Прародитель Магии. Том 3

142. Зацепка

142. Зацепка

Альфия оказалась рядом, потому что Артур отправил её в город, охотиться на эльфов, у которых были самоцветы. Временами, — сильно реже чем хотелось бы, — Альфия проявляла даже какую-то смекалку. Она заметила, что эльфы почему-то избегают приближаться к холму, на котором упокоилось Священное Древо, и потому устроила тут себе лагерь.

Но теперь ей, кажется, можно вернуться.

Альфия покачалась с ноги на ногу и стала собирать вещи. Самоцветов она так и не нашла.

Артур взгляну на её сгорбленную спину, и сказал вдруг: “ Ты просто была рядом…” Альфия остановилась.

“Но и я просто был рядом. Он мог найти любого. Нашёл меня. Всё это просто случайность”.

Альфия кивнула. Она повернулась и спросила, с запинками в голосе: “А… А когда ты сказал, что проиграл, это в смысле…”

Артур наклонил голову: “Знакомый пейзаж”.

Его глаза пробежались вокруг, по зелёному холмику, по нежной ночной траве, накрытой гнилыми листьями, — и казалось ветер следует за его взором и пригибает траву. Альфия тоже осмотрелась. Её неряшливые, длинные волосы опустились ей на глаза.

“Я уже говорил. Я не знаю, что такое победа. Решай сама”.

Альфия кивнула. Она привязала мешочек с едой на пояс, покосилась в темный уголок возле дерева, сглотнула и встала на лестницу. Артур не шевелился. Альфия повернулась к нему с безмолвным вопросом:

“Ты не нашла самоцветов”. Вдруг сказал юноша своим привычным, холодным тоном.

“Я не разрешал тебе возвращаться”.

“…” Альфия закатила глаза и стала спускаться, неуклюже прыгая своими кривоватыми ножками по ступенькам. Вдруг она остановилась и спросила, не поворачиваясь: “Так… значит поэтому ты сказал… Что не предашь меня? Не убьёшь? Потому что он тебя тогда предал и хотел убить?”

“Нет”. Отвечал Артур и тоже смотря не на Альфию, а куда-то в бок, в сторону: “Он хотел меня убить, но он не этим он меня предал. Всё же он никогда и не обещал, что не убьёт”. Артур прикрыл глаза.

“Тогда…”

“Как-то он сказал, что если ты против чего-то, если ты не можешь с чем-то смириться, ты должен это изменить. Он не хотел меня убивать. Но заставил себя. Потому что не верил, что может быть другой выход. Не верил… что сможет создать другой выход”.

“Вот в чём его предательство. Передо мной. И перед самим собой”. Проговорил Артур и обратился к противоположному склону. Там было какое-то копошение. Потом всё затихло. Альфия растерянно кивнула и ушла. Юноша остался наедине с самим собой. Небо было непримечательным в эту ночь.

Артур пошёл назад.

*********

Когда Артур вернулся, Мерзел не говоря ни слова передал ему копьё и поклонился. Выпрямил спину эльф с трудом. Он выглядел очень уставшим, хотя и старался не подавать виду. Артур оглядел всё поле боя с возвышенности и поморщился. Потом он вздохнул, потёр переносицу и стал пытаться найти хоть какие-то положительные стороны во всём происходящем внизу месиве. Удивительно, но такие нашлись. Восставшие вовремя догадались, — скорее всего по приказу Мерзела, — зажечь факелы. Рабы не были обучены, и потому им было сложно удерживать ровный строй в разгаре битвы. Своих они различали по цвету волос. Тёмной ночью он был не так заметен, а потому не раз и не два случалось, что серебряные убивали друг друга. Каждая такая смерть вызывала цепную реакцию. Рушились целые фланги.

И если раньше бороться с этим помогал контраст — стальное построение легионеров как бы подчёркивало собою беспорядочное месиво восставших рабов, — то теперь, когда в битву вступили горожане, в небесах случилось откровение, и началась неразбериха, и схватка всех со всеми, был велик шанс, что рабы начнут бросаться друг друга. Факелы помогали, немного, но помогали.

Глаза Артура быстро пробежались по всему полю боя. Расклад получался следующий: отряды горожан сильно поредели. Они оказались меж двух огней. С одной стороны, они обернулись против легионов Алдана, с другой, далеко не все бывшие рабы согласны были принять их в свои ряды — да и сами богатые эльфы не спешили с ними союзничать — и потому золотые головы падали особенно резво.

Легионеры собирались в кучки, следуя указаниям своих офицеров, но все их действия напоминали скорее брыкание безголового тела. Мышцы его ещё были живыми. Они были хорошо сложены, но не слаженны — у них не было никакой общей цели. Легионеры не решались обращать оружие против своих соратников, но и продолжать сражаться у них не было ни сил, ни желания.

Они пытались отступать в город и занимать рубежи, но всё это происходило очень беспорядочно… И всё-таки они были воинами, тренированными и закалёнными. Даже треснувший орешек может сломать гнилые зубы. Войска восставших понесут огромные потери, пока будут пытаться сварить их в своём котле.

Артур задумался, что тут можно сделать. Думать ему было сложно. В его голове всё ещё витали образы схватки Феникса и магов Белой Башни. Феникс был всего на Седьмом ранге, но он бы легко смог поджечь всё поле боя, так чтобы от всех там остались одни головешки.

Незаметно мысли Артура вернулись к его собственным проблемам. Он уже довольно давно достиг Четвёртый ранг, и чтобы добраться до Пятого, ему не хватало только ингредиента. И тут была проблема. Профессия Мага Времени — очень древняя. Артур нашёл о ней в своё время лишь скомканные записки. Ингредиенты он знал только приблизительно.

Пятый ранг, например, требовал нечто «рождённое дважды». Кроме самых очевидных идей, которые, однако, были сложно-реализуемы, Артур не имел ни малейшего понятия, что это может быть. Юноша взял с собою в поход целую библиотеку и перелистывал её в поисках чего-то похожего, но пока его поиски оставались тщетны. Ему нужно было точное соответствие условию и концепту. Неправильный ингредиент может привести к трагическому исходу.

“Придумай что-нибудь”. Вдруг сказал юноша Мерзелу и кинул ему копьё.

“Это твои люди, тебе их вести”. Добавил Артур.

“Если я буду нужен, попроси её”. Махнул он рукой на прощание и кивнул Аркадии, которая пряталась в тенях — а за ближайшим деревом ею было сложено больше десятка неудавшихся убийц. Артур отправился вниз по склону, в свою палатку. В ней горел яркий свет. Внутри было пусто, кроме цыплёнка. Марию юноша спрятал в безопасное место.

Потому что он о ней волновался.

Артур покачал головой и присел на своё кресло. Потом он увидел на столе записку. Юноша нахмурился, взял её и нахмурился ещё мрачнее. У него появилось сильное желание тут же её сжечь. Она была написана совершенно отвратительным почерком. Артур сдержался, повернул бумажку и с облечением вздохнул. На оборотной стороне был рисунок, тоже кривой, но его хотя бы можно было разобрать: нарисован был росток, потом стрелочка, за нею дерево, за деревом младенец… Артур прищурился.