Привнесённая память

8 День рождения

Лика Крикова шла домой с кружка вязания, ей нравилось тихое времяпровождение на диване, с подобранными ногами и вазочкой конфет на журнальном столике. Когда занимаешься чем-то приятным себе под нос, и никтошеньки тебя не беспокоит.

Опять же, с Дениской встретиться договорились. По чести сказать, гулять с ним еще приятнее. Уму непостижимо: Чибисов и она, тихая троечница! Даже Рыжову с ее интеллигентской красотой обскакала! Знай наших! А вот и Денька. Симпатичный мальчик все-таки! Высокий, стройный, черты лица как у юного Тома Круза: слегка самоуверенные и вместе с тем трепетные, нежные.

-Привет! – поздоровалась девушка, улыбаясь.

-Привет! – ответил Денис с хмурым видом.

-Был у Ники?

Он молча кивнул.

-Как она? Расстроена?

-Винит во всем себя, ты ж ее знаешь.

-Ой, ну а кто еще завалил нам контрольную?

-Ради вас она порвала свою работу, я на такое не способен! А ты? – голос его звучал суховато.

-Да уж, выпендрилась Ничка по высшему разряду! Теперь весь класс ее чуть ли не мученицей считает! А нас чмошницами! – начала злиться Лика.

-Ладно тебе! Она-то пару схватит незаслуженно, а вы – за дело!

-День, неужели и ты против меня? – воскликнула девушка.

-Если рассуждаю по справедливости, то уже и против!

-Слушай, а ты чё такой?

-Какой?

-С утра не расцветаешь!

-Все нормально.

-А почему брови в линию вытянулись?

-Не надо меня разглядывать!

-Ага, поняла, она тебя отшила! Признавайся, ведь так?

-Выгнала вон, - неохотно подтвердил парень.

-И ты в печали?

-Есть немного. Не хотелось бы терять такого друга, сколько помню себя, столько и Ничку. Раньше, когда родители меня в гости к Рыжовым привозили, мы совсем сопливыми были, а потом, после переезда на новую квартиру, чаще встречаться стали…

-Вы поссорились?

-Ника ссориться не умеет. Так, паршивенько пообщались, - пожаловался Чибисов.

-Вот-вот, и мы с Лериком в такой же заднице! – Лика взяла парня под руку, заглянула в лицо. - Слушай, а как же твоя провокация, тоже сорвалась? Не получилось подкатить к Рыжовой?

-Не доставай, а?

-А все-таки?

-Плохая идея плохо закончилась. Ничка молодец, а я придурок! И хватит об этом!

-Хорошо, - согласилась Лика, смиренно опустив глазки. – Поцелуй меня!

Парень обнял подругу, которая с готовностью прильнула к нему.

Мириам Бекоева назначила встречу Рыжову в ближайшее воскресенье. Велела придти пока одному и принести фото дочки в полный рост. Под благовидным предлогом Олег испарился из дома.

Намедни Барышников предупредил не терпящим возражений тоном:

-Слушайся Мирку беспрекословно, она терпеть не может, когда ей не доверяют, возражают, а тем паче пытаются поучать. Упаси Господи ей перечить!

-Все так страшно? – удивился Олег.

-Еще страшнее. Она меня потом сожрет, если что.

-Можно задать нескромный вопрос?

-Валяй, - разрешил доктор.

-Ваши отношения все еще не в прошлом?

-Интересный вопрос. Мы с женой разводимся.

-Ого! – удивился Рыжов. – Я считал, у тебя семейная жизнь в полном ажуре!

-Я тоже так считал до последнего времени. Знаешь, супружеские отношения словно веревка, перевитая, но ровная, тянется-тянется. И вдруг – узел. Один, другой, а затем и полный разрыв. Вот ведь штука какая. Так и у нас получилось. Выплыл из моря мирского некий президент крупной компании, старинный обожатель жены. И ныне моя Ларочка в Женеве с новоиспеченным женихом. Смешно звучит в сорок-то с хвостиком!

-Скорее грустно! – заметил Олег.

-Пожалуй. Зато теперь у нее нормальный мужик, а не помешанный на психиатрии потенциальный чокнутый. "Доктор, шнимите ш меня этих желененьких крокодильчиков!" "А чего вы их на меня бросаете!" – забавно шепелявя, произнес Барышников.

-Смешно!

-Скорее грустно. Смотри, Олег, не подведи меня!

-Очень постараюсь.

Мириам Аслановна оказалась смуглой, как мулатка, и прекрасной, как богиня. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в классический узел. Но академически скучная прическа невероятно шла ее благородно-восточному лицу. Рыжов попытался представить Бекоеву с ультрамодной двуцветной стрижкой и морально сломался. Есть женщины, которые и в рваном тряпье выглядят царицами. Наверное, о таких писал некогда Хайям: "До щек ее добраться б нежных роз. Сначала в сердце – тысяча заноз. Так гребень: в зубья мелкие изрежут, чтоб слаще плавал в роскоши волос." Глаза с поволокой, но смотрит вовсе не томно, а слегка раздраженно, с легкой иронией. Олег сообразил, что некультурно так таращиться и невольно смешался.

-Здравствуйте. Простите, я Рыжов.

-Здравствуйте. Знаю, мне звонили насчет вас. Человек, отказать которому не могу. В свое время он много добра сделал для бедной нерусской девочки. Только жениться побоялся – слишком уж я отличаюсь от сложившегося в его сознании стереотипа супруги.

Мириам улыбнулась и замолчала. Подобная откровенность, тем более из уст целительницы, шокировала бы любого. Рыжов окончательно растерялся. Кажется, она не считает нужным придерживаться хотя бы видимости приличий и говорит смело, открыто и не без легкой насмешки над собой.

-Итак, вы пришли насчет дочери? Барышников ввел меня в курс дела, потому не станем тратить время и перейдем непосредственно к полевому исследованию. Давайте фото.

Олег протянул снимок.

-Совсем скоро ваша девочка станет красавицей.

Бекоева поднялась из-за стола. Встреча происходила в помещении весьма своеобразном, напоминавшем одновременно и логово алхимика, и лабораторию космической станции. Большущий стеклянный стол с расставленными в ряд приборами непонятного назначения, колбами и сосудами самой причудливой формы и тут же пучки трав, развешанные на стенах, этажерка с камнями и амулетами. Мириам Аслановна достала из ящика металлическую рамку, засунула фото Ники в прорезь, подвигала планки, подгоняя размер, завинтила до упора гайки-барашки. Затем вставила конструкцию в некий аппарат с алюминиевым корпусом, напоминавшим портативный проектор, нажала кнопку. Из щели сбоку заструился красный свет, рассредоточившийся на небольшом экране. Появилось изображение девушки в маленьком вечернем платье, по меньшей мере, странное. Во-первых, оно было перевернуто вверх ногами, во-вторых, имело зримый объем, наполненный внутренностями, в-третьих, фигура сияла, словно снег на солнце, всеми цветами радуги. По внешнему контуру бегали искорки, отскакивая от силуэта мелкими протуберанцами. Ника напоминала дрожащую инопланетянку с прозрачной кожей, стоящую, как индийский йог, на макушке.

Мириам надолго задержала палец на выпуклой клавише, пока изображение не потухло.

-Все, - произнесла она, - теперь надо проявить полевой снимок, с которого другой прибор сделает распечатку общей составляющей. Впрочем, вам, наверное, не интересны технические подробности.

-Напротив, всегда хотелось бы знать как можно больше технических подробностей! Особенно когда дело касается ребенка, – возразил Рыжов. – Если можно, поясните, суть своих манипуляций. Неужели по фото можно получить хоть сколько-нибудь достоверную картину!

-А вы привыкли к сдаче бесчисленных анализов и бесконечному хождению по мукам? Видите ли, человек – сложная система, тело – только видимая часть айсберга. Говоря философским языком, крошечный земной базис громадной богоданной надстройки. Фото – вульгарный носитель, разумеется, на нем нет физического организма, но все остальное тащится шубой. Информация на полевом и кармическом уровне. Тонкие составляющие, эфирные, астральные и ментальные, всякие. Вот вещественное доказательство существования иных материй, чем те, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Завтра у вас будет возможность полюбоваться на него лично.

-Хм, "богоданная настройка", "вульгарный носитель", "тащится шубой"! У вас потрясающие определения! – искренне восхитился Олег.

-Насколько мне известно, вы преподаете экономику, а не языкознание! – усмехнулась Мириам.

-Я ничуть не хотел вас обидеть, наоборот!

-Для восточной женщины умение общаться – половина доверия! Итак, до завтра. Честно говоря, в нашем центре наплыв клиентов, но вам я уделю внимание в первую очередь, - многообещающе произнесла целительница.

-Понимаю…

-Ничего вы не понимаете, - отрезала Бекоева, - дело вовсе не в протекции Петра. Вашей дочери четырнадцать, она еще ребенок, а детские проблемы надлежит решать незамедлительно. Главное – не упустить время. Первая любовь – тем паче проблемна. Пока я не расшифрую графики, ни дочке, ни жене прошу ничего не говорить. Хорошо?

-Спасибо, Мириам Аслановна, громадное спасибо.

-Вы оплатили чек. Кстати, за второй визит я не возьму с вас денег из уважения к Барышникову.

Её выразительные глаза вдруг сделались грустными.

В квартире Рыжовых зазвонил телефон. Вероника сняла трубку.

-Привет, отличница! - весело произнес голос Зилки Тюлькиной.

-Привет! – удивленно ответила Ника, раньше продвинутая одноклассница ей не звонила.

-Чем занимаешься?

-Уборку заканчиваю!

-Прекрасно, подгребай ко мне, у меня день рождения!

-Ты меня приглашаешь? – еще сильнее удивилась девушка.

Попасть на вечеринку к звезде класса считалось немыслимой удачей. Особенно для такой непопулярной личности как "монашка номер один".

-А почему нет? – ответила вопросом Тюлькина.

-Ну, не знаю… - смешалась Ника.

-Обидеть хочешь? Или тебя дома к дивану приклеили? Давай, подгребай к семи, жду!

-Но Лика и Лера…

-А ты им нянька? Ничего не случится, если разок одна сходишь. Или я для тебя не та компания? Слишком примитивная для нашего высокого интеллекта? – ерничала вредная Зилка.

-Наоборот, я для вас не интересна…

-Так, хватит ломаться, как сдобный пряник! Все, чтоб в семь как штык!

Не дожидаясь ответа, Зилка бросила трубку.

Помучившись совестью, Ника решила все же не обижать одноклассницу, раз в кои-то веки пригласившую ее в гости.

Тюлькина жила неподалеку, в доме за детским садиком в одном подъезде с Денисом Чибисовым. Нике не хотелось бы встретить его, но все обошлось.

-О, какие люди! – поприветствовала ее хозяйка вечера в умопомрачительных модных джинсах в равномерную дырку и отвязном топе, сплетенном не иначе как из веревок. На голове ее топорщились разноцветные прядки коротких волос.

-Поздравляю! – Ника вручила имениннице букет и набор компьютерных дисков с новыми играми.

-Мерси! Как раз о таких игрушках мечтала! Входи, не стесняйся, ну и видок у тебя! Прикольно, хоть сейчас в институт благородных девиц!

-Разве выглядеть по-человечески считается смешным?

В коридор вышел высокий юноша лет восемнадцати в черных джинсах и вытянутой серой футболке.

-О, мистер моралист! Познакомься с нашей скромницей Ничкой Рыжовой! – Тюлькина бесцеремонно хлопнула парня по животу тыльной стороной ладони.

-Очень приятно, Герберт, брат этой невыносимой особы, превратившей нашу квартиру в форменный тропический птичник! – церемонно произнес юноша.

-Слушай, все законно, мне предки разрешили! – окрысилась Тюлькина. – А ты вжваривай, куда собрался!

-А вот и не пойду! – заявил Герберт, - У любимой сестренки день варенья! Останусь, если не возражаешь!

-Конечно, нет! – проворковала Зилка самым приторным тоном. – Но ты же торопился на заседание своего не менее любимого экологического кружка!

-Ничего, я пропущу, иначе вы заклюете эту милую замечательную девочку!

Прошу! – он согнул руку бубликом, в который зардевшаяся Ника вложила свою.

-Ой-ой-ой! – сделала рожицу Зилка и, подмигнув, исчезла в комнате.

Они застали веселье в самом разгаре. Размалеванные одетые в модные тряпки девчонки и впрямь походили на разноцветных попугайчиков. Ребята в штанах (язык не повернется назвать эти пароходные трубы брюками), еле державшихся на тощих чреслах, и широких многослойных футболках, выглядели не лучше. Ника в своем скромном бежевом платьице казалась здесь неприметным воробушком. Гремела музыка. Гости частично танцевали, частично сидели на диване и креслах и болтали друг с другом, надрывая голосовые связки. На нескольких сервировочных столиках стояли тарелки с горами бутербродов, высились бутылки с пивом и колой и стопки пластиковых стаканчиков.

Герберт наклонился к уху девушки:

-Видишь, тут настоящий ад!

Его дыхание ожгло ей шею.

-Все нормально! – почти прокричала Ника.

Они присели на два низеньких пуфика у двери.

-Съешь чего-нибудь? – снова обратился к ней Герберт.

-Нет, спасибо…

-Стесняешься?

-Я не голодна.

-А если честно?

-Если честно, не представляю, как себя вести, - поколебавшись, призналась Ника.

-Так я и думал. Нормальным людям кусок в горло не полезет в такой обстановке! – проговорил юноша. – Зилка обожает хаос. А я, наоборот, сторонник гармонии. Мы противоположности во всем, но другой сестренки у меня нет! - В его голосе позвучала нежность. - Все-таки, рекомендую бутерброды с красной рыбой и салями, сестрица их отменно делает!

Герберт положил на бумажную тарелочку два кулинарных чуда.

-Спасибо, - поблагодарила Ника.

-Пива или колы?

-Колы.

-Ясно. Совсем не пьешь.

-Только бокал шампанского на Новый Год.

-А я впервые попробовал шампанское в семь, мне оно жутко вкусным показалось, как лимонад. Добрых три стакана осушил. Но опьянение не помню, осталось ощущение веселья и полного счастья! – все так же на ухо поведал Герберт.

Брат одноклассницы нравился ей все больше и больше. Парень держался спокойно, с милой непосредственностью, рядом с ним девушка чувствовала себя защищенной, перестала бояться шумных гостей. Откровенно говоря, на них никто не обращал внимания, каждый занимался собой.

Бутерброды действительно оказались невероятно вкусными, просто таяли во рту. Незаметно Ника умяла оба. На тарелочке волшебным образом возникла горка фисташек. Меню из чипсов, орехов и сэндвичей она сочла непривычным угощением на именины. У Рыжовых на стол подавали классические салаты, жареный картофель, котлеты и курицу. И обязательный десерт из бисквитного торта и фруктов.

Здесь же все выглядело не так. Сама комната с минимумом мебели и массой столиков на колесиках. Стены, увешанные экзотическими сувенирами и фотографиями в самых причудливых рамках. Пестрые гости, которым плевать друг на друга. Странная музыка. Юноша в бесформенной футболке, казавшийся принцем из сказки.

-У вас интересные имена: Герберт, Зилаида, - заметила Ника, глотнув шипучего напитка из высокого стакана, ледяная кола оцарапала горло.

-Хочешь сказать, прикольные?

-Не люблю это слово.

-Я тоже. Оно вульгарно и ровным счетом ничего не объясняет, - согласился собеседник, – видишь ли, наши предки большие оригиналы, в свое время начитались фантастики, вот и начудили от души. Думаю, со мной все понятно: Герберт Уэллс, "Война миров". Откуда взялась Зилаида, сами толком объяснить не могут. Но понравилось. Мне-то еще ничего - Герберт Витальевич Тюлькин не так смешно звучит, как Зилаида Витальевна Тюлькина. Сестра осознала, какое у нее имечко, в четыре годика и сразу же возмечтала выскочить замуж! До сих пор не образумилась!

-Тебе не кажется этот повод несерьезным? - улыбнулась Ника. - Голицын или Петровский вполне могут оказаться законченными негодяями!

-Кажется. А еще мне кажется, я давным-давно тебя знаю!

Они встретились взглядами. Стены комнаты вдруг растворились, перестали существовать, полутемная гостиная превратилась в райский сад для двоих, а безбожный грохот музыки сменился пением птиц и журчанием ручья.

-Как зовут вашу маму? – машинально спросила девушка.

-Наяда Евгеньевна. Девичья фамилия Пончик.

Они невольно рассмеялись.

-Наверное, она тоже мечтала поскорей выйти замуж! - предположила Ника.

-И так спешила, что не спросила папахена, как его фамилия! – в тон ей ответил Герберт.

Неожиданно музыка стихла.

-Народ, минутку внимания! – обратилась к присутствующим именинница. – Тем, кто не знает, хочу представить славную пацанку! Веронику Рыжову! Пока Гэб окончательно не запудрил ей мозги!

Случилось страшное: одноклассница подошла к ним и протянула руку. Пришлось встать под заинтересованными взглядами гостей.

-Почему она не приходила раньше? Да все просто: я не видела в ней личности! Так, серая мышка, тихая отличница! Словом, полный отстой!

-Зилка, заткнись! – увидев, как мучительно покраснела Ника, Герберт вскочил и взял ее за другую руку.

-Отвали! – отмахнулась Тюлькина. – Но недавно эта скромница вдруг показала себя с неожиданной стороны! Явила миру образец ничем не замутненной, я бы сказала героической, самоотверженности!

-Зила, не надо, пожалуйста! – опустила голову Ника.

-Да не дрейфь, говорю, все путем! - подогретая пивом одноклассница еще сильней сжала ладонь своей гостьи.