Повседневная жизнь небожителя

Зомби ​ ​

Соблазн скормить Демину кусочек персика на каком-нибудь светском приеме был почти непереносимым, и Чжоу Бай еле сдерживался от воплощения этого плана в жизнь. Главный герой после такого позора наверняка никогда в жизни не сможет отмыться. Вот только его удача была настолько ужасающей, что в итоге все могло обернуться против самого злодея.

Бай прямо нутром чувствовал, что если он попытается сделать что-нибудь Демину, то в конце концов сам станет всеобщим посмешищем. Он пока не представлял, что именно пойдет не так, но на всякий случай старался даже не думать об этом слишком долго. Да и к тому же, подобный злой розыгрыш наверняка считался бы грехом, возможно, и не таким тяжелым, за который его после смерти те когтистые лапы затащат в ад, но все-таки проверять лично не хотелось. А пока Чжоу Бай вроде бы не совершил ничего слишком плохого. Самое большое его преступление заключалось в том, что он, будучи общепризнанным хулиганом, несколько раз отнимал деньги у учеников средней школы. На всякий случай он даже выяснил их имена и вернул им на счет в сто раз больше с извинениями в анонимном сообщении. Так что, можно сказать, его список прегрешений был чист, как у младенца. И не хотелось его портить только ради Демина.

Впрочем, давать главному герою чудесный персик — тоже не лучшая идея. Вдруг его способности после этого еще больше улучшатся. Вот, например, Чжоу Бай, съевший почти три килограмма волшебных фруктов, уже почувствовал, что стал четче видеть ауры. А с Демином наверняка произошли бы еще более впечатляющие перемены. Поэтому Бай решил просто скрыть существование персиков от главного героя, это тоже в некотором роде станет злодеянием по отношению к нему, но расплаты за такое вроде бы быть не должно.

Сегодня вечером мастер Чу обещал провести ритуал в особняке Чжоу, и сказал, что все родственники, которые в нем проживают, должны находиться внутри дома. А Бая он вообще попросил присутствовать при ритуале и даже ассистировать, так накладываемая защита должна стать еще сильнее. Демин не выдержал, что его игнорируют, и попытался тоже напроситься, но прорицатель довольно холодно отказал ему, сказав, что тот не связан с родом Чжоу кровью, и его присутствие может только навредить.

Главному герою едва ли не в первый раз в жизни настолько твердо отказывали, поэтому он был даже слегка шокирован. Хоть втайне он и считал все заморочки с Фэн-шуй полной чушью, все равно неприятно было слышать столь явное отторжение. Однако Демин быстро утешил себя тем, что это просто шарлатанство, поэтому его удача в очередной раз сработала и не дает старому мошеннику использовать его в своих целях.

У мастера Чу с собой были еще два помощника — девушка и парень, довольно симпатичные с виду. Как понял Чжоу Бай, их специально таких набирают, чтобы вип-клиентам было приятнее общаться с духовной ассоциацией, потому что у самих прорицателей характер обычно довольно мерзкий и нетерпимый. Способностей у ассистентов, кроме коммуникативных, никаких не имелось, так что можно сказать, они тут были только для красоты и для того, чтобы носить чемоданчики с ритуальными принадлежностями.

Помощники споро раскладывали по местам вещи, подготовленные для обряда, а мастер Чу достал специальный компас для Фэн-шуй и что-то с ним делал. Чжоу Бай пока в своем обучении до изучения традиционных ритуалов еще не дошел, зато он видел, что необычный инструмент окружен каким-то ореолом. И это оказалась вовсе не золотистая аура, которая исходит от одаренных людей, а скорее клубящаяся дымка вроде той, что была у заброшенного дома, в котором обитал призрак.

Хоть мастер Чу и звал Бая в качестве ассистента, ему практически ничего не пришлось делать — только обойти несколько кругов по комнате, держа в руке зажженные благовония и читая сутры. Всю основную работу произвел прорицатель. Он, следуя указаниям компаса, в определенном порядке разложил на полу свитки с киноварными печатями, а потом начертал вокруг них большой и запутанный символ. Вместо краски он использовал какую-то необычную и довольно неприятно пахнущую смесь, и при этом линии выводил настолько ровные и точные, что любой художник позавидовал бы.

Затем мастер Чу довольно долго читал какие-то заклинания, и половина из них была на неизвестном языке, а под конец положил в центр знака свой компас, и темная аура вокруг него словно бы вспыхнула и выплеснулась во все стороны. А потом произошло нечто неожиданное — артефакт вдруг начал втягивать в себя воздух, будто гигантский пылесос. Впрочем, не только воздух, Чжоу Бай почувствовал, как с него словно «слизнули» часть Ци, а по всему особняку захлопали незапертые двери, закачались люстры и затрепетали на несуществующем ветру шторы. Люди, находившиеся сейчас в доме, удивленно вскрикивали, но сильного испуга не было, ведь все знали, что в это время мастер Чу проводит особый ритуал.

— Достаточно! — прорицатель вытащил бумажный талисман и прихлопнул им компас сверху, отчего ветер сразу утих.

По печатям, нарисованным на свитках, разбежалось красное свечение, расходясь от артефакта, лежащего в центре, словно круги по воде. Свечение выплеснулось за пределы бумаги и покатилось дальше, проходя сквозь стены, и охватывая весь особняк. Чжоу Бай мог смутно рассмотреть, как то тут, то там на обоях и паркете вспыхивают призрачные символы, похожие на те, что начертаны на свитках.

На этом ритуал завершился, а мастер Чу с усилием выдохнул и тяжело опустился в ближайшее кресло. К нему тут же поспешила помощница и платком осторожно промокнула пот, выступивший на лбу. Прорицатель отмахнулся от нее и достал из кармана небольшую серебряную фляжку. Раньше бы Чжоу Бай подумал, будто там какой-нибудь специальный отвар из китайской медицины, но сейчас был почти уверен, что внутри сладкий ликер. Кстати, это напомнило ему о необходимости восполнить потраченную энергию, поэтому он съел ореховый батончик, который всегда носил с собой после прошлой ночной охоты.

Через несколько минут мастер Чу оправился от проведенного ритуала и произнес:

— Ну что, не передумал насчет решения стать моим учеником? Обычно я два раза не предлагаю, но ты необычайно быстро прогрессируешь. При нашей прошлой встрече твои способности были ниже.

Чжоу Бай еще раз низко поклонился и ответил вежливым отказом.

— Хмпф, что за упрямец, — раздраженно фыркнул прорицатель.

На следующее утро Бай приехал в особняк Ван, куда вскоре переместился и учитель, и пересказал ему с Хаосюанем проведенный ритуал.

— Никогда ни о чем подобном не слышал, — произнес Веньхуа. — Впрочем, я и не был мастером Фэн-шуй, и знаю только то, о чем мне рассказывал мой друг-некромант. Вообще, изначально это искусство придумали для того, чтобы правильно выбирать места для захоронения и не давать мертвецам подняться из могил.

— Вы дружили с некромантом? — удивленно переспросил Чжоу Бай.

У него после недавних откровений сложилось впечатление, что учитель их не любит, раз потерял силы после войны с повелителем мертвых.

— Мой друг раньше тоже был заклинателем, но после искажения Ци потерял способности к обычному совершенствованию. Зато темное заклинательство всегда было легче, и поднять мертвеца при наличии толкового пособия могли даже обычные люди, что уж о говорить о совершенствующихся. Так что он сосредоточился на изучении некромантии. Думаю, столько лет спустя он даже открыл секрет вечной жизни, если его кто-нибудь из подопытных не сожрал. Кстати, раз уж мы заговорили о мертвецах… Думаю, некоторые некромантские трюки тут вполне будут работать, раз призраки здесь существуют, и даже процветают.

Веньхуа прямо в воздухе начертал простейший из знаков в темном искусстве и прислушался к ощущениям. Да, как он и думал, энергия смерти откликнулась, пусть и не так легко, как в прошлом мире.

— Боюсь, у меня для вас не очень приятные новости, — со вздохом сказал он ученикам. — В этом мире могут быть не только привидения, но и зомби.

Словно в подтверждение его слов в гостиную промаршировал десяток полусгнивших мышиных скелетиков, которых заклинатель поднял и призвал из сада.

И Чжоу Баю было совсем не стыдно, что при их виде он взвизгнул, как девчонка, и вскочил на кресло с ногами. Тем более, что Хаосюань почти отзеркалил его действия и теперь сидел на спинке дивана, словно испуганный кот.