Последняя тайна Консорциума. Том 1

Глава 6

В каюте царил беспорядок. Даже с минимумом вещей как-то получилось его создать. Одежда спокойно лежала на кровати сушились — на первый взгляд всё нормально. А потом случилась невесомость. Виктор об этом знал заранее, но «планетный» образ мышления не позволил связать одно с другим. В итоге минут пятнадцать собирал по каюте разлетевшиеся вещи. И всё равно из четырёх носков нашел три. Юми решил ничего не говорить — засмеёт.

Через полчаса Виктор в чистой, но слегка мятой рубашке сидел в кресле перед камерой.

— Рубашку мог бы и погладить… — ворчала Юми, копаясь в настройках записи на маленьком сенсорном экране.

— Высохнет до конца — сама обомнётся как надо.

— … и вообще, для таких случаев надо бы иметь пиджак…

Кажется, ответы её не волновали, она ворчала ради самого процесса.

— Пиджак я не носил ни разу в жизни, — сознался Виктор. — И страшно горжусь этим.

— А выпускной в школе? — наконец отреагировала художница. — В универе? Если ты там учился, конечно, а то по тебе не скажешь.

— Выпускной летом. Жара. Это у вас на станции погода под контролем, а на планетах она сама работает как получится. И вот, когда начинается празднование…

— Гулянка.

— В меру испорченности, знаешь ли. В общем, пиджаки всё равно скидывают в машину или еще куда. И я типа сэкономил.

— Ну хоть галстук-то у тебя был?

— Был. Но я его где-то там же и потерял. Во время очередного дурацкого конкурса… Примерно тогда же, когда впервые захотел купить пистолет.

— Мечтал пристрелить тамаду? — хитро улыбнулась Юми.

— Ты знала! — рассмеялся Виктор. — Ладно, что там с записью?

— Готово. Только говори кратко и по теме — канал не резиновый, и так качаться будет сто лет. Сделай умное лицо… Фигово у тебя выходит, ну да ладно. Три, два, один, запись пошла!

Когда работаешь в полиции, иногда приходится опрашивать свидетелей. Намного чаще, чем хотелось бы. И каждый раз необходимо объяснять, кто ты, откуда и по какому именно поводу. Худшим из своих рабочих дней Виктор до недавнего времени считал «поквартирный обход» двадцатиэтажного дома. Затмить этот ужас смог только тазик для цемента, и то еле-еле. Но навык выработался до автоматизма.

— Добрый день, меня зовут Виктор, я из полиции, расследую дело о контрабанде «предметов материальной культуры нечеловеческого происхождения». Мне необходимо встретиться с господином Шульцем из аукционного дома «Дитрих, Розенберг и партнёры», — начал Виктор.

Выдержал небольшую паузу, и продолжил:

— Господин Шульц, у меня есть основания полагать, что на рынке нечеловеческого антиквариата появилось или в ближайшее время появится множество предметов, происхождение которых невозможно отследить. По видимому, мы имеем дело с ранее закрытыми коллекциями, каким-то образом попавшими на рынок, или даже с новыми, неизвестными широкой публике и властям местами раскопок. Могу гарантировать вам, что в рамках следствия не идёт речи о вашем участии в нём в каком-либо качестве. Ваше имя не будет упомянуто в материалах дела, я обещаю полную конфиденциальность. Однако мне крайне необходима помощь эксперта, в связи с чем прошу вас о личной встрече.

Здесь пришлось чуть перевести дыхание — фраза получилась длинная и громоздкая. Хорошо, что осталась всего пара предложений:

— Ближайшие сутки я буду находиться в этой системе на корабле под названием «Кицунэ», данные будут прикреплены к сообщению. Если получится выкроить для меня место в вашем графике — прошу, дайте знать. Конец связи.

Виктор перевел дыхание и повернулся к Юми. Художница смотрела на него с укором.

— А ты, оказывается, серьезными делами занят… — тихо сказала она. — О таких вещах предупреждать надо.

— Чтобы ты еще сильнее заломила цену? — ответил Виктор.

Юми фыркнула и отвернулась к пульту.

«А знала бы всё до конца — вообще отказалась бы лететь» — мрачно подумал Виктор. — «Поэтому я тебе ничего не скажу, ни к чему это…».

— Куда после этой станции? — вдруг спросила Юми, не оборачиваясь.

— Будет видно.

— Думаю, Хаб-3.

— Очень может быть.

— И я получу деньги… — улыбнулась Юми.

— Очень может быть, — усмехнулся Виктор. И рассмеялся, когда Юми подскочила в кресле.

— Злыдня ты, — надула губы художница.

«А ты алчная» — подумал Виктор. — «И не отделаться от меня хочешь, а цену набиваешь. Другое дело, что платить тебе больше нечем. Так что, действительно, Хаб-3. Надеюсь, этот Шульц скажет хоть что-то полезное».

Шульц любил свою работу. Не просто продавал и покупал вещи на аукционе, но отдавался делу целиком. Люди говорили, что он фанат. Сам Шульц сказал бы, что это его страсть. Он любил красивые слова, красивые вещи… а больше всего любил «артефакты нечеловеческого происхождения». Хотя эта казённая формулировка всегда царапала ему слух. Как можно в трех словах презренного канцелярита, этого суррогата языка для офисных леммингов без души и воображения, описать богатейшую культуру, совершенно не похожую на человеческую и оттого непонятную, таинственную и манящую?

Шульцу было интересно, он действительно разбирался в предмете, а не подглядывал в документацию. Благодаря этому он и поднялся, из наёмного менеджера стал партнёром, совладельцем. С мизерной долей акций, но тем не менее. Дитрих и Розенберг ценили и уважали толковых людей.

Но было в этой работе и то, что Шульцу никогда не нравилось. Бумаги. Их просто море. Каталоги, лицензии. Сотни согласований с десятком надзорных и разрешительных контор и управлений, не нужных никому кроме самих себя. А еще письма. Большую часть можно спихнуть на секретарей, но всё равно остаётся немало. Всяческие «полезные знакомые» и «постоянные клиенты», с которыми полагается вести учтивую переписку, поздравлять с праздниками и, конечно же, приглашать на следующие аукционы. Где эти бездарности, корчащие из себя знатоков, снова оставят очень много денег. И снова заберут себе что-то по-настоящему редкое и ценное.

Шульц давно не вел аукционные торги сам — те времена давно в прошлом, «партнёру» такое не по статусу. А теперь еще избегал на них бывать. Не мог смотреть спокойно, просто сердце кровью обливалось. Увы, работая в аукционном доме, ты продаёшь и покупаешь, но редко можешь что-то оставить себе. В какой-то момент Шульц подёргал за ниточки, подключил нужные знакомства, сочинил правильные слова — и выкружил себе огромный, просторный кабинет на станции. И теперь все предметы перед аукционом несколько дней, а то и недель, стояли там на стеллажах, радуя взгляд самого преданного своего ценителя перед тем, как навсегда исчезнуть в пыльных закрытых коллекциях жадных бездарностей.

На самом деле, была у Шульца и своя коллекция. Увы, небольшая. Артефакты приобретались через подставных лиц. Разумеется, все держалось в строжайшем секрете — не годится покупать у самого себя, пусть и за полную цену. Урон по репутации мог быть просто сокрушительным. Но удержаться было трудно, трепетная душа коллекционера просто не позволила бы.

Увы, с «подставными» было очень много мороки. Такие же бездари, не знающие цену вещам. Шульц давно мечтал найти себе партнёра, такого же фаната, как и он сам. Человека, который всё сделает правильно, и — что гораздо важнее — с которым можно просто поговорить. Заварить по чашечке настоящего кофе со Старой Земли и насладиться ученой беседой…

Увы, настоящих специалистов по «нечеловеческим артефактам» было мало. Лишь одного из них Шульц считал равным себе. А он категорически отказывался сотрудничать. Вот так, бывают в жизни огорчения.

— Ладно, — вздохнул он, ни к кому не обращаясь. — Письма сами себя не напишут.

Взял со стола ноутбук и развернулся в кресле. В стене кабинета, прямо за рабочим столом Шульца, был огромный иллюминатор. Четыре метра в диаметре, честное стекло, никаких экранов. И вид оттуда поражал воображение. Бесчисленные звезды, пара цветных туманностей вдалеке, сверкающая на солнце планета внизу, так близко, что, казалось, можно достать рукой. Все знакомые и коллеги завидовали.

Шульц часто работал именно так — с ноутбуком на коленях, развернув кресло к иллюминатору. Обязательно с ноутбуком — сенсорные дисплеи планшетов всегда казались ему модным веянием безо всякого смысла. Как можно лишать себя обратной связи, этих прекрасных щелчков кнопок под пальцами? Где и когда персональные ЭВМ свернули не туда?

Мысли об устройстве мира были прерваны стуком каблуков за спиной. Шульц узнал походку своей секретарши и не стал оборачиваться.

— Что-то случилось? — спросил он, когда секретарша подошла ближе и, судя по звуку, остановилась позади кресла.

— Ничего серьезного. Но одна деталь требует вашего внимания. Мы только что получили сообщение по дальней космической связи, на ваше имя.

— Перешли мне на ноутбук, — вздохнул Шульц.

— Уже.

Файл с сообщением действительно лежал в папке «входящие». Шульц просмотрел его. Потом просмотрел еще раз, задумчиво поскрёб переносицу и развернулся вместе с креслом к секретарше.

— Занятно, очень занятно. Что у нас есть об этом человеке?

— Есть основания полагать, что он действительно служит детективом в полиции. Но не в системе Элизиум. Служба безопасности сейчас выясняет подробности.

— Вот как?

— Полагаю, у вас нет причин с ним встречаться, — заметила секретарша. — А него нет законных оснований требовать.

— Ты не ошибаешься в таких вещах, — улыбнулся Шульц.

— Это моя работа, — ответила секретарша.

На лице у неё была дежурная вежливая улыбка.

— И тем не менее, — заметил Шульц — ты поставила меня в известность о сообщении. О потенциальной проблеме, которая не принесет пользы, впустую потратит моё время, и от которой мы можем спокойно избавиться. Так почему же?

— Корабль, господин Шульц. Он в вашем «листе интересов».

Еще много лет назад, только начиная работать с аукционами, Шульц завел себе список интересных вещей, за которыми надо следить. Началось все действительно с листа бумаги, но потом стало расти как снежный ком. Сперва Шульц делал всё вручную, потом знакомый программист за бутылку дорогого коньяка со Старой Земли написал специальную программу. Через пару лет появились даже люди, которым вполне официально платили зарплату. Они регулярно проверяли «лист» и докладывали обо всём, что удалось найти. Там давно уже были не только антикварные редкости — у разностороннего человека разносторонние интересы. Фильмы, книги, люди… корабли. На прошлой неделе доложили, что продолжение одного сериала всё-таки снимут — Шульц посмотрел его когда-то, счел занятным и закинул в список. А теперь нашелся корабль.

— «Кицунэ», с Хаба-3, легкий грузовик, переоборудован из ловца астероидов? — уточнил он вслух.

Секретарша молча кивнула. Выписка из «листа интересов», разумеется, уже лежала на ноутбуке в папке «входящие», но Шульц понял, что всё помнит и так. Хотя «список» давно был таких размеров, что в голове не удержишь. И секретарша это поняла. Более того — она это предвидела.

— Что ж, — вздохнул Шульц. — Как долго ему до нас лететь?

— Двадцать два часа.

— Хорошо. Нам выпала редкая удача. Посмотрим заодно и на этого Виктора, ничего страшного не случится.

— Мне предупредить юридический отдел?

— Нет нужды, — Шульц захлопнул ноутбук и положил его на стол. — Я улажу всё сам. Время назначь на завтрашнее утро, «Кицунэ» как раз успеет долететь.

— Вы запишете сообщение? — уточнила секретарша.

— Нет нужды. Сделай всё сама, ты всегда знаешь что написать.

Ответ пришел часа через три. Без видео, просто текстом.

— Господин Шульц согласен на встречу с вами, — прочел Виктор с экрана. — Время и необходимая навигационная информация находятся в прикрепленном файле. Так же господин Шульц настаивает… что капитан тоже приглашена.

Юми, кажется, удивилась не меньше Виктора.

— Зачем ему я? — спросила она.

— Тот же вопрос…

— А если не пойду?

— Тогда и мне можно не появляться, написано же.

— Это будет дорого стоить.

— Опять ты за своё, — вздохнул Виктор. — Тебя пригласил богатый влиятельный человек. Вдруг он откопал где-то твоё фото и ты ему понравилась?..

— Ты думаешь? — удивилась Юми.

— Да нет, вряд ли, — усмехнулся Виктор.

Художница выразительно фыркнула. Это она «сочла подколку удачной, но немного обидной». Было в ней иногда что-то кошачье.

— Ну или хочет предложить фрахт, — добавил Виктор. — Появилась возможность, и Шульц её использует. Серьезные бизнесмены умеют вертеться. Ну и знакомства еще никому не вредили. Так что вперед!

— Ну лааааадно, — протянула Юми. — Уговорил.

— Только вот еще что…

— Что?

— Цену сходу не ломи.

К станции подошли вовремя. Орбитальная механика — довольно точная наука, если всё правильно рассчитать, неожиданностей не будет. Юми заранее навела телескоп в нужную сторону, и на экране появилось ослепительно блестящее кольцо из белого металла. Никаких надстроек, никаких шероховатостей, только изящная простота форм. Именно такая простота, которая стоит дороже любых украшательств.

— Шикарно они тут устроились, — сказал Виктор. Ни к кому не обращаясь, просто подумал вслух.

— Головная боль та еще, — проворчала в ответ Юми. — Не люблю такие станции.

— Почему?

— Еще слишком маленькие, но уже без неподвижной секции. Самый дурацкий вариант.

Виктор не сказал бы, что станция маленькая. Хотел даже поспорить, но потом вспомнил Хаб-3… Да, станция была маленькая.

— А тебе какая разница? — спросил он вслух. — Разве не все равно к чему причаливать?

Юми сморщилась как от боли, и хлопнула себя ладонью по лбу.

— Мозг включай иногда, — проворчала она. — Маленькая — значит легкая. Легкая — значит нужно следить за центровкой. Кольцо должно вращаться идеально, иначе всех укачает, как тебя при стыковке.

— И что?.. — не понял Виктор.

— А то, что они по-любому мудрят с расстановкой кораблей. Иначе просто не получится всё это уравновесить. Поставят тебя непонятно куда — и топай потом через полстанции по любому поводу.

Тем временем «Кицунэ» подлетела к станции, и на экранах стало видно, как швартуются корабли. В один ряд, бортом к кольцу, носом в сторону оси вращения. И с другой стороны, скорее всего, такая же картина.

«Как балансировочные грузики на колесе машины» — подумал Виктор. Юми, скорее всего, наземных машин никогда толком не видела, поэтому и не смогла найти простую аналогию.

Оставался самый главный вопрос — как к этому причаливать? По некоторым признакам, «Кицунэ» предстоял акробатический номер. А Виктор, на свою беду, сидел в рубке. И уже научился понимать, какой обзорный экран в какую сторону смотрит.

Сначала пропала сила тяжести. Полностью. А корабль всё равно летел навстречу станции таким курсом, будто собирался ободрать ей краску с борта. Точно по касательной к кольцу. И, похоже, правым бортом вперед. Юми легонько подправляла траекторию корректировочными двигателями. Через несколько минут «Кицунэ» поравнялась со станцией. Показался стыковочный узел с раскинутыми в стороны фермами и практически замер в центре экрана. Ненадолго, конечно — даже Виктор понимал, что станция вращается, а корабль без тяги летит по прямой…

Но тут Юми дала тягу главными двигателями, и корабль… неподвижно завис у борта станции. «Носом в сторону оси вращения, и летим по кругу» — догадался Виктор. Вслух решил ничего не спрашивать — художница явно была очень занята. Сосредоточенное лицо, четкие быстрые движения пальцев на джойстиках управления — всё как у профессионалов. По крайней мере, у профессионалов из кино. Ей явно помогал борткомпьютер, но всё равно навыки внушали уважение. «И ведь для Юми это рутина» — подумал Виктор. — «Она такие головоломные манёвры по нескольку раз за неделю делает».

Пока он размышлял, борт станции занял весь экран, а причальные фермы захлопнулись. В ту же секунду отключились и двигатели, но сила тяжести не пропала — небольшой рывок и всё.

— Есть захват и стягивание, — объявила Юми. — Выдвигаем коридор, и можно идти в гости.