Прирожденный ангел

Глава 4

Мир вокруг Джекса, казалось, плавал, дрожал от каждого его вдоха. Комнату охватило голубое свечение. Свет включил врач-ангел, специально обученный работе с Бессмертными, цвета индиго в белом лабораторном халате вне гипербарической иммерсионной камеры. Врач изучал на цифры на своем наручном секундомере, диктуя показатели своим ассистентам. Их лица были закручены и вытянуты, как в комнате смеха. Даже если бы он не слушал свой любимый плейлист через наушники, Джекс все равно бы их не услышал, он был полностью погружен в специальный лечебный раствор, да и стекло камеры было слишком плотным. Мускулистые руки и ноги Джекса двигались, когда он бултыхался в камере в подвешенном состоянии, дыша через маску, его единственное функционирующее крыло распростерлось позади него, серия кабелей и шлангов были связаны с его телом. Они тянулись до самой вершины резервуара, чтобы доставлять показания команде техников снаружи.

Если бы синий свет исходил из известных крыльев Джекса, а не из экранов вдоль задней стенки затемненной комнаты. Но начиная с того несчастного случая, его крылья потеряли свое уникальное синее сияние. По настоянию отчима, Джекс три раза в неделю посещал восстановительные терапии, погружения — был самый продвинутый и дорогой способ, надеясь, что скорость восстановления его крыла, одного из тех, которое осталось после той атаки демона. И трижды в неделю, он уходил разочарованным. Врачи постоянно говорили ему быть терпеливым, что «в следующий раз мы непременно увидим некоторые улучшения». Но ничего подобного так и не произошло. Он все еще не мог летать. И это было всем, что имело для него значение.

Внутри камеры — две невероятно сложные, автоматизированные машины работали под водой, где крылья Джекса соединялись со спиной, контуры его Бессмертных Знаков были видимыми и сияющими. Точно настроенные машины — приспособленные для восстановления нервов — пришивали ткань и клетки прямо внутри раствора, который был создан специально для Джекса. Ощущение было неприятным. Иногда Джексу было немного щекотно, но это было не так уж плохо. Боль придет позже. Так происходило всегда.

Дверь в комнату открылась, и отчим Джекса, Марк, вошел в комнату. Он подошел к камере, кивнул своему пасынку сквозь стекло и начал говорить с техниками. Почти в каждый сеанс, Марк приходил посмотреть на прогресс, выкраивая время в своем напряженном графике на должности одного из высших Архангелов. Джекс, опутанный кабелями и шлангами, слегка приподнял руку, чтобы помахать Марку. Джекс увидел, как доктор и Марк разговаривают. Лицо Марка оставалось серьезным. Великолепно, по-прежнему нет хороших новостей, подумал Джекс.

Доктор взглянул на свой планшет и предупредил техников круговым движением пальца. Джекс знал, что это означало, время выбираться. Датчики нервов отсоединялись от тела Джекса, погруженного в воду. Джекс с радостью снял несколько датчиков и разъемов, как только он увидел, что настало время. Как всегда нервная помощница покачала головой, пока наблюдала, как он обращался с многомиллионным оборудованием.

Верхняя часть иммерсионной камеры распахнулась, и двое помощников всмотрелись в воду. Нагнувшись, они подняли Джекса из раствора и отсоединили остальные шланги и мониторы от его тела. Джекс сам снял респиратор. Он шагнул вниз по узкой лестнице на пол, где довольная помощница стала надевать халат поверх его спортивных трусов и с энтузиазмом начала обтирать его.

— Я сам, — произнес Джекс, забирая у нее полотенце.

— Дайте мне знать, если Вам понадобиться что-нибудь еще, — ответила она, разочарование промелькнуло в ее глазах, когда она уходила от Джекса. — И не забудьте, не…

— Не убирать крылья, по крайней мере, один час, — перебил Джекс, заканчивая за нее предложение. — Я помню.

Марк подошел к своему пасынку.

— Врач говорит, что прогресс есть. Медленный, но…

— Все время одно и то же, ты же знаешь, — отрезал Джекс. Он уставился на пол, стараясь скрыть свое разочарование.

Марк положил руку Джексу на плечо.

— Ты… ты просто должен верить.

— Тебе легко говорить, — сказал Джекс, слыша, что его голос звучит несколько раздраженно. — Это же не тебя тыкали и толкали и практически… — он махнул рукой в сторону опустевшей камеры… — топили весь день. — Он посмотрел на своего отчима, и его взгляд смягчился. — Прости, я просто…

— Не за что извиняться, Джекс, — перебил Марк. — Твое разочарование более чем понятно. И если есть кто-то, кого надо пожалеть… — Марк замолчал. Он был где-то далеко. Джекс почти видел, как они возвращаются к этому ужасному моменту на крыше центра месяцы назад, когда Джекс едва не потерял оба крыла.

— Врач сказал, что они пригласили нового специалиста из Германии, — сообщил Марк. — Что развивается несколько очень перспективных новых методов лечения, о которых мы даже не слышали в Городе Ангелов. — Взгляд Марка был полон надежды.

— Хорошо… Я имею в виду, что отлично, — сказал Джекс, пытаясь придать голосу хоть немного энтузиазма. БлекБерри загудел. Архангел потянулся к телефону, но потом остановился. Джекс посмотрел на него.

— Все в порядке. Возвращай на работу, Марк. Миру не нужно останавливаться просто потому… — здесь Джекс проглотил слова на мгновение, — что Джексон Гадспид не может больше летать. — Он самоуничижительно улыбнулся, чтобы обратить это все в шутку.

Марк медленно кивнул. Джекс повернулся в сторону раздевалки, где его ждала его одежда.

— Джекс?

Джексон обернулся.

— Чтобы ни произошло, я буду гордиться тобой.

Молодой ангел кивнул, стискивая зубы.

— Я буду летать Марк. Обязательно буду.

Марк пожал ему руку и улыбнулся.

— Конечно, будешь, — ответил его отчим. — Будешь.

Джекс повернулся и пошел к раздевалке. За спиной он услышал щелчок двери, когда Марк ушел. Медицинский персонал не посмел даже оторвать глаз от своих экранов.

Внутри своей личной раздевалки Джекс сел на стул и глубоко вздохнул. Он думал о команде снаружи, все они работали на одну цель: вылечить Джекса. И он подумал о том, что он только что сказал Марку: он будет летать. Но что, если его никогда не смогут вылечить? Придет день, и они упакуют свое оборудование, и найдут другую цель? Им по-прежнему будут платить, будет вылечен Джекс или нет. Что, если его не вылечат? Он отогнал от себя мысль об этом.

Пока он медленно одевался, оставляя свои крылья распростертыми, его мозг усиленно работал, что, если бы он был честен с самим собой, самое тревожное происходило с ним прямо сейчас.

Мэдди.

Он знал с тех самых пор, как он встретил ее, что Мэдди могла быть упрямой, когда она решила что-то. Он видел это не раз в их отношениях. С тех пор как она настояла на том, чтобы узнать о ее родителях после того, как он спас ее на вечеринке Итана. И потом среди ее новообретенной знаменитости, то, как она настаивала на том, чтобы прекратить все интервью и фотосессиях, продолжая хранить верность работе в закусочной, заканчивать школу Города Ангелов, когда она могла бы начать тренироваться, чтобы стать Хранителем, и нанять пять частных репетиторов и если бы она только захотела.

И теперь… всякий раз, когда Джекс думал о ней, об отказе от обучения на Хранителя, о том, что она уедет из Города Ангелов… его желудок сжимался. Но она приняла свое решение. Джекс знал, что они будут навещать друг друга, когда будет возможность, и что Мэдди будет приезжать на праздники. Но он знал, что что-то будет по-другому. Иллинойс. Он казался таким далеким. «И я даже не могу слетать навестить ее», — подумал он сердито. Джекс поглядел на часы. Еще минут сорок, пока он не сможет убрать свои крылья и выбраться отсюда. Он дотянулся до пульта, и включил плоский экран. Шла передача двадцати четырех часовых Новостей.

— … и сегодня опросы показывают увеличение небольшого процента в пользу антиангельской президентской кампании сенатора Тед Линдена. Кандидат приобретает все более широкую поддержку в определенных частях страны, но эксперты говорят, что треть его кампании является скорее утверждением, чем реальным претендентом ноября. — Улыбающееся лицо Линдена появилось на экране на мероприятии, когда он махал сторонникам. Со взглядом полным отвращения, Джекс переключил канал. Он решил, что антиангельское позерство Линдена было настолько ужасным, что он даже не мог вынести, чтобы следить за его кампанией в газетах.

На ЭНН на экране была Тара Ривз. Она никогда не выглядела так, будто она стала старше на день. Джекс подумал, придет ли время, когда она будет наверстывать двадцать четыре часа упущенного времени. Он услышал свое имя и вытянулся:

— Слухи по-прежнему крутятся около ухода Джексона Гадспида подальше от центра внимания, на языках у Бессмертного Города вертится то, что «перерыв от истощения» по итогам прошлогоднего травмирующего события — это нечто большее, чем просто временное явление. Плюс эксклюзивные кадры захватывающего утреннего спасения от Стивена Черчсона в Горах Санта-Барбары. И больше о том, кто в этом году будет самой горячей Защитой. Но сначала ЭНН берет интервью у Вивиан Холикросс, поговорит о ее последних духах и слухах о романе с горячим французским ангелом Джулиеном Санте.

Вивиан появилась на экране, в окружении группы сумасшедших папарацци. Она выглядела невероятно, застенчиво улыбаясь из-за своих небольших солнцезащитных очков, когда она остановилась и положила руку на бедро, ненадолго позируя для камер.

Джекс выключил телевизор, внезапно почувствовав себя уставшим. Потянувшись в нагрудный карман свитера, он достал свой iPhone. У него было несколько пропущенных звонков и сообщений, но не так много, как было бы год назад… там были только три смс, плюс одна голосовая почта от своего специалиста по рекламе, Дарси.

«Хм», — подумал он. Он даже не слышал Дарси неделю.

Еще был пропущенный звонок и СМС, которые выделялись из остальных, от Мэдди. Смс звучала просто: «Позвони мне».

Странное чувство поселилось у Джексона в животе. Он не мог объяснить, почему. Он заметил, что его сердце начинает биться немного быстрее из-за нервов. Проигнорировав сообщение от Дарси, Джекс нажал на кнопку звонка Мэдди.

— Привет? — Ее знакомый голос заставил его сердце стучать так, как делал только он.

— Привет! Что случилось Мэдс? — Джекс попытался скрыть свою неуверенность.

Мэдди тяжело вздохнула на другом конце провода.

— Я так рада, что ты перезвонил, — ответила она. Она помолчала. Казалось, взвешивая свои слова. — Я хочу сказать тебе кое-что.

Джекс не мог вспомнить, когда он чувствовал, чтобы у него так сильно скрутило желудок. Она расстается с ним? Она решила, что расстояние и искалеченный ангел не стоит того?

— Да?

— Ну, ты знаешь, что я чувствую к ангелам.

Джекс резко выдохнул, а затем вдохнул.

— Сколько раз я говорил тебе, Мэдди, ты — ангел.

Мэдди молчала. Джекс продолжил:

— Ты не то, что думаешь. Ты — не урод. Ты удивительная.

— Я не уверена, что зашла бы настолько далеко.

— Ты можешь поверить мне хоть один раз? — сказал он. — Ты удивительная.

— Нет… это ты просто великолепный, — произнесла она. — Джекс, я не знаю, как это сказать, — желудок Джексона стянуло в узелл снова, когда он услышал голос Мэдди на другом конце. — Но я думала о том, что ты сказал, о том, что я могу помочь изменить ситуацию к лучшему, может быть, изменить ангелов изнутри, несмотря на прошлое. Чтобы открыть программу защиты для уязвимых людей. О том, какой это шанс. И теперь я думаю о том, что мой отец счел бы своим долгом.

— О чем ты говоришь? — спросил Джексон. Он невольно затаил дыхание, замолчал. Время словно остановилось.

Голос Мэдди прозвучал отчетливо:

— Джекс, я хочу стать Хранителем.

Телефон был прижат к уху, Джекс почувствовал, как улыбка медленно начинает расползаться, пока он не стал широко улыбаться. Он начал смеяться.

— Мэдди! Это так здорово! Я имею в виду, я думал, о том… — Джекс остановил себя. — Это просто фантастика!

— На данный момент этого достаточно. Но я думаю, что это правильное решение. И это значит, что не будет…

— Отношений на расстоянии, — закончил за нее Джекс. — А я думал, ты собираешься насовсем в Чикаго. На четыре года!

— Я остаюсь здесь.

— Тебе так много нужно сделать! — Джекс не переставал улыбаться. Его голос был пронизан волнением. — Что ты собираешься сделать в первую очередь?

Мэдди рассмеялась.

— Откуда мне знать, Джекс? Ты у нас ангел-хранитель! Это все ново для меня.

— Ты права, ты права. Ну, у тебя есть, по крайней мере, два года обучения на Хранителя, так что не будь слишком строга к себе, ладно? — сказал Джекс, пытаясь собраться с мыслями. — Это просто такие замечательные новости! Мы должны это отметить. Забудь мороженое. Мой дом в пять сорок?

Мэдди рассмеялась.

— Хорошо. Только никакого шампанского. Пузырьки ударяют мне в голову.

Джекс повесил трубку, когда услышал, что она отключилась, и он быстро начал собирать свою одежду в раздевалке. Его мысли пустились вскачь. После того, что было похоже на какую-то обескураживающую сессию физиотерапии, у него, наконец, были кое-какие веселые новости. Он думал обо всем обучении, которое Мэдди получит, изучая все навыки Хранителей, включая то, как летать… если она получит крылья… и присоединится к рангу Хранителей, по-видимому, через несколько лет. И когда в его голове пронеслись все эти мысли, он был в шоке, понимая, что крошечная, горькая часть его немного… завидовала. Завидовала всему тому, что Мэдди могла совершить. Тому, что он больше не мог делать своими крыльями, искореженными тенями своего прошлого. Возникла фантомная боль.

Качая головой, Джекс прогнал от себя мысль об этом. Как мог он подумать о чем-то таком хотя бы секунду? Мэдди станет Хранителем, она останется в Городе Ангелов, и он не был счастлив за них обоих. Он не мог поверить, что какие-то другие мысли посетили его разум.