Предельный квант

Глава 18. Перед бурей

Сагард, тяжело дыша, с шумом ворвался в кабинет. Охранники в этот раз не посмели его задерживать.

— Тарон, мне нужны твои воины. Все, кого сможешь дать!

Тарон посмотрел на брата сочувственно и указал рукой на стул:

— Давай, присядь, выдохни, попей воды. А потом уже всё подробно расскажешь.

Сагард хотел было что-то грозно возразить, но передумал, плюхнулся на стул, и сделал большой глоток.

— Рина мёртв!

— Как? Что произошло?

— Он связался с шайкой алсинов, и они его угробили в горах. Твари!

Тарон подошёл к брату и взял его руку в свою, крепко сжав.

— Соболезную. Эм. Что теперь будешь делать?

— Что и планировал. Сотру этот гадюшник в порошок, начиная с Глотаина. У-х-х, ненавижу! — Сагард ещё сильнее сжал руку брата.

— Гарди, я тебя прекрасно понимаю и очень сочувствую утрате внука, но ты должен взять себя в руки и организовать карательный поход с ясной головой. Сейчас ты в бешенстве, и это будет только мешать. Помнишь слова отца?

Сагард кивнул:

— «Холодный расчёт любого подомнёт». Да, помню, Тарон. Ты прав, но как мне успокоиться?

— Рассматривай свою злость и скорбь по утрате Рины как инструмент. Направь гнев против всех преград, стоящих перед конечной целью — истреблением и искоренением учения пути Ин. И посвяти себя именно достижению цели, а не пустой злости.

— Пожалуй, ты прав. Пожалуй, прав…

Сагард задумался.

— Наверное, лучше начать с Эльтаина. Ведь именно там зарождается эта зараза: «путь Ин». И именно оттуда фанатики распространяют своё лжеучение и по Таин, и по Суин, строя из себя смирённых землепашцев. Возможно, с другими поселениями и не придётся прибегать к зачистке… По крайней мере, тотальной, — Сагард кровожадно ухмыльнулся.

— Вот это другое дело, брат. «Холодный расчёт», помни. Поехать с тобой?

— Не надо. Это моя ноша. У тебя и так дел по горло. Но воинов жду.

— Само собой. Соберу в течение пары дней и отправлю к тебе. Ты пока приходи в себя, помни слова отца и готовь своих. С оружием помочь?

— С этим порядок, — Сагард погладил верхнее плечо лука за спиной.

— Ну и отлично. Надеюсь, после похода ты и меня луками не обделишь?

Сагард, ободрённый, вальяжно облокотился на спинку стула:

— Обижаешь! Минимум двадцать штук выделю абсолютно бесплатно. Твоя помощь неоценима, брат. Как сам поживаешь?

— Старею, Гарди. Мерещится всякое. Недавно вот видел в саду Веру…

— М-да. Печально. Но не переживай, ты же так её любил. Это не могло пройти бесследно. Может, её дух и правда передаёт привет из инфополя.

— Да брось ты, — отмахнулся Тарон. Я просто потихоньку схожу с ума, и с этим ничего не поделаешь. Как Скара?

— Всё хуже, но даже не мечтай, я не собираюсь примыкать к таким, как ты, сумасбродным вдовцам. Найду способ её вылечить.

Тарон хмыкнул.

— Передавай ей пожелания скорейшего выздоровления. И не от кого-нибудь, а от самого главы Мэлсуина! — Он, улыбаясь, важно поднял указательный палец вверх.

Мы с Иги выдвинулись в Эльтаин рано утром, буквально через час после того, как я вернулся. Он помог закрепить солнечную батарею на лямках рюкзака. Вместе с саем я стал похож на хорошо нагруженную вьючную лошадку. Отдохнувшие кони резво неслись по грунтовой дороге, выбивая из неё мелкие камни и разбрасывая их по сторонам. Солнце радостно согревало землю, уже и не вспоминая о промозглости сезона дождей.

— Сколько до Эльтаина, если галопом, и останавливаться лишь изредка?

— Думаю, за пару дней доскочим, — отозвался Иги, — а что?

Разговор жестами на скаку был заторможенным: показывать одной рукой было непривычно.

— Да есть один момент…

Иги внимательно посмотрел мне в глаза:

— Выкладывай.

— Э-м-м, ладно. Бродил на рассвете по берегу и встретил пришельца. Европеоидной расы. Представился посланником некоей организации «Тэта».

Я кратко пересказал наш разговор с андроидом.

— Рад, что ты всё-таки решился рассказать об этом. Гадал: скроешь или поведаешь.

Я уставился на Иги с немым вопросом.

— Да, да, даже у камышей есть уши, — он быстро подмигнул.

— Тут все, что ли, за мной следят? А ты следил за тем, кто следит за мной. Слоёный пирог шпионский какой-то получается.

— Пирог, не пирог, — а ты принял верное решение. Верное на Пути Ин.

— Ну спасибо, наверное… — смущённо пробормотал я вслух, — Что думаешь, стоит теперь делать?

— Приедем в Эльтаин и обсудим стратегию на поселковом совете. Вопрос очень серьёзный, решать стоит только совместно и никак иначе.

— Как скажешь.

— А что по моему испытанию? Это и был тот самый выбор?

Иги ухмыльнулся:

— Сам-то что думаешь?

Я почесал затылок.

— Думаю, что не тот самый, какой-то масштаб мелковатый.

— Ну вот и ответ.

— Как считаешь, этот «андроид» не заливает? Действительно, посланец содружества? А не проходимец вроде диких?

— Сложно сказать. Я бы проверил, приняв его предложение. Хотя риск велик. Но решать будем только на совете.

— Да я уже заметил, что меня пустить в расход для алсинов — милое дело.

Иги хмыкнул. Как Аса, как и Кили, да как и Армант, он открылся мне с другой, наверное, более глубокой стороны. Я больше не воспринимал своего временного наставника как мужлана, способного лишь играть мускулами и составлять несложные предложения. Теперь это был мой учитель, верный последователь Пути Ин, проницательный и вдумчивый человек, к которому я бы не раз обратился за советом.

Скудная приземистая степная растительность по нашему пути следования сменилась кустарниками, а затем и плотным лесом. Впереди Эльтаин, уже совсем скоро. А там и мои друзья: Като, Аса и… Эль! По телу пробежала тёплая волна мурашек в предвкушении встречи.

Давид Гильдсман в задумчивости уплетал холодный пресный борщ в университетской столовой. Собственно, вся его жизнь была похожа на этот борщ: такая же остывшая и такая же безвкусная. Преподавать физику, да и вообще, общаться с людьми, для Давида всегда было в тягость. Подругу жизни в молодости так и не нашёл, проводя дни и ночи в лаборатории. И теперь, после провала на конференции, университет грозился прикрыть его бесперспективные исследования.

— Видимо, это конец… — тихо произнёс он вслух.

— Почему же? — рядом, вежливо улыбнувшись, присел Пётр Свиридов.

Его щёки, казалось, ещё сильнее впали, отчего Давиду стало как-то не по себе.

— А, Пётр, добрый день. Какими судьбами?

— Да вот, пришёл проведать коллегу, узнать, как у вас успехи. Ну, и не буду скрывать, — поделиться своими, — Пётр утрированно гордо поднял голову.

— Да какие уж тут успехи, — Давид отмахнулся, — скоро мои исследования полностью прикроют. Да и то: пока терпят и не спешат, потому что им нужен преподаватель физики.

— Я булочки взял, угощайтесь, — Пётр всё с той же улыбкой подвинул тарелку со сдобой к Давиду.

— Нельзя, диабет, — грустно протянул тот.

— Ну вы как хотите, а я с удовольствием проглочу парочку.

Он принялся поглощать булки с завидной быстротой, что-то невнятно бормоча сквозь пережёвываемую еду.

— А у вас как? Вы говорили, что тоже изучаете инфополе? Есть подвижки? — Давид хмуро наблюдал за исчезающей выпечкой.

— А то! — воскликнул Пётр, прожевав, — более того, я вам предлагаю присоединиться к нашей молодой и дружной команде. Сразу обещаем: будем вам очень рады и не обидим.

— А чем вы занимаетесь? Можете рассказать подробнее?

Пётр придвинулся почти вплотную к Давиду и начал вещать доверительным тоном:

— Буду с вами откровенен. «Зоркое око» — не самостоятельная организация, а часть крупного транснационального холдинга. И, конечно, область его интересов не ограничивается только лишь исследованиями инфополя. Правила холдинга категорически запрещают разглашать детали до приёма на работу. Поэтому я, как и вы, — человек подневольный. Могу лишь в общих, так сказать, чертах, обозначить то, чем предстоит заниматься.

Давид выловил последний кусок капусты в пустом бульоне и произнёс обречённо:

— Да что уж тут, рассказывайте что можете.

Пётр одобрительно покачал головой.

— Вы как относитесь к переезду в тёплые страны?

— Даже так! Ну, я особо и не бывал нигде за пределами России. Так, пару раз ездил в Турцию, и на эту самую злополучную конференцию. А про какую страну речь?

Пётр снисходительно улыбнулся:

— Как я и говорил, деталей сообщать не имею права, такую кипу бумажек подписал, о-го-го! — он широко расставил руки.

— Могу лишь сказать, что место это о-о-очень далёкое и необжитое. Именно там, и только там, у холдинга полностью развязаны руки, и мы можем без ограничений заниматься исследованиями. Будьте готовы забыть об интернете, телевизоре и центральном отоплении. Насколько я знаю, живых родных и близких у вас не осталось, а друзей просто нет. Так что здесь, в Москве, совершенно ничего не держит.

Пётр пристально посмотрел прямо в глаза Давиду и ещё придвинулся, отчего тот поёжился.

— А оборудование, питание, финансирование и прочее?

— Всё это предоставляем и даже больше. Можете не беспокоиться.

— А срок какой?

Пётр выдержал паузу и тихо ответил:

— Вы уже не сможете вернуться. Это обязательное условие. Ну что, готовы ради науки?

Давид обречённо смотрел на пустую тарелку.

— Вы секта какая-то?

Пётр широко открыл рот с двумя рядами белоснежных, но кривых зубов:

— А даже если секта. Вас это останавливает?

— Да, в принципе, нет. Перспективы уж больно заманчивые. Я буду работать один?

— Нет, работать будет команда. Её состав пока сказать не могу. Ладно, мне пора бежать. Вы не торопитесь, подумайте. Я уже давал вам визитку, но на всякий случай ещё раз, — он протянул такую же чёрную карточку Давиду, откланялся и удалился.

Давид покрутил её в руках. На одной стороне была только белая светящаяся окружность, на второй — только номер телефона.

«Что я делаю?» — задал он вопрос сам себе и не нашёл ответа.

Давида действительно ничего не держало здесь, в Москве, и шанс, пусть и туманный, пусть и ненастоящий, грел душу.

«Ну что ж, Давид, отправимся в путешествие к неизвестности?»

Мы проезжали поля с картошкой, посадки с огурцами и помидорами, сливовые деревья, пропитавшие воздух тем самым ароматом, который стал для меня уютным запахом родного дома. Пушистые овцы с вытянутыми мордочками беспечно жевали траву, как и в первый день, когда я здесь очутился. Для меня за эти месяцы пролетела чуть ли не целая новая жизнь, а для них — всего лишь несколько очередных томных и ленивых дней на пастбище. Показались знакомые цилиндры домов, окружённые пахучими цветниками. Я улыбнулся и глубоко вдохнул:

«Ну что ж. Привет, дружище Эльтаин!».

Скосил взгляд на Иги, заметил и на его лице скупую улыбку радости возвращения в родные края.

— Сейчас по домам. Уже темнеет и устали с дороги. А завтра с утра приходи к зданию администрации, — Иги зевнул и остановился у одного из домиков.

— По домам, так по домам, — я зевнул зеркально и поехал к себе.

Моё жилище явно скучало по хозяину. Кусты хаотично разрослись, полностью перегородив проход к дому. На земле, тут и там, лежали пожухшие трупики лепестков.

«М-да, печальное зрелище».

Отодвинув дверь, я ввалился в полумрак.

«Ну, прям склеп какой-то».

Нащупал в темноте на столе огниво и свечку. Высек искру, пламя ослепило. Зажмурился. Когда свеча разгорелась, с ностальгической нежностью осмотрел свои «сокровища»: стол, стулья, стеллаж и умывальник. Вот по чему я скучал в походе. По таким, казалось бы, прозаическим вещам. А вовсе не о холодильнике с едой, ноутбуке и домашнем медиацентре в прежней съёмной квартире. Как же всё изменилось! Как же изменился я…

Принюхался. Откуда-то с улицы тянуло печёной капустой. Я выскочил во внутренний дворик. Там на моей импровизированной кухне суетился Аса, перемешивая что-то в котелке.

— Аса! Ах ты лысый пройдоха! Как же пахнет. Ухх! А ну, иди сюда!

Я сгрёб парня в охапку и крепко прижал к себе. Тот улыбнулся в ответ:

— Полегче, задавишь. Вон, каким боровом стал.

— Боровом, говоришь? — я как-то и не заметил, что за последнее время не только похудел, сбросив слой жира жителя мегаполиса, но и неплохо набрал мышечную массу. Интересно, как? Вроде гири не таскаю.

Отпустив друга, плюхнулся на раскладной стул.

— Ну, рассказывай! Как ты поживал, пока мы шлялись по Таин и Суин. Как ты, как Като, Армант, Элеосин и другие? Соскучился-то как! И накладывай, накладывай скорее, что там такое вкусненькое?

— Тушёная капуста с грибами, — с гордостью прожестикулировал Аса.

Но, всё же, от меня не ускользнули нотки беспокойства в его жестах.

— Да, дела у нас, мягко говоря, не очень, — Аса в задумчивости помешал ложкой варево, — поражающие изменения спустились в долину и уже затронули наши фруктовые посадки. Часть людей из дальних хуторов пришлось переселить на запад. И скорость изменений нарастает. Боюсь, что Эльтаину осталось не больше двух периодов…

Аса посмотрел на меня, и, казалось, в его глазах пробежали десятилетия, превратив рубаху-парня в мужчину лет пятидесяти, измотанного несправедливостью жизни.

— И это ещё не всё. С Элеосином беда.

— Что с ним?! — встрепенулся я.

— Похоже, окончательно потерял рассудок. Сначала на Собрании представил очень странные идеи и наблюдения. Потом обрился налысо, разломал всю мебель в своём доме и сбежал в неизвестном направлении. Мида скончалась, не выдержала всего этого. Похоже, сердечный приступ.

По щеке Асы потекли слёзы. Он не заметил, что совсем перестал мешать тушеную капусту, и она подгорела.

— Вот так безрадостно здесь. Временным главой выбрали Арманта.

— Ну и дела. Я слышал, что Элеосин приболел, но такое… И что теперь будем делать? Переезжать на восток?

— Нет. Мы здесь останемся и встретим гибель Эльтаина с честью.

— Ох, Аса, Аса. Да и остальные. Упёртые, как бараны. Кстати, я решил стать посвящённым, — я подмигнул Асе.

— Посвящённым? Ты? Серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Временным наставником стал Иги. Здесь, в Эльтаине, основным, или, как это правильно называется, — будет Армант.

— Ну не знаю. В любом случае, если не шутишь, — очень рад за тебя, друг.

— Давай уже насыпай капустки, совсем подгорела, — я мотнул головой в сторону котелка.

Аса вздрогнул и подбежал к вареву, сорвав котелок с камня.

— Сам-то как? И что это за штуковина у тебя на спине?

Я кратко пересказал наши похождения, очередной раз подивившись тому, как много произошло событий в такой сжатый срок.

— Да уж. А говорил, что ты не любитель походов и приключений. Как рука сейчас?

— Получше. Ну, получше, когда эту батарею тяжелющую таскаю на себе. Как только снимаю браслет — симптомы сразу же возвращаются.

— Рину жалко, хороший был парень. Сай обязательно передай Эль. Не забудь!

— Сделаю, командир. Ну давай уже кушать, живот скручивает. Да и спать хочется кошмарно, с ног валюсь.

А эту ночь, наверное, впервые за последние пару недель, я спал как убитый, без сновидений. И, скажу вам, как же здорово ночевать у себя дома! Ни с чем не сравнимое ощущение.

Я лежал с закрытыми глазами, прокручивая в голове последние события. Снаружи уже кипела жизнь: птицы усердно распевались, кто-то торопился на поля, ржали лошади, взбивая копытами грунтовую дорогу. Хоть жители Эльтаина и были безмолвными, город дышал полной грудью, прилежно раскручивая шестерёнки быта.

«Дом, милый дом!»

Нехотя поднялся, взгромоздил солнечную батарею на спину. Порылся в рюкзаке и достал книжку по Пути Ин. Открыл случайную страницу:

«…Занимаясь саморазвитием, не увлекайтесь. Не стоит забывать и про текущее мгновение. Прочувствуйте его, попробуйте на вкус, осознайте себя в нём. Не плывите по течению времени, думая только о чём-то отвлечённом. Наша жизнь — это череда вот таких мгновений настоящего. И именно они особенно важны. Не планы на будущее, не копание в прошлом, а живое настоящее. Не обижайте его, не обходите стороной, общайтесь с ним…»

— Ну что, прочувствуем момент.

Я отодвинул дверь и сосредоточился последовательно на каждом из органов чувств.

Солнце. Яркое, жёлтое, слепит, если смотреть прямо на него. Греет щёки, чуть ли не до щекотки. Неслышимо, без запаха.

Ветер. Сам невидим, но колышет травинки и листья деревьев. Лёгкий, аккуратно дотрагивается до волос и ресниц. Компенсирует солнечное сухое тепло мягкой прохладой. Врывается в дом и свистит порывисто. Ароматный, пропитан запахом земли и цветов.

— А что, неплохая практика, — я вернулся в дом, напялил серое кимоно, подхватил сай и отправился к зданию администрации.

После огромных администраций Рунтаина и Глотаина, здешнее казалось игрушечным. Внутри царил полумрак. Стулья возле стен пустовали, в центре были придвинуты к друг другу два массивных деревянных стола, на которых стояли четыре свечи, поднос с чайником и чашками, лежала стопка бумаг. За столами сидели Армант, Иги, Като, Аса инесколько незнакомых мне эльтаинцев.

— Проходи, Иван, — приглашающим жестом произнёс Армант.

Я нашёл свободный стул и с шумом плюхнулся в него, позабыв о батарее на спине, из-за чего она громко ударилась о спинку стула.

— Прямо как слон в посудной лавке. Так же на Земле говорят? — ухмыльнулся Аса.

— Ага, я и есть тот самый слон из поговорки.

— Теперь все собрались. Начнём с основных вопросов, — сосредоточенно начал Армант, — Иги уже рассказал о стеле, роботах и андроиде, который вышел на связь с тобой, — он кивнул в мою сторону. Можем ли мы как-то самостоятельно повлиять на работу устройства искусственного стирания — пока не ясно. Этот вопрос оставим совету, который в данный момент проходит в Рунтаине. Что мы сами можем сделать прямо сейчас, так это решить, как быть с восточными окраинами Эльтаина, которые поглощают изменения и приглашением Ивана. Предлагаю голосование.

Присутствующие кивнули соглашаясь.

— С Элеосином случилось несчастье, и с этим уже ничего не поделать. Но пока сознание не омрачилось, он был самым верным, вдумчивым и мудрым последователем Пути Ин из всех алсинов.

Присутствующие снова кивнули.

— Так вот. Прежний Элеосин неоднократно убеждал меня, что стирание Эльтаина нужно встретить прямо здесь, не сбегая от неизбежного. Предлагаю последовать наставлениям нашего главы. А именно, переселять всех жителей, которые живут восточнее Эльтаина в наше поселение. А когда стирание дойдёт и до него — встретить всем посёлком, с честью, отбросив страх и животные инстинкты.

Наступила липкая пауза, которая, казалось, тянулась вечность. Потом Аса поднял руку. Словно ожидая сигнала, остальные последовали его примеру. Армант посмотрел на меня вопросительно.

— Не уж, увольте, я не буду голосовать за массовое самоубийство. Хочу ещё пожить. Вы, конечно, молодцы: Путь Ин и всё такое, но я пока не готов к столь кардинальным решениям.

— Решено большинством голосов. Следующий вопрос: как Ивану поступить с приглашением? Ситуация, действительно, непонятная. Этот «андроид» может быть кем угодно и вполне способен заманивать в ловушку. Но если есть хотя бы мизерный шанс пообщаться с цивилизацией, которая способна повлиять на искусственное стирание Ин, — этот шанс нельзя игнорировать. Плюс связанный вопрос: если Иван отправится на встречу, стоит ли кого-то отправлять с ним? Моё мнение — нет. Не случайно «андроид» просил никому не говорить про него. Итого предложение: Иван принимает приглашение и отправляется на встречу один, голосуем.

Все Алсины без раздумий подняли руки. Я, поколебавшись, поднял тоже.

— Иван, результат голосования по твоему вопросу — только совет. Решение ты вправе принимать сам. Мы не будем давить, — Армант как-то обречённо взглянул на меня. И я только сейчас заметил, какие у него большие синие круги от недосыпа под глазами. М-да, руководство посёлком в критической ситуации не оставляет от человека ничего.

— Да я и сам думаю, что так будет лучше. Найду этого «пиджака» и отправлюсь с ним на станцию. Давайте обсудим, как я должен там, на этой пресловутой встрече с инопланетянами, себя вести.

Мы ещё долго совещались, подбирая оптимальный план моих действий. Со временем я стал терять нить разговора и просто кивал, пока сознание окончательно не расфокусировалось.

— …Ну и расскажешь потом, хорошо, Иван?

— Да, да, — рассеянно кивнул я.

Свечки на столе были с сечениями, и я, придя в сознание, обнаружил, что мы здесь беседуем уже двадцать пин, то есть почти пять часов.

— Вроде бы всё обсудили, жду всех завтра на Собрании, — Армант поднялся, держа в руках ворох скомканных исписанных бумаг.

Я уже собрался уходить, как он положил мне руку на плечо:

— Задержись на немного, есть одно небольшое сообщение для тебя.

— Да, слушаю.

Армант дождался, когда все участники собрания вышли, и детально пересказал мне свой сон о странном месте со звёздами, сборе с летающими людьми и смерть.

— Не знаю, что это, почему приснилось именно мне, но уверен: сон — это своего рода послание, предупреждение для тебя. Потому что его я совершенно точно видел именно твоими глазами. Будь предельно осторожен!

— Хм, даже не знаю, как такое комментировать. Похоже на классическую фантастическую книжку с Земли. И я точно знаю, что ты таких не читал. В любом случае спасибо. Предупреждён — значит вооружён. Даже если это просто ничего не значащий сон.

Я немного поковырял пол носком ботинка, вспоминая записку, которую Армант небрежно бросил когда-то давно в школе Като, но потом всё-таки спросил:

— Ты же станешь моим наставником, когда вернусь?

— Я уже твой наставник. И знаю о твоём задании. Не переживай.

— Это здорово! Спасибо! — у меня прямо камень с души упал.

— Ступай, ждём тебя с хорошими новостями, мы очень на тебя рассчитываем.

Ну что ж, впереди очередное приключение. Забавно, что мне такие испытания не просто стали нравиться — я алчно жаждал их. Где тот тихий аналитик Иван — пухлое приложение к компьютеру?

Когда я добрался до домика Эль, она сидела на крыльце и меняла струну на местном аналоге виолончели. В этот раз она надела длинное тёмно-синее платье в горошек и тонкую белоснежную повязку на волосы. Прямо ночное звёздное небо с молодой луной в зените.

— Привет. Ну, наконец-то мы увиделись. По-настоящему! И, наконец, я не болтаюсь беспомощно в воздухе, как рыбка в аквариуме.

— Здравствуй. Не знаю почему, но я скучала… — она подняла глаза и так нежно и искренне посмотрела на меня, что я опять покраснел, как последний простофиля.

Я столько раз представлял нашу встречу и так много хотел спросить и сделать, но сейчас окончательно потерялся и лишь промямлил дежурное:

— Как ты?

Эль не ответила, погрузившись в свои мысли, а я стал терпеливо ждать. Она словно была где-то далеко, и это слегка пугало. Потом встрепенулась, и прожестикулировала:

— Хочешь чаю? Как раз только что вскипятила чайник.

— С удовольствием!

Она скрылась в домике, а потом принесла маленький поднос с чайником, чашками и тарелкой фруктов. Мы где-то полчаса сидели молча, попивая чай и глядя в пространство перед собой. Но как же мне было хорошо рядом с ней!

— Разобрался, что это за способ общения у нас с тобой? — фыркнула она.

— Так же, как и раньше. Понятия не имею. А это важно?

— Наверное, нет, — задумчиво прожестикулировала она.

Потом рывком пододвинулась и спросила вслух:

— Ну почему ты такой?!

— Какой?

— Противный и нужный!

Я не нашёлся что ответить, и стал смущено разглядывать свои ботинки. Сумерки плавно надвигались на город, жадно поглощая солнечные лучи. Две души, общаясь так странно, через образы, нашли друг друга в этой вечерней тишине, лишь изредка нарушаемой стрекотанием цикад. Мы ещё долго сидели молча, наслаждаясь застывшими минутами. Я с удовольствием заметил, что Эль изредка бросает на меня исподлобья заинтересованные взгляды, явно стесняясь этого.

— Что это у тебя на спине? — нарушила она молчание.

— Да вот, имел неосторожность подойти к артефакту в руинах, шарахнуло. Теперь должен таскать эту штуковину, чтобы не парализовало.

— Браслет совсем натёр руку, — Эль заботливо осмотрела мою кисть, которая, действительно, в районе браслета сильно покраснела, и покачала головой, — Сейчас вернусь.

Она принесла фрагмент белой хлопковой ткани, отрезала кусок. Сняла браслет, обернула его в ткань и тщательно закрепила. Я, забыв обо всём, любовался её руками, любовался тонкими нежными пальцами с гладкой тёмной кожей.

— Он же так будет работать? — она вопросительно посмотрела на меня.

— Думаю, да. Спасибо! — я осторожно взял её руку в свою.

Эль на мгновение вздрогнула, но руку не одёрнула.

— Я сейчас должен буду отъехать. Далеко, даже не представляю, насколько далеко. И не знаю, удастся ли вернуться. Но всем сердцем этого хочу. Могу попросить тебя давать мне уроки игры на сае, когда вернусь?

Эль опустила ресницы и сжала мою руку:

— Да, уроки смогу давать. Ты только возвращайся, пожалуйста!

Сердце застучало молотком, дыхание участилось.

— Вернусь, обещаю!

Так, крепко взявшись за руки, мы молча смотрели на запад, встречая закат, наплывающий от Разделяющей Гряды. Две маленькие частички из разных миров, которые притянулись к друг другу с силой, природу которой учёные этих миров до сих пор не смогли постичь.

Сагард Ота, полный решимости, подъезжал на порядком уставшем коне к стоянке своей семьи. В голове нескладным роем вились картины кровавого истребления алсинов в Эльтаине, будоража душу и согревая сердце. Ещё немного, и вот она — сладостная расплата с неверными.

Возле его шатра молча стояли двое сыновей, хмуро и сочувственно смотря на Сагарда.

— Что-то случилось?

Выдержав паузу и будто, собираясь с мыслями, старший прошептал:

— Скара…

— Что с ней?!

Сагард молниеносно слетел с коня и забежал в шатёр. Пахло невыносимо. Бледная супруга лежала на кровати неподвижно и, казалось, даже не дышала.

— Скара! Солнышко! Как ты?

Сагард рухнул на колени у изголовья кровати, и крепко сжал руку жены. Она попыталась повернуть голову, но, видимо, уже не хватало сил. Скосила глаза в сторону мужа и с бульканьем произнесла:

— Я так рада, что ты успел, Гарди. Хочу попрощаться.

На глазах Сагарда выступили слёзы:

— Сейчас, родная. Давай воды принесу. Может быть, ещё что-нибудь нужно?

— Не перебивай. Дай сказать. — Скара нашла-таки силы повернуть голову, — Я знаю, ты воин. Смелый, храбрый и отважный. Но прошу, запомни на прощание, — она громко закашлялась, — любовь превыше всего. Слышишь, Гарди, любовь! Пожалуйста, не забывай это! Прощай! Увидимся по ту сторону, в блаженном мире Духов…

Губы Скары застыли в полуулыбке. Глаза превратились в два стеклянных шара. Её не стало. Как не стало и той половины Сагарда, нежной и доброй, которая всю жизнь компенсировала его жёсткий, вспыльчивый и непримиримый характер. От главы семейства остался лишь воин, жестокий и кровожадный.

Сагард вздрогнул и закричал в потолок:

— О нет! Скара! О Духи! Почему!

На крик в шатёр вбежали сыновья и резко остановились.

— Она ушла?

Сагард еле заметно кивнул, продолжая крепко сжимать кисть почившей супруги.

Предавать земле умершего было принято незамедлительно, чтобы путь в мир Духов был ничем не омрачён. Примерно через два часа, когда все приготовления были завершены, похоронная процессия двинулась в степь. Возглавляли её внуки Сагарда, которые несли Скару, покрытую белой тканью, на наскоро сбитых деревянных носилках. За ними тонкой струйкой текли остальные члены семейства. Завершала процессию Ваннора при полном параде, пугая степных птиц резкими горловыми выкриками.

Шествие завершилось у ничем не примечательного камня в степи. Члены семейства обступили носилки, образовав большой круг. В центре остались Сагард, Ваннора и два внука. Сагард достал из клетки специально пойманного перепела и быстрым движением свернул тому голову. Ваннора взяла тело птички и подняла над головой, держа обеими руками:

— Мы провожаем вашу дочь, о Духи, в последний путь. Пусть этот перепел будет её проводником во тьме перехода.

Она громко стукнула зубами, отчего Сагард поёжился и принялась кружиться, произнося неведомые горловые звуки всё громче и громче. Помимо зубов стали пощёлкивать и кости животных, закреплённые на её платье. Внуки взяли лопаты и принялись быстро выкапывать яму.

Смеркалось. Через полчаса яма глубиной примерно полтора метра была готова. Внуки осторожно погрузили тело Скары на дно и положили ей на грудь перепела. Сагард с горечью посмотрел на тело почившей супруги, бросил символическую горсть сухой земли и махнул рукой. Через минут десять о месте погребения напоминал лишь клочок рыхлого грунта. Четыре всадника несколько раз проехали по нему взад и вперёд, полностью стерев следы могилы. Члены семьи ещё немного растерянно поглазели на следы копыт, после чего такой же тонкой струйкой потекли обратно к шатрам. У могилы остались только Сагард и Ваннора.

— Я старался, Скара! Но ничего не мог поделать. О, Духи, за что?!

Сагард нежно поглаживал безымянный камень, опустившись на колени.

— Когда она доберётся до мира Духов — достигнет блаженства. Всё будет хорошо, Сагард. И ты её найдёшь, когда туда попадёшь, если по-настоящему любишь, — Ваннора положила руку ему на плечо.

— Мы увидимся, родная. Я обязательно тебя найду в мире Духов, будь уверена! Это всё проклятые алсины! Час расплаты близок, держитесь, неверные!

Ваннора не стала остужать гнев Сагарда, указывая ему на то, что алсины здесь совершенно ни при чём. Более того, она сама собиралась сопровождать главу семейства в карательном походе. Долгие года прозябания в своём шатре, будто в заточении, изрядно утомили. Душа жаждала приключений. И она поддерживала Сагарда в его кровавом начинании, не признаваясь даже себе в мотиве такого согласия.

Ночь надвинулась на долину, укрыв её тёмным покрывалом. А от Скары остался лишь маленький серый камень, хранящий воспоминания в сердцах близких. Как и тысячи других безымянных камней над могилами, разбросанных тут и там по Суин. И когда близкие умирали, эти камни переставали быть камнями воспоминаний, а становились просто камнями, готовясь принять в своё лоно нового усопшего и память родных о нём.

— Прощай родная, прощай любовь моя…