Призрачная кровь

Глава 18

Первый раз я увидела, как Павел Алексеевич искренне улыбался. Я была удивлена, помня ту холодность, когда он забирал меня из института, да и в дальнейшем особой любви не проявлял.

— Как ты, доченька?

— Хорошо, папенька, — в ответ тоже улыбнулась.

— Пойдём скорей домой, тяготят эти стены.

Выйдя из страшного здания, мы направились к машине, их здесь было достаточно много. Окинув взглядом двор, я заметила выезжающую знакомую машину.

Рокотов⁈ Что он здесь делает? Вряд ли его фигура настолько весома, что могла как-то подействовать на решение столь серьёзных органов.

Так, не буду мучить голову вопросами, на которые нет возможности ответить, по крайней мере, сейчас.

Дорога была достаточно долгой, тюрьма предварительного заключения находилась за городом.

— Как раз к ужину поспели, — обрадовал меня Павел Алексеевич, когда мы заехали во двор дома.

В этот раз меня никто не встречал, но я заметила Соню, сидевшую в беседке. Увидев машину, она подбежала и когда я вышла, сразу обняла, пустив слезу.

— Анастасия Павловна, я так рада, что вы вернулись, — в глазах было столько искренней радости, у меня самой навернулись слёзы. Я понимала, что отчасти она испытывает облегчение за себя, ведь если бы я не вернулась, то её, толком не начавшаяся перспективная жизнь, сразу закончилась, и ей пришлось бы покинуть этот дом и пытаться устроится уже без расчёта на учёбу в Академии.

— Как иначе, я же невиновна!

А в чём, если разобраться, моя вина? В том, что я имею дар, которым в этом мире не умеют управлять? А я здесь при чём?

В дверях показалась тётя, улыбнулась своей кривой улыбкой. Да, надо найти время и на неё. Хорошая женщина, заслужила возвращения к полноценной жизни.

Поднялась к себе на этаж, зашла к Полине. Видела по глазам, Нина очень переживала за меня, но обниматься не решилась.

По-настоящему успокоилась, когда переступила порог своей комнаты, уют окутал меня и убаюкал нервы. Я улыбнулась и направилась в душ, надо было смыть следы пребывания в тюрьме. Жаль, платье придётся выкинуть, чтобы ни напоминало об этих днях.

Тёплые струи приятно щекотали кожу. Неожиданно я поняла, насколько ступила. Ванная комната, это место, где можно сделать все личные дела, личные… это же идеальное место для моих опытов. Сюда никто не посмеет войти, даже если я просижу в ней полдня. Подумают, что проблемы с организмом и не более. Улыбка растянула щёки.

Поздно спохватилась, что не взяла в ванную сменную одежду, закуталась в полотенце и вышла. Надеюсь, никто не надумает сейчас ко мне наведаться.

Раздался тихий стук в дверь. Словно мысли мои читали. Но я знала, кто это, уже научилась определять по стуку личность визитёра.

— Соня, заходи, открыто.

Девушка тут же зашла, и увидев меня, практически голую, деликатно опустила глаза.

— Торопилась смыть грязь, — думаю, она понимает о чём я, — и забыла одежду.

Компаньонка сразу кинулась доставать мою одежду, следя за моей реакцией. Пусть побудет служанкой, раз ей хочется мне угодить.

Чистая и одетая, я села в кресло и наконец-то расслабилась. Нет, расслабляется я теперь не буду, хватит, прочувствовала свою беспечность в полной мере. Теперь осторожность на первом месте.

Пока Софья занималась моими волосами, я обдумывала случившееся. Нет, не сам арест, а то, как работал ключ по блокировке чёрной крови. Да, к моей радости, он прокачал большую часть каналов аж до плеча правой руки, при этом расширив их.

И самое страшное, я понимаю, почему они прокачались, верней, что спровоцировало это.

Препарат на основе чёрной крови вызывает сильную реакцию дара и, как я сегодня поняла — любого. Слишком говорящее лицо было у той экзекуторши-магички, она не удивилась самой реакции, а именно силы, значит, для неё это обыденность. Вводя его, можно быстро прокачать сеть и не только. Судя по тому, что я видела, интенсивности свечения, то сила действия дара возрастает кратно.

В голове всплыл разговор куратора и декана из института:… Увеличили дозу… Пришлось… Распоряжение…

Заказ! — поняла я. Они выполняют норму, а иногда и больше, выкачивая кровь из детей, и пользуются ей как каким-то ресурсом. Твари! — во мне зародилась злость. Как бы мне хотелось, чтобы это прекратилось. Но что я могу сделать в теле девчонки, да ещё истерички?

Да, с этой проблемой тоже надо что-то делать. Воспоминания Насти, конечно, очень помогают, и не только в плане адаптации к этому миру. В тюрьме без неё я бы не справилась, на такие мастерские истерики я неспособна. Но иногда мне кажется, что она реально возвращается и влияет на мои решения.

Сейчас вообще не было желания думать о проблемах. После тюрьмы я заслужила просто отдых… и обильный вкусный ужин.

За столом уже собралось всё семейство. Я, пожелав всем доброго вечера, прошла к своему обычному месту.

Ольга посмотрела на меня зверем и подскочив с места, выпалила:

— Я отказываюсь сидеть с этой проклятой за столом!

Не знаю, чем она думала и какой ждала реакции, но явно не такой…

Я спокойно, с улыбкой, села на своё место и посмотрела на тётю, почему-то от неё, как хозяйки, я ждала правильного ответа на выходку сестры.

— Хорошо, Ольга, тебе принесут ужин в апартаменты, — с каменным лицом сказала Елизавета Алексеевна, а Павел Алексеевич только сощурился. Остальные просто промолчали.

Ольга запыхтела, как рыба поразевала рот и, видно, не найдя что ответить, быстрым шагом покинула столовую.

Тётя тут же распорядилась подать нам ужин.

Выходка сестры меня очень порадовала. Мало того что она проявила слабость, так ещё и семья показала, они на моей стороне. Ну, может, только Олег смотрел как шакалёнок: молча пережёвывая ненависть, вон как желваки ходят. Но ума хватило, не перечить взрослым.

Ужин, как обычно, плавно перешёл в чаепитие, с разговорами ни о чём. Ко всему, отец не ушёл работать в кабинет, как обычно, а остался с семьёй.

Вообще, странная семья мне досталась, её сплачивают только неприятности.

После долгого вечера я засыпала у себя и старалась не думать о будущем. А мысли возникали не очень приятные. Были сомнения в том, что раз, попав в надзорные органы, они оставят меня в покое. Тотальной слежки ждать не стоит, но информацию собирать точно будут. Чем мне это грозит? Вот честно, не знаю, но с опытами надо быть предельно осторожной.

А ещё не давал покоя Рокотов. Сдаётся, его визит в тюрьму как-то связан со мной.

Так, Несса, не накручивай! Спать давай!

Ещё раз полюбовалась на прокачанную сеть правой руки и закрыла глаза.

Утром я совсем не хотела вставать. Сомневаюсь, что сегодня меня заставят идти на учёбу, хотя я бы пошла. В своём коротком заключении я много переосмыслила. Возможно, Рокотов и имеет какие-то свои цели… хотя здесь без возможно, он прямо заинтересован в моём развитии как мага, иначе не вкладывался в мою учёбу. Соня может, и не соглядатай, а реальная помощница в адаптации к жизни на свободе, он же не подозревает, что я в этом не нуждаюсь. А после истерик в казематах, если ему станет известно, укрепится в этом.

Так что решено — делаю всё, чтоб заинтересоваться в учёбе, там же реально есть что почерпнуть, та же рунология. Да и магическая риторика тоже интересная дисциплина, возможно, в нашем мире зря от неё отказались и если совместить мои умения и умения этого мира, то получится новая ступень. Так что, Несса, не крутим носом, а углубляемся в учёбу.

Нежиться мне долго не дали, хотя по времени завтрак уже прошёл, раздался стук в дверь. Не Соня… С некоторых пор ко мне перестали входить без дозволения, и это радовало.

— Войдите! — крикнула я и, быстро соскочив с кровати, накинула халат.

В комнату зашёл отец. Надо же, решил и сегодня побыть с семейством? Обычно он в это время уже на работе, уже с неделю завтракаем без него.

— Доброе утро, дочка!

— Доброе, папенька, — ответила с намёком на улыбку.

— Через час подойди в кабинет. Тебе завтрак распорядиться принести в комнату или спустишься в столовую?

— Здесь позавтракаю и подойду. Полчаса мне хватит, — на мои слова он улыбнулся. Знаю, насколько он ценит время.

Заинтриговал. О чём он мне хочет поведать?

Быстро позавтракали и просто высиживала оставшееся время. Через полчаса я стояла у двери.

— Войдите, — раздалось на мой стук.

Павел Алексеевич был один.

— Садись, Анастасия, — сказано официально, но с теплотой. Указал мне на кресло и улыбнулся. — Ольгу подождём и начнём.

От его слов я скривилась. Не хотелось видится с этой мымрой, а тут предстоит какая-то беседа. Неужели он хочет нас примирить? В общем, я могу сыграть примирение, но общаться с ней меня не заставят.

Отец посматривал на часы и нервничал. Ольга явилась через пятнадцать минут. Она зашла без стука и, увидев меня, скривилась, наверное, как я.

— Ты хотел меня видеть, папенька? — проворковала она елейным голосом.

Значит, лично он не приглашал, через слуг, — это обстоятельство потешило моё самолюбие

— Да, присаживайся, — указал на второе кресло, которое стояло в опасной близости от меня.

— Спасибо, я постою, — горделиво вскинув голову, сестра демонстративно встала ко мне вполоборота.

Павел Алексеевич не стал заострять на этом внимание, а просто начал говорить:

— Начну о сложившихся обстоятельствах по нашему делу. Штрафа за ложный вызов нам удалось избежать, — отец вздохнул с облегчением, видно, ещё не совсем отпустило.

— Это был не ложный вызов! — вставила своё слово Ольга. — Я видела её чёрные глаза. Не знаю, как выкрутилась эта проклятая!

Павел Алексеевич проигнорировал её слова и продолжил:

— Спасибо графу Рокотову. Я был в затруднительном положении, пришлось ему позвонить, и он сразу откликнулся. Граф был столь любезен, объяснил в органах нашу сложную ситуацию… из первых рук, как эксперт и распорядитель Академии, в которую ты, Настя, направишься в середине сентября, — на его слова Ольга запыхтела и зло окатила меня взглядом. — К счастью, нам пошли на встречу, иначе мне бы пришлось заложить дом и поместье, чтобы расплатиться, — Павел Алексеевич был доволен судя по глазам.

Вот и объяснение визита Рокотова, всё очень просто оказалось.

— Но… Нам всё равно придётся оплатить работу оперативной группы и прибывание в учреждении. Эта сумма не столь значительна… — отец замолчал. — Юрий Андреевич вошёл в наше положение и отписал мне в долг нужную сумму, иначе Насте пришлось бы оставаться в… камере до погашения.

— Да пусть бы и сгнила там! — фыркнула Ольга, чуть не забрызгав меня жёлчной слюной.

— Спасибо графу, — улыбнулась Павлу Алексеевичу, не обращая внимания на мымру.

— Но долг придётся отдать в кратчайшие сроки… Так теперь о тебе, Ольга.

Сестра сделала удивлённое лицо.

— Решение было сложным, но всему есть предел! — с каждым словом её удивлённое лицо всё сильней нахмуривалось. — Через два дня ты уезжаешь в поместье…

— Нет, — взвизгнула Ольга. — Да и тётя вряд ли согласится вернуться в деревню, — на мгновение у неё на лице появилась радость, а в голосе нотки сарказма.

Тупая курица… — подумала я. Ничего не поняла с прошлого раза.

— Ты поедешь не в имение Елизаветы Алексеевны. Ты возвращаешься домой, в наше поместье, — продолжил отец.

— Нет! Ты не имеешь право меня ссылать одну, я несовершеннолетняя! Тебе не простят! Я не поеду в эту дыру! — визжала сестра.

— Элеонора Вениаминовна любезно согласилась стать твоим опекуном.

— Эта старая дева — кошатница⁈ Ты тронулся умом, папенька⁈

У-у, как грубо! — не смогла сдержать улыбки, гладя, как эта крыса зарывает себя всё глубже.

— Тётя Элеонора — образованная женщина, у вас будет очень много общих тем для разговоров, — теперь уже сарказм от отца. Я мысленно поаплодировала.

И тут эта дура попыталась кинуться на меня, но была перехвачена Павлом Алексеевичем.

— Ненавижу, будь ты проклята! — она уже орала, брыкаясь в крепких руках мужчины.

— Странно слышать проклятие от той, которая собственной злобой загубила себе жизнь. И знаешь, после того, что я пережила, меня уже трудно проклясть, на два века вперёд настрадалась, — спокойно, с покровительственной улыбкой сказала я. — Но я не держу на тебя зла, даже больше, прощаю.

— Папенька, прости! — Ольга повисла на руках отца, он разжал их, и она бухнулась на пол. — Домашнего ареста будет достаточно, на год… я исправлюсь. Ты видишь, Настя великодушно простила… Может, священника позовём, духовник поможет мне справиться с моим характером. Это всё бесы, папенька… — сестра стояла перед Павлом Алексеевичем на коленях, понурив голову. Но за слезами я не чувствовала раскаяния, просто манипуляция.

— Моё решение окончательное. Ты уезжаешь в наше поместье, под опеку Элеоноры Вениаминовны, до совершеннолетия или до замужества. Условия для проживания там хорошие, вы не будете не в чём нуждаться. В приданное я отпишу тебе поместье, — окончил отец под вой Ольги. Она уже ничего не говорила, а сев на пол, закрыла руками лицо и ревела.

Мне, конечно, больно было на неё смотреть, но она сама своей ненавистью, уничтожила собственную жизнь. Нельзя идти против семьи! Хотя я уверена, эта крыса хитрая, не пропадёт. Она красива, и заболтает любого мужика. Вон сколько времени манипулировала отцом. Окрутит кого-нибудь дурачка, падкого на женские прелести, и через пару лет выскочит замуж.

Я не стала задерживаться в кабинете, пусть дальше выясняют отношения, но уже без меня. Направилась к себе на этаж. И пока шла по коридору, встретила несколько улыбающихся слуг, ну я им тоже улыбалась. Только потом поняла, они не мне рады, просто слышали вопли Ольги и счастливы, что она уезжает.

Когда поднялась на этаж, то заметила, как резко стало сумрачно в коридоре, словно закрыли дверь в освещённую комнату. А когда зашла в комнату Полины, поняла, по лицу Нины, что она уже слышала новости.

Разговаривать по этому поводу со слугами я не намерена, да и нельзя нарушать порядок, несмотря на симпатию.

Сестра не спала, а смотрела на болтающиеся перед носом привязанные на верёвках предметы, которые крутились на колёсике, как на карусели, и делала движения руками в попытке к ним дотянуться. Цель была не отвлечь девочку, а именно стимулировать к действиям.

Когда я решила сделать такую конструкцию с подобием игрушек, то очень удивила Нину, здесь почему-то такого нет. А Никодим, тот самый механик, очень загорелся этой идеей. Я просто не могла решить, кому будет под силу понять затею, в голову пришёл именно он.

Пригласила его в комнату сестры. Он долго рассматривал кроватку, но я заметила, что мужчина постоянно косится на Нину с Полиной на руках. Встречались они до этого или нет, я не знала, но сейчас заметила явную симпатию. Сразу вспомнилась та история с поиском счастья, может оно вот, рядышком, незаметно обитало. Женщина тоже вела себя не типично: стояла, потупив глазки с лёгкой улыбкой, и она явно относилась не к Полине.

Посмотрим, что будет дальше…

Никодим сделал всё даже лучше, чем я рассчитывала, сразу видно, что мужчина с механикой на «ты». Возникло желание сделать патент на изобретение, если такого устройства всё же нет, и включить туда мужчину как конструктора. Надо будет разведать о такой возможности, паре нужно строить на чём-то будущее, да и мне потешить самолюбие…

Крутанув колёсико, я положила руку на лоб сестре.

Каналы в руке хорошо прокачались, и я смогла ускорить процесс диагностики. Единственная проблема, резервуар так и оставался мал, поэтому сеансы стали намного короче, и надо было чётко следить за истощением, на сильном потоке можно было прозевать.

Образования в голове рассасывались очень медленно, но прогресс был и, мне казалось, даже виден по состоянию девочки. Для меня это очень сложный случай, поэтому боялась, что просто кажется.

Хотелось убыстрить процесс, но проводить эксперименты на Полине я не намерена, даже на кошках не хочу. Почему-то перед глазами всплыло лицо Ольги. Ну да, на этой крысе я бы с удовольствием провела опыты, чтоб прочувствовала каково это…

О, крыса! — обрадовалась идее. Как же я раньше додумалась… теперь проблема её поймать!