Хмурый провожатый всё еще ждал в коридоре. Стоял, прислонившись к стене, и думал о чем-то своём, вахтовом. Скорее всего — об окончании вахты.
Когда хлопнула дверь, он медленно поднял глаза на Виктора и спросил:
— Без мордобоя?
— Без мордобоя, — кивнул Виктор. — Томас — разумный человек, с ним можно договориться. Только мой вам совет — когда у него контракт кончится, лучше инвентаризацию как следует проведите. На всякий случай.
Провожатый не ответил. Просто махнул рукой — пошли, дескать — и направился в лабиринт коридоров. Виктор поспешил за ним — не хватало еще заблудиться.
А на корабле, тем временем, разгорался скандал. Посреди трюма стоял погрузчик, рядом с ним — здоровенный мужик, похоже, водитель. Он испуганно сжался, придерживая рукой каску, и слушал гневную отповедь Юми. Художница нервно ходила туда-сюда перед машиной и склоняла погрузчик, водителя, всех причастных и непричастных, шахтёрские вахтовые посёлки вообще и этот в частности, а также всю корпорацию «Армкорп» такими словами, что скучковавшиеся по углам грузчики узнали много нового и уже начали записывать.
Виктор подошел поближе и увидел причину происходящего — погрузчик, выезжая из трюма задом, поцарапал стену. Поцарапал неплохо. Видимо, это не первый случай — стенные панели возле шлюза и раньше были в ужасном состоянии. Но Юми злилась.
— Я вернулся, всё прошло отлично, — громко сказал Виктор. Подошел к погрузчику, хлопнул водителя по плечу и тихо добавил: — Уезжай потихоньку, я всё улажу.
И пошел к Юми.
— Какого х?.. — начала художница.
Но Виктор подошел вплотную, приподнял девушку за плечи и немного встряхнул.
— Поставь где взял! — закричала Юми. Но уже не так злобно.
Виктор аккуратно поставил её на пол и сказал:
— Я тебе один совет дам, но только потом. А то все уже локаторы развесили.
И серьезным взглядом оглядел трюм. Грузчики по углам сразу же принялись изображать бурную деятельность. Так что разгрузкой оставшихся ящиков в итоге командовал Виктор. Конечно, пришлось носить планшет к Юмина подпись, но она уже успокоилась настолько, что даже не вышла смотреть на рискованный аттракцион — еще один рейс погрузчика. Стыковочный коридор под наклоном, а ящик — тяжеленный, руками никак не вытащить. В дверь шлюза техника действительно проезжала впритирку. Но водитель на этот раз был невероятно аккуратен и сосредоточен, так что всё прошло без происшествий. Видимо, одного раза хватило.
Потом был цирк на выгуле — группа начальников из поселка проверяла, что никто из вахтовиков не спрятался на корабле. Осмотрели «Кицунэ» так тщательно, как будто это был не корабль, а нарисованная мифологическая лисичка. Никого не нашли.
Когда стыковочный коридор наконец отошел, Юми стала готовиться к запуску. Виктор, по привычке, устроился в кресле за боковым пультом.
Диспетчер дал «старт по готовности», перегрузка вдавила в кресло. Не сильно, в районе полутора — всё-таки планетоид был совсем маленький. Шахтёрский поселок на обзорных экранах становился всё меньше и, наконец, потерялся где-то внизу.
И тут Юми спросила:
— Так что за совет ты хотел мне дать?
Виктор уже практически забыл о разговоре в трюме, пришлось немного напрячь память.
— Да так, — ответил он. — Не сочти за грубость, но мужика тебе надо. Нервничаешь много.
— А с чего ты взял что нету?
— Слушай, я детектив или кто?
— Дурак ты, — вздохнула Юми. — «Мужика найди», блин. А вахтовики подумали, что уже нашла. И угадай кто это?
— Ох ты ж, — выругался Виктор и хлопнул себя ладонью по лбу.
— И не говори. Чтоб я, да с тобой… бррр…
— Ну спасибо, — рассмеялся Виктор. — Всем не угодишь. Хотя тебе-то что? Не понравился парень — взяла и нарисовала нормального.
Сказано было в шутку, однако Юми вдруг повернулась в кресле к Виктору.
— Ты думаешь, не рисовала?
— Ого, похоже это долгая история. С пошлыми подробностями.
— Ну вроде того, — согласилась Юми, откинулась на спинку кресла и продолжила: — Нарисовала однажды. Долго сидела, продумывала каждую деталь, все должно было быть идеально. И вот, наконец, закончила. Парень получился просто отпад…
— Я жду пошлых подробностей.
— Не дождёшься, — усмехнулась художница. — До них дело не дошло. Смотрю — блик в глазах неправильный. Опять с освещением накосячила, это у меня часто. Начала исправлять, смотрю дальше — а там горбинка на носу какая-то не такая…
— И сколько прожил рисунок?
— Часа три, — вздохнула Юми. — Потом я психанула и удалила всё.
— Печальный конец, — вздохнул Виктор.
Он пошарился в кармане и достал распечатку Томаса.
— Кстати говоря, товарищ капитан…
— Что еще? — беззлобно фыркнула Юми.
— Мне тут координаты дали. Надо слетать к еще одному человеку. И опять в другую систему.
— Предлагаешь тебя отвезти?
— Да сам не знаю. Может с Хаба-3 туда есть рейс нормальный?
— Давай свою бумажку, посмотрим.
Виктор только сейчас заметил, что сила тяжести уже упала до нормальной — «Кицунэ» слегка прибрала газ. Он отстегнул ремни, встал и передал Юми распечатку.
Художница задумалась на минуту, а потом вызвала на самый большой экран карту незнакомой системы.
— Тебе точно туда?
— А что?
— Элизиум — место специфическое. От таких как мы с тобой там нос воротят.
— Зажрались?
— Ага, не то слово, — усмехнулась Юми. — А тем более на этих станциях.
Масштаб карты резко изменился, и в центре экрана показалась космическая станция. Тонкое изящное кольцо, полностью рукотворное, никаких тоннелей в астероидах. Изображение было схематичным, но всё равно смотрелось красиво и дорого.
— Коммерческая недвижимость, — пояснила Юми. — Там серьезные фирмы объём арендуют. И не отсеками, а берут сразу целый сектор. Конкретно здесь, сейчас посмотрю… аукционный дом какой-то. Боюсь, «Кицунэ» могут вообще не дать стыковку.
— А нужный мне человек — как раз там, — вздохнул Виктор. — Может, пассажирские рейсы посмотреть?
— Я посмотрела, — ответила Юми. — В борткомпьютер внесено расписание всего, что летает по расписанию. Порядок такой. С Хаба через четыре дня будет рейс, но не на эту станцию, а на соседнюю. А там может с кем-нибудь договоришься, лететь пару часов всего.
«Может быть» — подумал Виктор. — «И терять еще четыре дня».
— Или?.. — спросил он вслух.
— Мне сейчас всё равно «распрыжку» делать, — ответила Юми. — И, в принципе, без разницы через какую систему. Обычно Элсвейр, но до Элизиума тоже один прыжок…
Виктор примерно представлял себе механику прыжков. Чтобы проложить курс через гиперпространство, нужен маяк в точке выхода. Иначе в лучшем случае или приключенческом фильме попадешь неизвестно куда, в худшем, но куда более вероятном — корабль разлетится на атомы и рассеется по всей галактике. Маяк в системе строго один — дело это громоздкое, дорогое, и какая-то заумная физика мешает. А еще нельзя прыгнуть, если он слишком близко. Поэтому, если нужно вернуться к маяку, используется «распыржка» — корабль прыгает в другую систему, а потом возвращается.
Именно этот манёвр и собиралась проделать Юми, чтобы побыстрее вернуться из рейса. Хаб-3 — транзитная станция, он совсем рядом с маяком висит. Через какую систему возвращаться — в принципе все равно. И небольшой крюк до станции аукционного дома, по идее, дорого стоить не будет.
— Сколько возьмешь за прыжок через Элизиум с заходом на эту станцию? — спросил Виктор.
— Дай подумать… Так, к маяку нас вынесет вот сюда, плюс — минус полтора гигаметра. То есть до станции максимум сутки.
— Ты цену, цену скажи.
— С тебя десятка, — хищно улыбнулась Юми.
Виктор немного опешил. Десяти тысяч у него, естественно, не было. Но и считать он еще не разучился.
— Не дороговато? — осторожно спросил он.
— По-моему нормально, — ответила Юми.
— Я знаю, что стыда у тебя нет, вон какие картинки рисуешь. Но совесть же должна была остаться? — Виктор погрозил художнице пальцем. — Недельный рейс со жратвой и отдельной каютой стоил пятнадцать.
— Ну давай за восемь, — вздохнула Юми. — И потом бесплатно отвезу тебя на Хаб-3, если понадобится.
— Конечно отвезешь. Потому что я тебе за это уже заплатил. И, предвидя следующий аргумент — за оба прыжка тоже.
Юми обиженно надула губы и скрестила руки на груди.
— Ненавидишь умных клиентов? — усмехнулся Виктор.
— Ты даже не представляешь как, — вздохнула Юми.
— Итак… три тысячи?
— Четыре…
— Три пятьсот, — отрезал Виктор. Он был готов торговаться до пяти тысяч, больше просто не было.
— Ладно, согласна, — ответила Юми. — Но ты злюка.
— Сам себе я тоже нравлюсь, — усмехнулся в ответ Виктор.
Когда Виктор наконец уехал на лифте в жилой отсек, Юми вывела для порядка навигацию на главный экран, оглянулась на дверь, убедилась что никто не видит и с размаху ударила кулаком по подлокотнику кресла. Виктор начинал её бесить.
Он явно своего не упустит, и художница считала это положительным качеством. Но тут это качество оказалось направлено против неё. Юми казалось, что этот странный полицейский видит её насквозь. Знает, почему она отчаянно торгуется, ломит цену, на всём экономит и летает одна, без экипажа. Или получаешь гроши, или вообще ничего — будто говорил он. И эта ухмылочка, бррр…
Еще несколько лет назад Юми спокойно обеспечивала себе скромную, но безбедную жизнь. Доходов с рисования вполне хватало — сетевые рукоблуды вечно хотят свежатинки, и многие готовы за это доплачивать. Со времен запрета «живого» порно художникам было раздолье. Юми даже туристические поездки себе позволяла. Побывала на трёх планетах — это в три раза больше, чем большинство людей. Видела столько всего нового и интересного, что до сих пор приятно было вспоминать.
А потом на неё свалился корабль. Так уж сложились обстоятельства. Художница буквально прыгала от счастья. Вот она, свобода! Лети куда хочешь! Это же во скольких местах можно побывать, сколько всего увидеть? Бессонными ночами Юми придумывала себе новые и новые цели, и не было предела полёту мечты. Тогда же родилось название — «Кицунэ», и появилась серия картинок с мифологической лисичкой.
Свидетельство пилота давно было на руках, практики тоже хватало. Юми уже начала было собираться в путь, как вдруг пришел Технадзор. У вас, говорит, орудийные установки, модель такая-то, общим числом две, закреплены снаружи. А надо чтобы полностью убирались в спонсоны. Переделайте, пожалуйста. А не то отзовём сертификат лётной годности, или вообще конфискуем корабль, и плакала ваша мечта.
Пришлось делать. На модификацию ушла вся заначка — приличная сумма денег, отложенная «на себя любимую». Потом оказалось, что топливо стоит денег, фильтры стоят денег, а стоянка на Хабе-3 стоит таких денег, что лучше и не вспоминать. Корабль съедал все финансы и просил еще. Пришлось искать работу, какой-нибудь груз куда-нибудь.
Но умные люди объяснили: девочка, ты тут не одна такая, с кораблём и глупыми мечтами. За место под звездами придётся бороться.
И Юми старалась. Как могла. Брала мелкие грузы по невыгодным маршрутам, непонятно откуда — непонятно куда. Совсем уж явным «контрабасом» брезговала, но в легальности пары рейсов сомневалась до сих пор, и старалась лишний раз о них не вспоминать. Даже купила пистолет, на всякий случай. Со временем появилось несколько маршрутов, которые принадлежали «Кицунэ» и только ей. Те же армкорповские шахты, например. Появились и деньги, баланс вроде бы выровнялся, но Юми все равно сводила концы с концами только потому, что не переставала рисовать — корабль отнимал кучу времени и едва обеспечивал себя.
Но бросить глупую мечту никак не получалось.
Потому и схватилась за несложную и вроде бы легальную подработку с этим Виктором. Отложить хоть пару тысяч. Потом может еще как-нибудь повезет — и еще пару. И может быть, когда-нибудь…
Юми поняла, что сейчас заплачет. И огромным, чудовищным усилием воли заставила себя переключиться на навигацию. Курс сам себя не проложит. Нужно работать, выбора нет.
Прыжок назначили на следующее утро — от планеты-гиганта лучше улететь подальше, его огромная гравитация на что-то там пагубно влияет. Виктор не стал вдаваться в детали, у него своих дел было по горло. С родной планеты он сбежал налегке, без сумки, чтобы люди Дона ничего не заподозрили. Взял только то, что можно распихать по карманам куртки. Носки, трусы, расческу и бритву. И на всём этом существовал уже больше недели. Сам, конечно, мылся каждый день, но одежда уже попахивала. Пора принимать меры — Юми вон уже нос воротит, а на станции придётся иди на встречу с богатым и уважаемым человеком. Они бывают куда вреднее, чем космическая художница.
Виктор безжалостно истратил всю воду в душе — отмылся, побрился и худо-бедно постирался. Штаны признал годными — не хватало еще голым ходить, пока всё сохнет. Носки и трусы проблем не вызвали. А вот со стиркой рубашки в микроскопическом рукомойнике пришлось повозиться. И всё без порошка, обычным мылом. Это единственное, что он смог опознать в душевой. Юми летала одна, и шкафчик под банные принадлежности был чисто женский — тысяча баночек непонятно для чего.
Разложил всё постиранное на кровати — пусть сохнет. И в одних штанах, босиком потопал разогревать обед.
Из лифта появилась Юми. Прошлась оценивающим взглядом по голому торсу Виктора и выразительно фыркнула.
— Ну прости, — усмехнулся Виктор. — Со спортом у меня «пакт о ненападении» уже пару лет как. Я не трогаю его, он — меня.
— Зато с душем, похоже, подружился, — проворчала художница. — Опять истратил всю воду? Теперь целый день ждать, пока отфильтруется.
Вода на космических кораблях используется по нескольку раз. Даже из отходов жизнедеятельности выделяют воду, в том числе питьевую. На планетах так заморачиваются только в самом крайнем случае, а в космосе это в порядке вещей. На «Кицунэ» была вполне приличная система, но работала она как-то медленно. По прикидкам Виктора, полный экипаж был семь человек — три двухместные каюты и одноместная капитанская. Система должна быть рассчитана соответственно. А реально на борту двое, и вода постоянно кончается. Скорее всего, фильтры уже старые, а новые купить художницу жаба давит.
— Ну извини, — сказал Виктор. — Надо было привести себя в приличный вид, мне ж в люди выходить.
— И это ты называешь приличным видом? — усмехнулась Юми.
— Однажды одного крутого типа спросили — какой прикид самый крутой?
— И что он ответил?
— «Тот, в котором я рассекаю, конечно».
— Похвальная уверенность, — рассмеялась Юми. — Кстати, я тут придумала, как нам время сэкономить.
— В смысле? — удивился Виктор и замер с банкой консервов в руках.
— После прыжка отправим сигнал на станцию. По идее, мощности передатчика хватит. Можно даже видео, если ты так в себе уверен. Расскажешь, какое у тебя к этому богатею дело. А потом или пошлют, в чем я лично не сомневаюсь, или…
— Будем надеяться на лучшее, — вздохнул Виктор, и отправил банку в «разогревалку».
Он сам не был уверен в успехе. Но время уже нужно было экономить.
Со слов Юми, при прыжке самое главное — начало. Есть определенный период, когда все должно работать идеально, чтобы физика процесса не устроила локальный конец света. Для кораблей размером с «Кицунэ» это секунд тридцать. А потом хоть вообще электричество выключай — корабль всё равно выпадет куда нужно. Скорее всего, художница специально пугала Виктора космическими ужасами. Но проверять не хотелось.
Прыжок был не похож на предыдущий. Сначала долго висели без тяги — минут двадцать «ловили маяк». Потом дрожь, рывок… и полчаса неспешного покачивания, будто на большом судне в море. Организму Виктора это не понравилось. Совсем. Даже хуже невесомости. И хуже причаливания к станции, если что-то вообще может быть хуже. Не стошнило — и на том спасибо.
Как только корабль вывалился в новую систему, Юми принялась восстанавливать навигацию. Оказалось, что это длительный и муторный процесс. Виктора она отправила с глаз долой в каюту приводить себя в порядок. Хорошо хоть сила тяжести появилась — корабль временно нацелили всё равно куда и дали тягу. Космос большой, за пару часов ничего не случится.