Прирожденный ангел

Глава 35

Первый дневной свет начал прокрадываться через вершины холмов, проникая в Город Ангелов, пурпурное сияние, которое медленно росло, проникало в темноту во все еще спящего мегаполиса. Пальцы красного света начали выглядывать из-за горных хребтов, бросая Город Ангелов в яркий свет зари, город начинал медленно шевелиться по углам.

Ауди Мэдди пронизывала свой путь вдоль все еще темной Малхоллэнд-Драйв, ее фары высвечивали темные углы, поскольку розовый утренний свет начал проникать сверху. Всю ночь она бодрствовала; ее глаза были красными и утомленными, когда она вела машину по извилистой дороге. Она отклонилась с курса, чтобы пропустить зайца, который промчался перед ее колесами, а затем вернулась на дорогу.

Мэдди знала этот путь почти наизусть, хотя она не ездила по нему слишком много. Она и Джекс нуждались в месте, где они могли спокойно побыть одни. Было слишком много нетерпеливых глаз и фотографов. Они нуждались в частной жизни.

Гравий хрустел под ее колесами, когда она съехала на обочину. Мэдди выключила двигатель, и все было тихо. Сверчки все еще стрекотали в редком подлеске, хотя хор шумных птиц сигнализировал приближающееся утро.

Джекс уже был там. Его Феррари был припаркован с другой стороны дороги, с той стороны, с которой был крутой обрыв в низкие предгорья и ущелья. Ангел стоял у своего автомобиля, запихнув руки в карманы пиджака, пока он ждал Мэдди. Он повернулся к ней, когда услышал ее двигатель, затем вернулся к пристальному созерцанию, как огни в Городе Ангелов медленно гасли, уступая рассвету.

Они были на смотровой площадке, где Джекс взял ее на первое свидание, непосредственно перед тем, как они полетели. Целую жизнь назад. Свет зари продолжал простираться дальше через Город Ангелов, хотя внушительный холм позади нее все еще блокировал раннее солнце. Было довольно темно. Она видела, что Джекс стоял рядом с Феррари. Она могла также видеть скамейку, на которой они сидели, когда Джекс накинул на нее пальто той ночью. Мэдди пересекла темную дорогу и приблизилась к Ангелу.

— Привет, — сказала Мэдди тихо.

— Ты опоздала, — сказал Джексон.

— Не слишком опоздала, Джекс, — тихо сказала Мэдди. — Прости. Я почти не спала прошлой ночью.

— Как и я. — Тело Джекса казалось напряженным, сжатым, ожидающим того, что скажет Мэдди. Он пнул камень, и тот упал в пропасть в темную пустоту, которая резко шла ниже.

Мэдди стояла рядом с Ангелом на краю смотровой площадки. Туман в ущельях был освещен появляющимися лучами рассвета, и Город Ангелов лежал вне этого. Город Ангелов на краю сражения.

— Кто бы мог подумать, что столько всего произойдет с момента нашей первой встречи, Джекс?

Джексон молчал, его шея напряглась, а скулы сжались.

— Я не хотела, чтобы так получилось, — сказал Мэдди. — Я действительно не хотела, Джекс.

— Я никогда не просила об этом, Джексон. Я могла просто оставаться Мэдди Монтгомери, официанткой в закусочной. Я никогда не знала, кто я. Ты помог мне узнать это. Ты помогал, пока я не поверила в саму себя. И тогда, в процессе, я узнала о вещах, о которых никогда не знала, как о хороших, так и о плохих. Это правда, я нашла своего внутреннего Ангела. Но кое-кто важный для меня однажды сказал, что сила героя не в его оружии или способностях, а в идее. Идея правоты, торжествующей не смотря ни на что. Он также сказал, что в защиту этой идеи, она подвергается себя смертельной опасности. После того, что произошло два дня назад, я знаю сейчас более, чем когда-либо, что эта идея есть и всегда будет. Я всегда буду больше человеком, нежели Ангелом. Я всегда буду получеловеком, полуангелом. Ангелы никогда в полой мере не примут меня в твоем мире. Ты знаешь это так же, как и я. Я никогда не смогу предать моего дядю Кевина или Гвен или память моей матери, — сказала Мэдди, слезы навернулись на ее глазах, — Я люблю тебя, Джекс, но ты должен понять — я выбираю смертных.

Лицо Джекса изменилось незаметно, когда слова Мэдди достигли его ушей. На мгновение он закрыл глаза, медленно, как будто принимая физический удар.

Тишина повисла смертельно ядовитой змеей в пространстве между ними.

Осторожно, сознательно, веки Джексона открылись. Было что-то недавно умершее и опасно в тех голубых глазах. Его сильные руки сжались в кулаки.

— Это из-за него, не так ли? — сказал Джекс. Его голос сочился болью и обидой.

— Джекс, ты не понимаешь. Речь не о Томе…

— Я понимаю, довольно ясно, Мэдди, — он прикрикнул на нее. — Ты сделала свой выбор.

Мэдди почувствовала, как ее тело пульсировало с грустью, когда она взглянула на фигуру рядом с ней, его ноздри раздувались.

— Что-то случилось с тобой за последние несколько месяцев, Джекс. Ты никогда не был таким… упертым.

— Кое-что случилось со мной Мэдди, помнишь? — выплюнул Джекс язвительно.

— Мне очень жаль, — сказала Мэдди, сопротивляясь подавляющей эмоция, которая просто хотела, чтобы она сломалась, упала на колени, просила Джекса простить ее. — Прости за… все.

Джекс не ответил. К настоящему времени солнце полностью поднялось над рваными вершинами холмов, купая весь Город Ангелов в золотом утреннем свете. Здания вспыхнули на солнце. Джексон бросил один последний взгляд на Бессмертный Город прежде, чем пойти к его машине. Мэдди стояла столбом на месте.

Джекс остановился перед тем как открыть дверь машины и повернулся к Мэдди.

— Ты хочешь знать, почему это по-другому? — спросил Джексон.

— Почему что по-другому?

— Ты спросила меня в закусочной. Наше несанкционированное спасение. Разница между тем, когда я спас тебя, и когда ты спасла девушку. В чем отличие?

— Я не знаю, Джекс.

Джексон глаза не моргали, когда он смотрел на Мэдди.

— Это было по-другому, потому что я любил тебя, — сказал Джекс.

Дверца машина закрылась с полым глухим стуком, когда Джекс сел в автомобиль. Рыча, спортивный автомобиль уехал, прокладывая свой путь вниз по Маллхоланд, подбросив пыль и гравий высоко в воздух, когда Джексон исчез.

Неоновая вывеска «Закусочная у Кевина» была отключена, а на плакате в окне было написано «ЗАКРЫТО». Сегодня закусочная не открылась. Как и ровная регистрирующая толпа папарацци и фургонов новостей через улицу, Мэдди сунула ключ в стальной замок и открыла стеклянную дверь. Звонок зазвенел. Мэдди вошла в ресторан.

Том встал и обнял ее. Когда их тела коснулись в течение сладостно-горького, болезненного момента, она просто хотела плакать. Она думала об Ангеле, и что она сделала ему.

Кевин встал из кабинки, где он и пилот сидели за двумя дымящимися кружками кофе, ожидая его племянницу.

— Это… это сделано, — сказала Мэдди, уткнувшись лицом в плечо Тома.

— Ты правильно сделала, Мэдди, — сказал Том, опуская глаза к ней с нежной заботой. — Ты все сделала правильно.

Шаги Джексона отражались в большом зале, когда почти прозрачная молодая женщина в золотом одеянии вела молодого Ангела в комнату. Совет Двенадцати встал со своих мест, когда он вошел. Его отчим, Марк, уже был там.

— Джекс, — сказал Марк, обнимая пасынка.

Лицо Джексона оставалось странно нейтральным.

Огромные экраны, установленные на передних стенах часовни, показывали непрерывное освещение противостояния между американским правительством и Ангелами, показывая военных и полицейских, готовящихся занять офисы NAS в Городе Ангелов и стране. Проблема была в том, что они понятия не имели, где находился Совет.

— Мы слышали хорошие новости о твоих крыльях, юный Годспид, — сказал Ури в его золотой одежде, кивая. — У нас была только надежда на эту новую технологию. И теперь она пришла как раз вовремя.

Габриэль вышел вперед, его прекрасные, нестареющие черты смотрели на Джексона.

— И так, ты уверен? — спросил Габриэль. — Это будет величайшее служение нам и твоим друзьям-Ангелам. Акт истинного героя, подобающий твоему отцу.

Джексон кивнул.

Образ Мэдди, положившей голову на плечо Тома, вспыхнул снова в его уме. Она делала это для него. Для Тома. Она оставила Джексона ради человеческого пилота. Ум Джекса стал темным и смертельным, пульсируя быстрым гневом и болью всякий раз, когда он думал об этом. Он покачал немного головой, чтобы избавиться от чувств.

Агент ADC, стоящий стороне, вручил Джексону сначала одну часть брони. Джекс надевал каждую секцию сознательно холодно. Проверяя каждый сустав, чтобы все швы были правильно выровнены.

Когда он закончил, Джексон отстранился и посмотрел на себя в зеркале во весь рост. Его широкие плечи были резко выражены, его мышцы были определены контурами гладкого панциря. Он выглядел грозно. Он был одет в гладкую, черную, современную броню Боевого Ангела.

— Вам подходит идеально, — сказал агент.

Джекс посмотрел на Габриэля и Совет. Капелька пота появилась на лбу. Он забеспокоился на мгновенье, мышцы на шее напряглись. Концентрируюсь.

Внезапно, острые как бритва, новые крылья Джексона раскрылись из-под боевой брони, на полные три метра, с огромным свистом. Они были больше, чем когда-либо. Известные крылья пылали синими, но на сей раз, они были построены частично с титаном, и золотые нити схем бежали и пылали повсюду.

Частично Ангел, частично роботизированная схема была видна только под странной, прозрачной кожей. Он становился все ярче и ярче с каждым его вздохом. Горячие на ощупь крылья изобиловали силой, их металл дымился. Они были ошеломляющими, совершенно пугающими.

— Твое Ангельское совершенство было запятнано и сломано, — сказал Габриэль, восхищаясь крыльями. — А теперь ты можешь отличаться с этими крыльями на спине. Не полностью Ангел. Но они могли бы сделать тебя лучше, чем усовершенствовать, сын мой.

Джексон повернулся к Габриэлю, холодный гнев звучал в его голосе.

— Все мы должны приносить жертвы. Как один из Годспидов, я теперь готов принести свою. Мы должны победить. Других вариантов нет. Они заберут наш образ жизни, если им дадут шанс. Мы не можем позволить им делать этого.

Рядом с Джексоном Марк медленно кивнул. Понимающе.

— Это верно. Все мы должны бороться за то, что мы хотим сохранить.

Шокирующие голубые глаза Джексона были далеко, огорченные.

— Я сделаю это. Я поведу нас против людей.