его вестготов, то здесь всё ещё сложнее. С помощью Авита Петроний Максим добился их лояльности и даже признания себя их императором, однако сейчас они колеблются. Теодорих видел на престоле скорее самого Авита, чем вас, поэтому он тоже не спешит объявлять свою преданность и уж тем более отправлять войска.

Майориан замолчал, на его лице явно отражалась внутренняя борьба, словно он хотел что-то сказать.

– Я правильно понимаю, что нынешних сил не хватит для нашей задачи? – решил я немного помочь ему.

– Да, – оживился пропретор, – точнее сказать возможно и хватит, но я бы не стал так рисковать. Если мы не справимся, а это крайне вероятно, то все вокруг увидят нашу слабость и начнут действовать. Не подумайте, император, я не хочу показаться трусом…

– Стоп, – перебил я его, – мне не нужны безрассудные действия, поэтому я разделяю твою точку зрения. Мне необходим твой полководческий опыт. Что ты предлагаешь?

Майориан вновь потупил взгляд.

– В общем это… наши шансы резко возрастут, если вы позволите взять с собой ваш легион.

Я задумался над словами своего полководца. Этот легион был создан моим другом Кастулом по образцу римских легионов прошлого, которые я привык видеть в своём времени в кино, или же на картинах. В отличие от того, как выглядела сейчас современная армия, представлявшая собой по сути орды варваров, этот легион был одет в классическое римское обмундирование, вооружён прекрасным римским оружием, умело выполнял сложные построения, а также перестроения во время сражений, имел жёсткую дисциплину, а также, что крайне важно, был предан исключительно мне. Он был собран и содержался на мои деньги, солдаты любили и уважали меня и именно им я вверял собственную безопасность.

Сейчас мои люди размещались в Риме, попутно прикрывая Сардинию. Это не только не позволяло соседям воспользоваться ситуацией и вновь атаковать нас, но и удерживало моих недоброжелателей от активных действий против меня. Иными словами, передай я сейчас свой легион под управление Майориана, Рим и Сардиния окажутся без защиты, а я останусь гол перед лицом своих недругов. С другой стороны, если отказаться от миссии с Карфагеном, моё положение станет ещё более шатким, поскольку все вокруг заговорят о том, что император побоялся отправить своих людей в столь важный поход. Ведь по факту, все сейчас ожидали от меня решительных действий в адрес вандалов.

– Что же, хорошо, – я почесал подбородок, несколько оттягивая неприятное решение, – мой легион отправится с тобой. Я оставлю у себя лишь небольшую группу ветеранов в качестве личной охраны, остальные под управлением легата Максима Юлия поступают в твоё распоряжение.

Задуманное мною обучение молодёжи требовало чёткого плана. Необходимо было решить два вопроса: каким образом найти и отобрать способных юношей, и куда, собственно, их отправить. В эти времена роль университетов играли библиотеки в крупных городах. Такие библиотеки существовали и в Риме, но они были малочисленны в смысле рукописей, незначительны по содержательной ценности, и, кроме всего, вокруг них практически не функционировали сборища серьёзных учёных.

Я прибег к привычному, прекрасно себя зарекомендовавшему в прошлом методу: собрал капитанов и толковых купцов, которые находились сейчас на торговых кораблях в порту Остия. Мы поговорили на темы развития торговли и расширения наших экспедиций. С радостью я встретился с Квинтием, который фактически возглавил всю нашу торговую миссию, после того, как Марина стала императрицей.

Потом перешли к обсуждению образовательного вопроса. Библиотек, подобных римским, имелось множество, но какой смысл в них учиться, если такие же есть под рукой? На Востоке, в Персии существовали крупные учебные центры, но они не подходили из-за местной специфики: большинство рукописей на арабском, плюс насторожённое отношение местных жителей и правителей к римским гражданам.

В результате долгих обсуждений, и впоследствии раздумий, я остановился на знаменитой Александрийской библиотеке в Египте. Слыхал о ней, ещё будучи московским менеджером, помнил, что она была крупнейшей библиотекой своего времени, содержала уникальную коллекцию древних рукописей, но потом была уничтожена пожаром – то ли случайным, то ли умышленным. Когда именно это случилось, я не знал, но надеялся, что сейчас она ещё существует.

К счастью, те, кто побывал в Александрии, рассказали, что библиотека по-прежнему функционирует, правда, не совсем в том виде, что раньше. Пожары и впрямь уничтожили часть книг, а также само здание. Но в настоящее время бесценные свитки хранились в нескольких местах, а самое главное, продолжала существовать группа учёных, по прежнему занимавшихся их изучением.

Я тут же написал учтивое послание с просьбой принять для обучения группу молодёжи из Римской Империи, обещая щедро оплатить это, и присовокупив хороший аванс. Отправил в Александрию надёжного человека с охраной, и принялся за организацию набора «студентов».

Мне нужны были новые учёные, военачальники, управленцы, причём последние – не только в Рим, но и во все провинции. Для начала я решил сформировать первую партию учеников из римской молодёжи, организовав что-то вроде олимпиады-конкурса для юношей. Мне пытались навязать своих отпрысков сенаторы и прочие магнаты, но я твёрдо стоял на своём – поедут только те, кто действительно достоин. Причём семьям бедняков, отправлявших сыновей – будущих кормильцев, готов был выплачивать что-то вроде компенсации.

С юношами проводили беседы, ставили различные задачи, выясняли способности. Я старался сам проводить беседы, чтобы понять, кто из них наиболее достоин, применяя техники собеседования, принятые в моё время. Мне помогали знаток человеческих душ отец Доминик, толковый центурион Меркурий Фавст, некоторые учёные. Кроме юношей, я решил отправить и несколько взрослых, проявивших склонность к управленческой деятельности, чтобы поскорее заменить ими особо прогнивших чиновников.

Пусть первый выпуск произойдёт пораньше, это будет передовой отряд, задача которого тактическая – побыстрее вернуться и приступить к работе. Затем вернутся те, кто придёт им на подмогу, а параллельно отправятся учиться новые студенты. И наконец, элита, стратеги, которые займут потом самые высокие должности. Разумеется, Марк будет в их числе.

– Я надеюсь, что вы не сильно ушиблись, – Лициния появилась на галерее, улыбаясь, как ни в чём не бывало, – нога скоро перестанет болеть, а вам не стоит волноваться из-за таких пустяков, если дело действительно в них. А если что-то и впрямь серьёзное, может, я смогу помочь?

– А… – Марина устало опустилась на стул. Раздражение немного утихло, тем более что Лициния казалась искренней, – Сама ещё не знаю, мелочи это, или что-то важное…

– Наверное, погрызлись с нашими чиновниками?

– С чего вы взяли?

– Ну, я же не слепая! Вы и ваш муж затеяли хорошую бучу, решили навести порядок в римском гадюшнике, а местные обитатели этого самого гадюшника категорически против этого: им тепло, мягко, через них идут денежные потоки, и они сами решают, сколько оставить себе, а сколько, так и быть, отдать в казну.

– И что, так было всегда? – заинтересованно спросила Марина.

– При мне – да. А как раньше, не знаю. Может, в дни расцвета Империи было иначе, но я этих времён не застала. Скорее всего, приворовывали и тогда, а сейчас уже не приворовывают, и даже не воруют. Сейчас чиновник сначала набивает свою мошну, а потом смотрит, сколько ради приличия можно отдать в казну. Послушай-ка, моя дорогая, пойдём ко мне, выпьем немного вина, поговорим. Мы с тобой тянем одну упряжку, нам делить нечего. Мы обе императрицы – я бывшая, ты – нынешняя. И я хорошо знаю обитателей гадюшника, чтобы кое-что тебе подсказать.

Женщины расположились в уютной беседке на одной из галерей дворца. Сначала Марина держалась немного скованно, но потом, увидев искренний интерес и сочувствие, разговорилась. Рассказала о своих трудностях, о борьбе с финансовыми чиновниками: тяжёлой ноше, которую взвалил на неё муж.

– Да, мужчины, они такие, – улыбнулась Лициния, – хотя про Алексия мне трудно сказать плохое, он реально пытается поднять и возродить империю. И помочь ему нужно, и мы вместе ему поможем! У всех этих гадёнышей есть свои слабые стороны, у всех рыльце в пушку. Самый главный – Гней Ульпий, он очень хитёр, отлично маскируется, но я кое-что про него знаю. Он занимается махинациями с недвижимостью, очень хитро, через подставных лиц. Скупает участки земли, особняки, доходные дома – инсулы. При этом особняки значатся у него как небольшие хижины, чтобы уменьшить налог. Инсулы же, наоборот, выставляются как просторные дома с удобствами, чтоб взвинтить цены для арендаторов. Ну, и так далее. Если Алексий примет закон о налогах, где в декларациях нужно будет указывать истинное положение, да при этом создаст неподкупные комиссии, которые будут смотреть и оценивать реальные объекты, а не бумажки, то Ульпию придётся очень туго!

Дальше – Тит Аврелий. У него другое направление: специальные термы, скрытые от посторонних глаз. Там клиентов ждут особенно изысканные, необычные наслаждения.

– А что такого необычного может ожидать клиента в таких термах? Насколько я знаю, в каждой из них можно развлечься с женщинами на любой вкус!

– Да, конечно, если ты имеешь в виду обычных волчиц[3]. Такие развлечения не сильно одобряются, но они существуют на каждом шагу. А вот наш друг готов предоставить особо доверенным, и особо платёжеспособным клиентам гораздо более изощрённые удовольствия: совсем юных девочек, в том числе – патрицианок из хороших семей, и даже девственниц.

– Патрицианок из хороших семей? – воскликнула Марина, поражённая до глубины души. – Как это может быть?

– Бывает, увы. За такие удовольствия платят очень хорошо, а семьи патрициев часто нуждаются в деньгах. Ну, и некоторые девочки, с детства окружённые атмосферой разврата, сами напрашиваются на подобное – просто из любопытства. В провинциях таких заведений не сыщешь, это сугубо римское развлечение. Ну, остальные чиновники, рангом пониже, тоже имеют прегрешения, взятки, например. Вот и нужно будет бить этих типов их же оружием: если они почуют, что их неприглядные делишки всплывут, они быстро станут шёлковыми.

– Сенат заблокирует такие законы, император не всесилен, увы…

– Конечно, если Алексий вынесет в Сенат проект закона типа «О недопущении спекуляций с недвижимостью» или «Об искоренении малолетней проституции», ему не дадут их принять. А вот если завуалировать их суть красивым названием вроде «Об улучшении содержания объектов недвижимости», или как-то ещё… Это мы обсудим непосредственно с твоим мужем. И вообще, – экс-императрица оглянулась и понизила голос, – ему пора бы уже прибирать Сенат к рукам: на первом этапе дать им жрать побольше и послаще, но при этом ограничить в правах, а потом уже и паёк уменьшать.

– Послушай, Лициния, – осторожно спросила Марина, – если можно таким образом справиться с этим сбродом, и ты явно не сейчас это придумала, почему же до сих пор прежняя власть этого не сделала, и позволила Империи так низко упасть?

– А кто был прежней властью? Слизняк Валентиниан, которого я презирала за трусость и слабоволие? Он получал свою мзду, за него правили другие, его это устраивало. Возможно, это смог бы сделать Аэций, который был фактическим императором, но он не успел, да и был больше занят военными делами. О Максиме Петронии я вообще не говорю, он истерически пытался удержать власть, тут уж не до наведения порядка. А вот Алексию я верю, он сможет сломать эту махину!

– Отец, ты меня звал?

– Да, Марк, я хочу с тобой серьёзно поговорить. Тебе скоро тринадцать, ты достаточно взрослый для того, чтобы я начал привлекать тебя к управлению Империей, доверять тебе некоторые дела. Что ты думаешь об этом?

– Я тоже хотел с тобой поговорить, папа. Давно собирался сказать тебе, но не решался. Меня совершенно не привлекает политическая карьера, заседания Сената, чиновничья возня. Мой путь – римская гвардия, военное дело.

– Одно другому не мешает, Марк. Вспомни историю: Марк Аврелий, Веспасиан, Луций Север – были императорами, не оставляя армию.

– Я знаю про них. Но мне совсем не по душе такая деятельность! Я хочу быть военным!

– А если настанет необходимость управлять империей? Со мной в любой момент может случиться беда – далеко не все хотят видеть меня императором.

– Я всё понимаю, – Марк тяжело вздохнул, – если ты хочешь, чтобы я учился управлять и царствовать, буду делать это вопреки своему желанию. Мне знакомо понятие долга, и того, что я – сын императора!

– Спасибо, Марк! – я поднялся с места, сделал шаг вперёд и мы обменялись крепким римским рукопожатием – захватывая не кисть, а запястья друг друга. – Очень рад, что ты понял меня! Теперь смотри. Я собираю лучшую молодёжь Рима и ближайших провинций для того, чтобы отправить их учиться в Александрийскую библиотеку.

Там собраны мудрые книги со всего света, там собираются мудрецы и учёные: философы, математики, целители, историки. Разумеется, ты тоже попадаешь в число этих учеников. С вами едут и взрослые – они будут помогать вам выбрать то, чему стоит учиться, и учиться самим. Вы будете постигать сначала все науки понемногу, потом, постепенно, каждый выберет себе премудрость по вкусу: кто-то захочет стать учёным, кто-то управленцем, кто-то целителем. А кто-то, – я с улыбкой посмотрел на Марка, – полководцем! Ты должен будешь изучить самые значительные сражения прошлого, где побеждали не навалом, не численным превосходством, а умом, знанием стратегии и… В общем, как говорил какой-то полководец, забыл его имя, – я усмехнулся, – «Воюют не числом, а умением!»

– Спасибо, папа! – юноша вскочил, глаза его сияли.

– Погоди, сынок, – я поднял руку, как бы останавливая веселье, – у меня есть одно условие. Когда вернёшься в Рим, ты, как и все остальные, будешь сдавать испытания. Твои знания проверят наши лучшие полководцы, и вынесут решение, насколько хорошо ты постиг науку. Другие специалисты будут беседовать с учёными, врачами и так далее. Но ты должен будешь также изучить науку управления, и испытывать тебя буду я и мои помощники. Учти, это двойная нагрузка, но я верю в тебя и надеюсь, что ты не подведёшь!

– Хорошо, отец, пусть будет так! Но и с моей стороны к тебе будет просьба. У меня есть друг Рем, мы вместе учимся военному делу у центуриона Меркурия Фавста. Мне кажется, из него получится хороший воин, и я бы очень хотел, чтобы и он поехал со мной в Александрию.

– Я не отбирал ещё кандидатов на поездку, посоветуюсь с Фавстом, спрошу его мнение, и если парень действительно перспективный, то почему бы и нет? Тем более что и Фавст будет с вами в Александрии.

Мы расстались, довольные друг другом и новыми перспективами, открывающимися перед нами.

Сколько раз я убеждался, что строить глобальные планы и пытаться вписаться в них по своему усмотрению, с полной уверенностью, что всё так и будет – занятие пустое. У судьбы всегда есть своё мнение о развитии истории, которое кардинально отличается от нашего…

Вскоре все ближайшие планы по наведению порядка и отправке студентов в Александрию пришлось срочно отложить. Отвергнутый и униженный в Сенате Рицимер собрал банды каких-то окрестных варваров, и, пользуясь тем, что Майориан увёл не только более-менее регулярное римское войско, но и почти весь легион, созданный Кастулом, объявил меня незаконным узурпатором, потребовал сложить полномочия и сдаться. Рим снова оказался в осаде…