Приговор (СИ)

Глава 22

Вера сидела на берегу моря и смотрела на волны, которые гнал к берегу сильный ветер. Уже три месяца привезенный мужем портальный передатчик насыщал атмосферу Марса углекислым газом и азотом, а включенный на полную мощность реактор вырабатывал кислород. Плотность воздуха увеличилась в сорок раз, и теперь ее люди при сильном ветре старались не выходить из кораблей. Воду в виде перегретого пара продолжали забрасывать в атмосферу. В жидком виде она была только вблизи экватора, а в более холодных областях превращалась в снег. Оба планетарных нагревателя собрали, но пока не запускали из‑за того, что для их нормальной работы воздух был еще слишком разрежённым. Полет Олега за «утилем», как он в шутку называл оставленное на Харбе оборудование, дал намного больше того, на что они рассчитывали. Оборудования в прекратившей свое существование фирме «Живой мир» было в три раза больше, чем его купили у семьи Робер. Около сотни кораблей взлетели с безжизненного Харба и через неделю обрели новое место стоянки на Марсе.

— Там горы брошенной техники, — рассказывал муж. — Много грузовых кораблей вроде нашего «Ковчега». Если знать управляющие коды, можно было бы перегнать это богатство к нам. Пусть не все, но многое. Нам оно еще долго не понадобится, но запас карман не тянет.

— Неужели это никому не нужно? — не поверила Вера. — Зачем создавать новое, если эта техника прекрасно прослужит сотни лет?

— Ты не поняла, — ответил он. — Никто не строит новые корабли, они просто не нужны. Космическая экспансия давно закончилась, сейчас одну за другой сворачивают наши колонии на тех планетах, где добывали сырье. Потребности в металлах небольшие, и их можно удовлетворить реакторами. Раньше летали к соседям, а сейчас виртуальные путешествия убивают и пассажирское сообщение. Летают в основном военные, у которых своих кораблей больше, чем им нужно. Производственные комплексы загружены незначительно, потому что население сокращается, и у всех все есть. Аграрный сектор еще работает из‑за того, что никто не хочет есть искусственную пищу, но люди в нем почти не задействованы.

— Интересно, о чем думают компьютеры брошенных кораблей, — сказала она. — Зачем давать технике разум, если к нему такое отношение?

— На большинстве кораблей он третьей категории и в покое выключается, а такие, как координатор… Спроси его сама, должен ответить.

— Я попрошу Дара достать коды и на другую технику. Не кривись, ты туда не полетишь, пошлем разведчик. Николай с Ольгой скоро от скуки полезут на стены, поэтому с радостью слетают.

— Попробуй, — сказал Олег. — Если он захочет возиться, что‑нибудь найдет. С Красом у тебя чуть ли не любовь, так что он твою весточку отправит.

Никакой любви у командора к ней не было, скорее, возникли дружеские отношения.

— Зачем вам это, Вера? — спросил он, когда она, ничего не скрывая, рассказала о своей затее. — Техника фактически брошена и никому не нужна, поэтому вам никто не будет мешать, хочу только спросить, хорошо ли вы продумали последствия? Это для нас там сложен хлам, для вашего мира — это большая сила. Стоит ли отдавать ее в руки землянам?

— Зря вы нас считаете дикарями, — обиделась она.

— Вас я дикаркой не считаю, — улыбнулся он. — Вы умнее наших женщин и ничем не уступаете многим мужчинам. А остальные… С помощью нашей техники их можно быстро довести до вашего уровня, но дело ведь не только в уме. Ваше человечество слишком разобщено, причем буквально во всем. И все слишком привыкли к тому, что главным аргументом в споре является сила. Это было опасно раньше, и стало еще опаснее сейчас, когда ваш муж делится знаниями. А если начнете раздавать нашу технику, вам и боевая станция не поможет. Я бы на вашем месте отогнал все лишнее куда‑нибудь к границам системы. Пусть там хранится, пока не понадобится лично вам, или не изменится ситуация с человечеством. Даже если до нее кто‑нибудь доберется, все равно ничего не сможет угнать без кодов. А вашу просьбу я передам.

Со времени этого разговора прошло больше двух месяцев, но Дар ей ответа не прислал. Или он ничего не нашел, или решил, что она вконец обнаглела и не счел нужным отвечать. Вера поднялась с песка, в последний раз посмотрела на волны и пошла к модулю. Сев в кресло, немного подумала и решила перед возвращением повидаться со старшим своих «марсиан». Муж сейчас участвовал в запуске первой экспериментальной станции, которую сделали на полгода раньше намеченного срока, а брат отправился на Родер и должен был вернуться через несколько дней. В доме не было никого, кроме наемной охраны, поэтому она не спешила в него возвращаться. При подлете к кораблю координатора в нем открылся люк и модуль был втянут внутрь силовым захватом. Вскоре Вера уже сидела в кают–компании вместе со старшим группы Сергеем Корелиным и биологом Владимиром Масловым и пила чай.

— Никаких следов жизни я так и не нашел, — отчитывался Маслов. — Недавно обнаружили целый лабиринт довольно больших пещер, которые уходят на значительную глубину. В нижних пещерах еще до нашего полива были относительно высокие влажность и температура, и немного больше давление воздуха. Может, в них что‑нибудь найду. Еще нужно будет поискать в занесенных песком льдах, но это не сейчас, а когда они начнут таять.

— Что с комитетом? — спросила она у Корелина.

— Все, как мы и думали, — ответил Сергей. — Нас только терпят из‑за полезности, а действовать будут по своим планам. Я там долго околачивался со «Слухачом» и задавал вопросы. Ряд наших предложений примут, а на остальное наплюют. Конечно, не сразу, а примерно через год после заселения. С вами им спорить запретили, а на меня этот запрет не распространялся.

— Выяснил, в чем мы расходимся?

— По сельскому хозяйству расхождений почти нет, — ответил Сергей, — только мы хотели создать что‑то вроде совхозов, а они думают все отдать дельцам. По нашим планам примерно восемьдесят процентов колонистов должны заниматься созданием биосферы, а в комитете считают, что хватит двадцати. Уже есть планы разработки рудных месторождений, хотя мы им сообщали, что на Ганимеде работает наш комплекс, который полностью обеспечит потребности колонии в металлах. Да и не планируем мы в первые годы никакого промышленного производства. По городам с нами согласны, и по станциям расхождений нет. Ваш кодекс однозначно не пройдет, потому что уже готовы законы для колонии. По обработке колонистов в комитете ничего не знают, но я уверен, что ее уже проводят.

— Всех не обработают, — сказала Вера, — и многое будет зависеть от нас. Земля далеко, а своего транспорта у правительства пока нет. Есть только тот, корабль, на котором сейчас летают космонавты, но его нетрудно забрать. Разрабатывают корабль с гравитационным двигателем, но он будет готов в лучшем случае через три года, и таких кораблей нужно много, так что время у нас есть. Ладно, со всем этим разберемся. Вам не надоело здесь сидеть?

— Немного скучно, — признался Корелин. — Ничего, с атмосферой начали раньше, поэтому осталось всего каких‑то полгода. К тому же вы разрешили летать на Землю.

— Будьте осторожней с этими полетами, — предупредила она, — и обязательно используйте маяки. Я их разрешила, а теперь сердце не на месте.

— Модуль никто не захватит, — сказал Сергей. — Его и повредить трудно.

— Умный ты, а сказал глупость! — рассердилась Вера. — Что мне модуль, я из‑за вас переживаю! Если будете летать в одно и то же место, точно нарветесь на неприятности. Сейчас в Россию заслано больше агентов спецслужб, чем их во всех остальных странах, вместе взятых!

— Ты когда будешь дома? — пришел мысленный вопрос мужа.

— А ты уже закончил? — спросила она. — Тогда сейчас вылетаю.

Через несколько минут ее модуль был у Земли и после непродолжительного полета опустился на причальную площадку верхнего этажа башни. Шубины выбрали для себя самый верхний десятый этаж, а охрана жила на первом. Остальные помещения башни никем не использовались. Олег ждал ее в комнате, которую они назвали большой. Ее площади хватило и на гостиную, и на небольшой сад, за которым приходилось ухаживать самим.

— Запустили? — спросила Вера, сев в кресло рядом с мужем. — Что‑то ты какой‑то невеселый. Что‑нибудь со станцией?

— Со станцией все в порядке, — ответил он, — работает и дает ток. Хреновые дела, малыш! Сегодня узнали, что один из тех, кто у нас от правительства отвечает за режим хранения информации, находится в Берлине. Это крупная шишка из ФСБ. Допуска к самой информации у этого мерзавца не было, но он бы не пустился в бега с пустыми руками. Сейчас идет повальная проверка всех, кто мог ему помочь. Я думаю, что в этом замешан кто‑то из окружения президента, если не он сам. Фора по времени теперь есть, а торговой и финансовой войны с Западом уже не будет. Давить продолжат, хотя бы из‑за Марса и нашей техники, но уже не так. Власть — это чиновники, а многие из них крепко связаны с заграницей и не хотят, чтобы США и их союзники пошли на крайние меры.

— Кто бы знал, как мне все это осточертело! — сердито сказала Вера. — Может ну его, это государство? В нем если когда и был порядок, так только при Сталине! Наверное, его из‑за этого и отравили. Ты уже все передал в центр?

— В основном все, а по мелочи еще работать полгода.

— Через несколько дней на базу отправят очередной выпуск, и мы завезем последних курсантов, — сказала она, — а еще через месяц нам отдадут центр. Часть техники по моим заказам уже готова, остальное скоро сделают, особенно если поторопить.

— Хочешь раньше заняться освоением?

— В центре нормально устроим пятьдесят тысяч человек, — ответила Вера. — Нужно только пополнить запас продуктов. В крайнем случае у нас есть синтезаторы. Климат будет меняться, но в местах, которые выбраны для строительства, рельеф сохранится. Технику перебросить недолго, а людей к месту работ будем доставлять флаерами. Нужно только купить для всех скафандры. Когда появится Салех, узнаем, что у нас с деньгами. Отдадим последние аптечки и больше ничего для Земли покупать не будем.

— Останемся без станций, — предупредил Олег. — Их строительство и так нас сильно задержит, а если ты решишь начать раньше, их у нас не будет. Вообще‑то, небольшие станции не так уж дорого стоят, и их можно попробовать купить на Родере. Есть еще один вариант. На кладбище техники на Харбе должны быть мобильные станции. Такие не то что поселок, город обеспечат энергией. Дар по–прежнему молчит?

— Если ничего не передаст, когда прилетят корабли за курсантами, значит, ответа не будет.

— Жаль, если так, — с сожалением сказал Олег. — Там ведь должна быть и строительная техника. Не пришлось бы отсюда возить цемент.

— Ничего страшного, — возразила Вера. — Кораблей навалом, а деньги пошли рекой. «Ковчег» может только за один рейс забрать десятки тысяч тонн цемента, а колонистам проще работать с бетоном и знакомой техникой, чем осваивать вашу. Будем исходить из того, что у нас есть. Нам с тобой нужно больше тратить. Если поругаемся с властями, о твоем счете придется забыть. Можно уже сейчас втихаря покупать нужное и кораблями отправлять куда‑нибудь на хранение, только заниматься этим должны другие.

— С чего начали, к тому и пришли, — невесело сказал Олег. — Единственный плюс в том, что твои соотечественники демонстрируют отменное здоровье и будут тебе благодарны, даже если все переиграешь с Марсом. И колонистов наберем без проблем, особенно если объяснить свои действия.

— Есть еще одна проблема, — сказала она. — Без контакта с правительством будет трудно создавать биосферу, да и с контактом работы затянутся очень надолго. Было бы здорово использовать в качестве донора какой‑нибудь похожий на Землю мир, у которого нет хозяев. Ты знаешь такие?

— У нас таких миров нет, — покачал головой муж, — и вряд ли они есть у соседей. Полные жизни миры очень редки, поэтому их занимают, даже если нет нужды в освоении. Дать миру атмосферу и воду не очень трудно, но вода и воздух это еще не жизнь. На базах флота посадили несколько пород хвойных деревьев и какие‑то кусты, да еще женщины сажают цветы — вот и вся биосфера, если не считать самих военных. А нам нужно заселить Марс десятками тысяч видов живых существ, причем учитывая их биотонические связи. Такая работа не на годы, а на десятилетия. Мы этим никогда не занимались, поэтому что не было необходимости.

— В комитете есть группа биологов, которые составляли по биосфере подробные планы, попробую скачать все, что они наработали. Только как потом все это доставать?

— Увези куда‑нибудь одного из этих умников, обработай его «Удавкой» и попроси помочь. Мало будет одного — используй нескольких. Можешь попытаться уговорить лететь с собой, только это уже без принуждения. Нам с тобой придется набирать много людей. Как только закончим с вербовкой, можно будет использовать и тех, кто ею занимался.

Следующий день начался неожиданно. Они заканчивали завтракать, когда с Верой связался командор.

— Я вас не рано побеспокоил? — спросил он. — Дело в том, что прибыли корабли за нашим выпуском. Я их ожидал через два дня, но начальство торопит. Желательно, чтобы замена была уже сегодня. Пусть не все, но хотя бы треть.

— Мы начнем работать, — согласилась она. — Это все?

— Вам прибыл ответ от Дара, — сказал Крас. — В нем только коды. Я не считал, но на глаз их несколько тысяч. Найдете столько места для техники?

— Вы даже не представляете, как меня обрадовали! — ответила она. — Не знаю, как отблагодарить Дара, но для вас что‑нибудь придумаю, время еще есть. Крас, я сейчас не прилечу, пришлю за кодами своего пилота.

— С кем‑то разговаривала? — спросил Олег, который не слышал их мысленного обмена.

— Крас сообщил, что Дар прислал нам несколько тысяч кодов. Надеюсь, что это не шутка. Я к нему направлю Николая. Если ты не ошибаешься, и там будут станции, нам останется купить только скафандры. Если брать такие, как в капсуле, денег должно хватить. Бросай‑ка ты возню с наукой и начинай заниматься закупками продовольствия и всего, что нужно для колонистов. Цемент тоже покупай. Даже если будет ваша строительная техника, ее еще нужно освоить. А я займусь нашими заказами и биологами. Чем быстрее все сделаем, тем быстрее начнем набор колонистов.

То ли причиной была бурная деятельность Шубиных и нанятых ими людей, то ли дело было в прекращении передачи в центр научной информации, но на третий день к ним приехал Рогожин. Перед поездкой он позвонил Олегу, чтобы убедиться в том, что они дома.

— Здравствуйте, Дмитрий Олегович, — поздоровалась встретившая его Вера. — Садитесь, Олег сейчас подойдет. Вы к нему приехали или ко мне?

— К обоим, — ответил он. — К вам есть вопросы, но телефоны на вызовы не отвечают, и, если верить вашей охране, дома вы появляетесь поздно вечером.

— Мы очень много времени проводим на Марсе, — ответила она, — поэтому вы не могли дозвониться. Пока нет мужа, спрашивайте о том, что касается меня.

— Не скажете, для чего ваша семья делает большие запасы продовольствия? — спросил Рогожин. — И вы забрали всю заказанную строительную технику. Скорее всего, все это уже на Марсе. Объясните, пожалуйста, почему такая спешка и для чего вы тратите свои средства на государственный проект?

— Меньше чем через месяц освободится учебный центр, — сказала Вера, — и я хочу все подготовить к его заселению. Пока создается атмосфера, можно начать строительные работы. Скафандры я куплю на Родере, а все остальное приобретем здесь. А насчет покупок… Марс для меня не просто проект, а траты при наших доходах совсем небольшие. Вы же знаете мое отношение к деньгам. Поэтому помощь пока не нужна, а когда она понадобится, обратимся в комитет. Скорее всего, это сделаем, когда потребуются колонисты.

— Зря вы действуете в обход комитета, — недовольно сказал Рогожин. — В нем работают знающие и ответственные люди…

— На начальном этапе мне ваши знающие и ответственные не нужны, — возразила она. — Я лучше их знаю, что нужно делать, и не страдаю безответственностью. Сами же говорили, что моя работа всех устраивает. Пусть в комитете и дальше составляют свои планы. Вот когда планета станет пригодной для жизни, и мы начнем массовую колонизацию, тогда я при всем желании много не сделаю и обращусь к государству. Вам должно быть удобно, что я все делаю сама и никого не дергаю. Нужно отчитываться? Хорошо, я буду передавать сведения в комитет, только не ежедневно.

— А мужа для чего запрягли? — спросил он. — Ту работу, которой он занимается, могут делать другие, а вот знания…

— Вам их мало? — перебила Вера. — Олег дал вашим ученым столько, что им нужно разбираться лет двадцать! Думаете, он не устал от этой работы? Еще как устал! Поможет мне, а заодно немного отдохнет от вашей науки. Будут вам еще знания.

— Выйди, я с ним поработаю сам, — мысленно сказал вошедший в комнату муж и сел рядом с застывшим в кресле Рогожиным.

Когда Олег через несколько минут позвал ее в комнату, гостя уже не было.

— Обработал, — ответил он на вопросительный взгляд жены. — Он не поверил твоему объяснению, но мало что может сделать. Запрещать нам заниматься Марсом глупо, а брать за жабры рано. Но могли помешать работе, поэтому недоверие пришлось убрать. Больше я на него никак не влиял. Ты что‑нибудь выяснила?

— Мы слишком недолго разговаривали, а потом ты меня прогнал, — сказала Вера. — Чтобы от «Слухача» был толк, нужно или долго общаться, или задавать вопросы. Почувствовала, что он продолжает испытывать ко мне симпатию, несмотря на вранье.

— Привет! — поздоровался вошедший в комнату Салех. — Я только что с корабля. Он весь забит аптечками, поэтому я его пригнал на Землю. Помимо аптечек привез такие новости, в которые трудно поверить. Можно присесть страннику?

— Садись, странник, — сказала Вера. — И что у тебя за новости?

— Флот захватил Родер, — сообщил он, усаживаясь в кресло. — Планетарные станции беспрепятственно пропустили корабли с десантом. Я бы на месте работников службы безопасности тоже их пропустил. На каждую станцию были направлены орудия пяти крейсеров! Пятьсот бортов только в первом эшелоне! Командование флота все правильно рассчитало. Если бы кораблей было мало, могла завязаться драка, а при таком соотношении сил будут сопротивляться только безумцы. Безумцев в службе безопасности не нашлось. Вы сильно продешевили, взяв за свои услуги ненужную флоту станцию, могли бы потребовать и больше. Я говорил насчет переворота, а вы мои слова не приняли всерьез.

— И что творится на Родере? — спросил Олег. — Какая цель этого захвата?

— Все в растерянности, — ответил Салех. — Сам понимаешь, что руководство флота передо мной не отчитывалось, а официальная версия — угроза войны с сильным противником и преступное бездействие правящих кланов. Если хочешь знать мое мнение, то я в это не верю. Скорее всего, угроза войны будет новостью не только для населения Родера, но и для тех, кого объявили врагом.

— Думаешь, что руководство флота хочет развязать войну? — недоверчиво спросил Олег.

— Наши военные слишком хорошо подготовились, — объяснил Салех. — Вам говорили, что разведка ничего не дает, а сами давно начали подготовку. Знаешь, сколько времени требуется на расконсервацию флота, да еще когда у тебя не хватает специалистов? Пусть предупредил Шорн, все равно не сходится. Если кто‑нибудь собирается напасть, он нападет, а не будет ждать годы, давая противнику время усилиться. Ну и наконец, нужно знать, кто у них объявлен противником. Это одна из соседних человеческих цивилизаций, которая во многом от нас отстает. Мало того, у этих злодеев постоянная конфронтация с другими соседями. Не скажешь, зачем им с нами воевать?

— А зачем вам с ними? — спросила Вера. — Встряхнуть свое общество?

— Это одна из целей, — сказал брат. — Я думаю, что эти враги у нас не последние, будут и другие. Конфликт надолго потребует собраться с силами. Мало победить, нужно еще подтянуть побежденных до своего уровня, а у них много миров. Придется забыть о виртуальности и заняться делом. Ее, кстати, повсеместно запретили, так что больших денег у тебя теперь не будет.

— На Шорне не могли об этом не знать, — сказала Вера. — Не пойму, в чем их интерес.

— Их не ты одна не можешь понять, — сказал Салех. — Через несколько сотен лет наша цивилизация пришла бы к финалу, а он мог быть очень шумным. За себя они вряд ли боятся, но могут опасаться за подопечные миры. А может, наоборот, хотят получить в нашем лице сильного врага, чтобы угроза помогла развивать извилины. Их поведение может быть и заботой о нас. С точки зрения этих высоколобых, любое развитие предпочтительней стагнации, даже когда его источником является война. Можешь выбирать любое из этих объяснений или придумать свое.

— А что сейчас с торговлей? — спросила она. — У нас остались хоть какие‑нибудь деньги?

— Остались двадцать миллионов, — ответил брат. — Я успел продать фильмы. Вообще‑то, их не запрещали, и никто не ограничил торговлю, так что, может быть, для нас ничего не изменится. А что вам нужно?

— Нужны пятьдесят тысяч самых простых скафандров, — ответил Олег. — Мы решили раньше начать строительство и, скорее всего, разорвем сотрудничество с правительством. Будем лепить из Марса свой собственный мир. У нас здесь тоже много новостей, но до твоей им всем далеко.

— Если только это, то денег должно хватить, — сказал Салех. — И когда они вам нужны?

— Вчера, — ответила Вера. — Я, конечно, понимаю, что ты только что прилетел, но отсутствие скафандров будет нас вязать по рукам и ногам.

— Что у вас с набором? — спросил брат.

— Сегодня закончили последний, — ответила она. — Через месяц ваших военных здесь не будет. Подгадили мне с этой вербовкой. Когда разгорится война, наших ребят первыми бросят в огонь. Если через двадцать лет их мало вернется домой…

— Зря ты так думаешь, — сказал Салех. — Экипажи смешанные, поэтому не будет никакой дискриминации. Это вообще не в традициях флота. Да и не будет больших потерь от слабого противника. Военным платят не только за службу, но и за готовность умереть, это и при вербовке говорят. Ладно, слетаю еще раз, но сначала немного отдохну. Корабль разгрузим завтра.

— Садитесь, Виктор Александрович, — пригласил пожилой полковник вошедшего в кабинет офицера. — С вашими отчетами ознакомились, но я бы хотел с вами поговорить.

Его гость выглядел намного моложе и крепче и был в звании майора.

— Вы три месяца летали на «Искателе», — продолжил полковник, — хотелось бы знать, какое у вас сложилось мнение о его мозге.

— На корабле есть возможность мысленного общения, но его компьютер общался с нами только голосом, — сказал майор. — Когда с ним общаешься, создается впечатление, что разговариваешь с очень умным и доброжелательно настроенным человеком. Он даже имитирует эмоции. Это искусственный разум самой низкой для корабельных компьютеров категории — третьей. У него меньше возможности, чем у компьютеров боевых кораблей или координатора, и работает он только тогда, когда в этом есть необходимость. Команды экипажа всегда выполнялись, но мы не приказывали ничего такого, что подвергало бы опасности корабль или могло повредить его владельцам.

— А если бы приказали? — спросил полковник.

— Опасные для корабля команды имеет право отдать только его владелец, а мы были арендаторами, — улыбнувшись, ответил майор. — Для гражданских кораблей приказы их владельцев — закон. В военных кораблях есть ограничения, но, судя по нападению на торговцев, Шубиным как‑то удалось договориться с компьютером и их обойти. У нас это сделать не получится.

— Руководство хочет знать, как поведут себя корабли, если с Шубиными что‑нибудь случится. Получится с ними договориться?

— Это бесперспективная затея, — решительно сказал майор. — Без приказа хозяина или знания нами управляющих кодов ни один из кораблей ни на какие контакты не пойдет. Строительная техника, включая корабли, выполнит последнее задание, а потом или будет выполнять команды «Координатора», или отключится. Уничтожить ее с большой дистанции можно, а подобраться ближе не получится из‑за защиты. О подчинении я вообще не говорю. С боевыми кораблями и координатором сложнее. Это четвертая категория, которая никогда не засыпает. Но и они никому не подчинятся и никого к себе не подпустят, а если Шубины на случай своей смерти отдали какой‑то приказ, его выполнят.

— А если узнать эти коды? — спросил полковник.

— Тогда вы станете хозяевами, — ответил майор, — только сначала нужно убрать Шубиных, потому что корабли запросят у них подтверждение. Обмен мысленный, поэтому подтверждение под принуждением не сработает. Только если хотите знать мое мнение…

— Не мнитесь, — раздраженно сказал полковник, — начали говорить, так заканчивайте.

— В каждом корабле, даже в тех, которые не предназначены для полетов с людьми, есть хоть одна жилая каюта с системой жизнеобеспечения. Помимо воздуха, питания и всего остального, что нужно для жизни, в них ставят прибор, с помощью которого можно развлечься. В памяти корабля есть что‑то вроде фильмов, но с полным эффектом присутствия. Конечно, их смотрят не глазами, а вся информация идет прямо в мозг. У «Искателя» были три десятка таких фильмов о военном флоте Родера. Мы каждый из них смотрели по нескольку раз. Вряд ли эти фильмы случайно оказались в памяти грузового корабля, которым нам дали попользоваться.

— Логично, — согласился полковник. — И что вы там такого увидели?

— Увидели много, все слишком долго рассказывать. Я хочу сказать о том, как охраняются офицеры флота на территории, занятой противником. Их даже убить трудно, а подчинить невозможно в принципе. И за каждой такой попыткой обязательно следует возмездие.

— Ну и что? — не понял полковник. — Хотите сказать, что Шубины прикрыты не хуже?

— Я думаю, что Шубины прикрыты лучше, — ответил майор. — Они слишком важны для командования флота, чтобы оставить их без защиты. И ведут они себя у нас без особых предосторожностей не из‑за наивности или доверия к нам, а из‑за уверенности в ее действенности. У пришельцев не только невидимые корабли, но и многое другое. Убить с большого расстояния можно, подчинить не получится.

— Надо постараться избежать соперничества в космосе, — сказал президент. — Учитывая новые возможности, оно будет слишком разрушительным.

— Если не поделимся Марсом, никто с нами договариваться не будет, — сказал его собеседник. — Выгода для нас в очень далекой перспективе, а неприятности будут сейчас. Американцы включились в гонку позже, но у них больше возможностей, поэтому они от нас не отстанут. Закончиться это может очень плохо.

У этого мужчины было приятное лицо и густые седые волосы. Выглядел он старше и полнее президента.

— Мне кажется, что Шубины решили действовать самостоятельно, хотя Рогожин думает иначе. Если они откажутся от сотрудничества, не будет и конфронтации.

— Они не отдадут свою технику, поэтому мы не так уж много теряем, — пожав плечами, сказал седой. — Кое–какие связи все равно сохраним, это в наших общих интересах. Если ограничимся руганью и не будем им мешать, закончим работу со станциями. Во всем остальном мы обойдемся своими силами.

— Идиотская ситуация — с досадой сказал президент. — В руках этой семьи возможности, о которых можно только мечтать, и ничего нельзя сделать из‑за разума их кораблей. Наши космонавты общаются с тем, который нам дали, и смогли много узнать. Если с хозяевами что‑нибудь случится, подчинить их технику не удастся, а если они отдадут приказ под принуждением, корабли его проигнорируют. Общение мысленное, поэтому такое принуждение не удастся скрыть. А те корабли, которые куплены у флота, имеют боевые возможности, поэтому могут и отомстить. Кроме того, остается еще боевая станция, которой мы не можем управлять, поэтому любые силовые варианты отпадают.

— Пусть убираются на свой Марс, — предложил седой. — Превратят его во вторую Землю, это все равно когда‑нибудь пригодится. И все их возможности никуда не денутся. Если ничего нельзя сделать сейчас, возможно, ситуация изменится в будущем. Связи в любом случае сохраним.