Последний звонок

Глава 2

Тишина в медпункте была тяжелой и вязкой. Пять пар глаз смотрели на меня в ожидании — Такаши, Такаги, Рей, Саэко и медсестра Шизука. Их мир рухнул за несколько часов, и теперь они инстинктивно искали лидера. Того, кто знает, что делать дальше.

Я отложил самодельное копье и подошел к окну. Снаружи горели два костра от моих коктейлей Молотова. В их пламени двигались силуэты мертвецов — десятки, возможно, сотни. Школа Фудзими превратилась в кладбище.

— Нам нужно уходить, — сказал я, не оборачиваясь. — На рассвете здесь станет слишком опасно.

— Уходить куда? — спросила Рей, сжимая самодельное копье из швабры. — Весь город может быть...

— Так и есть, — перебил я. — Весь город, возможно, вся страна. Но здесь мы как в ловушке. Слишком много мертвецов, слишком мало ресурсов.

Я повернулся к ним. Они выглядели измученными, но все еще способными сражаться. Страх уступал место решимости выжить.

— Нужен транспорт, — продолжил я. — Что-то достаточно быстрое и защищенное.

— Мой микроавтобус, — вдруг сказала Шизука-сенсей. — Он припаркован недалеко от школы.

Я кивнул. Это совпадало с моими воспоминаниями о сюжете аниме.

— На нем мы сможем добраться до безопасной зоны. Если она существует.

— А как же остальные? — спросил Такаши. — В школе могут быть другие выжившие.

— Если они выжили до сих пор, то смогут выжить еще, — холодно ответила Такаги. — Мы не можем спасти всех.

Я уважительно посмотрел на нее. Такаги быстро адаптировалась к новой реальности.

— Она права, — подтвердил я. — Наш приоритет — выжить самим. Помогать другим будем по ситуации, если это не подвергает риску группу.

Саэко Бусудзима, капитан кендо-клуба, молча изучала меня. В ее взгляде читался профессиональный интерес.

— Твои навыки, — наконец произнесла она. — Где ты им научился, Хирано-кун?

Вот он, момент истины. Что я должен им сказать? Что я на самом деле русский десантник в теле японского школьника? Что знаю их судьбу, потому что смотрел аниме с их участием? Они решат, что я сошел с ума.

— У меня был... опытный инструктор, — уклончиво ответил я. — И я всегда интересовался выживанием в экстремальных условиях.

— Это заметно, — Саэко слегка улыбнулась.

— План такой, — я вернулся к окну, указывая на территорию школы. — На рассвете прорываемся к главным воротам. Шизука-сенсей, где именно ваша машина?

— На западной стоянке, в двух кварталах отсюда.

Я кивнул, мысленно прокладывая маршрут.

— Двигаемся компактной группой. Впереди я и Саэко, — я взглянул на девушку с боккеном. Опыт кендо давал ей преимущество в ближнем бою. — В центре Такаги и Шизука-сенсей. Такаши и Рей прикрывают тыл. Если прорыв не удастся, отступаем обратно в медпункт.

— Звучит как военная операция, — пробормотала Рей.

— Так и есть, — ответил я. — Теперь мы на войне. И наш враг не знает усталости и страха.

Я достал из кармана очки Хирано и надел их. Зрение сразу улучшилось — еще одна особенность этого тела, с которой приходилось мириться.

— До рассвета несколько часов, — сказал я. — Всем отдыхать по очереди. Я возьму первую вахту.

— Я помогу, — вызвалась Саэко.

Остальные не возражали. Измученные стрессом и физическим напряжением, они быстро нашли места для отдыха. Шизука почти сразу задремала, прислонившись к стене. Такаши и Рей устроились на кушетке, а Такаги — за столом, положив голову на руки.

Мы с Саэко остались у окна, наблюдая за двором, залитым тусклым светом догорающих коктейлей Молотова.

— Кто ты, Хирано? — тихо спросила она через некоторое время. — По-настоящему.

Я повернулся к ней. В полумраке ее силуэт казался еще более воинственным — гордая осанка, прямой взгляд. Самурайский дух, заключенный в хрупком теле старшеклассницы.

— Человек, который хочет выжить, — ответил я. — И помочь выжить всем вам.

— Ты изменился, — она не отводила взгляд. — Всегда был тихим, незаметным. А теперь ведешь себя как... военный.

— Может, я всегда был таким внутри, — я пожал плечами. — Просто не было повода проявить себя.

Она помолчала, затем сказала:

— Я на твоей стороне. Что бы ни случилось.

— Почему?

— Потому что узнаю воина, когда вижу его, — просто ответила она.

Это доверие было неожиданным, но приятным. В аниме Саэко была одним из сильнейших бойцов группы. Иметь ее в союзниках — бесценно.

— Спасибо, — искренне сказал я.

Остаток ночи прошел в напряженном ожидании. Мы менялись на вахте каждые два часа. Я использовал это время, чтобы привыкнуть к телу Хирано — делал простые упражнения, растягивался, изучал свои новые пределы.

Когда первые лучи солнца коснулись горизонта, я разбудил всех.

— Пора, — сказал я. — Собирайтесь. Берите только самое необходимое.

Они быстро пришли в себя. Ночной отдых вернул им силы и решимость. Мы собрали все, что могло пригодиться: аптечку, несколько бутылок воды, бинты. Оружие было самодельным — металлические штативы, заточенная швабра Рей, боккен Саэко.

— Всем ясен план? — спросил я, когда мы выстроились у окна. — От медпункта до главных ворот, затем два квартала до стоянки. Держимся вместе. Не рискуем без необходимости.

Они кивнули. В их глазах я видел страх, но и готовность следовать за мной.

— Используем пожарную лестницу, — продолжил я. — Спускаемся и сразу движемся к воротам. Без остановок.

Я открыл окно и первым вышел на пожарную лестницу. Мир внизу выглядел еще более мрачным, чем ночью. В утреннем свете отчетливо были видны тела, разбросанные по школьному двору. Кровь, почерневшая за ночь, покрывала асфальт.

Мертвецы все еще бродили повсюду, но их число уменьшилось. Многие ушли за пределы школы, привлеченные новыми звуками или запахами.

Я спустился вниз и подал знак остальным следовать за мной. Один за другим они спускались по металлической лестнице. Последней была Шизука-сенсей, неловко балансировавшая на высоких каблуках.

— Сенсей, — шепнул я, когда она спустилась. — В такой обуви далеко не уйдете.

Она виновато улыбнулась:

— У меня нет другой.

— Тогда снимите вовсе. Босиком безопаснее, чем на каблуках.

Она кивнула и быстро разулась, оставив туфли под лестницей.

— Готовы? — я оглядел группу. — Помните, тихо и быстро. Если кто-то отстает — остальные не останавливаются.

— Но... — начала Рей.

— Без исключений, — отрезал я. — Один человек не должен подвергать риску всю группу.

Я увидел, как Такаши нахмурился, но спорить не стал. Хорошо. В оригинальном сюжете его героизм часто подвергал опасности остальных. Здесь это не пройдет.

— Выдвигаемся, — скомандовал я.

Мы начали движение через школьный двор, придерживаясь изначальной формации. Я и Саэко впереди, Такаги и Шизука в центре, Такаши и Рей прикрывали тыл.

Первые пятьдесят метров прошли без происшествий. Мы обходили мертвецов по широкой дуге, не привлекая внимания. Но когда до ворот оставалось метров сто, ситуация осложнилась.

Большая группа зомби — не менее двадцати — блокировала прямой путь к выходу. Обойти их не представлялось возможным — слева спортивная площадка, справа школьный забор.

— Что теперь? — прошептала Такаги.

Я быстро оценил ситуацию. Прорыв с боем — слишком рискованно. Нужно отвлечение.

— Видите пожарный щит у ворот? — указал я. — Там должна быть сирена. Если активировать ее, мертвецы отвлекутся, и мы сможем проскользнуть.

— Но как до нее добраться? — спросил Такаши.

Я осмотрел территорию и заметил небольшой сарай для садового инвентаря примерно в тридцати метрах от нас.

— Возможно, там найдутся инструменты, которые мы можем использовать, — сказал я. — Проверим?

Группа согласно кивнула, и мы осторожно направились к сараю. Внутри обнаружился настоящий клад для выживальщика — садовый инвентарь, включая лопаты, грабли, садовые ножницы и даже бензопилу.

— Бинго, — прошептал я, беря в руки бензопилу. Проверил бак — почти полный. Это могло изменить правила игры.

— Ты умеешь с этим обращаться? — с сомнением спросила Такаги.

— Разберусь, — уверенно ответил я, дернув шнур стартера.

Бензопила взревела, наполняя сарай оглушительным звуком. Я сразу же заглушил ее — шум наверняка привлек внимание всех мертвецов в округе.

— Новый план, — быстро сказал я. — Я и Такаши идем к воротам с бензопилой. Создаем коридор для прорыва. Остальные следуют за нами компактной группой.

— Слишком опасно, — возразила Саэко.

— Другого выхода нет, — я передал Такаши садовые ножницы. — Держи. В случае чего — целься в глаза или виски.

Он принял оружие с решительным кивком.

— Готовы? — я оглядел группу.

Они выглядели испуганными, но решительными. Никто не возражал.

— За мной!

Я распахнул дверь сарая. Как и ожидалось, шум привлек внимание — не меньше десятка мертвецов уже направлялись к нам.

Я завел бензопилу и шагнул навстречу. Пила взревела, вгрызаясь в плоть первого зомби. Голова отделилась от тела одним движением, разбрызгивая черную кровь и ошметки гниющей плоти.

— Вперед! — крикнул я, прокладывая путь через толпу.

Такаши держался рядом, прикрывая фланг. Его садовые ножницы с хрустом входили в глазницы мертвецов, мгновенно обездвиживая их.

Мы прорубались сквозь толпу, оставляя за собой коридор из упавших тел. Бензопила работала безотказно, превращая бывших людей в расчлененные куски мяса.

Запах был невыносимым — смесь бензина, гнили и свежей крови. Но я не позволял себе отвлекаться. Каждое движение — новая жертва. Каждый взмах — еще один шаг к воротам.

Наконец, мы добрались до пожарного щита. Одним движением я разбил стекло и дернул рычаг. Сирена взвыла, оглушая всех вокруг.

— Бегом к воротам! — крикнул я, перекрывая вой сирены.

Группа бросилась вперед. Мертвецы, дезориентированные шумом, шатались на месте, не понимая, куда двигаться.

Мы проскользнули через ворота и оказались на улице. Здесь ситуация была не лучше — мертвецы бродили повсюду, но их было меньше, чем на школьной территории.

— Где стоянка? — крикнул я Шизуке.

— Там! — она указала направо. — За тем поворотом!

Мы побежали по улице, обходя одиночных мертвецов и перепрыгивая через тела. Бензопила в моих руках все еще работала, готовая к использованию.

За поворотом открылась небольшая стоянка. Среди нескольких машин выделялся белый микроавтобус.

— Это он! — воскликнула Шизука.

Мы ускорились, но путь преградила новая группа мертвецов — не меньше пятнадцати, прямо между нами и автобусом.

— Прикройте меня! — крикнул я, поднимая бензопилу.

И снова я окунулся в кровавый хаос боя. Пила разрывала плоть, кости, сухожилия. Черная кровь заливала все вокруг, включая меня самого. Я чувствовал, как она пропитывает одежду, как брызги попадают на лицо.

Но хуже всего был не вид и не запах, а звук. Хруст костей, влажное чавканье разрезаемой плоти, предсмертные стоны.

Наконец, путь был расчищен.

— К автобусу! — скомандовал я, с трудом переводя дыхание.

Шизука достала ключи и открыла двери. Один за другим мы забрались внутрь. Последним был я, все еще сжимающий окровавленную бензопилу.

— Все целы? — спросил я, когда двери закрылись.

Они кивнули, с ужасом глядя на меня — с головы до ног покрытого черной, густой кровью мертвецов.

— Заводи, — сказал я Шизуке. — Нам нужно убраться отсюда как можно дальше.

Она кивнула и повернула ключ. Двигатель ожил, и микроавтобус тронулся с места.

Мы выехали со стоянки на улицу. Город вокруг представлял собой зрелище апокалипсиса — горящие машины, разбитые витрины, тела на тротуарах. И повсюду — шатающиеся фигуры мертвецов.

— Куда теперь? — спросила Шизука, объезжая брошенный автомобиль.

Я на секунду задумался. В оригинальном сюжете они отправились в дом Такаги. Но имело ли это смысл сейчас?

— На восток, — решил я. — К побережью. Там должны быть военные.

— Почему ты так думаешь? — спросила Такаги.

— Логично предположить, что эвакуация будет морем, — ответил я. — Мосты наверняка перегружены или разрушены.

Она кивнула, принимая объяснение.

Микроавтобус набирал скорость, оставляя позади школу Фудзими и тех, кто не смог выжить. Впереди была неизвестность, но я знал одно — эти люди не должны погибнуть. Не в этой версии истории.

Я посмотрел на свои руки, все еще сжимающие бензопилу. Кровь уже начала подсыхать, превращаясь в черную корку.

— Теперь мы свободны, — тихо сказал Такаши, глядя в окно на разрушенный город.

— Нет, — возразил я. — Теперь мы просто заключенные с большей камерой. Весь мир стал тюрьмой. И нам еще предстоит научиться в ней выживать.

Микроавтобус мчался по пустынным улицам, унося нас от одного ада к другому. И где-то глубоко внутри я знал, что самое страшное еще впереди.

Какой-то миг и мы среди металлического кладбища брошенных машин. Шизука вцепилась в руль побелевшими пальцами, её зрачки расширились от страха. Каждый маневр давался с трудом – словно она училась водить заново, здесь, в городе мертвых. Тяжелая бензопила на моих коленях еще хранила тепло работы и свежий запах разрезанной плоти. Оружие тяжело давило на бедра, но я не выпускал его из рук – слишком ценная находка для этого нового мира.Салон выстыл от молчания. Пять пар глаз впились в панораму апокалипсиса за окнами.Токио умирал. Не тихо, не благородно – корчась в агонии.На перекрестке у торгового комплекса "Мидори" нас встретила первая живая картина ада. Стая мертвецов облепила перевернутый седан как муравьи – падаль. Внутри бились люди – трое, запертые в металлической ловушке. Один, в деловом костюме с оторванным рукавом, еще дышал. Его крик, высокий и пронзительный, проникал даже сквозь обшивку автобуса. Мертвецы методично, без спешки вытягивали его через разбитое окно, по частям – сначала ногу, обнажая бедренную кость, из которой толчками выплескивалась венозная кровь, черная в утреннем свете.— Боже... — Рей отвернулась, закрыв рот ладонью. — Мы должны... должны...— Умереть вместе с ними? — отрезал я. Голос прозвучал чужим, скрипучим. — Он уже мертв.Человек в костюме заметил нас. Его глаза, налитые ужасом, остановились на нашем автобусе. Окровавленная рука поднялась в жесте мольбы, губы беззвучно шевелились, формируя одно слово: "Помогите".— Не тормози, — приказал я Шизуке. — Проезжай.— Но мы не можем просто... — Такаши дернулся вперед.— Можем. И должны, — я не отрывал взгляда от умирающего. — Одна остановка – и мы разделим его судьбу.Микроавтобус проскользнул мимо. Последнее, что я увидел в боковое зеркало – как они, наконец, вытащили его полностью. Дюжина рук впилась в живую плоть, раздирая ее, как новогоднюю упаковку.В нескольких кварталах дальше улица сужалась перед мостом. Здесь поток живых людей бежал навстречу нам – обезумевшая толпа, гонимая первобытным страхом. Они толкались, сбивали друг друга с ног, растаптывали упавших. Их глаза застыли в одинаковом выражении животного ужаса.— Что там... — начала Такаги, вглядываясь через стекло.Вопрос утонул в реве толпы мертвецов, вылившейся из-за угла торгового центра. Сотня, не меньше – вчерашние клерки в костюмах, домохозяйки в фартуках, старики, дети в школьной форме. Все с одинаково остекленевшим взглядом, с одинаково перекошенными лицами, растянутыми в вечном голодном оскале.Живые и мертвые сошлись на узком пятачке улицы. Суматоха. Давка. Крики. И вдруг – тишина. Несколько секунд безмолвия, словно щелчок затвора перед выстрелом. А потом визг. Не человеческий крик даже – вой, который не издаст ни одно животное. Звук коллективной агонии.— Объезжай! — я указал на узкий переулок. — Сворачивай туда!Шизука рванула руль, и микроавтобус нырнул между стен. Двигались рывками – слишком много хлама на пути. Чемоданы. Сумки. Детские коляски. Тела.— Смотрите, — голос Саэко не дрогнул, но даже в нём прорезалась тихая дрожь.В тупике между мусорными баками женщина в домашнем халате, заляпанном кровью, баюкала сверток. Укачивала его, прижав к груди. Шептала что-то нежное. Её глаза смотрели в никуда, сквозь нас. Автобус проехал мимо, и только тогда я разглядел, что в свертке – ребенок, точнее, то, что от него осталось. Голова вывернута под невозможным углом, глазниц нет – черные провалы с запекшейся кровью.— Мир сошел с ума, — выдохнула Рей.— Нет, — возразил я. — Мир просто сбросил маску.Выехали на Центральный проспект. Здесь хаос достиг своего апогея. Пламя жадно лизало жилые высотки, дым столбами поднимался в небо, затмевая солнце. Под колесами проминались тела – десятки, сотни тел. Асфальт почернел от крови.Группа офисных работников забаррикадировалась в стеклянной будке автобусной остановки. Они обломали ножки стульев, держа острые концы наперевес. Уже мертвецы, просто еще не знающие об этом.— Мы должны вмешаться, — Такаши стиснул свое самодельное оружие. — Хотя бы попытаться!Пятеро в костюмах против тридцати мертвецов. Неравный счет.— Нецелесообразно, — сказал я, и каждый слог отдавался холодом. — Математически бессмысленно.— Но...— Такаши, — я встретил его взгляд. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но если мы умрем здесь, кто позаботится о них? — кивнул на девушек.Он посмотрел на Рей, Такаги, снова на людей за окном. Один из мужчин уже упал. На него налетели, как шакалы. Голодные пальцы рвали пиджак, рубашку, кожу, мышцы. Вытягивали внутренности, как канаты.— Проезжай, — прошептал Такаши.Дальше ехали молча, погребенные под тяжестью увиденного.Набережная и огромный вантовый мост появились внезапно. Я искал признаки сопротивления – полицейские кордоны, военные посты, зоны эвакуации. Ничего. Только новые оттенки безумия.Мост превратился в гигантскую пробку из искореженного металла. Люди бросали машины, карабкались по капотам, крышам. В центре моста застряли несколько грузовиков, образовав затор. А с противоположной стороны к этому скоплению живых тянулась черная лента мертвецов.— Не поедем туда, — я мотнул головой. — Мертвая зона.— Куда тогда? — Шизука обернулась, на лице застыл вопрос.В голове возникла карта района. Порт? Там скопление людей, значит и мертвецов. Нам нужно место менее очевидное.— К частной пристани для яхт, — решил я. — Три километра вниз по течению. Место не самое популярное для эвакуации. Меньше живых – меньше мертвых.Шизука кивнула и повернула направо, уводя микроавтобус от запруженного моста.Вдоль набережной разворачивался непрерывный фильм ужасов. Санитарная машина с распахнутыми дверьми, внутри – бойня. Кровь забрызгала потолок, стены, оборудование. Патрульный в полицейской форме, привалившийся к парапету – мертвец с простреленной головой, еще сжимающий в руке табельный пистолет. Семья – мать, отец, двое детей – взявшись за руки, шагнула с набережной. Всплеск. Круги на черной воде.Детская площадка с ярко-желтыми качелями. На них – женщина в разорванном платье, с лицом наполовину содранным, обнажающим скользкие мышцы и зубы. Она качалась, тупо, механически, взад-вперед, взад-вперед, словно заведенная кукла. В этом ритмичном движении было что-то настолько противоестественное, что даже Саэко отвернулась.— Почему всё это случилось? — спросила Рей в пустоту. — Кто виноват?— Вирус, радиация, эксперимент, кара небесная – не всё ли равно? — пожал я плечами. — Мира, который мы знали, больше нет. И нам придется научиться жить в том, что осталось.Впереди показалась пристань "Синяя волна" – небольшая бухта с пришвартованными яхтами разных размеров. Странно, но здесь царило относительное спокойствие – лишь несколько одиноких фигур шатались вдоль пирса.— Стой здесь, — я указал на стоянку рядом с административным зданием яхт-клуба. — Нужно оценить обстановку.Шизука заглушила двигатель. Тишина обрушилась как удар.— И что дальше? — Такаги вытерла запотевшие очки. — Угоним яхту?— Если получится, — кивнул я. — На воде мы в относительной безопасности. Мертвецы не плавают. Пока не плавают, — добавил, вспомнив о своем реальном мире, где даже фантастика со временем становилась реальностью.— Но кто из нас умеет управлять этими... кораблями? — она кивнула на белоснежные катера.Справедливый вопрос. Я окинул взглядом свою команду. Школьники и медсестра. Вряд ли среди них есть морские волки.— Разберемся, — сказал я с уверенностью, которой не чувствовал. — Как говорил мой старшина: "На войне тупой жив полдня, а умный – до первого боя". Сейчас война, и мы уже пережили свой первый бой.Мы сидели, глядя на пристань, собираясь с силами. Солнце поднялось в зенит, безжалостно освещая мир, в котором мы оказались. Я уже начал забывать, как выглядела прежняя реальность. Словно всегда был этот запах гари, эти столбы дыма над городом, эти обгоревшие скелеты зданий.— Как думаешь, наши родители... — начала Рей, но не закончила. Такаши молча взял её за руку.Я смотрел на них и думал о своей прошлой жизни – где-то в далеком Пскове, в другом мире, в другой реальности. Существует ли она еще? Помнят ли меня? Или я навсегда застрял в этом чужом теле, в мире пожирающих друг друга мертвецов?Мысли прервала Саэко.— Они приближаются, — она кивнула в сторону дороги.По парковке к нам медленно, но целеустремленно двигались три фигуры. Женщина в медицинском халате – врач или медсестра, судя по остаткам формы. Подросток лет пятнадцати с рюкзаком за спиной, из которого торчала сломанная бейсбольная бита. И еще один, в форме охранника, со свисающей кишкой из распоротого живота.— Отдыхать больше нет времени, — я крепче сжал бензопилу. — Через пять минут выдвигаемся к пристани.Засохшая кровь на руках потрескалась, как старая краска. К её запаху я уже привык – металлический, солоноватый. Это только начало. Только первая кровь из моря, что еще предстоит пролить. В мире, где выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям.За стеклом расстилался ад. Но мы были живы. А пока мы дышим, мы сражаемся.*Продолжение следует...*