Проблеск во мгле

11. Сталкер Шнайдер. 11.12.2015 г

Лампа, стоявшая на столе, создавала приглушённый свет, стоящие вокруг неё предметы отбрасывали во все стороны длинные тени. Из-за перебоев напряжения она мерцала с периодичностью в несколько минут. К счастью, лежащий передо мной ноутбук, работал от аккумулятора, поэтому можно было сосредоточиться на интересовавших меня вещах.

На небольшой промежуток времени я оккупировала маленькое помещение в лабораториях на западе болот. Формально здесь был отдел центра связи, но предприимчивые связисты продавали желающим сталкерам возможность выхода в Интернет. Естественно, если были свободные машины. Правда, в отличие от лабораторных компьютеров, эти свободны почти всегда, по крайней мере, большая их часть. Так что связисты могли свободно открыть тут игровой клуб или Интернет-кафе. Странно, что никто этого ещё не сделал: неплохую прибыль бы с этого поимели. Ведь все хвалёные беспроводные интернеты в Зоне почему-то не работали. Вернее, работали с ужасными перебоями, из-за которых ни одним из них нельзя пользоваться без потери нервов и времени. Короче говоря, пока что выйти во Всемирную сеть можно только здесь, в научном центре, куда через Периметр с «Большой земли» заброшен кабель. Нужно только заплатить за час пользования рублей сто — на пиво хозяевам компов. Дороговато по сравнению с обычными клубами, но в Зоне на всё наценки. Однако мне беспокоиться об этом следует в последнюю очередь. Чтобы обеспечить себе проход к компьютеру, мне достаточно улыбнуться одному из связистов. Как не странно, это сработало уже раз десять. Надеюсь, он пробудет на своём посту не один год.

Всё прошло гладко и в этот раз. Пройдя мимо него с ослепительной улыбкой, я очутилась в одной из комнат отдела и заперла дверь. Это правилами не запрещалось. Теперь около часа можно пробыть в полном одиночестве и спокойно собраться с мыслями. Слишком уж много вопросов скопилось у меня за последнее время. Кто эти люди, с которыми связался Барсук? Из какой они страны, из какой организации? Где они сбывают добычу? Что за человекоподобные существа напали на нас в административном корпусе? А самое главное, что это за символ с надписью «КК», изображённый на папке с документами, которую я нашла в ящике стола?

Работниками, скорее всего, являются пленные сталкеры. Их исчезновение вряд ли привлекло чьё-то внимание: в Зоне люди гибнут очень часто. Роль охранников, несомненно исполняют наёмники. Они способны на любые действия, лишь бы за них хорошо платили. Но кто эти иностранцы? Их раньше видели в Зоне?

Природовед, возможно, хоть что-то обо всём этом знает. Вот только почему-то не хочет рассказать ни Олегу, ни даже мне. В разговорах он уклонялся от прямых ответов, а в последнее время вообще куда-то пропал. Вот уже неделю нет ни единого намёка на его существование. Мне кажется, он пытается что-то откопать в одиночку. Неужели он не доверяет нам, своим лучшим друзьям? Впрочем, Барсук тоже был нашим общим другом. Но это не помешало ему стать предателем. Артур, возможно, просто боится повторения истории. Может, ему нужно всего лишь дать время, чтобы он успокоился. Дать время побыть одному. Вот только времени мало. Барсук мог заподозрить неладное после того, как мы побывали на станции. А если и нет, то он всё равно продолжит эксплуатировать сталкеров, чтобы добывать дорогостоящий товар. И перед очередным выбросом погонит к границе Зоны очередной грузовик. По последним прогнозам, новый выброс может произойти на ближайшей неделе. К тому моменту необходимо разработать хоть какой-то план действий, если мы действительно хотим прекратить творящееся в Зоне безобразие.

Олег сейчас проживает в неприметном домике на окраине Каменки. Следит за действиями Барсука, который вернулся туда раньше, чем мы. Он, естественно, и не заподозрил того, что Олег знает о его делах более чем достаточно. Так что тот не опасался попадаться ему на глаза. Кроме банального наблюдения Олег с помощью специальной аппаратуры перехватывает все сообщения, которые приходят на сталкерские ПДА в радиусе двух сотен метров. Так что он будет в курсе, если Барсук свяжется с иностранцами через сталкерскую сеть.

Про местонахождение Артура я не знаю. Олег занят конкретным делом. Но и мне сидеть сложа руки как-то не хочется. Так что я решила действовать самостоятельно. И сочла необходимым для начала найти ответы на вопросы, которые в последнее время не давали мне покоя.

В первую очередь я решила поискать сведения в Интернете. Но какие слова делать ключевыми даже не представляла. Сперва пересмотрела несколько официальных сайтов, связанных с легальной деятельностью на территории Зоны. Но никаких интересующих меня понятий и фотографий там, конечно же, не было. По официальной версии, даже сталкерства не существует. Есть только «отдельные нарушители Периметра». Естественно, про жизнь сталкеров там не было ни слова.

Далее я написала в поисковике «КК», но снова не увидела ничего интересного: только названия каких-то организаций и марки непонятных изделий. Но абсолютно ничего, связанного с Зоной. К счастью, существовал нелегальный информационный портал, созданный местными умельцами. Туда сливалась информация о появлении новых аномалий, мутантов, там были основные сведения обо многих сталкерах. Там же был записан и местный фольклор. Именно в нём, немного покопавшись, я нашла символ, происхождение которого меня интересовало. Два ангела на сундуке с надписью «КК» между крыльями, которые они протягивали друг к другу. Оказывается, такой же рисунок находили года четыре назад, ещё до моего появления здесь. Изображение находилось в документах, найденных в каком-то заброшенном подземелье. Ещё речь шла об артефакте с таким изображением, но никаких конкретных сведений, лишь слухи. Правда, одной картинки было достаточно. Судя по комментарию к картинке, в те времена это изображение ковчега вызвало настоящую шумиху. Высказывалось предположение, что где-то в Зоне спрятан тот самый библейский ковчег, за которым многие годы охотятся археологи. Поток искателей приключений, стремящихся в Зону, резко увеличился. Даже серьёзные учёные рвались сюда как сумасшедшие. Военные только и успевали их отлавливать. Информацию о находке старались скрыть, боялись, что Зона может стать местом паломничества, чего доброго. Но всё как-то само по себе улеглось. Других символов не находили, а существование первого признали простым совпадением, либо подделкой, и постепенно забыли о нём.

Кроме того, люди так и не пришли к однозначному мнению, что означает первая буква «К» на аббревиатуре. В том, что вторая означает «ковчег» мало кто сомневался. Но какой? Крылатый? Каменный? Кустарный? Может, имелся в виду «ковчег-корабль»? А, может, и нет. Это так и осталось загадкой. Но рано или поздно следует же её разгадать. Лично я считаю, что она имеет такое же рациональное объяснение, как и грузовики, едущие из центра Зоны по ночам. Как обычно говорит Артур, «легенды появляются не зря». В этом я с ним согласна целиком и полностью. А вдруг этих двоих незнакомцев больше интересует этот самый «КК», чем дорогостоящее радиоактивное топливо?

В дверь негромко, но настойчиво постучали. Кажется, моё время вышло, пора освобождать комнату. Я выключила компьютер, встала из-за стола, подобрала лежащий на полу ранец, и вышла из комнаты, одарив сговорчивого связиста ещё одной ослепительной улыбкой. Это в очередной раз вогнало его в состояние блаженства, что дало мне возможность спокойно удалиться.

Теперь нужно было добраться до посадочной площадки до того момента, как отсюда улетит вертолёт очередной экспедиции. Лабораторные комплексы являются своего рода оазисом посреди болот, пересекать которые своим ходом мне совсем не хотелось. Во-первых, опасно, а во-вторых, — просто не хотелось. Поэтому пришлось подкинуть деньжат лётчикам, которые, как и связисты, не прочь подзаработать. Я посмотрела на время: до вылета вертолёта оставалось ровно три минуты. Пришлось ускорить шаг: до площадки около ста метров, а опоздать на рейс отсюда было бы нежелательно. Случись что, меня ждать не станут: не такая уж и важная персона. Но всё обошлось: я добралась до вертолета вовремя. Туда ещё загружали последние контейнеры с оборудованием, а пилоты докуривали последние сигареты возле кабины.

— А мы тебя уже заждались, — произнёс средних лет, явно бывалый пилот, — думали, что придётся лететь без тебя.

— Ну, как можно, командир, — возразил его молодой напарник. Бывалый усмехнулся.

— Да пошутил я, пошутил, — добавил он, — ладно, пора вылетать.

— Пора так пора, — согласился стоящий рядом сталкер. Он ловким броском отправил недокуренную сигарету в мусорник, стоящий метрах в пяти от него. Молодец: заботится об экологии, даже в зоне экологического бедствия.

Участники экспедиции забрались в вертолёт. Кабина, как и полагается, досталась пилотам. Несколько учёных, пара охранников и я разместились в грузовом отсеке среди всевозможного оборудования.

— Выбираёте себе места поудобнее, мы взлетаем, — молодой старался перекричать нарастающий рёв двигателей, — самое лучшее уступите даме.

Это самое удобное место оказалось на связке тёплых накидок. Как никак приближались холода, а профессора не собирались мёрзнуть несколько дней вне своих лабораторий. Даже многие рядовые сталкеры надевают под защитными костюмами тёплые вещи. Человек всегда старается добиться максимального комфорта даже в самых неподходящих условиях. Зона — условие действительно не слишком подходящее. Зимой в сталкерском комбинезоне холодно, летом — жарко. К счастью, погода здесь чаще всего осенняя, но, к сожалению, не всегда.

Вертолёт уже набрал необходимую высоту и взял запланированный курс. Целью данной экспедиции было исследование какого-то необычного района на юго-востоке от болот. В научном лагере поговаривали о появлении там неизученных аномалий. А значит, что и артефакты новые там тоже должны присутствовать. Честно говоря, меня это сейчас не слишком интересовало. Хотя, в дальнейшем можно будет наведаться в тот райончик. Но в данный момент мне туда не нужно. В вертолёте экспедиции я просто потому, что мне с её участниками по пути. Моей личной целью было перебраться как можно ближе к границе. По возможности, сходить в Каменку и найти там Олега, который взял на себя обязанность наблюдать за «официальным» логовом Барсука. Может быть, он узнал что-то новое. Или хотя бы знает, где искать Артура. В любом случае мы все договорились при необходимости встретиться вблизи границы. Так что лучше держаться к ней поближе.

— Я могу с Вами поговорить, Шнайдер? — Прервал мои размышления один из учёных, — я ведь правильно Вас называю.

— Совершенно верно.

— Разрешите представиться, я профессор Семёнов.

— Очень приятно, меня Вы, кажется, уже знаете.

— Разрешите задать Вам один вопрос.

— Спрашивайте.

«Какой вежливый» — отметила я про себя.

— Послушайте, раз уж Вы летите с нами, не могли бы помочь в охране экспедиции?

— Мы, кажется, обо всём с вами договорились: я заплатила деньги, а вы доставите меня на Кордон, — напомнила я.

— Нет-нет, я же не прошу от Вас безвозмездной помощи, — замахал руками профессор, — мы Вам хорошо заплатим.

— Можете обращаться со мной на ты, — попросила я, — я уже отвыкла от официальных разговоров.

— А я напротив всегда стараюсь соблюдать вежливость.

Я мысленно усмехнулась. Однако приятно было то, что встретился один из тех людей, которые признают девушку сталкером. И даже предлагают поучаствовать в рейде. Хотя, что-то дело это подозрительное.

— Неужели Вам не хватает своих людей? — поинтересовалась я.

— Ну, мы знали и лучшие времена, — грустно ответил учёный, — когда-то нас охраняли настоящие бойцы. Сейчас добровольцев много, но они не такие надёжные. Раньше вот в отряде состояли сталкеры, на которых можно положиться. Вот только не могут же они заниматься этим вечно. Взять, например, товарища Природоведа…

Ах, вот оно что! Значит, это он рассказывал своим бывшим дружкам про меня. Небось, по вечерам за бутылкой хвастался своими подвигами и знакомствами.

— Он, уходя от нас, оставил замену. Этот паренёк, Шелест, оказался неплохим сталкером, достойным своего предшественника. Но прошёл год и он тоже нас покинул. Причём, забрал его опять же Природовед. Да и других много ребят ушло: кто погиб, а кто в вольные сталкеры подался. В общем, для охраны экспедиций почти всегда приходится нанимать посторонних.

Профессор тяжело вздохнул. Стало видно, что говорил действительно искренне. Мне даже стало жаль его. Безобидный человек, ни на кого не нападёт, вреда никому не причинит. А мутантам, бандитам да аномалиям на это плевать. Первые шлёпнут кого угодно, руководствуясь гастрономическими интересами, вторые — ради выгоды. А третьи…. Просто потому что у них такая сущность. Может, действительно стоит помочь экспедиции?

— Природовед много о Вас рассказывал.

— И что же именно? — поинтересовалась я.

— Только хорошее, — успокоил меня Семёнов. — Что Вы прекрасный человек, каких мало, что Вас зря недооценивают, что Вы профессиональный сталкер и боец. И то, что Вы красивы.

— Парень не ошибся с выбором, — шепнул один из молодых ассистентов на ухо другому. Они дружно захихикали, как школьники на уроке.

Ну что ж, Природовед действительно так считает, если говорит об этом, когда меня нет рядом. Ведь чаще всего слышишь правду о человеке не от него самого, а от посторонних людей. И хорошо, когда эти описания сходятся. Отношение к нему и настроение в целом резко улучшились. А по поводу помощи в охране: почему бы и нет?

Сидящий в стороне сталкер в это время внимательно осматривал меня с головы до ног. Я повернула голову и уставилась ему прямо в глаза. Он немного опешил и отвёл взгляд. После чего с самым отрешённым видом принялся что-то насвистывать себе под нос.

— С характером, — заметил ещё один сталкер.

— Как видишь, — сказала я с грубоватым оттенком в голосе. Сталкер тихо засмеялся.

— Так что скажете? — напомнил о себе Семёнов.

Вертолёт резко тряхнуло, из-за чего все попадали со своих мест. Всё оборудование, сложенное в отсеке затряслось, создавая жуткий грохот. К счастью, эти вещи были прочно закреплены, поэтому никого ими не придавило.

— Что за чёрт? — прокричал один из сталкеров в сторону кабины пилотов.

— Ёлки паки, ну и воронья тут! — донеслось оттуда, после чего последовало несколько гулких ударов снаружи по корпусу. Похоже, что вертолёт налетел на стаю ворон. Неужели издалека не заметили? Остаётся надеяться, что у пилота хватит ума сменить курс. Вертолёт резко накренился вправо. Хватило.

— Кажись, пронесло, — с облегчением произнёс второй охранник. Он не хуже меня сообразил, в чём дело. Но радоваться оказалось рано: сразу несколько детекторов дружно запищали, предсказывая скорую беду. Мало было ворон, так тут ещё и аномалии! Ассистенты как-то съёжились, испуганно глядя по сторонам. Видимо, до этого они чувствовали себя в безопасности внутри железной птицы. Вертолёт снова резко накренило, только на этот раз в другую сторону. Писк детекторов немного стих. Кажется, аномалия осталась позади.

— И снова пронесло, — сталкер вновь прокомментировал ситуацию. И вновь не совсем точно. Вертолёт увернулся от гравитационной ловушки и пролетел бы мимо, но в последнюю секунду задний винт таки её зацепил. Ловушкой оказалась «карусель», поэтому летательный аппарат резко развернуло вокруг собственного хвоста на триста шестьдесят градусов и как бы небрежно швырнуло куда-то в сторону и вниз.

С запозданием раздался сигнал тревоги, и замигала красная лампочка. Лично мне это ничем не помогло, только мешало сосредоточиться на ситуации. Но несмотря ни на что, я всё же подскочила к двери, распахнула её и, держась за вовремя подвернувшуюся ручку, выглянула наружу. Вместо необходимых ста пятидесяти метров высота была всего около сорока. И мы продолжали быстро приближаться к земле.

— Проклятье, сейчас врежемся! — прокричала я.

Все, кто находился в грузовом отсеке, сгруппировались и приготовились к удару. «А он будет сильным, такой можно и не пережить» — пронеслось у меня в голове. Времени на раздумья не хватало, следовало срочно принимать решение. Выбрать из двух зол то, которое оставляет шансы на выживание. «Думай, Алёна, думай. Решайся!» — мысли проносились в моей голове одна за другой. «Не стой там, держись за что-нибудь» — предостерегал меня один из сталкеров. Напряжённые секунды тянулись мучительно долго, время словно затормозило, предоставляя мне шанс сделать свой выбор. А земля тем временем стремительно приближалась. До неё оставалось всего метров пять, когда я выпрыгнула из вертолёта…

Упала я на что-то мягкое, что спасло ноги от неминуемых переломов. Приземление прошло успешно: я упала правильно, на бок, как это делают при приземлении парашютисты. Секунду спустя за моей спиной раздался жуткий грохот от удара. Я инстинктивно перевернулась на живот и закрыла голову руками. Однако взрыва не последовало. Привстав на ноги и обернувшись, я увидела, что разбитый вертолёт, в котором я летела минуту назад, лежит метрах сорока позади меня. Повреждения были катастрофическими: его практически разорвало пополам. Маловероятно, что кто-то выжил, но необходимо было подойти поближе и проверить. Пострадавшим могла понадобиться моя помощь.

Я поднялась на ноги, которые, к счастью, были совершенно целыми, и направилась к разбитому вертолёту. Пройдя два шага, я почувствовала, что кто-то схватил меня за правый рукав на уровне локтя. И последовавший тут же резкий рывок чуть не повалил меня на землю. Я подняла глаза и не увидела абсолютно ничего, но уже на уровне рефлексов изо всей силы ударила левой рукой в пустое пространство перед собой. Это спасло мне жизнь: кулак уткнулся во что-то мягкое, покрытое слизистой плёнкой. Раздалось противное шипение, и прямо передо мной возник кровосос — один из самых опасных мутантов Зоны. Свою дурную славу этот двухметровый человекоподобный упырь с щупальцами на месте рта заработал благодаря способности практически полностью становиться невидимым, а также агрессивности по отношению к сталкерам. Но на этот раз невидимость не помогла: я врезала кровососу прямо по чувствительным щупальцам. Оправившись от удара, он схватил меня за шиворот и потянулся к шее, чтобы вцепиться в неё. Однако я не собиралась превращаться в его ужин и с силой ударила кровососа ногой в область паха. Удар был не очень сильным, я скорее оттолкнулась от него, но попала я в то место, которое чувствительное абсолютно у всех. Он как-то пронзительно взвыл и оттолкнул меня, из-за чего я упала плашмя на спину и тут же постаралась отползти подальше, одновременно доставая из-за спины автомат. Мутант уже пришёл в ярость и, не обращая внимания на боль, бросился на меня, стараясь снова раствориться в воздухе. Но было поздно: я успела достать автомат и прикончила гада очередями в грудь и голову. С затихающим хрипом он упал в грязь и застыл.

Я вновь вскочила на ноги и осмотрелась. Кровососы редко охотятся поодиночке. Но сейчас вокруг было тихо. Осторожными шагами я начала продвигаться к вертолёту. Он лежал на боку, поэтому дверь, ведущая в грузовой отсек, располагалась высоко над землёй. Я, подпрыгнула, ухватилась за нижнюю часть проёма и, подтянувшись, пробралась вовнутрь. Закреплённое оборудование при ударе об землю сорвалось со своих мест и теперь грудой лежало возле противоположной стенки, ставшей в данный момент полом. Среди оборудования лежали и тела погибших. «А ведь совсем недавно мы сидели здесь и разговаривали» — подумала я. Вот она — непредсказуемость Зоны.

Вдруг один человек пошевелился и тут же застонал. И возле него тут же возник ещё один кровосос. Вскинув автомат, я всадила в спину мутанта остатки патронов и сменила обойму. Попытавшись подойти к раненному, я почувствовала, что двигаться стало как-то тяжело. В этот же момент раздался громкий скрежет, и вертолёт сильно тряхнуло. Кажется, он угодил прямо в гравиоконцентрат. Необходимо поспешить: вертолёт может окончательно впрессовать в землю и меня вместе с ним. Но бросать человека в беде тоже было нельзя. Я подошла поближе и увидела, что в живых остался профессор Семёнов. Его ноги придавило чем-то тяжёлым, что не давало возможности двигаться. Увидев меня, он здорово обрадовался.

— Слава Богу, Вы тоже выжили в этой ужасной катастрофе.

— Я очень живучая, — ответила я ему и попыталась сдвинуть большой ящик с провизией, которым придавило профессора. При первом же толчке он снова застонал.

— Чёрт, больно то как, — вырвалось у него. — Нога, кажется сломана.

— Не выберешься отсюда — будет хуже, — подбодрила я раненного, — придётся потерпеть.

Дожидаться ответа не стала, чтобы не превращать происходящее в банальную душещипательную сцену из фильмов. Он требовал бы бросить его и спасаться самой, я бы уговаривала профессора найти в себе силы, чтобы продолжить борьбу. И так, пока вертолёт вконец не разрушит аномалия. Так что я, не обращая внимания на его крики, просто пару раз пнула ящик, и он, поддавшись, освободил Семёнова. Двигать сломанной ногой профессор не смог, поэтому я, собрав все силы, помогла ему подняться и повела к выходу. Неожиданно он, несмотря на ранение, довольно резво отшатнулся в сторону и принялся что-то искать среди разбросанных предметов. Эти учёные способны на всё ради своих бесценных находок и приборов. Я же не собиралась приносить себя в жертву науки.

— Пойдём, пойдём, здесь ничего не стоит твоей жизни, — потянула я его оттуда.

— Одну секунду, эту вещь нельзя потерять, — сопротивлялся он, — не в коем случае нельзя.

Вертолёт снова затрясся и резким рывком погрузился примерно на метр в грунт. При этом крен немного уменьшился и проём, ведущий наружу, оказался напротив нас. Все раскиданные вещи снова сместились, благодаря чему Семёнов всё-таки нашёл то, что искал. Радости его не было предела. Казалось, он забыл про ситуации, в которой находился. Всё его внимание было сосредоточено на небольшом контейнере. Мне пришлось схватить профессора за одежду, силой развернуть лицом к выходу и буквально вытолкнуть туда. И самой выскочить следом. После этого я оттащила его подальше от вертолёта, который после нескольких рывков почти полностью исчез под землёй. На виду остались лишь верхушка с погнутыми лопастями и конец хвоста. В таком состоянии обломки будут находиться долгие годы, предупреждая сталкеров об опасности.

Немного отдышавшись, я послала со своего ПДА сигнал бедствия. Второй вертолёт экспедиции должен находиться не более чем в двух километрах. Они всегда летают на расстоянии, чтобы снизить шансы одновременного попадания в катастрофу. Оставалось только дождаться прибытия помощи. Я вытащила из рюкзака аптечку первой помощи и подошла к лежащему Семёнову. В первую очередь сделала обеззараживающую инъекцию, так как перелом оказался открытым. Неплохо было бы зафиксировать суставы, но вокруг не было ничего подходящего на роль шины. Пришлось ограничиться простой повязкой. Пока я перебинтовывала профессору ногу, сам он лежал неподвижно, крепко прижав руками к груди свой контейнер. Интересно, что в нём такого особенного, ради чего стоило рисковать своей жизнью? Закончив перевязку, я и обратилась к Семёнову с этим вопросом.

— Что в контейнере? В нём уникальная находка! — с жаром произнёс он. — Она была обнаружена три года и восемь месяцев назад. Но до сих пор мы не смогли понять её назначение. А на прошлой неделе её попытались украсть. К нам на базу пришли четверо сталкеров. Интересовались редкими экземплярами, назвались представителями богатого коллекционера с «Большой земли». Они сразу показались мне подозрительными, поэтому я усилил охрану хранилищ. И нате вам: в первую же ночь они попытались туда проникнуть. Ну, одного наши ребята застрелили, другого ранили, но он вместе с двумя оставшимися всё-таки сумел улизнуть. После этого я с этой вещью не расстаюсь. Боюсь, что попытку похищения могут повторить. Сейчас я слаб и не могу защитить её.

Профессор глубоко вздохнул. Было видно, что он сильно переживает за сохранность своей ноши. Но тут его лицо просияло.

— Знаете что, Шнайдер, — обратился он ко мне, — возьмите его себе. У Вас находка будет в безопасности.

— Откуда у Вас такое доверие ко мне?

— Вы ведь только что спасли мне жизнь и помогли сохранить находку! Других доказательств доброжелательности мне и не надо. Забирайте и без возражений.

Я послушно взяла контейнер в руки. Весил он около килограмма, места занимал немного. Обременительной ношей не станет, почему бы не исполнить просьбу чудаковатого профессора? С другой стороны и ответственность брать не хотелось.

— Прячьте, прячьте его скорей, — произнёс Семёнов, когда в воздухе послышался шум, издаваемым приближающимся вертолётом. Я не стала с ним спорить и убрала контейнер в рюкзак. Профессор благодарно кивнул.

Через минуту вертолёт был совсем близко. На последнем участке до цели он замедлил ход, чтобы не попасть в поле действие тех аномалий, которые привели к падению нашего. Ориентируясь по показаниям приборов и лежащим внизу обломкам, пилот осторожно облетел гравиоконцентраты и «карусель». После этого мягко приземлился рядом с нами. Из вертолёта выбежало четверо человек, неся в руках носилки. Они положили на них профессора и понесли в вертолёт. Из кабины вышел ещё один человек и подошёл ко мне. Он был невысокого роста, но довольно крепкого телосложения. На плечах у него были погоны. На лице — озабоченное выражение. Ещё бы, не началась ещё экспедиция, а потеряна почти половина состава.

— Сержант Прохоров, глава защиты экспедиции, — представился он.

— Алёна Шнайдер, рада знакомству.

— С тобой всё в порядке, ты не ранена?

— Спасибо за заботу, всё хорошо. А вот Семёнову нужна помощь.

— О нём позаботятся. А вот то, что ты пережила катастрофу без ранений — это чудо.

— Я успела выпрыгнуть из вертолёта в последний момент.

— Ну, что ж, тогда это чудо в двойне, — похоже, что он мне поверил. — Послушай, Алёна, я не хочу отнимать у тебя время, но мне надо знать о подробностях катастрофы. Пойми, придётся мне держать ответ перед начальством. И слов «не знаю, не видел» там быть не должно.

— Судя по всему, вертолёт сбился с курса потому, что на него налетела стая ворон. Попал в область действия «карусели». Разбился.

— Прости, можешь поподробней о воронах.

— Это вряд ли. Я сидела в грузовом отсеке и ничего не видела.

— Не понимаю, — пробормотал Прохоров себе под нос, — ведь вороны отлично ориентируются в пространстве. Аномалии облетают, а вертолёт не заметили! Решительно не понимаю. А никого поблизости не заметила в момент катастрофы? — Произнёс он уже в полный голос.

— Только кровососов. Наверное, прибыли сюда полакомиться падалью.

— Да, у них есть такая склонность. Я ведь неспроста беспокоюсь. Буквально на днях лаборатории пытались ограбить.

— Да-да, Семёнов меня проинформировал.

— А он сказал Вам, что его самого пытались убить?

— А вот это для меня новость, — я действительно была удивлена. — И всё же я считаю, что катастрофа — всего лишь несчастный случай, а не покушение.

— Эх, если бы ты могла полететь с нами и рассказать обо всём Зеленцову.

— Прости, долг зовёт на границу.

— Командир, пора лететь, — позвал сержанта пилот, сидящий в кабине, — скоро темнеть начнёт.

— Уже иду, — крикнул в ответ Прохоров. — Если сможешь ещё чем-то помочь, заходи к нам на базу. Если самой понадобится помощь — всё равно приходи. Береги себя.

— Спасибо, и тебе удачи.

Он развернулся и побежал обратно к вертолёту, придерживая рукой фуражку на голове. Через минуту тот взлетел, а ещё через две — скрылся за горизонтом. Я проверила своё местоположение. Оказалось, что до Кордона топать целых восемь километров. Хорошо хоть катастрофа произошла не посреди болот, а на самой их окраине. Здесь относительно безопасно. И всё же пора отправляться в путь. Ведь пилот сказал, что скоро начнёт темнеть. Я как следует закрепила рюкзак на спине, проверила, не сломаны ли детекторы, и двинулась в путь. Обходя все подозрительные лужи и заросли камышей, вскоре достигла небольшой рощицы. Это означало, что болота остались позади. Отсюда прямая дорога до ближайшей деревни. К сожалению, прямая только образно. Да и дорогой это тоже трудно назвать. Извилистая узенькая тропинка, служившая разве что ориентиром. Но лучше уж так, чем вообще без направления. Нужно постараться пройти в деревню до захода солнца. Там безопасно. Но, сделав первые шаги среди деревьев, я услышала за спиной какую-то возню. Хватило секунды, чтобы выхватить из-за спины автомат и направить туда. Но никого не было. Неужели снова кровосос? Так близко к границе?

— Стой, девочка, и без резких движений. Автомат на землю!

Давненько не встречала я бандитов. Так давно, что купилась на старый трюк — отвлекающий манёвр. Эти трусы боятся нападать в лоб даже на собак. Да и сами они хуже любой собаки. Ходят стаями и нападают на одиночек. И всё же пришлось подчиниться и бросить оружие.

— Подними руки и повернись лицом, — скомандовали за моей спиной.

Я повернулась лицом к врагам. Так и есть: бандиты. Криминальный сброд, нашедший пристанище в Зоне. Двое одеты в чёрные спортивные куртки, третий закутался в драный плащ. Хорошо, что врагов всего трое. Может, остальные прячутся за деревьями? Но зачем им это нужно? Бандит стали медленно приближаться, и тут я заметила, что один из них прихрамывает. Неужели это те самые люди, которые пытались ограбить и убить Семёнова?

— А ворон вы вспугнули, чтобы вертолёт с курса сбить? — решила проверить я свои догадки. — Катастрофу спровоцировали?

— Смотри-ка — сообразительная, — усмехнулся хромавший.

— Тогда ты знаешь, что нам нужно, — добавил главарь и направил мне в лицо обрез.

— Ребята, а вас вежливости никто не учил?

— А тебя не учили, что ходить одной опасно? — парировал третий и все они затряслись от смеха.

— Короче, нам тут не до шуток, — первым прекратил веселье главарь, — отдавай контейнер.

— А вы меня отпустите, дяденька, я старалась любым способом отвлечь их внимание и делала вид, что снимаю рюкзак, начиная с левой лямки. На самом деле, на левом плече у меня закреплён метательный нож. И самое время было им воспользоваться. Вот только троих одним броском убить не удастся. К сожалению.

Между тем главарь, держа меня на прицеле, вытащил из кармана, который я поначалу приняла за заплатку, рацию, и поднёс её к лицу.

— Всё в порядке, кажется пластина у нас, — проговорил он в неё.

— Отлично, Колян, жди нас, мы скоро прибудем, — ответила рация.

Колян убрал рацию обратно в карман и стал приближаться с намерением всё-таки отобрать у меня контейнер. Может, я смогу схватить бандита и использовать как щит? Вряд ли удастся: враги окружили меня с трёх сторон. Я так и стояла с рукой на левом плече, глядя на приближавшегося Коляна. К счастью, бандиты приняли это за простой ступор и не заметили ножа. Но помог мне не он. Когда пара метров отделяла меня от главаря, раздался сухой треск выстрелов. Колян вздрогнул, сморщил лицо и упал на землю. В его спину попали несколько пуль. В течение следующих секунд произошло множество событий. Бандит, стоявший слева, прицелился в заросли, из которых предположительно стреляли. Тот, что стоял справа — лишь повернул голову. Это была прекрасная возможность для метания в него ножа, и я ей тут же воспользовалась. Лезвие попало в район живота. Бандит перегнулся пополам и повалился в кучу листвы. Бросив нож, я одновременно упала на землю и откатилась за ближайшее дерево, причём в падении успела подхватить автомат. Как раз в этот момент третий бандит был сражён несколькими пулями.

— Ты там жива, Алёна? — Крикнул кто-то из глубины леса. Я обрадовалась, узнав голос Хаффмана.

— Жива пока что, — крикнула ему в ответ.

Тут же из зарослей один за другим осторожно вышли восемь сталкеров. Те, что были впереди, подбежали к телам бандитов и убедились, что те мертвы. После этого они направились ко мне. Один из впереди идущих и был Хаффман. Высокий худощавый человек со светлыми с проседью волосами — один из немногих иностранцев, которые приспособились к жизни в Зоне. Сказать по правде, немцем он был всего лишь на половину, а на вторую половину русским. Поэтому спокойно мог разговаривать на обоих языках.

— Сколько их было? — спросил Хаффман.

— Трое, — ответила я.

— Третьего нигде нет, — крикнул сталкер, осматривавший тела. Судя по всему, бандит был в бронежилете и нож не причинил ему вреда.

— Тот, которого вы пристрелили первым, вызывал подмогу, — вспомнила я.

«Чёрт подери, что у вас там происходит? Что за стрельба? Отвечайте!» — раздавались крики из рации, подтверждая мои слова. После слов «поехали, посмотрим, что у них там стряслось», метрах в стах завёлся мотор машины, и раздался хруст веток, переломанных колёсами.

— Рассредоточьтесь по лесу, — скомандовал Хаффман.

Мы рассыпались и спрятались за деревьями. Ждать пришлось всего пару минут. Маневрируя среди стволов деревьев, из леса выехал джип-внедорожник. Эта машина была приспособлена специально для боя: с боков обшита стальными листами, на крыше закреплён пулемет. Причём управлялся он, каким то образом, из кабины: пулемётчика на крыше видно не было. Из джипа выскочили четверо бандитов. Все были неплохо вооружены, гораздо лучше своих предшественников. Трупы товарищей, они не увидели: сталкеры благоразумно оттащили их в сторону. Но бандиты всё равно заподозрили неладное и, достав оружие, принялись обшаривать ближайшие кусты. Тут Хаффман подал знак, и сталкеры принялись осторожно, стараясь не шуметь, окружать врагов. Я так увлеклась манёвром, что не заметила, как ко мне самой подкрался тот самый бандит, в которого я метнула нож. И теперь этим же ножом он попытался убить меня саму. Но я всё-таки почувствовала неладное, обернулась и, увидев врага, сумела уклониться от удара. В ответ постаралась двинуть ему по голове прикладом, но бандит тоже был не слабак. Он перехватил приклад, рывком развернул меня спиной к себе и коротким ударом ножа вспорол рюкзак на спине.

Из-за шума приехавшие бандиты поняли, что попали в засаду, и принялись палить куда попало. Сталкеры открыли ответный огонь. Преимущество было на нашей стороне, ведь сталкеры окружили бандитов и хорошо знали их месторасположение. Те же отбивались вслепую, но смогли пробиться обратно к машине, потеряв только одного, и занять оборону. С тыла их прикрывал пулемёт.

Между тем напавший на меня бандит сумел вытащить из рюкзака контейнер, но я вывернулась и все-таки ударила его прикладом, пусть даже и по ногам. Упавшего врага я добила несколькими выстрелами. Тут же пулемёт развернулся в мою сторону, и я едва успела отпрыгнуть, до того, как в воздухе просвистели крупнокалиберные пули. Водитель нажал на газ, и машина поехала в сторону контейнера, лежащего на земле. Бандиты старались держаться поближе к своему укрытию. Воспользовавшись тем, что пулемёт развернули, Хаффман с ребятами выскочили из-за деревьев и снова открыли по бандитам шквальный огонь. Те чудом успели отбежать за машину, по обшивке застучали пули. Пулемёт снова стал разворачиваться, чтобы прикрыть их. Это был мой шанс. Я ринулась вперёд и успела перехватить контейнер перед самым носом у врагов. И очутилась лицом к лицу с всё теми же тремя бандитами, укрывавшимися за машиной. И всё кончилось бы плохо, не соверши водила ошибку: в ярости он прибавил газу, направляя машину в мою сторону и оставляя товарищей без укрытия. Мало того, он едва их не задавил. Им ничего не оставалось, как разбежаться в разные стороны, чтобы не попасть под обстрел либо под колёса внедорожника.

Водителю было не до них: его единственной целью было переехать меня и забрать добычу. Моей целью было не допустить этого, поэтому я и бросилась бежать со всех ног. К счастью, в лесу джип не мог развить достаточную скорость, чтобы достичь нужного результата, что приводило водителя в бешенство. В конце концов, он не справился с управлением и врезался в дерево. Мотор машины заглох. Я направила автомат в бандита, тщетно пытавшегося вновь завести машину и принялась стрелять одиночными в одну и ту же точку бронированного стекла. Стрелять приходилось одной рукой (из другой я не выпускала контейнер), но при расстоянии всего в два-три метра это было несущественно. После десятого выстрела стекло не выдержало, и моя пуля достигла цели. Оказавшись в безопасности, я решила посмотреть на ту вещь, ради которой завязался бой. Замок на контейнере я успела открыть, а вот крышку поднять не успела. Дверь джипа распахнулась, и из неё выскочил пулемётчик с пистолетом в руке. Первым же выстрелом бандит выбил контейнер из моих рук. При падении из него выпала прямоугольная пластина размером примерно пятнадцать на двадцать сантиметров. Рассмотреть её как следует времени не было: его едва хватило, чтобы отскочить за дерево, спасаясь от второго выстрела. Но я всё же успела увидеть, что на пластине была изображена знакомая эмблема и надпись «КК». Бандит схватил добычу и забрался обратно в машину. У него получилось с первого раза завести мотор, после чего он сдал назад, развернулся и поехал прочь. Всё, что мне оставалось — это пару раз выстрелить вдогонку и топать ногами от злости.

— Ничего, главное, что с тобой всё в порядке, — успокаивал меня через несколько минут Хаффман. Он с ребятами одолел оставшихся трёх врагов, причём совершенно без потерь. Только один сталкер был легко ранен в руку. Теперь мы вернулись на тропинку и шли по направлению к кордону.

— Меня ведь просили охранять эту вещь.

— Это всего лишь вещь. Она не стоит твоей жизни. — Он говорил мне то же самое, что я говорила Семёнову там, в разбитом вертолёте.

А ведь и правда: главное, что я жива. И не всё так плохо. Потеряв пластину, которая могла дать ответы на многие вопросы, я встретила того, кого давно потеряла. Хаффман сыграл немаловажную роль в моей жизни. Именно он вытащил меня из той дыры на кордоне, где я помогала местному умельцу латать броню. Именно он дал мне прозвище, которое неплохо звучит благодаря тому, что мало кто знает его смысл. Несколько месяцев Хаффман обучал меня премудростям сталкерской жизни: стрельбе, рукопашному бою, умениям ориентирования на местности, добычи артефактов, распознавания аномалий. Он относился ко мне, как к родной дочери. Помогал во всём и ничего не требовал взамен. А потом открыли путь в Центр и Хаффман, собрав вокруг себя десяток одиночек-ветеранов, отправился туда, а меня с собой не взял. Сейчас я понимаю, что это даже и к лучшему, но тогда сильно обиделась на него.

Вернулся он оттуда совсем другим человеком, как и многие другие радикально поменял своё отношение к Зоне. Несмотря на мои уговоры, хотел бросить сталкерство. Мне так не хотелось оставаться здесь без верных друзей. И всё же через неделю он исчез. Я считала, что долго в одиночку не протяну. Но возвращаться к старой жизни тоже не хотелось. Пришлось применять на практике все полученные знания. Два месяца всё шло хорошо: я приобретала опыт, находила неплохие артефакты, завоевала некоторый авторитет. Мне казалось, что жизнь налаживается, но она готовила для меня страшнейшее испытание. Во время очередного рейда я вляпалась в «морозилку». Непонятно, откуда она взялась в разгар лета. Эти аномалии всегда возникают зимой, замораживая всё, что в них попадает. К счастью, та, в которую попала я, благодаря неподходящему сезону, лишь сильно обморозила мне руки и лицо. От резкого перепада температур я потеряла сознание и продолжала постепенно остывать. Несколько раз я приходила в себя, но сил, чтобы жить уже не хватало. Как будто сквозь сон я видела, что из «морозилки» меня вынес Природовед, тогда ещё амбициозный новичок, желающий постичь тайны Зоны. Он только закончил курс подготовки в своём отряде и выполнял первые поручения. Артур отнёс меня в мобильный лагерь учёных, расположенный в те времена в районе высохшего озера Янтарь, где меня за несколько дней поставили на ноги.

На Кордон мы с Хаффманом и группой сталкеров вышли часам к пяти вечера. Лес остался позади, заслоняя горизонт стеной деревьев. Перед нами же расстилались поля, пересекаемые вдоль и поперёк узкими лесополосами. Вдалеке были видны мерцающие огни блокпостов. Парой километров западнее находилась маленькая деревенька. Но идти туда мы не стали. Оказавшись ночью на открытой местности, лучше не прекращать передвижения, стараясь подыскать более-менее безопасное место. Но сейчас нас было почти десять человек, поэтому оказалось достаточным выбрать сухой участок посреди поля поближе к деревьям, под которыми можно укрыться в случае сильного дождя. Разведя костёр, мы расселись вокруг него, постелив на землю спальные мешки. Каждый достал что-нибудь из провизии и принялся за ужин.

— А вот я недавно в баре прикол слышал, — произнёс один из сталкеров, расправляясь с пакетиком сухих галет.

— Сам слышал — другим расскажи, — предложил его сосед, поглощавший тушёнку.

— Да, да, развлекай компанию, Кактус, — поддержали его другие.

— В общем, дело было так, — начал Кактус, — возвращается сталкер из глубокого рейда. Вымотался дико, а на плечах хабара килограмм эдак тридцать. Короче, и тащить тяжело, и бросить жалко. А тут как назло бандиты подкараулили. «Приплыл ты, дружище», — говорят, — «Отдавай что несёшь». Ну а сталкер им: «Ребята, я вам всё отдам, только отведите меня вон в ту рощицу и пристрелите». «Да мы люди добрые, живым отпустим» — успокаивают бандиты, а сталкер их всё равно упрашивает пристрелить в рощице. Ну, бандюги подумали-подумали, обобрали его по полной и куда надо привели. Только стрелять собрались, как прибежала толпа одиночек и их самих всех положили. Ну, сталкер подходит к одному из трупов, пнул его ногой и приговаривает: «Повезло мне с вами, ребята: и хабар до стоянки донесли, и денег не возьмете».

Все сидящие вокруг костра засмеялись, некоторые даже подавились едой. Шутка всем понравилась. После этого ещё долго травили анекдоты, рассказывали байки про Зону. Один из сталкеров достал небольшую гармошку и устроил музыкальное сопровождение.

— Когда ты в Зону вернулся? — спросила я у сидящего рядом Хаффмана.

— Давненько уже, месяцев пять будет.

— Почему же меня не нашёл?

— Нашёл же ведь, — усмехнулся он, — причём в самый подходящий момент.

— Вот я и задам тебе вопрос, который хотела задать три года назад. Почему ты бросил меня здесь? Почему ушёл из Зоны.

— Прости меня, Алёна, — Хаффман тяжело вздохнул, — меня ведь здорово изменили события того времени. Я ведь участвовал в боях в Припяти, я видел ужасные вещи. Это многих сломало. Кое-кто там и остался, чтобы вести жизнь отшельника, а я… Я решил покинуть Зону.

— Но почему ты снова здесь? — мне было нелегко понять этого человека. С другой стороны, всё могло быть гораздо хуже. Он мог до сих пор сидеть в Мёртвом городе на пару с Передовиком и прятаться от зомби.

— Многие полагают, что сейчас упадок сталкерства. Я же напротив думаю, что оно переживает свой расцвет. Уже не приходится тратить столько сил на войну друг с другом. Сегодняшняя стычка была для меня первой за последние три недели. А раньше подобные вещи были каждодневным явлением. Сейчас же в Зоне процветает именно сталкерство, а не война, которую я когда-то так возненавидел.

— И решил вернуться, чтобы жить в своё удовольствие, — закончила я его мысли.

— А ты тоже здорово изменилась, — продолжал Хаффман. — Тебя уже не узнать. Слышал, хорошим сталкером стала.

— Спасибо, Хаф, в этом твоя заслуга.

— И твоя тоже. Пойми, я лишь указывал тебе путь, а шла ты по нему сама. Но рано или поздно нужно начинать жизнь без подсказок. Ты должна меня понять.

Пожалуй, что он прав. Ну не могла же я всю свою жизнь от него зависеть. Но и Хаффман мог бы не исчезать так внезапно, не попрощавшись. Хотя, к чему ворошить прошлое. Как говориться, кто старое помянет… Тут я вспомнила про потерянную пластину. Может, Хаффман знает, что это за символ на ней изображён и кому могла понадобиться эта сенсация четырёхлетней давности. Он ведь был тогда в Зоне. И я рассказала ему про события сегодняшнего дня, вот только о предшествующих этому дню тайнам ночных грузовиков и своём походе в Центр умолчала. Хаффман внимательно меня слушал.

— Да-да, я слышал про ковчег, — произнёс он, когда я закончила свой рассказ. — Вот только не верил ни единому слову. Сейчас уже не знаю, чему и верить. Могу сказать одно: название наверняка условное. Ну не может легендарная реликвия быть спрятана на «Ростке».

— «Ростке»? — переспросила я.

— Пластину то откопали в районе этого завода. После того случая учёные небось до сих пор его обшаривают. Только вряд ли они найдут там что-либо ещё. Это уж как пить дать не найдут. Только время потеряют. А вот кто-то другой наверняка разжился чем-то новым по этой теме. Не зря пластину украли, не зря.

За сегодняшний день я узнала о таинственном «КК» много и одновременно ничего. Вернее то, что я узнала, нисколько не приблизило меня к его пониманию. Но я не сдамся, а продолжу искать. Кто ищет, тот всегда найдёт. Но это потом. Сейчас нужно отдыхать и наслаждаться красотой пейзажа. Ночь была тёмная, безлунная. Догорающий костёр являлся единственным источником света. Дрова трещали, отбрасывая искры, которые устремлялись ввысь, в небо. Облака, которые до последнего скрывали вечернее солнце, куда-то исчезли. Небо было усеяно сотнями звёзд — редкое зрелище, которое нельзя пропустить.

— Отбой ребята, — скомандовал Хаффман ровно в одиннадцать вечера. Сталкеры распределили между собой часы дежурства и, завернувшись в спальные мешки, дружно захрапели. Я последовала их примеру.

В четыре утра запищал мой ПДА. Нехотя открыв глаза, я взглянула на экран. «Арсенальная, 18.12.2015. 10.30». Природовед назначал встречу через неделю. Стоп. Какая ещё Арсенальная? Ах да, это же Киевская станция метро. Что Артуру могло понадобиться за пределами Зоны. И почему он не мог отослать сообщение немного позже, чтобы дать мне выспаться. Скорее всего, Шелест узнал о планах Барсука и сообщил Природоведу. А тот хочет в свою очередь сообщить мне. Но почему так срочно и за пределами Зоны? И тут весь сон прошёл разом. Барсук сам назначает встречу с кем-то на «Большой земле», в безопасности и подальше от посторонних глаз. И уж не связано ли это с событиями сегодняшнего, точнее сказать вчерашнего дня? Нужно пойти на эту встречу и вытрясти из Природоведа всё, что он знает. А потом приняться за Барсука и иностранцев.

Выбраться из Зоны и попасть в неё не так уж и сложно, если знать места. Я такие места знаю. Как бы тщательно не охраняли границы Зоны, в Периметре всегда можно найти лазейки. А неделя — достаточный срок для того, чтобы проделать всё необходимое. За это время можно продать какой-нибудь артефакт, чтобы не покидать Зону без денег, можно припрятать вещички в тайнике недалеко от границы. Можно достать из такого же тайника или, в крайнем случае, приобрести гражданскую одежду. И доехать до ближайшего крупного города. В общем, предстоит много дел, и я решила не откладывать их в долгий ящик. Поэтому встала, свернула спальный мешок, упаковала его в рюкзак. Только после этого я поняла, что идти куда-то совсем не хочется. Клонило в сон. И всё же я забросила рюкзак за спину, закончив тем самым подготовку к походу. После этого легко толкнула спящего Хаффмана в плечо.

— Мне нужно идти, спасибо за помощь.

— Ты уходишь, Алёна? Ты можешь остаться с нами, — произнёс он сонным голосом.

— Прости, Хаф, но у меня теперь своя жизнь.

— Понимаю. Береги себя. Может, ещё свидимся, — в его голосе прозвучала надежда.

— Непременно, — обнадёжила его я.

Я отошла в сторону и включила фонарь. Было ещё темно, но окончательно садить батарейки на ПНВ не хотелось. Значит, буду идти осторожно, освещая лишь несколько метров перед собой. Ну, ничего, скоро начнёт светать. Я уже хотела уходить, как ко мне подошёл сталкер, стоящий на посту. Я узнала в нём вчерашнего рассказчика.

— Послушай, я слышал обрывки твоего разговора с Хаффманом, — речь ведь шла о той пластине с ангелками и надписью «КК»?

— Предположим. Ты что-то об этом знаешь?

— Это не простая штуковина. Она является частью чего-то большего. И лучше бы тебе не делать необдуманных поступков.

— Что ты имеешь ввиду? Я даже не знаю, для чего служит пластина. Неужели ты веришь, что она связана с реальным ковчегом?

— Конечно нет! Хаффман был прав: изображение чисто символическое. Но то, к чему имеет отношение пластина, не для посторонних глаз. Легендарный ковчег обладает невероятным могуществом и огромной разрушительной силой. То, что он символизирует наверняка так же важно и опасно.

— Я буду осторожней. А сейчас мне надо идти.

— Вот возьми — сказал он, протягивая мне энергетик, — идти будет легче.

— Спасибо, Кактус, — это действительно было очень кстати.

Я побрела прочь, на ходу попивая напиток. Ещё недавно мне не хватало знаний, а сейчас голова от них гудела. Все эти ковчеги, пластины, нападения. Нужно привести мысли в порядок. Но не сейчас. Сейчас нужно сосредоточиться на дороге и не угодить в аномалию. Вскоре подействовал энергетик, и я бодро зашагала по направлению к деревне.