Призраки прошлого

Глава 6. Лейя Сойлер

Тепло камина мягко обволакивало и, плавно убаюкивая, погружало в сон.

За прошедшие дни шайна Сойлер дико устала от постоянного напряжения, от необходимости скрывать, держать внутри чувства, опасения, тревоги. Моральные терзания за судьбу упомянутой в разговоре с Фальком персоны продолжали волновать и назойливо давили на сердце неподвижным гнетом каменной глыбы.

Неизвестность изматывала. Но были и хорошие новости. Прежде всего, записка от Тайлеров гласила — их сын пошел на поправку, настойка карняка оправдала надежды начинающего лекаря. Фортуна переменчива, и к ней, как правило не благосклонна, но риск оказался не напрасным. Маленькую Лиону передали Ольде, но Лейя продолжала сомневалась в ее дальнейшем благополучии. Кроме того, лорд — комендант взял с дочери обещание отныне не ездить в деревню ни к детям, ни к взрослым, какими бы калачами не заманивали местные жители. Скрипя сердце пришлось дать согласие. Отец итак сделал уступку отпустив ее в тот день, что само по себе неожиданно и весьма странно. Теперь обитателям окрестностей придется иметь дело с бабкой — травницей и выпрашивать у той настойки и зелья.

Питера Фалька, к превеликой радости, она с тех пор не встречала и вообще последнее время не покидала дом отца, намеренно не пересекая ворот, отделяющих хозяйственную часть от гарнизона — благо никаких недугов у воинов пока не наблюдалось.

Под треск поленьев, шуршание тканей и редкое бормотание пожилой женщины, сидящей в кресле напротив, Лейю совсем разморило, и она устало закрыла глаза.

Рейна Франциска Акатти чинила одежду и, надо сказать, с поставленной задачей справлялась мастерски. Штопать, латать, зашивать дыры в нижнем белье годами отточенный навык в котором ей не было равных. Лейя уважала людей, обладающих сноровкой и умениями — не важно, каким конкретно ремеслом они занимались: лечили, шили, учили, воевали, сеяли, торговали.

«Дело надо делать чисто и на совесть», — наставляла мать. «Всегда доводи до конца любое начинание», — вторил отец. «Делай то, что ты боишься делать. Это лучший способ обрести уверенность в себе», — любил повторять Кайлеб Виррор. Странный парень. Странная жизнь. Странная смерть.

— Алиру тошнит по утрам, — нарушила тишину рейна Акатти, проверяя очередную рубаху на степень износа. — Чую понесла девка, хоть и пытается скрыть. От кого только, ума не приложу? Она к тебе не приходила, моя шайна?

Предполагаемая беременность юной прачки, тезки ее матери, стала неожиданностью, но в крепости порой такое случалось. Женщин в тягости отстраняли от работы и отправляли до родов домой — удаленный гарнизон суровом климате не самое подходящее место для маленьких детей.

— Нет, — ответила дочь коменданта. — А если б и так, то я бы все равно не сказала. Первейший долг лекаря оберегать тайны своих пациентов.

Франциска усмехнулась.

— Шила в мешке не утаишь. Если папаша из молодых сопляков — вряд ли женится. Переведут его отсюда в другую крепость и ищи ветра в поле. Глупая девка, молодая еще, неопытная. Поспешила. А теперь что? Потеряет работу. Будет горе мыкать на пару с малышом.

— Не сгущайте краски, Франциска. Не торопитесь. Это только ваши предположения.

— Хорошая ты, шайна Сойлер, но черствая и, как ежиха, колючая. Жениха бы тебе достойного, да чтоб расшевелил. Отец больно строг. По что вчера осерчал? Лампу разбил и книгу из окна выбросил? Небось, романы читала до рассвета?

— Романы о любви читает Арья, я же просматривала сборник по медицине. Изучать науки мне никто не запретит. Пусть, если хочет, еще с десяток ламп разобьет, — ответила Лейя.

— Все мечтаешь о столичной Академии?.. Правильно, — рассуждала швея. — И замуж не торопись. Как меня учили с юности: "Иди за такого, чтоб не каяться, жить в любви, да не маяться".

— Для поступления в Академию, требуется допуск к экзаменам, рейна Акатти. В моем случае шансы ничтожно малы. Я ведь уже пыталась.

Пожилая женщина одобрительно покачала головой.

— Пытайся снова, моя шайна. Пытайся. Вода камень точит.

Взгляд девушки замер на тлеющих углях. В восемнадцать отец и дочь предприняли поездку в Таласс, в которой каждый имел свою цель: лорд Сойлер попасть на прием к Советнику Бейли, чтобы хлопотать по делу матери, а она — держать экзамен в Академию лекарей.

Отец не знал куда увезли несчастную супругу? За что осудили и жива ли она вообще? Доподлинно было известно одно — семь лет назад арестована инквизицией Роана в Астре.

Примерно раз в шесть месяцев Лейя садилась за письмо матери — через Наместника его передавали в Секретариат Палача. Ответа девушка не получала, но упрямо повторяла писать. Знающие люди просветили: если письма принимаются к отправке, значит, жива.

Они остановились в столичной квартире отца, но надолго не задержались. После аудиенции у Советника Кристофер Сойлер впал в полнейшую апатию, избегал любого общения. Полунамеками и догадками дочь поняла — конкретного ответа ему не дали. Скорее всего, лорд Бейли пообещал уточнить информацию, но просто об этом забыл.

Не лучше обстояли дела и с поступлением в Академию. Лейю допустили к испытаниям последней, когда над столицей уже сгустились сумерки.

— Намешай — ка мне кровоостанавливающий сбор и мазь против ревматизма. — Перед тем, как покинуть аудиторию экзаменатор с скучающим видом перечислил параметры человека: рост, вес, возраст, а также ингредиенты, которые требовалось отмерить на специальных весах и смешать в нужных пропорциях. Девушка делала такое не раз и точно по справочнику. На память не жаловалась и строго повторила рецептуру.

Преподаватель возвратился спустя четверть часа.

— Неверно, — изрек он свое заключение, едва скользнув глазами в записи и итоги практического задания.

Сам факт ухода из кабинета и оставление испытуемой в полном одиночестве свидетельствовал о полном безразличии экзаменатора. Фарс, а не экзамен.

— Что именно неверно, эйр Агри? — решила уточнить девушка.

— Все! — отрезал тот, убирая бумаги. — Да и справка о ваших родителях мне не понравилась. Имя Алиры Сойлер относится в империи к разряду неблагонадежных. Как у вас вообще хватило смелости явиться сюда!!

— Но это недоразумение, — возмущенно ответила Лейя. — Нам даже толком не объяснили в чем ее вина?

— Роан никогда не ошибается! — подытожил преподаватель, заметно теряя терпение. — Поймите: с такой биографией дорога в учебные заведения закрыта. Мой совет: сидите на мысе и не высовываетесь. Берегите отца, не испытываете судьбу, шайна Сойлер.

Вот и все. Бесполезно доказывать, убеждать.

На обратном пути с отцом избегали смотреть друг другу в глаза, почти не говорили, ночевали на постоялых дворах. Провал по всем направлениям. Позади — досада, горечь поражения, разрушенные надежды, впереди — соленая вода и скалистые серые камни северного края. Через полторы недели вернулись в крепость к обычным, рутинным занятиям: отец — командовать, Лейя — лечить. Так или иначе, жизнь потекла в прежнем русле.

— Ух, как море разыгралось, — удивленно подметила рейна Акатти, поглядывая в окно.

Взбесившийся ветер остервенело крутил вертел чернильные волны, гнал зловещие, низкие тучи с севера на юг, а в стекло настойчиво барабанил нескончаемыми потоками дождь. На мыс надвигалось осеннее ненастье, в такую погоду никто не рискнул бы покинуть ворот крепости: человека, как пушинку, могло запросто снести и поглотить жадной, шипящей пучиной. Но Лейя не замечала испортившейся погоды, дрейфуя меж явью и сном.

— Нынешнюю зиму предрекают особенно лютой, моя шайна. Старейшины пророчат небывалый мороз, голод и множество смертей.

Вкрадчивый полушепот Франциски снова вернул сознание девушки из полудремы в реальность.

— Лейя, ты спишь?

— Слегка задремала.

— Лето выдалось холодным, и крайне неурожайным, — продолжила тихим голосом женщина, — пшеницы собрали всего шесть пудов с сотни ярдов, ржи вдвое меньше. По сравнению с прошлыми годами кладовые башен наполнены только наполовину, в деревне — пусты, — добавила она.

«Благодаря стараниям инквизиторов Роана, ведь это они обобрали амбары крестьян, обрекая тех на голодную смерть».

— Прибрежные земли никогда не отличались плодородностью почв, — рассуждала Лейя. — Будем питаться соленой рыбой на завтрак, обед и ужин. Странно. Юг Истерроса до сих пор не прислал в помощь краю зерна и овощей. Переговоры о поддержке Севера прошли успешно еще весной.

— Чтобы получить надо просить, выбивать, шайна Сойлер, — возразила швея, перерезая ножницами нитки от нижней солдатской рубахи. — Наместник не слишком расторопный по своей природе человек. Чего ему горевать, его стол пустым не бывает. А восстания и бунт можно подавить в два счета. Одной деревней больше — одной меньше, эка беда.

— Тише. Нас могут услышать, — предупредила собеседница.

Рейна резко замолкла, склонилась ближе и прошептала.

— Ходят слухи — материк за океаном сковало льдом. Некто, прозванный «Многоликим» крушит государства и захватывает все новые территории, обрекая миллионы людей на участь бесправных рабов. Говорят, сам Черный бог вселился в его тело. Те, кто смотрит ему в глаза — теряют рассудок, все, кого он коснется — превращаются в камень, а в груди чудовища вместо сердца — осколок льда. Шепчутся, что он мертв, давно мертв. Его холод способен заморозить даже солнце, видели, как он воскрешал мертвецов и трупы послушно шли марионетками, готовые на все по велению своего хозяина.

Лейя сперва изумилась подобной глупости из уст почтенной, уважаемой рейны, а после вздохнула и покачала головой.

— Опять легенда о Многоликом.

Ничего нового. Каждый раз в преддверии зимы та же история, но в разных интерпретациях. То, Бог должен нагрянуть с севера, то с юга, затопить Золотые острова, покарать грешников и прелюбодеев, накормить голодных, свергнуть деспота. По другой версии — полностью уничтожить этот мир и его обитателей.

— Насколько мне известно, океан так велик, что преодолеть его никому не удавалось. Так позвольте спросить о каком материке вы говорите?

Лейя припомнила о секретной карте в кабинете отца, и нанесенную желтым пунктиром сушу «Анталионн», но вслух говорить воздержалась.

Франциска стушевалась и сникла, неуверенно пожимая плечами в ответ.

— Передаю то, что слышала самолично от людей, приехавших из южной гавани. Им сказали об этом торговцы с Золотых островов.

— Домыслы, версии. Недоказанные предположения. А про мертвецов — звучит и вовсе как бред сумасшедшего. Вы видели хоть раз ожившего покойника? Гнев Многоликого предрекают много веков подряд, но ничего не происходит. Интересно, кто и зачем распускает подобные сплетни?

— Иногда легенды сбываются, моя шайна. Нет дыма без огня, — упрямо твердила та.

— Не доверяйте торговцам, приплывшим с островов. Их цель посеять панику, припугнуть голодом и сбыть побольше товара. Вестник пишет Малый совет имеет планы закрыть границы Истерроса дальше гавани и император эту задумку поддержит.

Девушка молчала, наблюдая как женщина подбирала с пола и складывала в стопку одежду, приговаривая себе под нос.

— От них можно бежать, но не спрятаться, нет силы, способной их удержать.

— Если отец узнает разговорах про оживших покойниках или злых толках в адрес Наместника и вам и мне сильно не поздоровится. Он жестко пресекает толки на подобные темы.

Собрав белье в охапку, пожилая женщина согласно кивнула.

— Знаю. Я и вправду увлеклась, а время уже позднее! Пора спать, моя шайна.

Лейя подавила зевок и встала, поправляя шаль.

— Сколько зим благополучно прожито нами на мысе. Вот увидите, все будет хорошо.

— Спокойной ночи, милая. Пусть сберегут тебя Боги, — дала напутствие Франциска, задувая свечи, прежде чем самой покинуть гостиную.

Наслушавшись жутких сказок на ночь, дочь коменданта взяла лампу и не спеша направилась по коридору в свою комнату, еще не представляя, что вечерний разговор с рейной не пройдет для нее даром.

Т — ш — ш, т — ш — ш, т — ш — ш. Равномерный всплеск морских волн качает и убаюкивает. Голубое небо с белыми барашками облаков и едва различимый парус вдали.

Холодное северное лето.

Девушка и парень медленно двигались вдоль скалистого берега, ногами отбрасывая в сторону крупную гальку.

— Лейя, смотри, мертвая чайка — какая прелесть, — Кайлеб Виррор указал ей на серый комочек, лежащий у кромки воды.

— По — твоему смерть — красива? — спросила его спутница, подойдя ближе.

Трупик почти облез и утратил перо, оголив часть скелета. Клюв сомкнут, а вместо впадинки глаза зияла черная пустота.

— Очень. Теперь она стала податливой и полностью доступной, — обычная девушка сочла бы его за типа, у которого не все дома, если б сама не имела страсти к изучению структуры животных. Лекарь гарнизона уже показывал ей строение земноводных на примере лягушки. А сейчас перед глазами лежала птица.

— Это всего лишь иная стадия существования материи, Лейя. Живая природа перешла в разряд неживой, в состояние покоя и равновесия. Но все можно исправить и повернуть вспять, — рассуждал он, внимательно рассматривая останки пернатого хищника.

Наконец, Кай оставил чайку и зашагал дальше. Присев на корточки, поводил над песком рукой и поднял некий предмет небольшого размера, который так и не показав, спрятал в карман.

— Повернуть вспять? — недоумевала дочь коменданта, — а что ты скажешь о разложении плоти и медленном превращении в прах и тлен? Закон природы гласит о движении от начала к концу и только в одну сторону — от рождения к смерти.

Парень широко улыбался, лаская девушку взглядом. Ее золотая головка горела в лучах солнца, а радужки глаз потемнели, приняв насыщенно — синий цвет моря.

В те годы лорд Сойлер не доверял местным жителям и опасался отпускать дочь одну, поэтому, в футах пятидесяти за ними плелся охранник с совершенно отсутствующим выражением лица.

— Люди не могут спорить с законами мироздания, — добавила девушка поравнявшись с сыном герцога Виррора.

— Не могут обычные люди, Лейя, — усмехнулся он, смахнув со лба светлую прядь волос. — Но есть избранные. Оболочка меняется, когда душа покидает тело. Избранным ничто не мешает вернуть ее обратно.

— Хватит говорить ерунду и пугать загадками. Я не понимаю, когда ты серьезен, а когда издеваешься! — Лейя уже привыкла к странностям гостя из Астры, но порой теряла терпение.

— Ты еще маленькая, многого не понимаешь, — холодно ответил Кай, снова развернувшись спиной.

— Да, брось, ты всего — то на год старше меня.

— И все же мне известно гораздо больше!

— Что, например?

— Там, за океаном, есть еще один материк, — загадочно отозвался он, глядя на линию горизонта.

Лейя покачала головой.

— Я спрашивала. Учитель ответил — в нашем мире нет иных земель, кроме Аригорра и Золотых островов и в качестве доказательства продемонстрировал географический атлас!

— И ты, естественно, веришь учителю. Правильно, у слуги Наместника нет средств нанять преподавателей. Откуда ему знать? Может, просто приснилось и сейчас он дурачит тебе голову, — Виррор явно забавлялся, наслаждаясь растерянностью девушки. Его настроение менялось как погода.

Послышалась сухая четкость и ритм шагов похрустывающей под ногами гальки.

— Кай, — Лейя едва поспевала за стремительно удаляющимся парнем.

— Кай!

— М — м— м? — он чуть притормозил и обернулся.

— Я хотела предупредить, чтоб ты не появлялся на мысе какое — то время. Папа, весь на нервах — ждет императора со дня на день. Не попадайся ему на глаза.

— Боитесь испачкаться? Сын свергнутого герцога не должен мозолить глаза почтенным лордам?! — с горечью изрек он.

— Это для твоей же безопасности.

— Кстати. Дерр Истерроса пожалует с большой свитой, лордом — командующим и сыном — ублюдком о'Майли. Слышала про Вальгарда?

Лейя кивнула.

— Войны говорят, он хорош на мечах.

— Конечно, сражение на мечах куда зрелищней, чем фокусы с мышами и бабочками! — издевательски отчеканил парень.

— Не язви. Дождись, когда император покинет Север. Не нарывайся на неприятности.

— А может я хочу посмотреть в лицо того урода, по вине которого лишился семьи. А может я жажду всадить в его грудь кинжал и упиваться зрелищем как тот, подыхая, стонет и корчится от боли. А может я мечтаю извозить в грязи его ублюдка: пусть почувствует на себе — каково это платить по счетам отца!

Девушка с опаской скосилась на стражника, идущего попятам.

— Он слышит.

— Не слышит.

— Я просто боюсь подставлять папу! Я люблю папу и не хочу его огорчать! Ты — отчаянный, впадающий в крайности… самоубийца. Забудь о мести! Император сотрет в порошок, даже глазом моргнуть не успеешь.

— Кто я для тебя, Лейя? — спросил Кай, неожиданно сменив тему.

— Странный вопрос. Друг, — растеряно пожала плечами она.

— Только друг? — мрачно уточнил он. — А для меня… ты больше, чем просто…Проклятье! Не важно.

Лейя смутилась и покраснела.

— Все верно. Хорошим девочкам лучше не связываться с плохими мальчиками, — отрезал он и развернувшись, снова двинулся вдоль берега.

— Да постой ты! — окликнула она.

— Что?

— Так ты останешься в Астре, пока Аарон будет здесь?

— Да, — помолчав, кивнул он.

— Хорошо….

— Кай!

— Что еще, мамочка?

— Позволь совет. По пути на мыс не дерзи крестьянским оборванцам, не ввязывайся в драки. Тебя нарочно провоцируют, и ты рискуешь. Последний раз чудом не лишился глаза! Больная мать, ты единственный, кто может о ней позаботиться… — Кай никак не реагировал на слова дочери коменданта, с чуть заметной ухмылкой наблюдал за полетом облаков, погрузившись в свои мысли. — Не зли Наместника, иначе он вообще перестанет выпускать тебя из Астры. Папа собирается ввести интенданта в штат гарнизона с нового года.

Последняя фраза парню совсем не понравилась. Улыбка резко сошла с его губ. Сыну врага империи дорога в армию Истерроса наглухо закрыта, а значит единственный путь выжить и прокормить себя и бывшую герцогиню — оставаться и дальше на побегушках Правителя Севера, возможно, до конца своих дней, пока тот не решит иначе. Снабжение доверят другому человеку, исчезнет предлог выезжать из опостылевшей Астры и посещать крепость.

— Сильно огорчишься, если перестанешь видеть меня? — Виррор замер в ожидании ответа.

— Не знаю. Ты — странный. Вспыльчивый. Упрямый. Пугаешь окружающих. И папа очень недоволен нашим общением, — заключила взволнованная девушка.

Помолчав, Кай задумчиво произнес.

— Я не боюсь ни кучки преступников, промышляющих разбоем на дорогах, ни гнева Наместника, ни даже самого императора и его свиты. В нашем мире нет справедливости, Лейя. Я итак уже всех потерял. Не оставляй меня. Хоть ты не оставляй меня, не отворачивайся от меня.

Не оставляй! — прогремело над морем вспышкой молнии.

Не оставляй! — отразилось эхом от скал.

Все вокруг потемнело, стремительно погружаясь во мрак… Голубые краски летнего неба сменились кромешной тьмой. Поднялся сильный ветер, как могильный холод, пробирающий до костей, а Кай…Все смотрел на нее остекленевшими глазами и шептал.

Не оставляй!

Не оставляй!

Не оставляй!

Бескровный язык скользнул по черным губам. А потом он омерзительно засмеялся, наполняя воздух гнилостным зловонием. Одежда истлела и обвалилась. Кожа позеленела, покрылась расползающимися трупными пятнами, вытекли глаза, отпала нижняя челюсть, затем — конечности, блеснули оголившиеся остатки скелета, точь-в-точь как у той мертвой чайки, плоть разваливалась буквально на части, до тех пор, пока человеческие останки совершенно не исчезли в проклятой мгле…

Мысль ускользала и путалась.

Сколько просидела в кровати без движения, пытаясь выровнять участившееся дыхание. Постепенно пришла в себя и вытерла со лба пот.

С вечера долго ворочалась, борясь с бессонницей, расшалившимися нервами и бурным воображением. Желанный сон смежил веки глубокой ночью под стук дождя и шум волн.

Утром скинула подушки на пол и босая в одной сорочке подскочила к окну. Знакомый унылый пейзаж северной крепости — море, хмурое небо, замок — открывающаяся взору панорама, сплошь окрашенная серыми тонами. На горизонте тоненькая полоска оранжевого восхода солнца, с лучами, едва прорывающимися сквозь толщу туч. На тренировочной площадке пусто, проплешины черной земли контрастировали с островками белого снега. Первый снег! Приглядевшись к выступу подоконника, поняла — ночью, после бури, насыпало пороши.

Кайлеб эйр Виррор — еще одна страница ее невеселой биографии. Он всегда снился к перемене погоды и неприятностям. За столько лет это стало привычным.

Насмешка судьбы свела двух подростков: пятнадцатилетнего сына прежнего «хозяина жизни» герцога Ярика Виррора, некогда правителя Астры и прилегающих территорий, потерявшего имя и состояние в ходе «Красного переворота» ри Грея и ее, четырнадцатилетнюю дочь победителя, мелкого барона, теперь же лорда Кристофера Сойлера, нового коменданта крепости Сноуфорст.

Парень не страшился ни бога, ни черта, такой же как Вальгард смелый и ловкий, порой непредсказуемый, вспыльчивый, дерзкий, порой замкнутый, мрачный, непонятный и странный.

Шестнадцать лет назад его отец совершил роковую ошибку — не поддержал Аарона, оставшись верным подданным династии Кольби. Взойдя на трон новый император жестоко покарал упрямого правителя Севера. Такие вещи он отслеживал точно и никогда не оставлял без внимания. Спустя год после коронации, Роан разорвал на клочки семью Кайя: отца сожгли, как врага новой власти на площади Радости, старшего брата повесили у ворот родной вотчины прямо в Астре, над матерью герцогиней публично надругались самым зверским способом, ослепили и выгнали собирать милостыню на просторы умытого кровью северо — востока.

Земли, принадлежащие семье вместе с казной, судостроительной мануфактурой определили в пользу государства, а значит — Аарона, остальное же имущество — дома, скот, взял на правах «управления» Наместник дерра — лорд Эштан таал Мийяр, весьма скользкий, двуличный тип, представитель близкого кружка нового императора. Он же милостиво оставил семилетнего сына герцога Виррора в своем личном распоряжении.

Семейство Сойлеров тогда еще проживало в Талассе, но Лейя четко запомнила скупые намеки уже повзрослевшего Кайя о ненависти, пробуждаемой исполнением унизительных поручений Мийяра, которые приходилось терпеть. Как этот урод устраивался ночевать в родительской спальне, на их кровати, заставляя прежде стягивать сапоги и массировать ступни ног, тщательно мыть волосатое, потное тело. Ему доставляло особое удовольствие унижать сына бывшего властителя края, помыкая им на свое усмотрение, держа на побегушках по самым мелким поручениям; получал наслаждение, наказывая в зависимости от настроения. Кай сносил молча. Со временем Наместник стал ему доверять и давать более ответственные поручения, разрешив выезжать из Астры на мыс Марли, с доставкой в гарнизон срочной почты и съестных припасов.

Случалось, разбойники, крестьянская хулиганье выслеживало в пути, нападало и избивало подростка. Из черной зависти, из ненависти за свою извечную горькую долю. По причине умственной ограниченности им хотелось отомстить и вывалять в грязи «герцогского выродка», того, кто еще вчера по социальному статусу находился выше их всех, вкусно ел и пил, сладко спал. Им нравилось топтать ногами «голубую кровь», плевать в красивое и гордое лицо, того, кто никогда не встанет на колени. Кай не отрекся от отца, как мог поддерживал мать и никогда не жаловался, предпочитая с достоинством терпеть несправедливость. Он ничего не забыл.

Лейя лечила несчастного, обрабатывая синяки и ссадины едкими растворами в комнате прислуги. В плохую погоду Кай предпочитал заночевать во внутреннем дворике «Сноуфорста», прямо в телеге накрывшись рогожей, или на полу сарая, присыпанным соломой. Кайлеб имел привычку долго и пристально смотреть на дочь лорда Сойлера, отчего у той сжималось сердце и дрожали колени. Чисто интуитивно ее пугал его приезд и любое проявление внимания, хотя она отлично понимала униженное положение и уязвимость личного слуги Наместника. Старалась не выказывать разницы в отношении к нему и ее окружению.

Когда они сошлись ближе и начали чаще общаться — дискомфорт, испытываемый на первых порах — прошел. Лейя вспомнила, как мазала настойкой багульника большую ссадину на скуле Кайя. Сидя на стуле, он словно застыл с каменной физиономией, не сводя глаз с лица девушки. Рана не являлась критической, но он пожелал обработки. Тогда же дочь коменданта впервые осознала: гость из Астры приходит сюда ради НЕЕ. Ему нравится ЕЁ компания. Он ищет общения и встреч именно с НЕЙ.

Неловкое молчание попеременно нарушалось их дыханием, поскрипыванием половиц, да жужжанием мухи у оконного проема. Несчастная пыталась пробиться сквозь стекло и обрести свободу. То хаотично ударялась в преграду, то ползала вверх — вниз.

— Готово.

Закончив, Лейя убрала склянки и отвернулась к умывальнику ополоснуть руки. В сухой расщелине деревянного подоконника, под старой паутиной, без признаков жизни лежала бабочка.

— Иш тар шахх пиир ым эрр, — произнес Кай чуть слышно, подхватив ее за кончик крылышка, спрятал в кулаке, а когда раскрыл ладони, насекомое резво запорхало по комнате к полному изумлению девушки.

— Перламутровка! — улыбнулась она, любуясь окраской: оранжевой в черную крапину. — Странно, я думала давно мертвая.

Не первый день тут лежит, ведь так? Выходит — спала. Или? Да, ну…не может быть!!! Это просто другая бабочка.

Кай не ответил, только пожал плечами и загадочно сверкнул глазами. Не оглядываясь, спустился с крыльца и уселся в телегу. Через пару минут послышался стук копыт по брусчатке хозяйственного дворика — слуга Наместника Севера покидал крепость, двигаясь в направлении Астры.