Глава 12

— Ваше Благородие, просыпайтесь!

Пристав Шкурин с трудом разлепил покрасневшие глаза и хмуро уставился на взволнованного подчиненного.

— Охапкин, ты часом не охренел?! Я ж только прилег!

— А я что? — развел руками Ефим — Это посыльный с постоялого двора Ведерникова как угорелый примчался. Говорит, вас срочно требуют, там у них вроде как убивца поймали-с.

— Какого еще убивца? — Василий Семенович сел, опустив босые ноги с кушетки на пол, и потер руками лицо, пытаясь прийти в себя спросонья.

Судя по тому, что солнце за окном еще не встало, прошло всего часа три, как отряд солдат во главе с самим полицмейстером отправился арестовывать сообщников бандитов. Пристав, оставленный в управе за старшего, только было прикорнул, проводив всех, и тут новая напасть. Голова еще соображала плохо, и Шкурин раздраженно прикрикнул на помощника.

— Ты хоть толком объясни, что там случилось-то?

Из-за плеча Охапкина показалось веснушчатое лицо Сеньки, который служил на посылках у Ведерниковых.

— Ваше благородие, вы уж не гневайтесь, но без вас никак-с! — зачастил тот — Я сначала было к квартальному надзирателю побег, но тот сразу велел к вам управу идти. У нас ночью чуть барыню одну не убили. А до утра ждать было никак не можно, у убивца же башка пробита — не дай бог, еще представится!

Шкурин, оторопев, уставился на парня и потряс всклокоченной головой, пытаясь сообразить, как такое могло случиться.

— Погодь, я что-то не пойму… а почему голова у убивца пробита?

— Дык, это барынька его того…

— Чего «того», балбесина ты окаянная?! — разъярился пристав, теряя всякое терпение.

— Ну, постоялица-то наша сильно испужалась и со страху его тяжелой канделяброй огрела — заметив недоверие на лице пристава, Сенька перекрестился — Ей богу, не вру, господин офицер! Вот вам крест! Сам видел, как племянник Его Сиятельства, младший Бекетов еле отнял у нее из рук эту канделябру! А сам граф меня потом уже за полицией послал.

— Бекетов? Граф? Так с этого и начинать надо было! — вскочил Шкурин и заметался по кабинету, подхватывая с пола сапоги — Вот уж, принесла его нелегкая на нашу голову… не сиделось этому графу в Костроме… Вчера всю управу на уши поставил, а теперь новая напасть…!

* * *

Пока ждали полицию, Лена уже немного успокоилась и даже успела привести себя в порядок с помощью Марии Ивановны. Тетушка же на правах старшей дамы и представила ее графу Бекетову.

— Как же вы, сударыня, умудрились так его приложить, что чуть не убили? — покачал головой Александр Иванович, разглядывая огромную шишку на голове негодяя, который до сих пор валялся на полу без сознания — откуда только сила такая в нежных женских ручках…

— Видимо, Милена Силантьевна свой дар с испугу применила — высказала предположение Мария Ивановна. Наверное, она успела увидеть Ленкину звезду, когда помогала ей одеться. Спасибо, тетушка, нам даже придумывать самим ничего не пришлось!

— Так вы одаренная? — удивился граф, и в его глазах зажегся интерес.

— Да, но дар у меня слабый — скромно опустила глаза жена — я им толком и не пользуюсь.

— И какой у вас дар, ежели не секрет?

Ленок перевела на меня растерянный взгляд, не зная, что ответить. Похоже, она и сама еще не успела это выяснить. Только я открыл рот, чтобы вмешаться и что-нибудь наплести, как на помощь нам снова пришла тетушка.

— Саша, не смущай Миленочку. Разве прилично задавать такие вопросы, да еще даме?

— И то правда. Простите, сударыня, за мое неуместное любопытство! — повинился Бекетов — Ненароком вырвалось.

Сделаю вид, что поверил, будто у дядюшки это нечаянно получилось. Но «ненароком» и Бекетов — это вещи, на мой взгляд, совершенно несовместимые. И интерес его к моей жене явно не праздный.

А про особенности своего дара нормальные дворяне действительно предпочитают не распространяться. Близкие друзья и родственники конечно, знают, но вот чужакам о нем точно не рассказывают. Как ранее объяснял Бекетов, аристократы зачастую и друзей своих держат в неведении, не афишируя родар. На мое удивленное: «Почему?» ответил, что только дворяне из молодых родов бахвалятся силой, оттого и вырождаются быстро.

— Два-три поколения, и вот уже никто их не вспомнит — были, да все вышли! — усмехнулся граф, заметив мое удивление, и пояснил более развернуто — Сильные одаренные часто бесславно погибают на дуэлях, а их слабые потомки возвращаются к тому, с чего предки начали — к мещанам.

— … Здравия желаю, Ваше Сиятельство! — раздалось от двери, что спасло нас от неловкой ситуации — Доброе утро, сударыни! Доброе утро, господин Бекетов. Вы, стало быть, и есть племянник Александра Ивановича?

А вот и местный пристав явился. Ух, какие знатные усище у блондинчика…! Это надо же так свою внешность испортить — молодой ведь еще совсем, и тридцатника нет, а усы и бакенбарды отрастил, как у старика. Впрочем, сейчас вся военная молодежь, стараясь казаться старше, берет моду с бравых офицеров, воевавших с Наполеоном. Или с царя. Тот тоже дурацкие бакенбарды и усы носит.

— Константин Михайлович Бекетов — кивнул я приставу — С кем имею честь?

— Пристав Вологодской губернской управы благочиния, Шкурин Василий Семенович — официально представился тот — Полицеймейстер наш, Прокопий Евграфович, еще ночью отбыл на место, где вчера нападение разбойников случилось, а я, стало быть, сейчас в управе оставлен за старшего.

— Ну, тогда приступайте к дознанию — распорядился Александр Иванович — Только прежде хочу предупредить, что это, скорее всего, не просто грабитель, как могло бы показаться вначале. У Милены Силантьевны конфликт с родственниками покойного мужа на почве раздела наследства, и один из них вчера ей прилюдно угрожал.

— Вот как? — насторожился Шкурин — это меняет дело. Могу я узнать, кто посмел вам угрожать, сударыня? И может ли это кто-то подтвердить?

— Я могу подтвердить и еще человек восемь из числа постояльцев, ужинавших прошлым вечером в ресторации. Виктор Оленин особенно не скрывал своих гнусных намерений, разговаривал с Миленой Силантьевной на повышенных тонах, вел себя нагло и крайне неуважительно. Поэтому мне пришлось вмешаться и вышвырнуть грубияна за порог.

— Так вы считаете, что это месть? Что это господин Оленин нанял убийцу?

— А вы отправьте за Олениным своего помощника, сразу все и выясним — предлагает Бекетов таким тоном, что хрен откажешься — а Милена Силантьевна пока вам расскажет, чем она и ее дети так не угодили родственникам.

Лена, то и дело промакивая глаза кружевным платочком, вкратце повторяет приставу историю своих непростых отношений с семьей мужа. Потом пересказывает события прошедшей ночи: как она проснулась, услышав скрежет, а потом дождалась, когда убийца подойдет поближе и шарахнула его первым, что попало под руку. С каждым разом ее рассказ обрастал новыми деталями, и становился все правдоподобнее. Пожалуй, я бы и сам не рассказал лучше.

Мария Ивановна в это время стояла за ее спиной, и сочувственно гладила «бедняжку» по плечику. Ну, а я заметил, что пристав Шкурин по мужски очарован молодой красивой вдовой — записывает что-то, а сам то и дело бросает на мою жену восторженные щенячьи взгляды. Вот вроде умом понимаю, что Лена просто отыгрывает роль, пытаясь вызвать у полицейского сочувствие, но ревность уже заворочалась в моем сердце — кокетничать-то так зачем?! Актриса, блин…

За спиной предупреждающе кашляет дядюшка.

— Костя, уймись! — тихо шепчет он мне на ухо. Я смущенно выдыхаю, пытаясь успокоиться, и разжимаю кулаки. Даже не заметил, когда успел их сжать.

Да, водится за мной такое: не могу спокойно смотреть, как другие мужики пялятся на мою жену и пускают слюни. Всю жизнь борюсь с собой, но пока что без толку. Иногда и самому бывает смешно, что веду себя как зеленый пацан. Ну, вот такая она — моя любовь к жене…

— Мне кажется, Василий Семенович, что вы уже осмотрели место преступления, и на этом допрос госпожи Олениной можно пока прервать — произносит Бекетов.

Тетушка тут же вмешивается, соглашаясь с братом:

— Господин пристав, а давайте, ваши люди унесут этого негодяя вниз и уже там приведут в чувство? Милене Силантьевне надо отдохнуть. Она пережила бессонную ночь, и ей стоит хотя бы немного поспать.

— Да, конечно! — вскочил со стула Шкурин и с готовностью закрыл свою папку — я увидел тут достаточно и узнал все, что требовалось. Пора допросить неудавшегося убийцу…

* * *

В следующий раз мы с женой увиделись за завтраком. Наше семейство Бекетовых уже успело сделать заказ половому, когда в зал ресторации вошла госпожа Оленина. Головы всех посетителей, тут же повернулись в ее сторону, и по залу зашелестел сочувствующий шепот. Слухи о ночном происшествии уже вышли за пределы постоялого двора, и поползли по всему городу. Интересно, что местное дворянское общество даже не стало дожидаться результатов следствия. Главным злодеем был сразу признан Виктор Оленин, который успел еще вечером уехать из города. Что подтверждало его вину в глазах вологодской общественности.

Пока все шушукаются и приветственно кивают Милене, я с удовольствием рассматриваю собственную жену. Сегодня на ней строгое, закрытое платье, приличествующее вдове, и совсем другая прическа. Если вчера были модные гроздья локонов на висках, то теперь волосы гладко уложены на прямой пробор, и толстая коса короной венчает женскую головку. Само воплощение добродетели! Лицо, правда, бледное, под глазами заметны темные круги, и губы слегка искусаны, ну так это понятно — оторвались мы с ней ночью на славу! Но все другие видят лишь несчастную молодую женщину, которой недавно пришлось пережить покушение.

Заглядевшись на жену, я чуть не упустил главное — а девчонки наши где?! Вопросительно поднимаю бровь и получаю в ответ успокаивающую улыбку жены. Ну, значит, все в порядке, просто задержались немного. Это, как раз, для меня привычно. Когда в твоей семье сразу три женщины, то по-другому и быть не может. В последний момент перед выходом у кого-нибудь из них обязательно что-нибудь случается: то молния заест, то пуговица оторвется, то вдруг выяснится, что кроссовки совершенно не подходят к верху, и тогда начинается суматошная замена на другую пару обуви. И я уже молчу про валяющиеся неизвестно где телефоны.

Бороться с этим трудно, но можно. Главное — в этот момент не нервничать и не повышать голос. А просто дать своим барышням пять минут отсрочки, и самому спокойно спускаться на стоянку. Ровно через пять минут наша машина стартует. Тот, кто не успевал, оставался в этот день дома. Очень действенный метод, между прочим. Трех раз им с лихвой хватило. Придется и здесь напомнить кое-кому о дисциплине, а то распустились, понимаешь, без твердой отцовской руки!

— Простите великодушно за опоздание! — извиняется Лена перед Бекетовыми и благодарно кивает мне за отодвинутый стул — дочки никак не хотели идти в ресторацию.

— Пороть! — выношу я свой вердикт.

И тут же понимаю, что кроме рассмеявшейся жены, никто за столом нашу домашнюю шутку не оценил. Бекетовы поняли все буквально, поскольку произнес я это с серьезным лицом, как и положено. Мария Ивановна укоризненно покачала головой.

— Костенька, девочки нежные создания, с ними так нельзя!

— Вообще-то это была шутка — поясняю я — но если этих «нежных созданий» вовремя не призвать к ответу, то они очень быстро сядут на голову. Уж, поверьте мне!

— Это точно! — улыбается Лена — Константин Михайлович абсолютно прав. Иногда из-за их своевольного поведения у меня руки опускаются. Никогда раньше не думала, что так трудно воспитывать детей без мужа.

Ага… наконец-то супруга признала очевидное: мои заслуги в воспитании дочек! А то раньше только постоянно упрекала меня, что я балую дочерей. Ну,…может и балую. Но в меру! А как без этого? Нельзя же только ругать их за промахи и одергивать.

…Замечаю какое-то движение в дверях и оборачиваюсь, чтобы увидеть шествующую по залу процессию: дочки держатся за руки, за их спинами маячит служанка. Жадно рассматриваю девчонок, подмечая малейшие штрихи в их внешности. Они очень похожи на Милену, очень! Маленькие копии своей мамочки. Обе темноволосые, худенькие, с тонкими чертами лица.

Платья у дочек чуть короче, чем у взрослых женщин, на головах причудливо уложенные в прическу косички и локоны. Вот почему-то кажется мне, что это и есть главная причина задержки и недовольства на их мордашках. Дома-то старшая Вика носила волосы до плеч, забирая их в хвостик, а младшая Аня вообще предпочитала короткую стрижку, поскольку волосы у нее были погуще, как у меня. А здесь их видимо, каждый день мучают возней с волосами.

— Какие красавицы! — добродушно восклицает тетушка. Бекетов одобрительно кивает, соглашаясь с ее оценкой.

Я гордо расправил плечи. Это родственники еще не представляют, какие они у нас умницы! Зря что ли теща их по разным студиям и кружкам водила? У Вики идеальный слух, как и у самой Ларисы Генриховны, так что выбор в пользу музыкальной школы и студии бальных танцев для старшей дочери был закономерен. А вот Нюся все больше спортом увлекалась: она и плавает отлично, и на горные лыжи встала без проблем, даже сноуборд освоила вслед за мной. Моя девочка! И это уже, не говоря о том, что Ленок привила им любовь к чтению и иностранным языкам.

Девочки подошли к нашему столу, и разница в их возрасте стала более заметна. Мне кажется или наши дочки здесь чуть старше? По манере поведения я безошибочно узнаю, кто из них Вика, а кто Аня, но с ходу определить, на сколько одна старше другой пока не могу — мешают их одинаковые локоны.

— Ваши Сиятельства, позвольте представить вам моих дочерей: Веронику и Анастасию — Лена строго взглянула на девчонок и те послушно изобразили книксен. У старшей это получилось легко и изящно, у младшей чуть корявенько.

— Какие милые барышни! — приветливо заулыбалась тетушка — Сколько же им годков, Милена Силантьевна?

— Старшей Веронике почти четырнадцать, а Анастасии недавно исполнилось двенадцать.

Ого…! А Милене-то получается, тридцать точно есть, и дочки здесь действительно постарше. Но в принципе, это не проблема. С мозгами и знаниями у них полный порядок, так что местным сверстникам они еще фору дадут. Не во всем, конечно, но во многом.

Мария Ивановна представляет девочкам нас с графом. Замечаю, что тетушка им сразу понравилась, Александра Ивановича они восприняли довольно спокойно, а вот я почему-то удостоился их придирчивых взглядов. Неужели засекли, как я любуюсь их маменькой? Что ж, подождем, во что эта первая неприязнь выльется.

Воспитательная работа женой проведена не слабая. За столом дочки ведут себя безупречно, даже Нюся. Сидит, вся из себя такая повзрослевшая, воспитанная — блинчики аккуратно столовым ножом разрезает на небольшие кусочки, и отправив в рот, тщательно пережевывает. И это наша Анюта, которая вечно норовила смолотить все по-быстрому и, тут же рвануть из-за стола, на ходу допивая чай. Энергия в ней всегда била через край, и видеть ее такой спокойной, для меня даже странно.

— Мам, а мы пойдем сегодня гулять по городу? — спрашивает Нюся, дождавшись паузы во взрослых разговорах.

— Даже не знаю… — виновато отвечает ей жена — боюсь, снова не получится.

— Опять будем в номере сидеть, как две тыквы?! — показывает наконец, свой характер Нюся. И я еле сдерживаю довольную улыбку: нет, ничего в нашей младшенькой не поменялось!

— Ты так мечтаешь посмотреть Вологду? — спрашиваю я — Если хочешь, можно будет всем вместе прогуляться перед ужином.

— Я с мамой хочу гулять, а не с вами, сударь! — жестко обрубает дочь мою попытку втереться к ним в доверие. Вот же поганка мелкая…!

— Аня! Мы же договаривались… — расстроенно шепчет Лена.

— Одним вам пока гулять опасно — спокойно парирую я, проигнорировав дочкин наезд.

— Прогулку в любом случае придется отложить до вечера — вступается за Лену Бекетов — Пристав Шкурин прислал нарочного, нас всех просят до обеда зайти в полицейскую управу.

— Если тебя так раздражает мое общество — насмешливо говорю дочери — то могу просто отправить с вами охранника.

— Спасибо — вежливо отвечает мелкая, но благодарности в ее голосе нет, ни на грош. Смешная такая…! Видимо решила оградить маму Лену от ухаживаний чужого дядьки.

Ситуация, конечно, забавная. И это лишний раз говорит о том, что долго у меня скрываться от дочерей не получится. Иначе они меня быстро во враги запишут и начнут шкодить.

Мы уже заканчивали завтракать, когда в ресторацию прибежал один из охранников Бекетовых с новостью, что гуркх пришел в себя. Ну, наконец-то…!

* * *

— … Пойми, Рама, выбор у тебя небольшой — убеждает парня Александр Иванович, а я у них за переводчика — или ты быстро уезжаешь из России, или остаешься, но тогда обязательно к кому-то нанимаешься в слуги, чтобы сразу получить билет на жительство. Нельзя у нас болтаться по империи без дела. Тем более иностранцу.

— А думаешь в Британии по-другому? — добавляю я уже от себя — Англичане те вообще за бродяжничество вешают. А если в Австралию на каторгу отправят, то считай повезло.

— Господин, я воин — твердо говорит гуркх — а воин не может быть рабом.

— Да, с чего ты взял, что мы тебя уговариваем рабом стать? — дружно возмущаемся мы.

— У вас в России все слуги рабы!

У меня натурально отвисает челюсть от его слов. Мы с гуркхом, конечно, общаемся на языке, который для нас обоих не родной, но в этой короткой фразе даже простора для разночтений нет. Наконец, до меня доходит:

— Это тебе сэр Эдвардс такую чушь сказал, да?

— Я и сам видел, как русские крестьяне живут.

— А крестьяне-то здесь причем? — искренне удивляется Бекетов.

Мне же остается тяжело вздохнуть. Да, при том, любезный Александр Иванович, при том…. Гуркх же не слепой. Эдвардс, конечно, русофоб еще тот, и явно запугивал парня, чтобы тот не надумал вернуться с полпути. Но если честно: так ли сильно крепостное право отличается от настоящего рабства в той же Америке? Пусть некоторое облегчение участи крепостных в последние годы правления Александра I произошло, но разве это решило главный вопрос — право получить землю и распоряжаться собственной жизнью?

— Послушай, Рама, сэр Эдвардс не говорил тебе всей правды. Насильно крепостным никто здесь тебя сделать не может, поскольку ты принадлежишь к другому сословию, понимаешь? Как бы тебе это попроще объяснить… — задумываюсь я — ну, это как касты в Индии. Если не женишься сдуру на чьей-то крепостной, то и холопом тебе не стать. Я же предлагаю совсем другое: мне нужен не раб, и не слуга, чтобы горшок за мной выносить, а умелый охранник. Так какой в этом позор? Я сам воин и никогда не обижу воина — в этом ты можешь быть уверен.

Достаю из под лежанки вещевой мешок Рамы, прошу его проверить, все ли там на месте. Предупреждаю, что оружие, документы и деньги пока хранятся у меня, но он может забрать их в любой момент. А пока пусть набирается сил и отдыхает. Уезжаем мы через день, и к тому моменту он должен определиться: едет ли с нами, или остается и дальше идет своей дорогой. Хотя в любом случае из Костромы будет удобнее добираться до Астрахани — просто спустится вниз по Волге с каким-нибудь купеческим судном.

— Думай — говорю я гуркху напоследок — любое решение за тобой.

— Что за упрямец…! — качает головой Бекетов, выходя из флигеля для слуг.

— Нет, он просто осторожен, и это правильно. Значит, парень далеко не глуп.

Жаль, если Рама надумает вернуться домой. Он бы мне пригодился для охраны жены и дочек. Кому либо такое сокровище не доверишь, а у гуркхов есть свой кодекс чести — этот парень будет биться за них до последнего…

* * *

…Из полицейской управы мы выходим расстроенными. Преступник хоть и пришел в себя, но какую либо связь с Олениным упорно отрицает. Настаивает на том, что он простой вор, а в номер залез, потому что увидел, что барыня хорошо одета — значит, и деньги у нее водятся. Хотел украсть там что-нибудь ценное, пока она спит. Угу… а нож видимо для красоты с собой взял.

Но логика бандита понятна: за неудавшееся воровство наказание грозит довольно легкое, а за заказное убийство обеспечена каторга. За смерть дворянки вообще головы лишишься. Отмазка негодяя шита белыми нитками, но пока он стоит на своем, покушение на убийство доказать невозможно. Пристав Шкурин только виновато развел руками. Сложившаяся ситуация дико бесит меня, поскольку Оленину, судя по всему, удастся выйти сухим из воды. Единственное утешение, что репутация его отныне запятнана, и хвост он, конечно прижмет. Но надолго ли? Пакостить исподтишка начнет…

Бекетову по дороге понадобилось срочно заглянуть к знакомому, и он, извинившись, оставил нас вдвоем с Ленкой. Ну, хоть поговорить теперь можно без чужих ушей. От управы до постоялого двора идти недалеко, поэтому мы останавливаемся постоянно, делая вид, что разглядываем местную архитектуру и виды, по возможности оттягивая свое возвращение в гостиницу.

— Придется срочно искать стряпчего и нанимать нового управляющего… — расстроенно говорит супруга — иначе родственники попросту растащат наше имение.

— Плевать на него, не велика потеря. Деньги у меня сейчас есть, я тебе сегодня вечером тоже занесу на всякие расходы. Нам нужно пожениться, и как можно скорее, раздражает меня нынешняя неопределенность.

— У меня же траур. Нужно для приличия хотя бы месяца три выждать. А имение все-таки жалко, я там только порядок начала наводить.

— Не жадничай. Землю, дом и крестьян без решения суда никто забрать не сможет. А если какое-то барахло из дома вывезут, то пусть они им подавятся.

— Легко сказать «нужно пожениться» — вздыхает Лена — А как твои родственники посмотрят на такую жену с «прицепом»?

— Не знаю. Я слишком мало знаком с ними и пока не до конца представляю, чего от них можно ждать. Но вроде бы в целом люди они неплохие, особенно тетушка. А вот у главы семьи есть конкретные заморочки по поводу укрепления рода Бекетовых путем выбора породистых невест. Хотя у дворян в головах вообще много странных идей и стереотипов, для меня иногда совершенно понятных.

— Типа дуэлей?

— И это тоже. В дворянах много наигранного, они живут, словно на сцене играют! Иногда даже не поймешь — то ли придуриваются, то ли на полном серьезе дичь несут. Порой не знаешь, чего от них ждать.

— Ну, мы с тобой тоже хороши! — тихо смеется жена — Я, например, впервые изменила своему любимому мужу. Правда с блестящим гвардейским офицером, и между прочим, декабристом.

— Не с офицером, а с беглым уголовником — ворчу я — А этот твой блестящий офицер Стоцкий был законченным бабником, которого женская половина столичного высшего света мечтала затащить в постель, а мужская убить за это. Чувствую, хлебнем мы еще с его донжуанским прошлым! Но поскольку в темноте моей нынешней морды не видно, будем считать, что и факта твоей измены, как такового не было.

— Удобная позиция. Вечером тебя снова ждать?

— Спрашиваешь…! Но сегодня приду чуть позже. Хочу ночью заглянуть к Шкурину и договориться по-тихому, чтобы он дал мне пообщаться без свидетелей с нашим преступником. Надеюсь, он станет более разговорчивым.

— Только не прибей его ненароком, а то знаю я тебя.

— Ленок, я прекрасно контролирую свою силу. И у меня найдутся такие аргументы, что негодяй выложит мне все, как на духу…

Загрузка...