Повесть о последнем кранки

XXVIII. ЭМРЭН

Наверное, мы поступили ужасно, оставив Лайин одну с ее родовыми муками. Пусть рядом суетились лекари, повитухи и служанки, среди всех, кто ее окружал, не было ни одного близкого ей человека. Мы все были при Эмрэге. Мне казалось, что он сошел с ума, и от этого я чуть сама не помешалась… Сначала я думала, что это из-за того, что погибла Зимарун, но потом поняла — нет. Мы вообще не знали, что она приехала. И уж никак не ожидали того, что она появится в храме Осеняющего, ведь она была правоверная инетане. Как бы то ни было, из его бессвязных речей я поняла, что дело было не в ней. Я с трудом умудрилась напоить Эмрэга сонным отваром, да и то не сразу подействовало. И лишь когда он уснул, я пошла проведать Лайин. Уже светало. У дверей ее опочивальни я увидела только одного человека. Он стоял спиной ко мне, повернувшись к окну. На звук моих шагов он обернулся, и я узнала Даэрнара. Я поразилась его виду — он постарел лет на десять. Усталое, почти безразличное лицо. Мне почему-то было неловко смотреть ему в глаза. Я помедлила на пороге, и получилось так, словно я хочу ему что-то сказать, а что — не знаю. Он сказал сам:

— Она уже родила.

Помотал головой и, не дожидаясь ответа, медленно побрел прочь. Наверное, он всю ночь здесь просидел. Не Эмрэг, не я, не государь, а бесправный заложник. Я осторожно открыла дверь. Она была не заперта. В опочивальне было тихо, еле слышно перешептывались няньки. Лайин, едва ли не белее простыней, спала. А рядом с ней на широкой постели уютно посапывал красненький сморщенный младенец. Нянька опасливо поглядывала на прокравшуюся сюда нелюдь, но я не прикоснулась к малышу. Спросила только:

— Она назвала его?

— Да, сударыня, — шепотом ответила нянька. — Арнаэр. По отцу и дядюшке. Покойник большой полководец был, герой.

Я кивнула. Мать дала имя. У нас было принято, чтобы со стороны отца давала имя какая-нибудь из его ближайших родственниц. То есть, сейчас это была я. Я назвала его Унэрайэ. Он ведь и был двух кровей. Арнаэр Унэрайэ. Я не знала, растут ли здесь эти цветы, но решила поискать и принести их Лайин и малышу.

Проснувшись, брат был куда спокойнее. Хотя то еще было спокойствие. Так выглядят опоенные дурманным зельем люди, но ведь я ничего такого ему не давала. Наверное, он был полностью вымотан. Я долго добивалась от него ответа. Наверное, я очень надоела ему, и он, под конец, сдался, хотя и с великой неохотой.

— Эмрэн, — с какой-то смертной тоской в голосе сказал он, — я ведь кранки. Я знал свою судьбу. Вчера должен был погибнуть я. Да все и шло к тому — я или Лайин. Зимарун никому не могла помешать, это не цель для убийцы. Но ведь я знал, что убьют меня. А вот — я жив. Я не знаю, кранки я теперь или нет. Я не знаю, не солгал ли мне Оракул. Я не знаю теперь, сбудется ли то, за что я заплатил. Я ничего не знаю! Раньше я был уверен — сбудется. Я всю жизнь положил на это, я этой уверенностью только и жил, а теперь я ничего не знаю!

— У тебя родился сын, — сказала я. Больше я не знала, что сказать. Никогда не чувствовала себя такой растерянной.

— Сын, — кивнул он. — Так и должно было быть. Но он должен был родиться до Амланна. Все не так. Раньше я знал, что он будет жить и станет королем. Что в его руке будет мир в Дзайалане. Теперь я не знаю, проживет ли он дольше завтрашнего дня. И Дзайалан того-гляди взорвется войной, невиданной со времен Менрета-кранки. Если бы были хоть какие-нибудь боги, хоть бы божонки, которым я мог бы молиться, я молился бы… Я боюсь. Я боюсь… — его трясло.

Я молчала. Затем взяла его за руку.

— Попробуй жить, как все остальные. Ведь судьбу можно взять за загривок и не прося ее у Оракула. Помнишь поговорку — свой узор каждый ткет сам? Может, попробуешь? Как я? Попробуешь добиться?

— Нет. Я устал. Сестра, я хочу быть уверенным, что все мое не пойдет прахом. Я готов взять судьбу за загривок, но я хочу быть уверенным. За это я и платил. Мне остается только еще раз навестить Оракула.

У меня холодок прошел по спине.

— Пойдем, посмотрим на твоего сына, — сказала я, помолчав. — Я назвала его Унэрайэ.

Я надеялась, что сын отвлечет его от смертельной затеи. Эмрэг коротко улыбнулся и кивнул.