Последний ранг. Том 3

Эпизод 12

Господа Жаровы приступили к реваншу.

Три гигантских родовых голема должны были сделать из меня отбивную, а заодно опозорить на глазах у всей Академии, так тепло меня принявшей.

Лавр посторонился, отходя к краю арены.

— Ты можешь использовать только силу гладиатора, ученик! Это главное правило!

— Хорошо, — кивнул я, внимательно разглядывая своих противников. — А есть ещё какие-то правила?

Лавр сразу догадался, на что я намекаю, поэтому ответил прямо:

— Можешь делать с противниками всё, что угодно. Но знай, что это работает в обе стороны. Они тоже могут делать с тобой всё, что угодно.

Такой расклад меня вполне устраивал.

Трое големов встали напротив и скинули плащи. Теперь-то я не удивился, что у каждого гиганта имелось по четыре руки, а соответственно по четыре массивных каменных кулака.

Драться с такими ребятами врукопашную — дело непростое, а для кого-то вообще самоубийственное.

Все трое подняли свои многочисленные руки, призывая зал поддержать их. Зрители поднялись с мест, стадион опять оглушили аплодисменты, крики, свист, речёвки и грохот мини-салютов.

Все хотели посмотреть на красивую драку.

Лавр взял зелёный флаг арены и поднял его над головой, беря на себя роль секунданта.

— К ЛИНИИ! — рявкнул он на весь стадион.

Затем:

— ПРИГОТОВИТЬСЯ!

Ну а затем:

— БО-О-ОЙ!

Зрители не успели усесться по местам, как схватка началась. Правда, длилась она не так долго, как многие ожидали. Зато я сделал всё красиво.

Настолько красиво, насколько мог.

В ход пошло всё, что я узнал за девять рангов Пути Динамис. Големам не помогли ни руки, ни ноги, ни тем более головы.

Первый из них отлетел на спину в первую же секунду боя — так сработал приём Тылового Кулака, причём не один, а сразу несколько, потому что я ударил в пол не только правым кулаком, но еще и левым. И так несколько раз, будто бил по груше.

Голема подкидывало над полом от каждого такого удара, а когда он окончательно рухнул, то встать уже не смог.

Пока я убирал первого голема, ко мне ринулись остальные.

На моём месте любой сидарх увернулся бы от атаки и раскрошил ублюдков эктоплазмой, ударив им в спину, но я решил поступить наоборот. Стать скалой, о которую рушатся другие скалы.

Кто б знал, чего мне стоило просто остаться на месте, а не отпрыгнуть в сторону, совершить обманный манёвр или принять образ призрака, как обычно.

Всё, что я сначала сделал — это обратился к Искусству Защиты. Укрепил тело до состояния гладиаторской брони девятого ранга и нарастил энергетические мышцы биомагией.

Когда два гиганта обрушились на меня всей своей силой, хлестанув многочисленными кулаками, то не смогли даже сдвинуть меня с места. Их удары натолкнулись на мой энергетический панцирь. Они будто били по каменной глыбе, хлестали и хлестали, а я стоял и смотрел на них, всё больше наращивая в себе силу гладиатора.

Весь зал замер в недоумении.

Сейчас это выглядело так, как если бы два гиганта пытались расколоть орех, втрое меньше размером. Настолько крепкий орех, что о него крошатся не только зубы, но ещё и каменные кулаки-кувалды.

У одного из големов действительно треснули два кулака, а вот второй гигант оказался покрепче. Правда, немного психованный. Он впал в бешенство, осознав, что его удары проходят впустую — все импульсы от его атак я гасил своей гладиаторской бронёй. И не просто гасил, но ещё и копил их, собирая во временном резерве Пути Динамис. Удержание такого резерва было делом непростым, но я всё-таки научился. Чай, не новичок.

— БРИ-НЕР! БРИ-НЕР! — заскандировал зал.

Народ вскинул руки, понимая, что сейчас что-то будет.

Я бросил взгляд на Лавра у края арены и наконец позволил себе быть не просто неподвижной скалой, а скалой, которая раздавит любого, кто к ней сунется.

Я вступил в схватку так резко, что голем с треснувшими кулаками успел издать лишь странный звук:

— Эк-к-х-х-х-х…

Будто у него булыжник к глотке застрял.

Наверное, так и было, потому что я ударил его в живот (куда дотянулся, туда и ударил). При этом силу инерции снабдил ещё и накопленным импульсом из временного резерва, ну и заодно применил самую элементарную способность — Раскол Камня. Только помноженную на девять рангов.

От моего удара часть живота голема вошла в его же грудь, затем с хрустом и скрежетом пробила шею и остановилась где-то там, где должна быть глотка. Но вряд ли у каменных големов бывает глотка.

Боли они тоже не знают, поэтому его не выбило из строя.

Покорёженный и изуродованный, он рассвирепел и потерял всякий ориентир. Ринулся в мою сторону, уже не глядя, как обезумевший слон. И снова натолкнулся на мой кулак, на этот раз тот угодил ему в правый бок. По привычке я бил в печень, хотя печени у големов тоже не имелось.

Вот теперь я отдал весь импульс из временного резерва.

Этого хватило, чтобы голем захрипел и рухнул набок. Ему окончательно проломило туловище, и без того уже пробитое.

Пока я разбирался со вторым противником, от меня не отставал ещё и третий, самый бешеный из всей троицы. Он пару раз даже умудрился сдвинуть меня с места своими многочисленными ударами.

Этот парень оказался ещё и самым крепким из трёх.

Это я понял, когда решил применить ту же тактику, что когда-то советовал Паше Гаузу. Мои удары пришлись аккурат по самым слабым местам каменного голема — по ступням и суставам.

Я методично и сильно отработал ему по ногам, вот только… ничего не произошло.

Вообще ничего!

Гигант не пошатнулся. Слабые места голема перестали быть такими. Похоже, перед боем их укрепили, памятуя о прошлой схватке с гладиатором Гаузом.

Я аж удивился: вскинул брови и уставился на голема.

— О! Вы подготовились?

— ДА-А! — рыкнул он, не без гордости.

Затем склонился, нависнув надо мной так низко, что каменная морда замерла в метре от меня. Прорезь его рта треснула в оскале. Позади него уже поднимались остальные големы, готовые снова вступить в бой.

— Мы хорошо подготовились, — повторил их главарь.

— Я тоже, — ухмыльнулся я, бросив быстрый взгляд ему за спину и выстраивая траекторию удара.

Ну а потом хлестанул кулаком голему в челюсть.

Удар был такой силы, что каменные осколки посекли мне лицо — я не успел отвернуться, да и не планировал, если честно. Мне хотелось увидеть, как происходит самый мощный удар из всех, что мне когда-либо удавалось совершать в роли гладиатора.

Голему разбило половину морды, вместе с ухмылкой.

Массивное тело противника снесло назад, на второго голема, который только что поднялся, а вместе они сшибли ещё и третьего, ну а потом их выбило обратно в распашные ворота Арены, откуда они пришли.

Трибуны взвыли от восторга.

Ещё бы!

Не каждый день увидишь, как кто-то использует Массовый Нокаут.

Не обращая внимания на рёв зала, Лавр поднял зелёный флаг арены, а потом на весь стадион громыхнул его голос, перекрикивая восторженный гул толпы:

— Бринер Алексей Петрович — победитель в поединке с тремя родовыми големами семьи Жаровых на Зелёной арене Петровской Академии Семи Путей! Не пролито ни капли крови! Защищена честь! Да будем мы тому свидетелями!

Я стоял посреди пустой Зелёной арены, заваленной каменными крошками и осколками, а трибуны продолжали скандировать:

— БРИ-НЕР! БРИ-НЕР! БРИ-НЕР!

Только двое сидели не шелохнувшись: Корней и Дарья Жаровы. Потом девушка вскочила и, ухватив за руку брата, потянула его к выходу. Вслед им раздались смешки.

В то же время другие брат и сестра тоже вскочили со своих мест.

Алла Гауз ухватила брата за руку и потянула за собой по зрительским рядам. Но в отличие от Жаровых, они поспешили не наверх, на выход, а вниз — к арене. Ну а когда добрались, то Алла первой кинулась мне на шею, уже не стесняясь.

— Алексей! Это было невероятно! Невероятно! Вы за неделю освоили столько, сколько гладиаторы изучают годами!

Меня окутал приятный запах её духов. На этот раз это была не «Обнажённая Герцогиня», а какая-то другая марка.

Я крепко обнял Аллу, после чего отстранился и кивнул на Лавра.

— Просто у меня хороший учитель.

Она с большим уважением взглянула на каменного гиганта.

— Все в Академии удивлены, что ты пошёл учиться к голему, а не к человеку.

В это время подошёл её брат.

— Ну ты даёшь, Бринер! — Он крепко пожал мне руку. — Недурно Лавр тебя натаскал! Я завидую, хоть он и мой учитель тоже!

Когда трибуны успокоились, я шагнул вперёд и поклонился Лавру. Вслед за мной это сделали Алла и Паша Гауз, ну а затем — весь зал, студенты и преподаватели.

В наступившей тишине голем замер, посмотрел на меня и еле заметно улыбнулся, ну а потом поклонился всем в ответ. Под аплодисменты трибун мы наконец покинули арену, на которой так и не пролилось ни капли крови.

Я уж было собрался домой, надо было отдохнуть, но Алла взяла меня и Пашу за руки и потянула по коридору — напрямик к сетевому порталу.

— Нет уж, мальчики! Никуда вы от меня не сбежите! Нас ждёт вечеринка!..

Удивительно, но это была именно вечеринка.

Не бал, не концерт, не торжественная встреча и даже не фуршет, а самая настоящая вечеринка.

Её устроили не в Академии, а в «Хрустальном Журавле», самом пафосном заведении Изборска. Именно туда я не раз приводил Анастасию Баженову, чтобы посорить перед ней деньгами и продемонстрировать ей свою притворную любовь.

На этот раз всё было шумно и весело.

Не знаю точно, кто заплатил за эту вечеринку, но организаторы постарались на славу. Студенты, уж точно, оценили. В придачу, кто-то додумался устроить в ресторане шуточный чемпионат по боям на Накладных кулаках. От желающих не было отбоя.

Шампанское и пиво лились рекой.

Даже всегда благопристойная Алла Гауз немного захмелела. Она светилась от счастья и порой так откровенно мне улыбалась, что никаких сомнений больше не возникало: именно сегодня девушка собиралась рассказать о своих чувствах.

Теперь для неё не было ни единого препятствия: я перестал быть изгоем, мало того, теперь у меня имелся ещё и серьёзный титул, и социальный рейтинг, и вообще я слыл женихом номер один.

Охотницам за удачным замужеством не надо было объяснять, что брак со мной мог бы подарить стране ещё одного сидарха, а значит, еще одного такого же сильного мага, которого будут носить на руках.

Я не считал Аллу Гауз охотницей за удачным замужеством, ведь она проявляла ко мне интерес и раньше, но сейчас у неё были развязаны руки. Только мне не хотелось её обманывать. Эта девушка была хорошим человеком, как и её брат.

Сейчас мы втроём — Паша, Алла и я — сидели за отдельным вип-столиком, на диване в виде подковы, и наблюдали, как развлекается молодёжь на танцполе.

Девушка всё ближе ко мне придвигалась, частенько делая крупные глотки шампанского для смелости.

Я же раздумывал, как сделать так, чтобы её не обидеть, хотя в прошлом мне бы и в голову не пришло раздумывать. Я бы просто воспользовался предельно ясным предложением красивой девушки, но сейчас, когда я заигрывал с будущим, то относился к нему намного серьёзнее.

— Алексей… Алексей Петрович… — Алла пересела ко мне ещё ближе, как бы невзначай задев меня плечом. — Я вами восхищена… вы знаете… и я хотела вам сказать…

— Алла Савельевна, — мягко перебил я её, — спасибо, что пригласили меня сегодня. Мне трудно это говорить, но я хочу избавить вас от неловкой ситуации. Не буду вас обманывать и давать ложную надежду, не хочу, чтобы вы тратили на меня свои мысли, когда где-то есть человек, который более этого достоин. Вы мне небезразличны, и я желаю вам счастья, но как друг, понимаете?

Алла замерла с бокалом шампанского в руке.

— Как друг?..

Да, это было жестоко с моей стороны. Подобные речи я вообще никогда не произносил. Сто лет назад я бы уже развлекался с Аллой в постели.

Из-за музыки и шума Паша не услышал, что я сказал его сестре. Он был таким же захмелевшим, что Алла, и с улыбкой наблюдал, как танцуют его сокурсники.

Внезапно девушка вскочила.

— Эй! Мальчики! А пойдёмте танцевать!

Она поставила бокал и, никого не дожидаясь, поспешила на танцпол, ну а там уже дала волю всей своей обиде: пустилась в пляс, будто в последний раз.

— Что это с ней? — нахмурился Павел.

Ему хватило нескольких секунд и вида моей хмурой физиономии, чтобы догадаться, «что это с ней».

— Ты её продинамил, да? — прямо спросил он.

Я уже приготовился выслушивать в свой адрес много интересного, но Паша лишь взял кружку с пивом и со вздохом произнёс:

— Сестра втрескалась в тебя наглухо. С первой минуты, как увидела ещё на фуршете. Она сама мне потом рассказывала, что у неё ноги подкашивались, когда вы танцевали. Она строила грандиозные планы насчет тебя и, мне кажется, уже в мечтах нарисовала, как вы поженитесь и всё такое.

Я мрачно вздохнул, но ничего не сказал.

— Но знаешь, что? — добавил он. — Хорошо, что ты её отшил. Так намного честнее. Больнее, но честнее. Она погорюет немного, а потом успокоится и найдёт кого-то другого. Наверное.

Его последняя фраза сразу навела меня на определенные мысли.

— Тебя что, тоже кто-то отшил?

Павел не стал ничего скрывать, а может, ему наоборот хотелось поделиться. Он опять хлебнул пива и пояснил:

— Пару недель назад я имел наглость подвалить к Дашке Жаровой, а она меня послала. Сказала, что рассмотрит мою кандидатуру, только если я подниму ранг до последнего. Так что я знаю, что такое быть посланным. А сегодня и Алла на себе такое же испытала. Несчастливая у нас семейка.

Я внимательно на него посмотрел. Неизвестно, какое будущее его ждало, но точно не самое лёгкое.

— Лучше сосредоточься на повышении ранга, чтобы защитить свою семью, а не соответствовать чьим-то ожиданиям, — посоветовал я, хотя никто советов у меня не спрашивал. — Потом себе девушку найдёшь. Нормальную.

Павел усмехнулся, горько так, обречённо.

— Ага, легко тебе говорить. Прямо сейчас любая девушка к тебе в койку готова прыгнуть. — Он кивнул на танцпол. — Ты только глянь на них. Разве ты не замечаешь, как они на тебя смотрят?

Понятное дело, я всё замечал.

Такое сложно было не заметить, но сейчас меня занимали совсем другие мысли. Я наклонился к Павлу и повторил:

— Повышение ранга тебе в ближайшее время пригодится больше, чем койка с девушкой. — Я сделал паузу и всё же добавил с улыбкой: — Хотя одно другому не мешает.

— Спасибо тебе, дружище, утешил… — Паша с горя опустошил кружку двумя крупными глотками.

В это время я заметил, что Аллу торопливо уводит с танцпола какой-то ушлый парень. Чёрт возьми, стоило только отвернуться! Ну а когда я ещё и узнал этого парня по остороносому профилю, то во мне всё вскипело.

Это был Корней Жаров.

Ничего не говоря, я поднялся из-за стола и прямо через танцпол отправился следом за Аллой.

— О, Алексей Петрович! Решили потанцевать? — засмеялись девушки, заметив меня, но я лишь быстро прошёл мимо.

Парочку догнал уже на лестнице, ведущей в гардероб. Было заметно, что Алла серьёзно пьяна: видимо, её неплохо накрыло уже на танцполе.

— Алла Савельевна! — окликнул я девушку.

Услышав мой голос, Алла и Корней обернулись.

— Тебе тут не рады, Бринер, — процедил Жаров, закрывая девушку собой.

Было видно, каких усилий ему стоит выглядеть смелым. Он меня откровенно боялся.

С другой стороны, он хоть что-то проблеял, а вот сама Алла вообще не стала ничего говорить. Она быстро отцепила от блузки брошь и сжала в кулаке, а потом без пальто ринулась сразу к выходу, распахнула двери и понеслась по снегу, куда глаза глядят.

— Чтобы я больше тебя рядом с ней не видел, — бросил я Жарову и быстро спустился по ступеням.

На ходу принял образ призрака и через минуту догнал девушку на улице, встав у неё на пути.

Она даже среагировать не успела и впечаталась в меня по инерции. К тому же, слёзы застилали ей глаза, а крупные хлопья снега кружились перед лицом, осыпали волосы и одежду.

Я крепко её обнял.

— Алла, вы делаете себе хуже. В этом нет смысла…

— Отпустите! Сейчас же! — выкрикнула она и попыталась вырваться, но я лишь крепче прижал её к себе.

— Пойдёмте обратно, вы замёрзнете.

— Ненавижу вас… — выдохнула она.

В её руке блеснула та самая брошь, которую она до сих пор держала в кулаке. Оказывается, у этой броши имелась длинная булавка со специально заточенным остриём.

Алла не придумала ничего умнее, как приставить это остриё к моей шее, ну а потом повторила зловещим шёпотом:

— Отпустите меня. Сейчас же.

Я медленно обхватил ладонью её холодные пальцы, держащие брошь.

— Убить меня хотите?.. В этом тоже нет смысла, поверьте. Лучше отдайте эту штуковину.

Мне не хотелось забирать брошь силой, но не стоило оставлять подобное оружие в руках мага Пути Ама. Даже с маленькой булавкой она могла сделать паршиво не только мне, но и себе.

Алла не стала больше вырываться.

Она перевела дыхание и посмотрела мне в глаза.

— А что же мне тогда делать? Что мне делать?..

Я взял её руку с брошью в свои ладони, чтобы согреть, и ответил:

— Просто живите дальше. У вас есть всё, чтобы создать для себя прекрасное будущее.

— Но как же вы?

Я погладил руку девушки пальцами, ощущая, как согревается её кожа, и ответил:

— Я добровольно лишаю себя будущего, чтобы оно было у вас.

О своих откровенных словах мне пришлось сразу же пожалеть. Надо было просто держать это при себе.

Из моей фразы Алла сделала свои выводы.

Она прильнула ко мне и прошептала:

— Вы рискуете жизнью ради всех нас и нашего будущего. Значит, кто-то должен рискнуть жизнью ради вашего будущего. Пусть это буду я.

Она отпрянула от меня и сделала пару шагов назад. Под её туфлями опять захрустел снег.

— Алла, думаю, это лишнее, — начал я, предчувствуя неладное.

Девушка меня уже не слушала. Она быстро ткнула брошью в свой собственный палец, и на месте ранки тут же выступила капля крови.

— Вот. — Алла протянула мне руку. — Это вам.

— Не понял, — нахмурился я. — Что вы делаете?

Она подошла ближе.

— Это большой секрет. О нём вам не расскажет ни один маг крови, потому что это огромный риск. Я жертвую вам каплю своей крови и создаю для вас Заклятие Исцеления. В критический момент оно сработает само. Правда, только один раз. Оно излечит вас от любых ран, где бы вы ни находились. Все сильные маги крови это умеют, они ведь в первую очередь великие лекари, а уже потом великие убийцы.

Капля крови скользнула с её пальца к моим ногам. В ту же секунду меня окатило снизу розовым облаком. Оно исчезло в морозном воздухе, оставив после себя только запах свежести.

Девушка улыбнулась и снова приколола брошь к воротнику своей блузки.

— Ну вот и всё…

— Алла, — перебил я, — вы мне так и не сказали, в чём риск для мага крови.

Она перевела дыхание, перестав улыбаться.

— Это сущий пустяк. Не волнуйтесь. Просто когда Заклятие Исцеления сработает, то в этот момент я сама останусь без защиты. Все мои силы будут направлены на ваше исцеление.

Я взялся за лоб.

— Чёрт возьми… Алла… я отказываюсь это принимать.

Она снова улыбнулась и взяла меня за руку.

— Вы не сможете отказаться от Заклятия Исцеления, потому что уже забрали мою кровь.

— Я об этом не просил!

— Не злитесь. Всё это неважно. — Алла погладила пальцами мою ладонь. — Отныне капля моей крови будет вас защищать, и я очень счастлива. Только прошу вас, никому об этом не говорите.

Я скрипнул зубами.

Молодец, Бринер. Сегодня ты не только отверг девушку, но ещё и забрал её силы на своё автоматическое исцеление, сам того не желая.

Уходя от моего тяжёлого взгляда, Алла отвернулась и потянула меня в сторону ресторана. Её светлые волосы, усыпанные хлопьями снега, колыхнул ветер, а её тёплая ладонь крепче стиснула мою руку.

— Нам действительно лучше вернуться. Иначе нас завалит снегом!

— Только обещайте мне, что больше не свяжетесь с Корнеем Жаровым, — попросил я уже на крыльце ресторана.

— А это уже не ваше дело! — засмеялась она, но потом резко обернулась, перестав смеяться, и ответила уже серьёзно: — Хорошо, обещаю. Но тогда и вы пообещайте мне, что побережёте себя. Будущее без вас будет совершенно не таким, каким должно быть.

Я улыбнулся. Знала бы она, что попала в точку.

— Хорошо.

Обещание «поберечь себя», уж точно, ни к чему меня не обязывало, зато заметно успокоило Аллу.

Весь оставшийся вечер я не выпускал её из виду, а заодно думал о том, что между нами произошло. Вынужденная сцена с Аллой Гауз на улице натолкнула меня на одну занятную мысль, о которой надо было ещё хорошенько поразмыслить.

Последующие недели мне было уже не до вечеринок.

Теперь у меня стояла сложнейшая задача — получить доступ к червоточинам в других странах. Тут без дипломатов и политиков точно было не обойтись.

Пока я ждал, когда они договорятся, то успел пару раз навестить Эсфирь и Феофана в «Золотом Гнезде».

Причём, навестить по отдельности.

Проучившись несколько месяцев в одном учебном заведении, они так и не смогли встретиться. Каждый раз, когда они пытались это сделать, случалось всё, что угодно, кроме встречи: от потопов на этаже до случайных взрывов в кабинетах, обмороков и даже болезней.

И чем больше упорства проявляли Эсфирь и Феофан, чтобы увидеть друг друга, тем серьёзнее становились разрушения вокруг них.

Однажды дошло до того, что на территории «Золотого Гнезда» произошло сильное землетрясение, и девять человек из персонала получили ранения, а одного вообще еле откачали. Причиной стало то, что Эсфирь и Феофан оказались в одном кабинете. Правда, так и не успели друг друга увидеть. Вмешалась стихия.

После этого я попросил руководство школы прекратить попытки организовать встречу этих двух пророков, иначе «Золотое Гнездо» рухнет к чёртовой матери, погибнут люди или произойдёт ещё какая-нибудь трагедия.

Так что навещать этих двоих пришлось по отдельности.

Сначала была Эсфирь.

— Передай Феофану, что так не должно быть! — с порога объявила она, опуская приветствие.

— Чего «не должно быть»? — нахмурился я.

Эсфирь всплеснула руками.

— Не должно быть, чтобы два человека не могли увидеться, даже находясь рядом! Это невозможно!

— Как видишь, возможно, — вздохнул я. — И вообще, может, ты со мной хотя бы поздороваешься?

— Да-да, привет, — бросила она, как бы между прочим, и опять продолжила разговоры о Феофане: — Он мне уже снится! Это невыносимо, Алекс! Я всё время о нём думаю! Из-за этого никаких предсказаний выдать не могу! Все мои мысли теперь только про этого гада! Сделай что-нибудь! Пожалуйста!

Примерно то же самое я услышал, когда встретился с Феофаном.

Правда, в более спокойной манере.

Пацан зашёл в кабинет с мрачной физиономией и протянул мне ладонь для рукопожатия.

— Ну как дела у Эсфирь?

— Психует, хочет с тобой встретиться, — прямо ответил я, пожимая его маленькую руку.

Он потёр лоб, взъерошив рыжую чёлку, и плюхнулся в кресло.

— Понимаю! Я бы и сам психовал, если б имел силы. Эсфирь мне снится каждую ночь, представляешь? Каждую ночь! Скоро с катушек слечу. Это невыносимо, Гедеон. Никаких предсказаний делать не могу, как обрубило всё. Что со мной происходит? Никогда такого не было.

Я нахмурился.

Невозможно было точно сказать, что с ним происходит.

У пророков всегда всё сложно, сколько я с ними сталкивался, да и сознание у них иначе устроено. Но то, что ни Эсфирь, ни Феофан теперь не могут заниматься предсказаниями — своим прямым магическим навыком — наводило на нехорошие мысли.

Почему от одного-единственного условия — усыновит ли Виринея Феофана — зависит встреча двух пророков? Возможно, величайших пророков современности.

Я хлопнул пацана по плечу.

— Потерпи. Виринея сделает всё, как надо.

Он поднял на меня глаза, серьёзные и мрачные.

— В этом нет никакой уверенности, Гедеон. И ты это тоже понимаешь. Виринея одной ногой во тьме. И невозможно предсказать то, что невозможно предсказать.

От его взгляда холодок пробежал по спине.

— Ничего больше не надо предсказывать, — ответил я. — Будущее не предопределено.

Больше мне нечего ему было сказать на эту тему.

Феофан вдруг улыбнулся, поднялся с кресла и ещё раз пожал мне руку. Крепко пожал, со всей своей мальчишеской решительностью.

— Отлично сказано, Коэд-Дин. Мне нравится. И кстати, поздравляю с десятым рангом!

— С девятым, — поправил я его.

Он покачал головой.

— Нет. С десятым.

И снова улыбнулся.

Десятый ранг я получил только к новогодним каникулам.

Но все же получил, как и говорил Феофан. Могу поспорить, это было не предсказание, а полная уверенность. Он знал, что я не отступлю.

За это время я успел закрыть двадцать червоточин в Индии и двенадцать в Австралии.

Поначалу все проходило долго и неповоротливо, каждый мой приезд в другую страну согласовывали дипломаты, потом вдоль и поперек меня проверяла служба безопасности, а затем — и мою штурмовую группу.

Время шло.

Я путешествовал по миру, точнее, по его Палео-стороне. Хотя путешествиями это сложно было назвать. Скорее, рабочие командировки.

В каждой стране меня встречали все больше официальных делегаций и простых людей. Каждый мой приезд становился событием. К середине января страны Палео-стороны уже были намного сговорчивее и устраняли бюрократические препоны до минимума.

Мне пришлось перенести встречу с профессором Троекуровым и продолжить свои дела. К тому же, скоро должно было вскрыться моё враньё по поводу Виринеи Ворониной и того, что она благополучно проводит эксперименты в моей лаборатории.

Надо было ускориться.

В начале весны я закрыл четыреста девяносто одну червоточину и получил наконец одиннадцатый ранг. Достиг того же самого уровня силы, при котором когда-то победил Волота.

Это был огромный повод порадоваться.

Все радовались. Вся Палео-сторона.

Только была одна проблема, о которой знали немногие: мне не хватало чистого эфира, чтобы получить то, к чему я так стремился.

Свой последний ранг.

Да какой там!

Я еле наскреб на одиннадцатый. А ведь мне осталось закрыть всего девять червоточин, и вряд ли этого хватит, чтобы получить ещё один ранг.

К тому же, была ещё одна проблема.

О ней мне напомнил Чекалин.

— Не повышай ранг до двенадцатого, Гедеон. Не стоит так рисковать. Не повторяй собственную ошибку. Оставь то, что есть. Ты уже и без того самый сильный маг Палео-стороны.

Генерал, как и я, знал о том, что раньше сидархам запрещалось поднимать ранг выше одиннадцатого. Потому что если он получал двенадцатый, то всего за год обязан был получить и тринадцатый, иначе погибнет. Превратится в призрака и исчезнет.

Об этом риске знали ещё сто лет назад.

Мой отец вообще довольствовался десятым рангом, а мне запрещал возвышаться выше одиннадцатого. Но я его не послушал, из-за этого у нас и возникли ссоры. Отец не понимал моего рвения — эта настырность грозила смертью.

— Теперь мне нужен последний ранг не ради ранга, — ответил я генералу Чекалину. — И я его получу.

— И как ты его получишь? Зачем столько риска⁈ — возмутился он, неожиданно напоминая мне отца. — Где ты возьмёшь столько чистого эфира? Скажи мне, Гедеон!

— Усилю медитации.

Пока это был единственный вариант.

Медитации я использовал почти всегда, после каждого закрытия червоточины, чтобы распределить полученную силу правильно, но метод наращивания внутренней энергии решил попробовать впервые за всё это время.

Теперь каждое моё утро начиналось с медитации, а каждый вечер ею заканчивался. Не скажу, что результаты были хорошие, но я не прекращал попыток.

Частенько именно во время медитации меня порой выбивал из колеи голос Абубакара.

Благодаря разведчику мне были известны все похождения Виринеи и Зигбо, но каждый новый отчёт фантома всё равно заставлял меня тревожиться. К тому же, Абубакар почти всегда начинал свой очередной доклад внезапно и чертовски громко — ему было плевать, что я делаю в этот момент.

«Хозяин! Тёмная Госпожа и её проводник пересекли государственную границу! Как всегда, использовали Тропу Ветра. Их чуть не застукали пограничники, но всё обошлось. Двигаются на Запад».

Потом:

«Они сели на поезд! Пересекают Еврореспублику по югу. Своровали валюту, купили кучу радонита и новые шмотки! Свои лица почти не скрывают!.. Ах да, Тёмная Госпожа повысила ранг до десятого».

После этого:

«Хозяин! Тёмная Госпожа купила две бутылки вина на местном винограднике. Накидалась в хлам! В одиночку! Это алкоголизм, ты так не считаешь?..».

Затем:

«Эти двое такие мрачные! И им страшно! Они приближаются к границе на нулевом меридиане! Обсуждают, как им справляться с влиянием тёмного эфира, когда они туда попадут».

Затем:

«Тёмная Госпожа почти не разговаривает со своим проводником, а тот нервничает. Они сегодня попытались пройти по Тропе Ветра на Нео-Сторону. Ничего не вышло!».

Потом:

«Это их пятая попытка! Проводнику не хватает силы, чтобы провести Тёмную Госпожу через такую широкую границу! Они решили подкупить местного чиновника, но их чуть не арестовали, они еле скрылись!».

После этого:

«Восьмая попытка! Опять не вышло!».

Потом:

«Десятая попытка! Нет! Всё плохо!».

Затем:

«Хозяин! У них никак не получается пройти границу! Тёмная Госпожа со психу совсем сбрендила! Она только что разбила зеркало в гостиничном номере! Швырнула в зеркало тот флакон с тёмным туманом. Но флакон не разбился, он же неразбиваемый! А теперь девчонка рыдает на полу!».

Внешне я почти не реагировал на отчёты Абубакара, просто отмечал про себя маршрут беглецов. Мне было достаточно знать, что с Виринеей всё в порядке.

Но та картинка всё же заставила меня среагировать: возникла нешуточная тревога.

Абубакар показал мне, как Виринея лежит на полу в комнате, согнувшись в позе эмбриона, и рыдает. В распахнутое окно с улицы летят хлопья снега. Рядом с девушкой валяется открытая женская сумочка, флакон с тёмным эфиром и осколки разбитого напольного зеркала. Чёрные волосы девушки растрепаны, лицо бледное и блестит от слёз. Её трясёт от рыданий.

Она жмурится мокрыми ресницами и шепчет:

— Гедеон… это сильнее меня… Гедеон, прости. Я предала тебя, но всё зря… зря… какая же я дура…

Её рука тянется к женской сумочке и вынимает оттуда вчетверо сложенный крупный лист. Девушка прижимает его к груди и наконец открывает воспалённые от слёз глаза.

Пальцы разворачивают лист.

Ладонь ложится на портрет Алексея Бринера, нарисованный Анастасией Баженовой. Именно этот рисунок дочь Волота подарила мне, когда находилась в плену в моём доме. Тогда я не стал выбрасывать портрет Алекса и сунул в коробку с канцелярией, а потом эта коробка перекочевала уже в дом на Белом Озере.

Теперь этот портрет оказался у Виринеи.

Я продолжал наблюдать, как она гладит его пальцами, как проводит розовым ноготком по нарисованным кистью глазам Алекса, по его бровям и губам, что-то шепчет.

«Помоги ей», — попросил я Абубакара, хотя обычно не вмешивался в действия Виринеи, давая ей возможность всё решать самой.

Но в этот раз ей нужна была помощь.

В тот же час Абубакар сделал так, чтобы в распахнутое окно комнаты якобы случайно влетела листовка насчет объявленной депортации нео-рас.

Увидев листовку, Виринея замерла и поменялась в лице, а потом вскочила вместе с портретом в руке.

— Боже мой! Ну конечно! Конечно!..

От радости она чмокнула портрет, бережно сложила его и сунула в свою сумочку, а потом схватила её и понеслась в соседнюю комнату, к Зигбо.

Это случилось ещё неделю назад.

И вот за очередной медитацией меня застал новый доклад Абубакара.

«ХОЗЯИН! ОНИ СДЕЛАЛИ ЭТО!» — прозвучал победный голос фантома в моём сознании.

От неожиданности я вздрогнул и распахнул глаза, сидя в медитативной позе на ковре в гостиной.

«Что сделали?».

«То, что ты пр-р-р-редполагал! — ответил Абубакар, порыкивая от гордости за своих „подопечных“. — Они попали на Нео-сторону! Тайно проникли в дилижанс, который занимается депортацией нео-рас! И вот они уже тут! Ура-ура!».

«Да, ура», — ответил я, ощущая новую волну тревоги: с этой минуты всё стало намного серьёзнее и опаснее.

Больше времени на подготовку у меня не осталось.

Как и права на ошибку.

Я поднялся с ковра и направился к телефону.