Повседневная жизнь небожителя

Древнее зло и его хобби

— Как ты там держишься? — с любопытством спросил Веньхуа, глядя на своего ученика снизу вверх.

Тот каким-то образом лежал на потолке, игнорируя законы гравитации. Его волосы растянулись во все стороны, словно жуткое чуть колышущееся покрывало, накрывшее верхнюю часть комнаты, и расползлись по стенам.

— В фильме «Проклятие Эвелин» демон так делал, я попробовал, и оказалось, что тоже так могу, — радостно ответил Хаосюань.

Впервые увидев ужастик, он сразу стал яростным фанатом этого жанра, даже мультики забросил, и смотрел теперь только фильмы про демонов и призраков. Кино про маньяков и кровавую резню Веньхуа ему на всякий случай запретил, чтобы впечатлительный Хаосюань не научился чему-нибудь плохому. Но тому и мистических ужастиков хватало. Он каждый раз так веселился, когда нечисть побеждала и утаскивала своих жертв во тьму, что со стороны было похоже, будто он смотрит комедию. Из-за этого Веньхуа впервые задумался, что с точки зрения монстров подобные фильмы — это кино про то, как еда сама пришла к тебе в дом, да еще и предложила сыграть в кошки-мышки, лишь бы трапеза стала веселее.

К сожалению, из-за этих фильмов его ученик узнал, какие образы больше всего пугают людей, и с огромным удовольствием их имитировал. Например, теперь он мог выдать десятки видов злодейского смеха, начиная от хохота темного властелина и заканчивая потусторонним детским хихиканьем. Еще научился смотреть сквозь зеркала, и теперь на любой блестящей поверхности, в которой он до этого отразился, могло появиться изображение его глаза и передавать ему картинку, словно маленькая видеокамера. Правда, радиус действия этой техники был не очень большим, всего метров двадцать.

Ну, и конечно же классика фильмов ужасов — поворот головы на сто восемьдесят градусов. Когда Хаосюань впервые проделал этот трюк, у него в шее что-то очень громко хрустнуло, Веньхуа даже на миг испугался, что тот действительно себе что-то сломает, хотя обычно для демонов такие травмы — просто ерунда.

— Тебе не больно? — спросил он, когда его ученик так и застыл в этой позе со сложным выражением лица.

— Немного, — признал тот. — А еще я застрял. Не могу обратно повернуться.

Заклинатель осторожно поставил его голову в нормальное положение.

— Плохой трюк, — недовольно пробурчал Хаосюань. — Могу я написать жалобу на сценариста? Он наврал, будто демоны умеют так делать, но это слишком сложно!

— Лучше отзыв на фильм напиши, — посоветовал Веньхуа, — так его больше людей увидят.

Воодушевленный Хаосюань тут же принялся за дело и на популярном кинопортале разгромил фильм в пух и прах. Хоть обычно он и вел себя, как ребенок, но по меркам мира двухтысячелетней давности у него было прекрасное образование, ведь он являлся наследным принцем. Поэтому при желании мог с легкостью цитировать классическую поэзию и часто использовал в своей речи всевозможные фразеологизмы. Как учитель, преподававший изящные искусства в Древнем Китае, Веньхуа поставил бы ему твердую пятерку.

Он был не против, что у подопечного появилось хобби, хотя порой его выходки становились слишком уж эксцентричными, например, как в тот раз, когда Хаосюань разбил любимый телевизор, пока пытался пройти сквозь экран, подражая маленькой жуткой девочке из одного фильма. Этот трюк, к большой радости Веньхуа, тоже не сработал, потому что он даже не представлял, где будет искать своего ученика, если тот действительно сможет пролезть в заэкранье.

Но большинство пугающих способностей, которые имелись у выдуманных монстров, почему-то выявились и у Хаосюаня. Тот мог с легкостью повторить многие их фокусы, просто увидев один раз на экране. У заклинателя раньше были в учениках и демоны, и полудемоны, но он даже представить не мог ни одного из них ползающим по потолку. Похоже, в этом мире демоны оказались куда более мистическими созданиями, чем в прошлом.

Когда фанатский пыл Хаосюаня чуточку поутих, и он перестал косплеить призраков по двадцать четыре часа в сутки, Веньхуа счел, что пришло время для заклинания подмены. Так как этот мир был ненастоящим, и скорее всего являлся какой-нибудь новеллой или дорамой, заклинатель решил обставить это событие как можно драматичнее, чтобы оно показалось всем более достоверным. Ведь где это видано, чтобы персонаж в кино однажды вышел из комы сам по себе, а не по какой-нибудь важной или душещипательной причине?

Для начала они вдвоем под талисманами невидимости проникли в палату, где лежал Ван Джихан, и демон, недовольно бурча, все-таки соизволил облачиться в больничный халат вместо ханьфу. На шее у него сейчас висел небольшой артефакт, скрывший демонические черты, потому что в противном случае все, кто знаком с Джиханом, начали бы думать, что у того с самого рождения имелись заостренные уши и красные глаза. Все же, заклинание подмены личности хоть и могущественно, но слишком сильные несостыковки вроде нечеловеческой внешности сгладить не сможет.

Веньхуа на самом деле было довольно неловко из-за того, что он вот так вот крадет жизнь другого человека. Когда он подменил собой Лю Чанпу, то угрызений совести не чувствовал, потому что первоначальный владелец совершенно точно погиб. А Ван Джихан лежал прямо перед ним на больничной кровати, тихо дышал и выглядел, словно спящий, ведь его сердце все еще билось. Пусть души в этом теле и не осталось, все равно было сложно поверить, что он действительно мертв. Поэтому заклинатель не избавился от тела, а убрал его в самую дальнюю ячейку инвентаря. Там время течет не так, как снаружи, поэтому Джихан даже через сотню лет будет все так же напоминать спящую красавицу.

Хаосюань, с каждой минутой становившийся все мрачнее, занял его место и позволил нацепить на себя датчики приборов, над которыми уже слегка поколдовала Система, чтобы показания не были слишком необычными. Заклинание подмены и в этот раз забрало немало Ци, даже больше, чем в первый, вероятно, потому, что молодой господин семьи Ван был куда более известен, чем преподаватель в академии. После этого Веньхуа погуглил и понял, что в аккаунте молодого господина в Вейбо успешно исправились все фотографии и изменилось имя на «Ван Хаосюань».

Напоследок еще раз убедившись, что демон помнит свою роль, Веньхуа вернулся ко входу в больницу, и уже под видом посетителя добился посещения больного. Ван Джихан лежал в вип-палате, поэтому посторонние к нему попасть не могли, заклинателю пришлось пустить в ход свою ауру очарования, чтобы запудрить мозги и девушке на ресепшене, и медсестрам, и даже врачу. Поэтому к ученику он вернулся в окружении целой толпы сопровождающих.

По сценарию любой мелодрамы Веньхуа полагалось бы подбежать к пациенту, схватить его за руку, и красиво роняя слезы, начать вспоминать старые добрые деньки, одновременно призывая проснуться. Заклинатель решил не слишком углубляться в это, да и руки у демона не было, поэтому он коснулся его плеча и произнес:

— Хаосюань, мне так жаль, что я не сразу узнал о произошедшем. Я бы приехал к тебе раньше.

Демон в ответ театрально раскашлялся, наморщил лицо, видимо изображая тяжкую борьбу с недугом, и резко распахнул глаза, от усердия слишком сильно их выпучив:

— Учитель… Учитель, вы наконец-то пришли ко мне. Я услышал ваш голос и сразу проснулся, — ненатуральным тоном ответил он.

— Как я мог оставить тебя? — сказал Веньхуа, мысленно сделав себе пометку преподать ученику несколько уроков актерского мастерства.

Тут персонал, пришибленный аурой очарования, а потом и неожиданным пробуждением, все же отмер, зашумел и засуетился. После этого Хаосюаню оставалось только терпеливо сносить осмотры и проверки, а Веньхуа держался поблизости на случай, если демон психанет и поубивает тут всех за такое издевательство.