Пригвожденное сердце

5

«Ублюдок», — в бешенстве подумал Крис Стейнфорт, надавливая на педаль газа.

— Не гони так, Крис.

— Я ужасно злюсь. — Крис обогнал трактор на прямом участке дороги. — Надо же, как этот идиот поступил с нами!

— Ладно, теперь ничего не поделаешь. Не будем больше об этом.

— Но почему? Мы же обо всем договорились. Сторговались насчет аренды фургона; назначили день, когда туда переберемся; даже купили для него чертовы лампочки.

— Крис...

— И этот красномордый педераст... Стоит как ни в чем не бывало и говорит: извините, мол, фургон не сдам. Он ожидает, видите ли, дочку из Канады и хочет попридержать это место для нее.

— Крис... Хорошо, фургон от нас уплыл. Это еще не конец света.

Крис почувствовал, как в нем закипает ярость.

— До чего убогая отговорка... Дочь. Рут, ты ему веришь? Потому что я — нет.

Дэвид сидел теперь сзади тихо, немного напуганный.

— Знаешь, я намерен...

— Что же ты собираешься сделать, Крис? — полюбопытствовала Рут. — Мы с ним ничего не подписывали. Мы не можем вчинить ему иск. Или ты намерен вернуться и вышибить ему мозги?

Крис покосился на жену. В ее глазах стояли слезы.

Он отпустил акселератор, скорость начала падать.

и стада черно-белых коров на лугах перестали сливаться в одно пятно. Ради Бога, хотя бы сделай вид, что ты снова владеешь собой.

Крис оглянулся на Дэвида:

— Как ты там, старичок?

— Неплохо, папа.

— Потом поиграем еще в Супермена?

— Обязательно, папа.

Хотя Крис и напустил на себя беспечный вид, он был озабочен. Внутренние помещения морского форта пребывали в полузаброшенном состоянии. Десять лет назад какой-то застройщик пытался превратить это сооружение в отель. Подвели новые магистрали: водопровод, электричество, подъездную дорогу. Установили окна, открывающие панорамный вид на море. Но застройщик разорился и бросил работу. Почти в каждой комнате на полу лежали кучи мусора. Помещения были совершенно нежилыми. Потребуется не один месяц, чтобы создать там хотя бы элементарные условия для самих себя.

Он вырулил на гравийную автостоянку загородной гостиницы, которая стала их временным прибежищем.

— Дом! — радостно закричал Дэвид.

— Ненадолго, — проговорил Крис и добавил с кислой усмешкой: — Надеюсь.

Планы, которые они с женой строили, значили для него очень много. Он не допустит, чтобы они не осуществились.

Колеса зашуршали по гравию, и Крис затормозил машину у фасада гостиницы. Здесь уже стояло несколько автомобилей. Через шесть недель туристы набьются во все местные бары, потом заполонят открытую пивную и автостоянку. На будущий год в это же время, сказал Крис себе, и мы кое-что от этого поимеем.

— Можно я поиграю на горке? — крикнул Дэвид, выпрыгивая из машины.

— Хорошо, — ответила Рут. — До ленча.

Мальчишка побежал на лужайку, где стояли качели и большой стеклопластиковый слон с длинным розовым хоботом-горкой, закруглявшимся у земли. Дэвиду нравилось карабкаться по ступенькам, усаживаться слону на голову и оттуда обозревать свой мир.

Его родители вошли в гостиницу.

«Одна, две, три, четыре... — считал Дэвид ступеньки, — пять, шесть, семь, восемь». Здесь, наверху, ветерок как будто был сильнее. Мальчик огляделся. Очень высоко. Когда папа стоял около слона, то Дэвид был выше папиной головы. Дэвид дразнил его, а потом хихикал, когда папа рычал по-звериному, подпрыгивал и норовил схватить его, скрючивая пальцы, словно когти чудовища. Игра всегда кончалась одинаково: папа лез по лестнице, а Дэвид понарошку пинал ногой в оскаленную морду чудища — совсем как в кино. Бац! Он ногой разбивает чудовищу голову, и тот валится вниз на землю.

Дэвид поднял голову. В небе висели большие пышные облака, похожие на горы картофельного пюре. Между ними проглядывало темно-синее небо.

Мальчик уселся на голове слона и стал смотреть, как течет вода в ручье, который бежал через гостиничный сад. Ручей впадал в море неподалеку от форта. Иногда они с папой бросали палочки в медленно текущий поток и представляли, как те плывут до самого моря, будто ленивые тюлени.

Порой из моря появляются разные штуки, рассказывал ему папа. Однажды вверх по реке до самого города, где они жили, проплыл дельфин — заблудился. Тогда полиции и муниципалитету (или это была пожарная команда?) пришлось его ловить и бережно везти назад.

Греясь на теплом солнышке, Дэвид переключил внимание с ручья на чаек, скользящих широкими кругами высоко над головой, и ему захотелось научиться летать. Высоко-высоко, под самым небом. Там, где картофельное пюре облаков.

— Да, — отозвался Дэвид, оглядываясь.

Мама — или это папа? — позвала его. Наверно, уже ленч.

Нет. На автостоянке никого не было, только несколько пустых машин. И с этой стороны гостиницы нет окон, откуда можно крикнуть. Может, папа спрятался за толстой ивой около ручья?

— Па-ап! — крикнул Дэвид, улыбаясь. — Я тебя вижу-у-у!

Он во все глаза смотрел на дерево, свесившись со слона как можно дальше.

Нет. Там точно никого.

Наверно, кричали на ферме, которая через дорогу. Многих людей зовут Дэвид.

Мальчик снова сел на теплую пластиковую голову слона. Здесь было так хорошо.

— Что? — Голос разнесся эхом по стоянке. — Ты где?

Дэвид был уверен, что кто-то опять позвал его.

И на этот раз никого не было. Единственным живым существом, попавшимся ему на глаза, оказалась утка в ручье. Она крякнула и улетела, громко шлепая крыльями по воде.

Полетела...

Дэвиду тоже хотелось полетать. Может, стоит лишь как следует захотеть?..

И тут, на солнцепеке, он ощутил такое тепло — и легкость, что можно было подняться вверх и поплыть над верхушками деревьев, словно воздушный шарик.

Небо над головой становилось все синее и синее, а облака все больше и больше.

«Я могу... Я могу... Я могу...»

Дэвид Стейнфорт стоял на огромной серой голове слона, раскинув руки, как крылья; он не испытывал страха — внизу была лужайка мягче матраса. Ветер обдувал ему лицо, отчего звенело в ушах.

Он наклонился вперед навстречу ветру, который нежно тек сквозь его пальцы. Он был похож на большую-пребольшую птицу, готовую взлететь.

Нагнуться вперед. Сильнее... еще...

И тут он упал.