Пригвожденное сердце

10

— Эй... Есть тут кто-нибудь? — Генри Блэквуд хихикнул. — Выходите, выходите.

Никакого ответа.

Впрочем, он его и не ожидал. Гребя единственным веслом на корме, он направил лодку к покачивающейся на поверхности океана пластиковой бутылке, которая отмечала место следующей верши для омаров.

— Кликни меня, девочка, если снова это услышишь.

Он и сам прислушался. Но звук — три удара в днище корпуса, будто кто-то пытается привлечь внимание Генри Блэквуда, — не повторился.

Тихонько напевая себе под нос, он тащил за леску вершу. И при этом вел беседу:

— Чудесное утро, Сьюзи. Нынешнее лето станет рекордным... Так... Что тут у нас? Вылезай, мой красавчик, и в ящичек.

Осторожно, чтобы массивные клешни омара не схватили его, Генри положил тварь в садок.

— Уже семь, Сьюзи... Похоже, у нас выдастся удачный денек... Чертовски удачный денек... Вот сюда.

Ничто другое ему так не нравилось. Тихое, остекленевшее море. Краешек солнца над горизонтом, молочная мгла, смягчающая линию берега. И беседа со своей возлюбленной Сьюзи. Он построил ее собственными руками пятнадцать лет назад: двадцати футов в длину, покрашенная в ослепительно белый цвет, она напоминала переросшую гребную шлюпку. Генри казалось, что даже сам Господь Всемогущий не мог испытывать большего удовлетворения, когда в День Шестой отступил на шаг, дабы полюбоваться Своим космическим рукоделием.

Сьюзи никогда ему не отвечала. Неизменно верная, неизменно надежная. Сьюзи исправно уносила его прочь из дома, переполненного сыновьями-подростками, не прекращавшими споров ни утром, ни днем, ни ночью, на добрые десять миль вниз по побережью, где он ловил на отмелях омаров и крабов.

— Перерыв на чай, Сьюзи. — Генри сел на скамейку и вытащил термос. — Не возражаешь, старушка, если я закурю? Ладно... Обещаю, что только одну.

Улыбаясь, он налил чая и раскурил сигарету. Генри отдыхал на тихо покачивающейся лодке и посматривал вокруг, наслаждаясь Божьим творением. Чайки носились над самой водой. Высоко над головой потянулся косяк гусей.

Он был совершенно один. Ни других лодок, ни даже очертания далекого грузового судна.

Постепенно туман начал рассеиваться, и Генри уже мог различить на берегу дома Аут-Баттервика.

В полумиле перед ним в утреннем солнце стал принимать очертания старинный морской форт.

Однако так бывало не всегда. Северное море могло быть бурным. Когда Генри бросил школу, то работал на траулерах. Как-то зимним днем судно попросту наполнилось водой и ушло у него из-под ног. Двадцать часов он висел на одном из бакенов, которые отмечают глубоководные проливы. Когда наконец спасательный катер доставил Генри на твердую землю, газетчики начали без конца распинаться о его сверхчеловеческой силе; как он висел на бакене в восьмибалльный шторм, который разбивал в щепки корабли.

Блэквуд усмехался: «Конечно, станешь тут чертовски сильным, когда потаскаешь такие сети с рыбой, что весят не меньше автомобиля».

После этого к нему в пабах подходили совершенно незнакомые девушки и, хихикая, щупали бицепсы.

— Ты ведь не глупенькая хохотушка, правда, девочка? — Он похлопал по планширу Сьюзи. — Ведь ты — чистое золото.

И вот снова.

— Тук-тук — кого там черт несет?

На сей раз четыре медленных удара прямо у него под ногами — Генри даже ощутил вибрацию сквозь сапоги.

— Сьюзи, как ты полагаешь, кто это? Мистер Нептун? Дэйви Джоунз[1] из своего рундука? Или капитан Боунз ищет трофеи?

Он усмехнулся и, перегнувшись через борт, заглянул в воду.

Ничего, кроме зеленой океанской глади. Наверно, что-нибудь прицепилось к днищу рыбацкой лодки. Леска или кусок порванной сети могут повредить винт, когда Блэквуд начнет заводить мотор.

— Что ж, если ничего не видно, давай пощупаем, не зацепила ли ты чего, старушка. — Закатав рукав, рыбак поставил колено на борт лодки, перевесился через него и провел ладонью по корпусу ниже ватерлинии.

Он осторожно вел руку к тому месту, откуда, как ему казалось, послышался стук по обшивке. Перегнувшись через борт так, что едва не падал в воду, он ощупывал дно лодки пальцами, которые уже стало покалывать от холода.

— Ничего... Совершенно ничего нет, старушка.

Но лишь только он начал вытаскивать руку из воды, как что-то коснулось ее.

— Ого, это еще что? — Генри снова залез под днище, шаря рукой в морской воде.

Ничего.

Видимо, просто пучок проплывавших мимо водорослей.

Он выпрямился, отряхнул руку и вытер ее тряпкой.

— Сдается мне, опять Дэйви Джоунз принялся за свои шуточки.

Генри добрался до следующей верши, поймал поплавок из пластиковой бутылки, покоившийся на абсолютно ровной поверхности, и стал вытягивать леску.

Леска зацепилась. Он потянул сильнее, однако она не поддалась. Генри уже собирался дернуть как следует, но леска вдруг сильно натянулась, рванув его руки к самой воде.

— Ах... Проклятие, черт... черт!

Он отпустил леску и глядел, как она рванулась через край и исчезла, унося за собой и бутылочный поплавок.

Генри посмотрел за борт. Бутылка исчезла. Эта паскуда утонула, будто была сделана из камня.

Не веря собственным глазам, Блэквуд потряс головой.

— М-да, никогда такого не видывал. Что-то утащило ее прямо на дно... Гм-м... чертовски странные дела тут у нас творятся... Ух, больно.

Он посмотрел на пальцы. Их пересекал ожог от трения, словно глубокий порез. Адским пламенем вспыхнула боль.

Рыбак встал на колени и снова свесил руку в воду, чтобы холодный океан остудил ожог.

— Сьюзи, что я там болтал насчет удачного денька? Эта паскуда чуть было не отрезала мне палец... Однако за что она могла зацепиться и так рвануть вниз? М-м... Может, снова подводные лодки? В прошлом году старине Бобу перископом киль проломили. Если этот чертов флот желает...

Блэквуд замолчал и в изумлении уставился на свою руку. Она была под водой; он не мог ее видеть, но...

— Странно. Знаешь, старушка, такое ощущение, как будто кто-то держит меня за... Господи!

Он попался.

Генри попробовал выдернуть руку.

И не сумел: что-то удерживало ее под водой.

Он готов был поклясться, что какая-то другая рука сдавливает его кисть. Цепкие пальцы обхватили его пальцы... Акула? Морской угорь? Должно быть...

Да вынимай же! Вынимай!

Блэквуд откинулся назад так, что даже хрустнуло в спине.

Он не смог высвободиться.

Напрягся еще сильнее. Генри ничего не было видно, однако теперь вода под лодкой бурлила и кипела, как будто ошалело кормился косяк крупной рыбы.

— Пусти... Пусти...

Хватка на его руке стала крепче. Лодка начала крениться и вот-вот могла опрокинуться.

Блэквуд сумел восстановить равновесие и дернул сильнее; его мозг лихорадочно работал.

Нечто пытается вытащить его за борт... Нечто хочет, чтобы он оказался в воде... Нечто...

— Отпусти!

Теперь его лицо было почти в воде, которая пузырилась и пенилась.

Генри почувствовал, как лодка кренится; он лежал под таким крутым углом, что кровь прилила от ног к голове. Омары выскользнули из ящика обратно в океан.

Его лицо было всего в дюйме от взбаламученной воды, обдававшей голову и шею.

— Отцепись... Оссепись... Оссп...

Он начал задыхаться и кашлять, так как море заливало ему рот. Теперь в любой момент...

Теперь в любой момент Сьюзи могла перевернуться и накрыть его. И он останется наедине с ней и с тем подводным невидимым врагом, влекущим его вниз.

Блэквуд не видел, как оно появилось. Но вдруг ощутил удар в лицо; сразу же последовала боль, пронзившая правый глаз.

— Господи!

Вода забурлила белым ключом. Тяжелый ящик из-под омаров ударил Генри по спине и скатился в море.

Почему он больше не видит правым глазом?.. Блэквуд поморгал, пытаясь прочистить его. Отчего так больно? Отчего...

Он все еще продолжал моргать, когда получил второй удар — на этот раз в левый глаз. И снова пронзительная боль, как будто что-то острое прокололо глазное яблоко.

Пенистая белизна пропала. Осталась лишь пульсирующая тьма, заляпанная красными пятнами.

Мощным рывком рыбак высвободил руку. Лодка выровнялась.

И тогда все успокоилось. Бешенное бурление океана стихло.

Генри Блэквуд на ощупь сел на скамью посередине лодки.

Он поднял руки к лицу и ощупал глаза.

— Ослеп... Старушка, я ослеп... Как же мы доберемся до дома, девочка?

Так он сидел не меньше трех минут и все повторял: «Кто это сделал, девочка? Кто же это с нами сделал?»

Тут он почувствовал, как лодка осела.

Генри наклонил голову, прислушиваясь. Всплеск, потом звук стекающей воды.

Лодка наклонилась.

Кто-то тащит нас вниз...

Нет... Нет. Кто-то лезет в лодку.

Блэквуд не шевельнулся. Не проронил ни слова. Не подал виду, что вообще что-то заметил.

Он просто напряг весь свой тридцатилетний опыт рыбака, пытаясь определить, что происходит — и где.

На носу кто-то лез на лодку. На его Сьюзи.

Генри очень медленно опустил руку.

Весло. Его пальцы сомкнулись вокруг деревянного бруса.

По-прежнему притворяясь, будто ничего не замечает, Блэквуд ждал удобного момента.

Затем мгновенно вскочил на ноги, взмахнул тяжелым веслом, и оно, со свистом описав огромную дугу, обрушилось вниз.

Весло ударило что-то мокрое. Что-то не очень твердое, но и не совсем мягкое. Словно это был...

— Человек. Паскудный человек... Я достал его, Сьюзи!— Блэквуд с удовлетворением услышал всплеск падающего обратно в воду человека, у которого, без сомнения, были переломаны все ребра; пускай себе полечится, когда вернется восвояси.

И тут началось сызнова. Лодка накренилась, потому что в нее полез кто-то еще. Рыбак взмахнул веслом, сбив его. Опять всплеск.

— Если в я только видел этих ублюдков. Раскроил бы их чертовы черепа, — проговорил он, задыхаясь, и ударил в очередной раз. Весло хрястнуло по телу. Однако никто не кричал от боли, хотя такие удары могли дробить кости.

— Сьюзи, кто это? Что им от нас нужно?

Наркоторговиы. Вот кто это, сказал себе Блэквуд. По ночам сюда подходили иностранные катера и оставляли наркотики в вершах для омаров. На другой день с берега приплывали ныряльщики, забирали наркоту и уже через несколько часов доставляли в города, чтобы травить детишек.

Что ж, они просчитались. Блэквуд их поймал. Если понадобится, то он голыми руками переломает им шеи. Сейчас он даже не чувствовал боли в выколотых глазах: переполненный адреналином и яростью Генри был готов к сражению.

Теперь они заторопились. Лодка кренилась то на нос, то на корму, то на правый борт. Блэквуд видел их внутренним взором: аквалангисты в гидрокостюмах, карабкающиеся на Сьюзи, норовят подкрасться со спины и всадить ему нож под ребра.

Только не на того напали, тупые ублюдки.

В жилах рыбака взыграла кровь предков-викингов, и он, подняв весло, как боевой меч, начал дубасить и крушить лезущих на его возлюбленную лодку, сшибая их обратно в воду.

— Давайте... Валяйте! Что, нравится?!

Хрясь!

Весло ударило по голове.

Потом по другой. И еще по одной.

Минут пять Блэквуд сбивал их с лодки.

Вдруг они пропали.

Генри стоял, расставив ноги, посередине Сьюзи и прислушивался.

У него под ногами что-то шевельнулось, затем раздался легкий стук.

Потом последовало несколько сильных ударов, от которых у рыбака задрожали ноги.

Он ощутил какое-то движение вокруг лодыжек.

Подонки.

Они пробили дыры в обшивке Сьюзи. У его колен закружился водоворот.

Генри дрался, рыча, словно лев, разъяренный смертью самки, а лодка погружалась все глубже. Он бил невидимых врагов, пытавшихся своим весом утопить Сьюзи.

Но он ее не бросит. Никогда.

Блэквуд продолжал неистовую драку. Даже когда океан сомкнулся у него над головой, а легкие вместо воздуха заполнились лишь одной водой.