Пробуждение мёртвых богов 2

ГЛАВА X. БУДУЩИЙ ПОЛКОВОДЕЦ

Испытания начались утром. Все двадцать восемь юных легионеров в полном боевом облачении выстроились на центральной площади. На помосте располагались главные экзаменаторы: сам император Алексий, пропретор Майориан, легат Первого Сардинского Легиона Максим Юлий, командиры Второго Сарматского и Третьего Италийского легионов, несколько значимых центурионов, в том числе сильно волновавшийся за своих подопечных Меркурий Фавст.

Внизу, отдельной группкой стояли менее важные центурионы, опционы, опытные легионеры, а позади них волновалась толпа горожан: родственники новобранцев, друзья и просто любопытные. Главнокомандующий Флавий Майориан хотел провести испытания где-нибудь в казармах, без лишней публики, но император настоял именно на таком формате. Мотивировал это тем, что население должно видеть, как подготовлены новые легионеры, насколько крепок их боевой дух, и убедиться, что налоги, которые они платят в казну идут на нужное дело. Кроме того, как впоследствии выяснил Марк, именно он придумал несколько «сюрпризов» для новобранцев, с которыми они столкнулись.

Протрубил корницен[5], призывая к тишине, и к перилам помоста вышел император Алексий Деций Либератор. Новобранцы одновременно и чётко стукнули мечами о щиты, военные вскинули руки в салюте, народ разразился приветственными криками. Алексий поднял руку, призывая к тишине. Люди поволновались ещё немного и затихли.

– Римляне! Воины и граждане! Сегодня мы приветствуем здесь, на Марсовом поле наших воинов-легионеров, прошедших обучение в библиотеках Александрии, будущих солдат и командиров наших доблестных легионов. Сегодня они будут давать отчёт, чему научились, как будут справляться с боевыми задачами, сможем ли мы на них положиться в вопросах защиты Империи. Я нарочно собрал вас здесь, чтобы наших воинов увидели не только военачальники, но и вы, их родственники – отцы, матери, сёстры, невесты. Сейчас мы проведём показательные построения, боевые упражнения, потом покажем тренировочный бой. Корницен, сигнал!

Резко взвыла труба и на поле к солдатам вышли опционы, деканы [6], рядовые легионеры-ветераны. Они быстро рассредоточили ребят, разбили на пары, которые по сигналу стали демонстрировать приёмы боя в парном сражении. Нападали, защищались, уворачивались от ударов, сами их наносили. Опытные бойцы ходили рядом, смотрели внимательно, запоминали все промахи или, наоборот, достижения юных легионеров, но не вмешивались, не поправляли, не подсказывали.

Затем в пару к юношам встали бывалые бойцы, и тем пришлось попотеть. Старые легионеры помнили, где у юных воинов случались проколы, и акцентировали именно эти моменты. Из двадцати восьми пар большинство новобранцев были «убиты» сразу, только четверо продержались несколько минут. Однако была ещё пятёрка самых лучших, которые сражались против ветеранов вполне достойно, чем заслужили бурное одобрение зрителей. С большой радостью среди них Алексий заметил Марка, против которого стоял коренастый, по всем признакам бывалый опцион. В числе устоявших был и друг Марка – Рем.

Опытные легионеры отошли в сторону, оставив новобранцев одних. Теперь они взяли в руки большие, тяжёлые щиты-скутумы, чтобы походным строем проследовать в казарму. Публика решила, что на этом испытания закончены, но вдруг командиры расступились, и на площадь с воинственным кличем ворвалась конница, вооружённая копьями и мечами. Она ринулась на растерявшихся легионеров, чтобы смять их строй, но вдруг из рядов новобранцев раздались громкие, чёткие команды и в считанные секунды разрозненная толпа растерянных воинов превратилась в некое подобие трамплина, созданного из скутумов, которые держали над головами молодые легионеры.

Конники, в запале продолжавшие скакать во весь опор, поневоле въехали на трамплин из щитов, который по команде начал подниматься задними рядами, опрокидывая, сминая и разрывая вражескую конницу. Раздался громкий голос Майориана, дававшему команду «Отбой», успокаивая и всадников и пехотинцев, возвращая их в реальность, чтобы учебная схватка не превратилась в настоящую. Народ разразился бешеными овациями во славу храбрых новобранцев, и их внезапно появившегося командира – стройного юношу с горящими азартом боя глазами, а также воинское руководство, поставившее такой чудесный спектакль.

Но и это было ещё не всё! Теперь из-за рядов военачальников вышли лучники, и стали осыпать новобранцев градом стрел. Конечно, стрелы были не боевые, а имели мягкий наконечник из морской губки, пропитанной синей краской – чтобы оставить следы на тех, кто не успеет увернуться, или закрыться щитом. И, разумеется, тетиву лучники натягивали вполсилы.

И здесь противника также ожидала «тёплая» встреча. Первый залп достиг цели, и доспехи нескольких легионеров покрылись синими пятнами. Но тот же юноша, взявший на себя командование, отдал новый приказ, и бойцы, ощетинившись скутумами, приняли на себя второй залп. Это была знаменитая «черепаха», когда щиты, выстроенные особым образом, плотно прикрывают строй легионеров.

Теперь они стали неуязвимы для стрел, и учебное сражение на этом закончилось – по знаку пропретора Майориана корницен протрубил отбой. В знак восхищения находчивостью молодых легионеров, бывалые воины выстроились шеренгой и проводили новобранцев, стуча мечами по своим щитам. А народ, полностью захваченный великолепным зрелищем, словно сорвался с цепи. И на главной площади Рима долго ещё не смолкали восхищённые овации.

Но если для публики спектакль закончился, то у легионеров впереди был ещё один раунд экзаменов, уже не тактика боя, а стратегия: то, что понадобится впоследствии не рядовым воинам, а командирам. Эти экзамены им предстояло сдавать в учебных классах, в тишине и отсутствии публики, и принимали его легаты и лучшие центурионы, командиры когорт и первых центурий.

Вечером во дворец, где Марина ожидала сына, прибежал мальчишка с письмом от Марка, где тот сообщал, что они с друзьями отмечают сдачу экзаменов, и он придёт домой поздно. Она вздохнула и ушла в спальню, понимая, что сын уже взрослый и не будет вечно держаться за край её сто́лы[7]. Для него сейчас очень важно быть вместе с друзьями, а мама… Мама всегда может подождать.

Вскоре явился Алексий, очень довольный, но при этом немного озадаченный.

– Как прошли экзамены у Марка? – кинулась она к нему.

– Думаю, что нашего сына ждёт будущее блестящего полководца… Я видел учебный бой на площади, Марк очень достойно сражался с каким-то бравым опционом, и тот так и не смог одолеть его. Потом выскочила конница, это был сюрприз, мальчишки не знали о нём. Мы хотели посмотреть, как они будут биться с конниками, когда те растерзают их строй. Но наш Марк проявил в полной мере свой командирский талант! Неожиданно для всех, он взял командование на себя, мгновенно перестроил ребят, встретил конницу «трамплином» и опрокинул её! Я видел этот приём в реальном бою, тогда, на Каталаунских полях. Но Марк не видел этого!

– Наверное, его научил этому Кастул… – тихо сказала Марина.

– Может быть. Но дело даже не в этом! Никто не ждал от новобранцев реальной командирской инициативы, все готовились посмотреть одиночный бой пехотинцев с кавалерией. Но Марк сломал все наши планы, он за секунду стал командиром, и принял единственно верное в этой ситуации решение! Потом вышли лучники с ненастоящими стрелами, оставлявшими след на щитах и одежде. Да, первый залп он пропустил, но тут уж трудно поставить ему это в упрёк – он же не настоящий командир, у него не было данных разведки, никто не ожидал появления лучников.

– И что же сделал наш будущий легат?

– Снова принял взвешенное, единственно правильное решение – построил легионеров «черепахой» и следующий залп лучников не достиг цели!

– Я не вижу в этом ничего удивительного, – пожала плечами Марина, – мне кажется, что это общеизвестные приёмы, он изучил их и с Кастулом, и вычитал в Александрийской библиотеке!

– Да, ты права, приёмы общеизвестны, и наверняка все новобранцы знали о них. Но дело в том, что Марк мгновенно вспомнил эти приёмы, а главное, в решительную минуту взял на себя обязанности командира, причём справился с ними блестяще! Но это ещё не всё. Потом был индивидуальный экзамен, уже непосредственно для будущих командиров. Его принимали лучшие военачальники, легаты, высшие центурионы и сам Майориан. Потом я разговаривал с ним обо всех парнях, об общем уровне подготовки. Он отозвался весьма благосклонно, указал некоторые недочёты, но в целом остался доволен.

– А конкретно про Марка он говорил?

– Да, говорил. Он заявил, что Марк – прирождённый полководец, и что прямо сейчас он мог бы служить опционом в центурии своего легиона, если бы не отсутствие боевого опыта.

– Ничего себе! – воскликнула Марина. – Впрочем, вчера он тоже проявил свои таланты – она рассказала мужу историю с планом дворца.

– Ну, вот видишь, – Алексий прислушался, – о, вот и наш полководец! Дай ему поесть, а потом я хочу говорить с ним.

Впрочем, парень явился к отцу почти сразу – он был слишком возбуждён для спокойного домашнего ужина, да и с друзьями они перекусили в таверне, а судя по блестящим глазам и разрумянившимися щеками, не обошлось там и без нескольких кувшинов вина.

– Ну, как тебе испытания, папа? – с порога воскликнул он. – Я здорово справился, правда?

– Правда, сынок, – улыбнулся Алексий, – но давай сразу договоримся на будущее: первое – хвалить тебя должны твои командиры, а не ты сам! Второе – не считай себя самым лучшим, и всё на свете познавшим, ты ещё толком не видел военной жизни. И третье – то, что ты узнал и чему научился, это малая капля. А то, что предстоит узнать – море. Ты меня понял?

– Понял, папа, – немного сконфузился Марк, – просто я очень радуюсь, что не подвёл ни тебя, ни центуриона Фавста, ни других учителей.

– И если бы был жив наш друг Кастул, он тоже порадовался бы за тебя, – улыбнулся Алексий, а Марк только кивнул.

– А теперь поговорим серьёзно, – сказал Алексий, – я беседовал с пропретором Майорианом, и он рассказал мне про твой экзамен – то, чего не было на площади, а проходило в учебных комнатах. Особенно ему понравилось, как ты ответил на вопрос, какая битва прошлого запомнилась тебе больше всего, и почему.

– О, да! Это битва при Алезии 500 лет тому назад! Я всегда восхищался гениальностью Юлия Цезаря в этой битве, ведь он победил врага, превышающего его почти в пять раз!

– А почему ему это удалось? – улыбнулся Алексий.

– Да потому что он был гениальным стратегом, а его противник Верцингеторикс просто обычным полководцем! Ведь ты сам меня учил, что воюют не числом, а умением!

– Я? – удивился Алексий. – Это сказал один очень мудрый полководец…

– Когда он сказал? Кому и где? – перебил Марк.

– Да не помню я, – воскликнул смущённый император.

– Зато я помню! Он сказал ещё: «Хочешь мира, готовься к войне», и «Плох тот легионер, который не мечтает стать легатом». Не скромничай, папа, мы твои высказывания помним и всегда применяем на деле! – расхохотался довольный Марк.

– Хм, да… Но давай-ка вернёмся к битве при Алезии. Кроме изящного решения, чем ещё прославил своё имя Цезарь?

– Тем, что он сам не лез во все дыры, а умело использовал потенциал своих подчинённых, в том числе – Марка Антония!

– Тоже, по-своему гениального полководца. – кивнул Алексий, – Да, сын, я вижу, что ты не подвёл меня, и даже превзошёл мои ожидания. Я решил пока отложить для тебя вопросы управления, мы будем ими заниматься постепенно, когда будет такая возможность. А пока пора тебе на практике изучить военное дело, достичь высокого уровня, понюхать, так сказать, воинскую дисциплину, поучаствовать, когда представится возможность, в настоящих сражениях. Ты должен будешь пройти полноценную воинскую службу в боевом легионе.

– Я готов! – воскликнул Марк. – Куда меня направят?

– Тебя ждёт почётное место легионера первой сдвоенной центурии, первой когорты, Первого Сардинского Легиона!

– Как? – юноша был явно ошарашен. – Простым легионером? Но ведь ты только что говорил про мои способности…

– Прости, сынок, но ты пока не сможешь быть командиром, ни легатом, ни центурионом, ни даже опционом.

– Почему, папа?

– Потому, что солдаты, которыми ты хочешь командовать – боевые легионеры, они знают, что такое воинская служба, и даже война, а ты постиг эти знания только в теории.

– Но ведь я могу возглавить тех, кто не знает службы, таких же новобранцев, как я!

– Можешь. Но в первом же бою вы будете разбиты, потому что настоящий бой отличается от постановочного как небо и земля. Ты будешь проходить настоящую легионерскую службу, в настоящем Легионе, под руководством настоящих боевых офицеров. И вот когда ты постигнешь эти основы, то сможешь идти дальше и стать впоследствии пропретором, и даже главнокомандующим! Завтра результаты распределения по легионам будут объявлены официально, все получат небольшой отпуск перед тем, как отправиться по своим местам – навестить родных, уладить личные дела. А мы с тобой поедем на Сардинию, там есть одно очень важное дело.

– Я всё понял, отец. Да будет так, как ты сказал…

На Сардинию выехали, не теряя времени, буквально на следующий день. Настроение у Марка было каким-то смешанным, неоднозначным. С одной стороны радовали успехи, которые он продемонстрировал всем, начало настоящей, серьёзной, легионерской службы. С другой – была разочарованность решением отца. Нет, он не сомневался в его правильности, за годы их общения Марк убедился, что Алексий не просто умён, но обладает какой-то высшей мудростью, незаурядными знаниями, недоступными простым смертным.

Однажды он даже попытался поговорить об этом с матерью. Она ответила, что отец просто очень умный человек, а должность императора иногда пробуждает некие резервы, ведь ему приходится решать задачи огромных, недоступных обычному человеку масштабов. Вроде объяснила всё логично, но у юноши осталось ощущение, что мать смущена и что-то недоговаривает, во всяком случае, вид у неё был немного растерянный.

Поэтому, немного остыв, он решил не бунтовать, а подчиниться и начать службу рядовым легионером. Но это – по возвращении домой. А пока предстояли важные дела на Сардинии.

Ещё на корабле отец начал посвящать Марка в некоторые моменты, важные для будущего полководца.

– Вот смотри, сын. Представь себя во главе римской армии. Тебе предстоит генеральное сражение с сильным, хорошо обученным, коварным врагом. Возможно даже враг имеет численное преимущество. За счёт чего ты думаешь одержать победу?

– Численное превосходство – не главное! Если мне предстоит такая задача, прежде всего, я проведу очень тщательную разведку. После этого буду определять, как поступить. Распределю свои войска, оставлю резерв, организую связь – систему сигналов. Возможно, применю какую-нибудь хитрость, всё зависит от данных разведки.

– Отлично, сынок! Способов достижения победы может быть множество, но разведка – это то, без чего обойтись невозможно. Теперь представь: ты организовал вылазки разведчиков, захватил пленных, к тебе примчались гонцы с секретными донесениями. Ты примерно представил расположение вражеских войск, расставил свои легионы соответственно этим данным. И вот, утро. Начинается бой, и вдруг выясняется, что войска противника расположились совсем не так, как ты представлял. Вместо лёгкой пехоты – тяжёлая конница, вместо конницы – лучники, и так далее. У тебя теперь тяжёлый выбор: принимать бой как есть, с малыми шансами на успех, либо пытаться перестроить свои войска, располагая очень ограниченным временем.

– Да уж, невесёлая перспектива! – заметил Марк.

– Очень невесёлая! Тем более что ты вообще узнаешь об этом только в ходе сражения, когда уже будет поздно. И далеко не всегда у тебя будет в распоряжении гора, с которой видно поле боя. Но вот представь, что у тебя есть возможность поднять своих наблюдателей в небо так, чтобы им было видно поле боя и даже подступы к нему. Ты не только будешь видеть построение вражеских войск, но и все перемещения, скрытые резервы, подходящие подкрепления.

– Это, конечно, здорово! Но каким образом можно поднять в небо наблюдателей? На крыльях?

– Нет, конечно. Люди с крыльями – это только красивая легенда. Мы поднимем людей в небо с помощью аэростатов!

– Аэростатов? Погоди, я попробую догадаться, это что-то греческое… Аэр – воздух, статос – стоять… Стоящие в воздухе?

– Да, Марк, стоящие в воздухе. Из нескольких слоёв шёлка делается большая круглая оболочка, в неё нагнетают горячий воздух, который легче холодного, атмосферного. За счёт этого оболочка становится шаром и поднимается в воздух. Внизу прикрепляется плетёная корзина, в которой могут находиться люди – один или несколько.

– И они получат возможность сверху увидеть всю панораму будущего сражения, а по ходу боя подсказывать, откуда могут ударить резервы, где группируются большие силы врага, куда нужно нанести удары. Это замечательное изобретение!

– Совершенно верно, сынок, ты очень точно оценил возможности применения аэростатов в разведывательных целях. При этом нужно понимать, что эти воздушные шары практически неуязвимы для противника: стрелы, даже выпущенные из самого мощного лука вверх, очень быстро теряют свою силу, и пробить оболочку просто не в состоянии.

– А корзина с наблюдателями? – возразил Марк.

– Корзины делаются очень прочными, из толстых прутьев, частого плетения, и самое худшее, что может случиться, это вонзившаяся в дно корзины стрела. То же самое – камни, пущенные из пращи. Оболочку они тем более не пробьют, и корзину тоже. А попасть в наблюдателя, высунувшегося наружу – это надо сильно ухитриться. Когда мы приедем, ты всё увидишь воочию, может, и подскажешь что-либо важное. Свежий взгляд всегда полезен.

Вскоре корабль прибыл на Сардинию. Алексий уделил буквально несколько часов встрече с руководством провинции, выслушал доклады, принял решения по важным вопросам. После этого они с Марком сразу отправились на остров, куда переехали два года назад все изобретатели вместе с оборудованием, чтобы не слишком бросаться в глаза населению – оборонные мероприятия это не игрушки.

Конечно, взлетающие аэростаты всё равно были видны, но Гао Чжимин вперемешку запускал причудливых воздушных змеев, которых потом привозили на праздничные ярмарки, выпускали в воздух, продавали с выгодой. Поэтому все так и считали островок мастерской по изготовлению игрушек для праздника.

Марк с отцом приехали рано утром и сразу отправились к изобретателям. Состоялся пуск аэростата с двумя наблюдателями на борту. Точнее, один из них управлял горелкой, подавая горячий воздух в оболочку для подъёма, и открывая специальный клапан вверху шара для выхода горячего воздуха, чтобы спуститься. При этом шар был привязан тонкой, лёгкой, но прочной верёвкой к специальному барабану с рукояткой, чтобы держать шар на привязи, отпускать и подтягивать в зависимости от ситуации.

Будущий военачальник смотрел на аэростат восторженным взглядом, но при этом не просто восхищался чудесным изобретением, но и оценивал его, вникая во все мелочи. Двое наблюдателей поднялись в небо, пробыли там не очень долго и спустились, повинуясь барабану, который вращал один из помощников Чжимина. Наблюдатель положил перед императором лист бумаги, на котором была нарисована грифелем панорама острова вплоть до дальнего берега со всеми рощами, речками и невысокими горами. Добросовестный наблюдатель отметил даже мельницу и небольшое стадо, служившие хозяйством при мастерских.

Марк наблюдал за этим запуском очень внимательно, похвалил изобретателей, выразил уверенность, что это изобретение станет очень полезным в будущих битвах. Вечером, когда они с отцом остались одни, он высказал свои впечатления.

– Какое прекрасное изобретение, я думаю, оно будет очень полезным. Но я не совсем понял один момент. Наблюдателей запускают до сражения, и также во время него?

– Да, ты прав. Я предполагаю запуск нескольких аэростатов, в зависимости от масштаба битвы и площади для наблюдений.

– А как полученные данные попадают к командирам?

– Через определённое время, достаточное для того, чтобы сделать нужные рисунки, шар опускают, и наблюдатель передаёт свой рисунок командиру через специальных гонцов.

– Это очень долго и громоздко! – воскликнул юноша. – Оно годится для предварительной разведки, но во время боя донесения будут поступать на командный пункт с большой задержкой. Ты же знаешь, что ситуация в сражении меняется зачастую очень быстро.

– У тебя есть какие-то предложения на этот счёт? – спросил Алексий.

– Да, есть. Аэростат связывает с землёй верёвка. Что мешает наблюдателю накинуть на неё прочную петлю с достаточным грузом и мешком для донесений? Груз будет тянуть вниз, и мешок, скользя по верёвке, очень быстро окажется на земле. Тогда можно оправлять рисунки и донесения, не опуская аэростат на землю! А ещё можно для самых важных и срочных сигналов придумать флаги разного цвета, которые наблюдатель вывесит из корзины аэростата, а военачальник увидит сразу, в тот же момент! Например, красный флаг означает «Внимание! Готовится конная атака!», синий – «В бой вступает резерв», ну и так далее. Флаги могут быть не только разноцветными, но и различной формы: квадратные, продолговатые, треугольные!

– Отлично придумано, сын! У тебя и впрямь мышление настоящего полководца. Я тоже понимал некоторую громоздкость такой конструкции, но как её ликвидировать, не додумался. Ты молодец, Марк. А теперь я хочу показать тебе кое-что очень интересное. Пойдём-ка со мной.

Они прошли вглубь территории на которой располагались мастерские, миновали охрану и зашли в большое каменное здание с крепкими железными воротами. Алексий зажёг светильники на стенах, и помещение озарилось неровным, колеблющимся светом. Посередине, на утоптанном земляном полу высилась железная громада на высоких колёсах.

– Что это такое? – спросил Марк.

– Это страшное наступательное оружие, сынок. Наша разработка, подобной которой нет, и не может быть ни у кого!