Глава 18

Чтобы как-то переключить мозг с тяжких дум и сногсшибательной секретарши, Виктор стал разглядывать экран радара. Оказалось, что правый пульт заблокирован не полностью, и можно крутить масштаб и смотреть информацию об объектах. Виктор ткнул пальцем в ближайшую отметку корабля. Компьютер тотчас вывалил контекстное меню со множеством дополнительных действий. «Вызвать на связь», «запрос стыковки»… и некий «захват — оптика». Что бы это могло значить?

«А, ничего страшного не будет!» — подумал Виктор. И нажал. По идее, оно никого ни к чему не обязывает, ничего страшного не случится, да и вообще… скучно очень!

Результат превзошел все ожидания — включился телескоп. Тот самый, которым в своё время хвасталась Юми. Включился, развернулся, и стал искать тот самый корабль. Виктор перевел изображение на главный экран, вместо видео с секретаршей. Сначала было видно только звезды, но потом изображение стало быстро увеличиваться, и показался корабль. Качество было потрясающим, хотя до цели, судя по радару, двести с лишним километров. Виктор легко разглядел сильно вытянутый корпус, угловатые надстройки и длиннющую квадратную трубу на раме. Она шла вдоль всего борта и даже торчала вперед дальше носа.

«Наверное, негабарит везут на внешней подвеске», — подумал Виктор. Услышал, как подъехал лифт, обернулся и увидел Вольфрама.

— Накормил?

— Надеюсь, — вздохнул четырёхрукий. — Иди тоже обедать. А то она на меня странно смотрит, начинаю опасаться…

Тут он увидел корабль на главном экране, и резко спросил:

— Это где?

Виктор вместо ответа указал на свой пульт — сам смотри, мол. Вольфрам заглянул ему через плечо, скользнул глазами по настройкам… и резко, с умопомрачительной скоростью отпрыгнул в сторону. Освещение вдруг стало красным, а из динамиков донёсся жуткий вой

— Какого хрена? — спросил Виктор.

— Это ты мне скажи, — бросил в ответ Вольфрам.

Он уже сидел в кресле за левым пультом, полностью пристёгнутый. И когда успел?

— Да я понятия не имею! Сам своих хвосты вспоминай!

— У моих, как ты выразился, «хвостов», — уже спокойнее ответил Вольфрам — Руки коротки вот для такого. — Он махнул в сторону экрана. — Так что вспоминай свои хвосты, полицейский. Нас прилетели убивать.

— Да блин рано еще! — вырвалось у Виктора.

— Тогда потом поговорим. Но конкретно и обстоятельно.

«Сейчас прибежит Юми» — подумал Виктор. — «Уже лифт слышно. Не хочет при ней обсуждать. Ну что ж…»

Дверь лифта открылась, Юми шагнула в рубку и замерла, глядя на главный экран. Охнула, прикрыла рот рукой и медленно, дрожащим голосом пробормотала:

— Мама… мамочка, ну почему ж мне так везет?

* * *

— Да объяснит мне кто-нибудь, с чего все паникуют? — возмутился Виктор.

— Сажай её в кресло! — рыкнул Вольфрам.

Голос был такой, что аж поджилки затряслись. Это был уже совсем другой Вольфрам. Не терпящий промедлений и возражений, расчетливый и страшный. Очень страшный.

Юми была как ватная — наверное, не устояла бы на ногах, если бы не 0,2G. Виктор аккуратно довёл её до центрального пульта, усадил в кресло и пристегнул. Сам забрался в правое и тоже начал пристёгиваться.

— Объясняю для тех, кто не понял, — начал четырёхрукий. — Конструкция на боку этого корабля — рельсотрон. Электромагнитный ускоритель масс. Согласно договору о космических вооружениях допускается к применению только военными флотами сторон — участниц договора, то есть Союза, Федерации и Империи. Любой другой корабль с подобным оружием автоматически считается пиратским, флотские уставы предписывают немедленный огонь на поражение. Таким образом, этот корабль однозначно вне закона и прекрасно осознаёт это. И кроме нас поблизости никого нет.

— Может, дадим сигнал бедствия? — предложил Виктор.

— Патрульных кораблей на радаре не видно. Подлётное время с ближайшей станции — два с половиной часа.

— «Когда убьют — тогда и звоните» — пробормотал Виктор.

Этой циничной шуткой в отделе обычно намекали гражданам — не в лицо, конечно — что лучше приобрести хоть какое-то оружие самообороны. Оно не поможет, конечно, но лучше с ним, чем без него.

— Оторваться мы не сможем, — продолжал Вольфрам. — У противника максимальное ускорение такое же или чуть больше, а мы будем вынуждены лететь по прямой. Для него это оптимальные условия стрельбы — догонный курс и неманеврирующая цель. Уйти в прыжок мы также не успеем.

— И что ты предлагаешь? — спросил Виктор.

— Я предлагаю спокойно подумать, — голос Вольфрама стал вкрадчивым, но уверенным. — Капитан… Юми. Мне нужна твоя помощь.

Девушка медленно повернулась к нему.

— Нужна информация по оружию, защитным системам и двигателям «Кицунэ». И полный доступ к управлению.

— И? — подала голос девушка.

— Я боевой пилот. Был когда-то. И руки еще помнят.

Корабли тем временем двигались, каждый по своему кругу в зоне ожидания. И довольно быстро. Пират теперь был повернут кормой, на экране был ясно виден пакет из трёх двигателей, примерно такой же как на «Кицунэ».

— Виктор! — вдруг сказал Вольфрам. — Отмотай назад, найдивид сбоку в хорошем ракурсе.

Виктор сначала не понял, чего от него хотят. Но потом обнаружил, что телескоп пишет видео. Помнит последние минут десять. Почти сразу нашелся отличный вид сбоку. Еще и с положением солнца повезло — весь борт пирата был на свету.

Вольфрам, тем временем, осторожно вытягивал информацию из Юми.

— Максимальное ускорение какое?

— А?

— Сосредоточьтесь, капитан!

— Семь и три десятых, — тихо ответила Юми.

— Ограничитель?

— Продольный набор корпуса больше не держит, — всхлипнула девушка. — Кицунэ — не боевой корабль. Совсем не боевой.

— У этого пирата на боку тяжелое орудие, — спокойно ответил Вольфрам. — Масса довольно существенная, и он будет компенсировать её разнотягом двигателей. Значит, у нас даже преимущество.

«7,3G» — подумал Виктор. — «Это ж, наверно, уже рёбра затрещат. А Юми при половине росла, для неё еще хуже».

— Артиллерия? — продолжал Вольфрам.

— Эм… «Тип-9», две, убираются в спонсоны. Снаряды осколочные.

— Только осколочные?

— Да. А что?

— Как раз то что нужно, — быстро исправился Вольфрам. — И еще я видел торпеды.

— Всего четыре, в гнёздах. Если еще снаружи подвесить, нельзя в атмосфере летать.

— Тип?

— «Уравнитель-3», кинетический перехватчик.

— Просто «три», без буквы?

— По-моему с буквой «Б», — неуверенно ответила Юми.

— Отлично. Думаю, нам хватит, — улыбнулся Вольфрам. — Ложные цели есть?

— Две кассеты по шестнадцать, стандартные флотские. Это точно помню.

— Тоже сильно облегчит дело. Юми, вы просто умничка.

Вольфрам застучал пальцами по клавиатуре.

— Ты правда… боевой пилот? — осторожно спросила Юми.

Она уже выглядела чуть увереннее.

— Был им, — ответил Вольфрам, не поворачивая головы. — На момент… вынужденного ухода со службы. Списком побед хвастать не буду.

— А он есть? — вырвалось у Виктора.

Он тут же пожалел об этом. Считай признался, что ему тоже страшно.

— У тебя-то сколько? — рыкнул Вольфрам.

Голос был такой, что вспомнилась военная служба. В самых худших её проявлениях. «Сначала только попробуй не ответить, а потом твой ответ мне не понравится».

— Эм… ноль.

— Десять личных, сорок три в экипаже, — процедил Вольфрам. — Так что молчи и делай что говорят.

«Это ж целый флот средней планеты», — подумал Виктор. — «Даже не сильно провинциальной. Если не брешет, конечно…»

— У меня одна, — тихо сказала Юми. — «В экипаже», наверное.

Удивился даже Вольфрам. Но очень быстро вернул деловой настрой и продолжил:

— Отлично! Значит, капитан, вы как самая опытная, идёте паковать нашего бестолкового юнгу в скафандр. И сами одевайтесь. Времени у вас… восемь с половиной минут, — изображение корабля на главном экране сменилось навигационными схемами. — Мы и противник летим по кругам, но вокруг разных центров. Он, вероятно, считает, что мы не готовы, поэтому будет до последнего изображать гражданский корабль, а затем выполнит манёвр сближения и выстрел. Оптимальную точку я рассчитал. Времени на подготовку достаточно.

— А как же ты? — спросила Юми.

Она уже встала и тянула Виктора за руку к лифту.

— На меня нет подходящего скафандра. Ума не приложу почему, — он развел четырьмя руками. — Бегите одеваться. Времени хватает только тогда, кода не тратишь его впустую.

* * *

За скафандрами пришлось подняться этажом выше, в жилые отсеки. Один из стенных шкафов оказался набит одинаковыми яркими мешками размером примерно со спортивную сумку, сплошь в предупреждающих надписях.

— Раздевайся! — скомандовала Юми. — Он не налезет даже на рубашку.

И сама рванула футболку через голову. Даже не сразу спиной повернулась. Мелькнули небольшие груди, твёрдые и острые. Фигура тоже оказалась что надо.

«Я плохо о ней думал» — решил Виктор. — «Если б не любовь к мешковатой одежде, была бы не девка а конфетка».

Юми, тем временем, выпрыгнула из штанов, оставшись в одних трусиках. Совершенно простецких и ни на что не претендующих. Схватила одну из сумок и начала расстёгивать. Мелькнула этикетка — «первый размер, второй рост, женский».

«В армии химзащита так же маркировалась!» — сообразил Виктор. Подходящая сумка нашлась сразу — хорошо быть среднего роста, никаких проблем со снаряжением. Внутри оказались шлем, ботинки и туго свернутый комбинезон из толстого, но эластичного материала. Не полноценный скафандр для работы в космосе, просто спасательный комплект, чтобы при разгерметизации не вдохнуть вакуум. И действительно, на верхнюю одежду налезет плохо. А Виктор, вместо того чтобы раздеваться, смотрел как раздевается девушка. Пришлось догонять. Через полминуты, второпях оторвав пару пуговиц, он уже стоял в трусах и носках и пытался понять, где у комбинезона молния. Ага, вот она. Ботинки явно потом, перчатки оказались в шлеме, а внутри комбинезона болталась на трубках нечто странное.

— Юми, что это за?..

— Чтобы гадить в вакууме, — бросила девушка в ответ. — Не прицепляй, отодвинь в сторону. Нет времени объяснять.

Сама она уже стояла одетая, со шлемом в руках. Виктор кое-как вытянул странное устройство повыше — на животе поди не будет мешать? — и застегнул комбинезон. Потом долго возился с перчатками. С обувью помогала Юми — оказалось, что в скафандре есть датчики на все соединения, и если что-то неправильно надеть — он злобно мигает красной лампочкой. Наконец подшлемник с вшитой гарнитурой, шлем — и тишина. Звуки как обрубило. Шлем был цельный, без подъёмного забрала, и почти полностью прозрачный. Но всё равно казался тесным. Виктор нащупал на нагрудной панели крутилку радиостанции, попереключал каналы — и напоролся на площадную брань голосом Юми.

— Раз, раз, раз, проверка связи, — сказал он.

— Да наконец-то! — злобно фыркнула девушка.

— Слышу на пять и пять, — донеслось из наушников. Голос принадлежал Вольфраму. — Уточняю время, осталось полторы минуты. Советую пристегнуться. Мы идём в бой.

* * *

У Вольфрама было всего восемь минут, чтобы хоть как-то подружиться с бортовым компьютером «Кицунэ». Корабль был не в самом лучшем состоянии, а про вооружение лучше вообще не вспоминать. Пришлось немного успокоить Юми, пусть она думает, что всё в порядке. Её надо было заставить говорить и делать что-то осмысленное — так меньше паники. А на самом деле в борткомпьютере есть подробнейшая справка на все системы, и Вольфрам её уже давно прочел. Радоваться было решительно нечему.

Одностволки «Тип-9» ставят как альтернативу «гатлингам» — тяжелый разрывной снаряд с программируемым подрывом, в теории, справлялся с торпедами не хуже роя мелких, а в ближнем бою можно было переключиться на бронебойные. Очередь из лёгкой многостволки корабль еще хоть как-то держит, а более крупный калибр — уже нет. Но для этого нужна система двойного боепитания, которая на Кицунэ отсутствовала. Не просто не было бронебойных — система вооружения вообще не понимала, что можно менять тип снаряда. Но «Тип-9» именно ради этой возможности и ставят! Глупость какая-то. Придётся воевать одними разрывными. Которых, к слову, всего по сто двадцать на ствол.

Кассеты ложных целей, две по шестнадцать штук, «стандартные флотские». Федеральный флот никогда не умел их делать. Толк будет если пачками бросать. Но тогда их мало.

Торпеды, четыре штуки, «кинетические перехватчики» без боевой части. Просто летят и таранят цель. Нужна хорошая разница скоростей, иначе толку мало. «Уравнитель-3», кажется, был неплохой торпедой. В Союзе умеют делать оружие. Но изделия для своих обозначают буквой «А», «Б» — это упрощенное экспортное исполнение. Иногда слишком сильно упрощенное.

Остаются системы РЭБ. Их нет. Можно заставить радар работать в этом режиме — у него военные корни, должен уметь. Но тогда потеряется обзор пространства. И «Кицунэ» ослепнет. В дальнем бою это фатально.

Послышалась возня со стороны лифта — Юми в последний момент помогала Виктору отрегулировать комбинезон. Наконец оба добрались до кресел и стали пристёгиваться.

— Что у нас? — спросила Юми.

Она изо всех сил пыталась выглядеть уверенно. Получалось не очень.

— Опознал по справочнику базовую модель корабля противника, — ответил Вольфрам. — Взял характеристики двигателей, реактора и электрической системы. Часть грузового отсека, вероятно, заполнена аккумуляторами. С учетом объёма и плотности батарей, доступных на рынке, и габаритов рельсотрона могу предположить, что у него два или три выстрела, после чего нужно время на перезарядку.

Схемы, расчеты и страницы из справочников мелькали на экранах одна за другой. Вольфрам и не надеялся, что кто-то успевает их читать. Просто хотел отвлечь, придать уверенности.

— Дальше, — продолжил он. — Оборонительное вооружение.

На экране показался фрагмент изображения с телескопа. Борт пирата, из которого торчала длинная стойка с призмой на конце.

— Лазерная зенитка? — спросила Юми.

— Так точно.

— Тогда нам торпед не хватит. От лазера не увернешься!

— Но лазер тратит много энергии, — спокойно ответил Вольфрам. — Энергии, которую можно было потратить на рельсотрон. А против корабля и вовсе малоэффективен.

— Ты предлагаешь…

— Форсированный переход в ближний бой на дистанцию кинжального огня.

— Там у нас будет преимущество? — подал голос Виктор.

— По огневой мощи. Многократное.

— Ага, только дожить надо…

Полицейский был явно настроен на пессимизм. А вот Юми сидела, стиснув зубы.

— Хороший план, — сказала она.

— Лучшее, что могу, — кивнул Вольфрам.

— Хороший, — повторила девушка. — Если у него торпед нет.

«Ну вот зачем ты это сказала?» — подумал Вольфрам.

Торпеды были слабым местом плана. На внешней подвеске их вроде бы не видно, штатных внутренних отсеков или полуутопленных гнёзд, как на «Кицунэ», у этой модели тоже нет. И пираты торпеды не любят — слишком дорогой расходник. Рельсотрон — другое дело, его можно хоть ведром гаек зарядить. Торпед может и не быть. Но никогда не удастся предусмотреть всего.

— Экипаж, готовность! — сказал Вольфрам, в последний раз проверяя настройки. — Юми, следи за обстановкой. Вряд ли кто-то еще появится, но нам сюрпризы не нужны. Виктор, телескоп в инфракрасный режим. Мне нужна информация по температуре рельсотрона после выстрела. Это поможет рассчитать его характеристики.

— Прямо в бою считать будешь?

— Буду. Не думай, просто делай. Готовность, около десяти секунд…

Вольфрам соврал про время, когда отправлял экипаж за скафандрами. Нужно было иметь запас. Но теперь этот запас иссяк. Пиратский корабль достиг оптимальной позиции и вот-вот выстрелит. И тогда всё начнётся. В любую секунду.

Началось.

Корабль на экране дёрнулся и пропал из прицела телескопа. Автоматика тут же сбавила увеличение и снова отловила его. Сместился назад, очень резко — явная отдача рельсотрона. Вольфрам тотчас дал полную тягу на все три главных двигателя, одновременно разворачивая «Кицунэ» чуть в сторону. От перегрузки на мгновение помутнело в глазах, но потом кровообращение перенастроилось. Манёвр удался.

Но Вольфрам не расслаблялся, он работал.

Память навигационного компьютера, относительные траектории кораблей, направление носа противника в момент выстрела — и вот мы уже вычислили начальную скорость снаряда из рельсотрона. Он может её менять, но первый выстрел с высокой долей вероятности был почти на максимуме. Полезное знание, уклоняться будет проще.

Радар в режим РЭБ. Все цели исчезают с экрана, остаётся лишь транспарант «РЭБ включена». «Кицунэ» теперь не видит ничего. Но противник вместо отметки цели видит хаос и не знает, куда прицеливаться. Мифологическая лисичка взмахнула всеми семью хвостами и принялась морочить головы врагам. А еще у лисички был замечательный телескоп с функцией дальномера. Для боя в пустом пространстве этого вполне достаточно, можно обойтись без радара. Вольфрам улыбнулся, несмотря на перегрузку. Корабль шел на сближение. Шел быстро.

Выше шести G датчики нагрузки стали загораться красным. Ускорение кораблю не нравилось, набор корпуса трещал по швам. Но ограничитель действительно стоял на семь и три десятых. Значит можно еще чуть-чуть прибавить. И не по прямой, а немного спиралью, чтобы сбить прицел.

Торпед у противника не было. Иначе уже бы запустил — они прекрасно умеют наводиться на источник помехи. Это сильно упрощало дело. Однако ресурсов всё равно критически мало, а риск неприемлем. Виктор нужен живым. Юми… тоже пока нужна. Да и жалко её, чисто по-человечески.

«По-человечески…» — мысленно усмехнулся Вольфрам. — «Какой плоский юмор».

Но что есть — то есть. Он привык верить себе. Меньше риска — значит меньше риска.

Вольфрам посмотрел на главный экран и отчетливо, будто и не был прижать семью G, сказал вслух:

— Мат в три хода.

Загрузка...