Последний из рода Ашина

Глава 12

Глава-12.

— Что будем делать с пленниками, особенно с детьми и бабами? — задал волнующий всех вопрос Кораз.

Хан надолго задумался. Остальные члены военного совета молчали. Нет, в отличие от меня никто и не думал жалеть клобуков. Уж слишком давняя была вражда и в последние годы нашим кочевьям сильно доставалось от этих шакалов, прикрывающихся своими русскими хозяевами.

По идее есть три варианта: 1. Разобрать молодых девок и детей помладше, а остальных под нож. 2. Интегрировать всех полонян в наше общество, как мы поступили с бродниками. 3. Продать в рабство.

Только у всех трёх вариантов есть недостатки. Массовое убийство озлобит клобуков, служащих киевским князьям. А их гораздо больше, они едины и могут выставить сильное войско. Плюс — это гарантированная война или противостояние с лукоморским куманами, которые являются нашими главными союзниками. Интеграция вещь правильная, но весьма опасная. Никто не гарантирует лояльность клобуков, так как в отличие от бродников, они воины. Среди речников мы захватили в основном мастеровых, земледельцев и работяг, которые и не думали особо сопротивляться. Но как поведут себя степняки, живущие много лет своим укладом и видящие в нас исключительно врага? Что касается рабства, то здесь хватает подводных камней. Начиная с того, что рынок сильно просел. Хорезм уничтожен, Передняя Азия полыхает в непрекращающейся войне. Константинополь, в прошлом один из главных покупателей живого товара, захвачен и разорён франками. Новые торговые связи налаживаются с трудом. Есть Крым, где венецианцы получили от тамошних кипчаков право на торговлю и строительство своего квартала в Судаке. Но опять-таки, у нас пока не было контактов с итальянцами. А ещё рабов надо кормить, сторожить и проблем от них немало. Вот сидим и думаем. Но обо всём по порядку.

Все противоречия в войске были решены, когда за дело взялся Бурче. Никогда не предполагал, что у него такой авторитет как среди простых воинов, так и старшин. Ведь именно он объединил разрозненные отряды сари-куманов, разбежавшиеся по степи, при последнем захвате Шарукани объединёнными дружинами переяславцев, рязанцев и проклятых клобуков. По примерным прикидкам это было в 1207 году. У нас тогда была грызня за титул хана, продолжавшаяся три года после смерти последнего более или менее вменяемого лидера куманов.

Русские князья и их шакалы взяли город, полностью разграбив его. Только вот лезть в степь поздней зимой и ранней весной задача сомнительная. Морозы могут закончиться и войско просто увязнет в начавшейся распутице. Поэтому захватчики двинулись домой, уводя достаточно большой полон. Здесь Бурче и проявил себя во всей красе. Это всё-таки наша степь и воины бились за родичей, уводимых в рабство. Партизанская война от дяди, когда ни один русский дружинник или клобук не мог отойти от основного отряда даже на десять метров, боясь получить стрелу в грудь, буквально взбесила князей. За несколько дней они отошли едва на сорок вёрст, при этом постоянно посылали отряды, дабы уничтожить неуловимых мстителей.

В итоге после потери весомой части дружины убитыми и ранеными, десятка безуспешных облав, нападавшие запросили мир. Нам вернули всех захваченных родичей и даже часть имущества. Переяславцы с рязанцами затаили на нас злобу. Зато дядя стал очень популярным среди сари-куманов. Правда, он сразу после этого умотал в очередной поход. Только родичи и сами освобождённые, коих было немало, помнили, кому они обязаны спасением. Вот дядя и воспользовался своим авторитетом, прекратив все свары. А единое, подготовленное и очень злое половецкое войско — это страшный сон всех наших соседей. А для кое-кого он стал жуткой реальностью.

Действовали мы по прежней схеме, которая показала свою эффективность против бродников. Разведчики провели более крупные соединения внутрь южных кочевий клобуков и отсекли их от основной орды. Небольшие аилы и посёлки не смогли оказать нам никакого сопротивления. Мы даже не посылали в бой опытных штурмовиков, а обкатывали новичков. Эксцессы случались, но предварительная подготовка и грамотное управление сыграли свою роль. Пришлось казнить парочку неадекватов, но состояние дисциплины в войске только радовало. Общее командование осуществлял Сукхан, его замом был Бурче. Далее войско делилось на три отряда, которые возглавили Кораз, глава сильного куреня Болчу и ваш покорный слуга. Разведкой командовал тоже опытный и бывалый воин по имени Айтуган. Мне в подчинение досталось чуть более тысячи воинов. В основном это были молодые парни и представители небольших стойбищ.

Перед походом гонял я их нещадно, что вызывало шуточки других воинов. Но парни видели, какую добычу захватили мои люди и это было неплохой мотивацией. Плюс обо мне уже ходили слухи, что некий золотоволосый товарищ уж больно везуч и удачлив. Кроме трёх десятков слабаков, сбежавших в другие отряды, остальные терпели форменные издевательства. Зато через месяц мы были самым дисциплинированным и управляемым подразделением в орде. Может, опыта не хватало, но это дело наживное. Заодно попробую обкатать ближников, которые возглавили отряды по десять — тридцать воинов. Мне надо растить собственные кадры, поэтому я и устроил что-то вроде сержантской школы, с перспективой вырастить толковых офицеров.

Вот так мы и двигались, пробиваясь через внушительный покров снега, захватывая вражеские поселения. В итоге через месяц после начала атаки, все три отряда собрались у главного городка переяславских клобуков — Варина. Откуда пошло это название мне неизвестно, но укрепились шакалы неплохо. Сохраняя кочевой образ жизни, клобуки перенимали многое у Руси. В первую очередь они начали строить укреплённые опорные пункты и даже города. Тот же Торчевск, столица торков, прикрывал с юга Киев и был крепким орешком даже для половцев времён своего расцвета. Что касается окружённого нами городка, то населяли его в основном печенеги с ковуями. Это являлось дополнительным раздражителем для нашего войска. Треклятых бешене ненавидели все соседи и вырезали их массово, когда половцы нанесли им поражение. Только небольшой части удалось выжить, спрятавшись под крылышком южнорусских князей. Но ничего, сегодня мы исправим это историческое недоразумение.

Ханы клобуков, которые всё-таки узнали про нашествие, заперлись в столице, основательно запасшись продовольствием. Также пленники сообщали, что гонцы давно посланы в Ромен и Переславль, дабы вызвать подмогу. Парламентёров, которые явились в ставку хана, начали нести форменную чушь. Мол куманы нарушили многолетнее перемирие, но осаждённые готовы заплатить выкуп, только им потребуется время для сбора денег и товаров. Ещё ханам надо послать людей, чтобы окрестные клобуки привезли свою часть серебра. И на всё попросили дней семь — десять. Они такие наивные или держат нас за дураков?

Сукхан покивал в знак согласия, сказал, что ответит в ближайшее время. Мы как раз дождались обоза, которые вёз лестницы, крючья и прочий инвентарь для штурма. Поэтому не откалывая, орда начала готовить ответ, в виде скорого нападения.

— Опять ты лезешь впереди всех, будто нет других воинов, — проворчал Бурче, — И успокой своего сумасшедшего коня, а то чую, что он сейчас набросится на моего. Вот же неугомонная зверюга!

С небольшим отрядом охраны мы осматривали места предполагаемой атаки и уточняли детали. Решили не мудрить и повторить штурм городка бродников. Два отряда, где будет сосредоточено больше войск, проведут отвлекающий манёвр. Моя же дружина полезет на самый сложный участок укреплений. Хотя если сравнивать Варин с русскими городами, особенно Черниговом, то столица клобуков просто небольшая деревня, обнесённая высоким тыном. На нашей стороне также то, что мы не собираемся удерживать захваченные поселения. Мы их просто грабим, уничтожаем семьи предателей, продававшихся монголам, и разрушаем до основания. Никто не мешает нам быстро уйти внутрь степи в случае, если подмога будет превосходить наше войско.

Переяславские князья должны теперь думать, что делать с границей, которая стала открытой. А на юге опять появился агрессивный враг. Сари-куманы не забыли набеги последних лет, когда их шакалы уничтожали наши стойбища и аилы. Я от этих раскладов далёк, но у народа накопилось много претензий.

— Мы уже не раз обсуждали этот вопрос, — отвечаю дяде, поглаживая по голове Карабаша, который явно нацелился укусить соперника, — Пока я должен завоёвывать вес и влияние среди воинов. Не так сильны мои заслуги, чтобы командовать и прятаться за спинами людей. Значит, опять полезу на стену в числе первых.

— Глупо поймать шальную стрелу или сброшенный камень. Ты только в начале пути, но уже сплотил вокруг себя значительную часть нашего народа. Да и твоя личная дружина уже приблизилась к двум сотням. Кошевой не должен делать работу простых воинов. Одно дело повести за собой войско в сложный момент битвы и совсем другое так глупо подставляться. Но тебе виднее, я своё слово сказал.

— Ашур, тебе не людей лечить, а коновалом работать, — шиплю в ответ на манипуляции нашего врача.

При штурме и последующей зачистке Варина меня зацепило. Ушибы и небольшие ранения у меня уже были, но здесь получил копьём по рёбрам. Даже мой крутой куяк не спас. Вернее, будь я в простом кожаном доспехе или кольчуге, то всё могло быть хуже. А так удар пришёлся вскользь из-за металлических пластин, но распорол мне левый бок. Вот и ворчу на сирийца, который сначала долго промывал рану крепким вином, а потом начал неуклюже меня штопать.

— Мы же тебе изготовили несколько иголок. Я за них заплатил мастеру-булгарину столько, что боевого коня купить можно. Ты на мешках, что ли сначала поучился бы, — опять ворчу от сильной боли.

— Как мне учиться, если воины не хотят зашивать раны? Хорошо, если разрешат промыть вином и перевязать, — возмущённо ответил Ашур.

— После назовёшь имена тех балбесов, кто отказался лечиться, — произношу уже нормальным тоном, — Для чего я платил серебром за иголки, ножи для операций, пинцеты и шёлковые нити?

— А что будет с теми, кто отказался? — Дундук тут как тут и греет уши.

— Ничего особенного. Так как раненый воин, ещё и долго выздоравливающий — это не помощник, а скорее обуза, то будем лишать его доли в добыче. Отказался принять помощь и быстро выздороветь, значит, сразу вычтем часть хабара.

Шаман расплылся в предвкушающей улыбке. Этому троллю восьмидесятого уровня только дай повод поиздеваться над людьми. И ведь всё делает грамотно, не переходя определённую черту. Народ здесь резкий могут и служителя культа дубиной огреть. С шаманом мне ещё предстоит долгий разговор, но это немного позже. Пока я к нему присматриваюсь и понимаю, что повезло нам с товарищем. При всей свой внешней лёгкости и любви к шуткам, Дуун Туук весьма образованный человек. Ещё и воин не из последних. По крайней мере, при штурме городка, на стену он взобрался одним из первых, яростно сминая врагов своим шестопёром.

Выныриваю из воспоминаний и сразу не могу понять, чего от меня хотят. Оказывается, на совещании я немного ушёл в себя, а Сукхан как раз спрашивал моё мнение. Тут ещё и в раненый бок прострелило, но я даже не скривился. Нельзя показывать слабость перед подобной публикой. Особенно после того, как ты опять проявил себя и твоя слава удачливого воина обсуждается среди воинов. Старшины особо не завидовали, но и не радовались моим успехам. Больше присматривались и думали, чего от меня ожидать. Пока мои планы приносили им неплохой доход.

— Убить пленников мы можем всегда. Моё предложение следующее — сначала их надо разделить. Бешене и ковуи находятся в подчинённом положении у торков, что не добавляет им любви между собой. Далее, отделим бедные семьи и простых воинов, которые не входили в ханские дружины, от больших родов. Это тоже внесёт разлад между нашими врагами. Пусть пока работают, нам надо строить укрепления и много чего ещё. Бабы тоже пригодятся, — увидев усмешки на лицах старшин, решаю пресечь нездоровые настроения, — Вы, конечно, можете пользовать женщин, вызывая ненависть их мужей и братьев. Но я бы лучше поручил им работу по хозяйству, чем выполнять ваши похотливые желания. Что касается оставшихся в живых знатных клобуков и ханских воинов, то их лучше продать. По семьям посмотрим. Девок и детей помладше оставим. Мы понесли слишком большие потери за последние два года, чтобы разбрасываться людьми. Поступим с ним как с бродниками, вот по их бывшим поселениям и раскидаем полоняников. Будем наблюдать, конечно. Кто не захочет войти в нашу орду — продадим булгарам или в Крым. Убить мы их всегда успеем.

На том и порешили. Сначала долго спорили, так как желающих отправить клобуков под нож хватало. Только постепенно разум восторжествовал. Всё-таки главы родов — это не рядовые воины. Они умеют думать о будущем и осознают выгоду от новых соплеменников, пусть даже бывших врагов. Простые пастухи, мастеровые и даже воины, спокойно переходили под руку других ханов, даже если они были из другого племени. Как такового государства у чёрных шапок не было. Плюс их союз состоял из нескольких огузских племён, с достаточно большими вкраплениями славян, ясов и касогов. Получался эдакий интернационал. Кипчаки тоже спокойно принимали к себе инородцев и особо не переживали. Вот стать полноценным воином и продвинуться по этой линии, для пришлых было сложно. Зато большая часть мастеров, торговцев и земледельцев у нас состояла из славян, ясов и поволжских народов. Тот же Ашур быстро влился в наш социум и уже был достаточно уважаемым человеком. А верит он в Христа или Яхве, никого не волнует.

Как я и ожидал, переяславцы среагировали быстро. Ну насколько это возможно в условиях зимы, когда большая часть твоего войска осаждает столицу соседнего княжества и находится в пятнадцати дневных переходах от приграничья. При этом верные союзники, которые более ста лет охраняли южные рубежи, уничтожены как военная сила. Достаточно внушительная часть клобуков сбежала, оставив свои посёлки и становища. Нам только лучше. Большую часть имущества и скота они оставили. Пусть теперь Всеволод Переяславский думает, как прокормить такую прорву народа. Хотя он ещё достаточно молод и вряд ли способен справится с этой проблемой. В княжестве большую власть имеет его дядя Владимир Всеволодович. Тот отказался от стола в Стародубе, передав его обратно своему брату великому князю Владимирскому и приехал помогать родичу.

Вот этот опытный товарищ и пожаловал с внушительной дружиной, ополчением и остатками разбитых клобуков. Мы засекли передовые разъезды переяславцев заранее и спокойно готовились к битве. Мучали ли меня сомнения, что придётся драться с русичами? Нет! Я уже вжился в свою нынешнюю жизнь и даже слился с личностью прежнего хозяина тела, ощущая себя сари-куманом. Убивать своих возможных предков не хотелось. Но не сдаваться же им на радость или уводить орду? Тем более что товарищам Рюриковичам, особенно владимирцам, мне очень хотелось пустить кровушку. Ведь это именно они никак не могут успокоиться и решили подмять под себя Чернигов, сначала посадив своего родственника в Переяславль. И конца этой интриге не видно. Далее будет атака на Курск или Новгород-Северский? В общем, устал я рассуждать над логикой, которая движет этим странным семейством.

Мы не теряли время даром и методично разграбляли завоёванные городки и становища. Обозники вывозили имущество. Молодёжь под присмотром старых воинов гнала скот, хотя делать это в зимних условиях крайне сложно. Благо мы заранее озаботились кормом и организовали ночёвки по всему пути следования в Шарукань. Дорога была проторена неплохо, так как в обе стороны более месяца перемещались немалые группы людей. Повезло, что особых морозов не было. Это сильно облегчало задачу. Нам бы ещё сами проскочить до распутицы, но всё зависит от подошедшего к Варину противника.

Бурче решил не сидеть в осаде, а встретить врага в чистом поле, в чём его полностью поддержал Сукхан со старшинами. Преимущество в людях было на нашей стороне. И, конечно, нельзя сравнивать ополчение с куманским войском. Да и дружина переяславцев собиралась с бора по сосенке. Теоретически наибольшую опасность представляли клобуки, но они были деморализованы нападением и расправой над своими лидерами, которых мы перерезали практически полностью.

Опытный Рюрикович оправдал мои ожидания и сразу в битву не полез. А может, оценил расклад сил и задумался. Ведь мы могли атаковать его войско на марше и тогда у переяславцев не было бы никаких шансов. Кстати, князь тоже мой родственник через бабку, которая являлась сестрой его матери. Сплошные семейные междусобойчики, если внимательно приглядеться.

Встречу решили провести на нейтральной территории, где был разбит шатёр. Каждый из командующих взял с собой по два человека и одного слугу. Сукхан ожидаемо позвал нас с Бурче. Владимир же прибыл вместе с роменским воеводой и молодым клобуком, на которого мы демонстративно не обращали внимания. Юный хан, скорее всего, будущий глава разгромленной орды, был просто в бешенстве от такого отношения. Только молчал в тряпочку и даже не пытался вставить слово. Это ещё раз убедило меня, что клобуки при всей своей мнимой независимости обыкновенные слуги русских князей. Пусть верные, но тем не менее.

Владимир Всеволодович был крепким воином лет тридцати пяти и абсолютно непохожим на славянина. Тёмные вьющиеся волосы с проблесками седины, внушительный нос с горбинкой и резкие черты лица, выдавали в его предках отнюдь не русских. Оно и понятно, при матери ясинке и отце наполовину греке. Даже юный клобук был более похож на славянина, нежели потомок легендарного Рюриковича. Особой канители никто не разводил, и князь сразу выставил нам претензии о нарушении старых договоров. Но и наш хан особой дипломатичностью не страдал.

— Два года подряд, твои псы, — Сукхан кивнул в сторону клобука, — Разоряют наши кочевья. За это время были разгромлены одиннадцать аилов, убито более двадцати небольших семей. Часть наших людей содержались в рабстве у твоих слуг. Повезло, что их не успели продать этой осенью. Но сколько моих родичей отправилось на невольничьи рынки, не знает никто. Мы же соблюдали перемирие, так как думали, что общая беда должна объединить Русь и куманов. Но переяславцы думают иначе. Так в чём мы не правы, князь?

Всеволодович некоторое время хмурился и ожёг гневным взглядом приунывшего клобука.

— Ты посылал к нам посольство этой весной. Почему не донёс эти новости до князя? Он бы покарал виновных и вернул ваших людей. А чёрные шапки выплатили бы виру, за разорённые становища и угнанных людей. Но вы пришли всей ордой, подло напав на весь народ, не разбирая людей на правых и виноватых.

— Почему же? — спокойно ответил Сукхан, — Мы казнили только виновных. Большая часть твоих псов жива. Кроме убитых в бою, конечно. Ты даже привёл их с собой.

— О каких виновных ты говоришь, Сукхан? — князь явно начал злиться, — Ты же сам ранее ходил в набеги на нас и клобуков. Ну, угнали стадо овец, умыкнули девок покрасивее, кому-то из пастухов не повезло и его прибили. Так был и будет в степи, не мы придумали эти обычаи. Только вы пришли войной и напрочь разорили все посёлки княжьих людей. Не боишься, что в ответ придёт объединённая русская дружина и спросит с тебя за всё? Вы и бродников говорят проредили изрядно. Их воины, коих мы наняли для похода на Чернигов, вернули серебро и ушли домой. Ты ведь помешал не только нам. Сейчас на тебя злы ещё и во Владимире.

— Про врагов тебе расскажет Алтан. Он больше знает, да и родичу ты должен поверить, — усмехнулся Сукхан.

Вот же ещё один тролль выискался на мою голову. Князь сдерживал эмоции, но скривил лицо в брезгливой ухмылке. Меня подобным не проймёшь. Одна проблема, я не знаю людей князя. И тем более нет никакого резона им доверять.

— Княже, давай подышим свежим воздухом. Есть у меня вести, но только для твоих ушей.

К своей чести, Владимир кочевряжится не стал. Мы покинули шатёр и молча отошли шагов на двадцать. А он пониже меня сантиметров на десять, хотя гораздо шире в кости. Но сейчас не до разглядывания антропометрических характеристик собеседника. Протягиваю ему две серебряные и одну металлическую пластинку.

— Как думаешь, что это такое?

Князь долго рассматривал кусочки металла, крутил их в руке и наконец вернул обратно.

— Не знаю. Какая-то тарабарщина или тамги твоих степных родичей, — Владимир вернул подачу Сукхану.

— Эти кусочки металла называются пайцза. Их получают разведчики человека, который именуют себя Великим Каганом и Сотрясателем Вселенной. Его войско уже завоевало страну Хань, державы кара-китаев и Хорезма, о которых ты точно слышал. Им завоёваны десятки более мелких народов и княжеств. Именно его воины разбили русско-половецкое войско два года назад. Переяславцев и владимирцев там не было, у вас были дела важнее, — теперь уже я откровенно подколол собеседника, — Но даже вы слышали, как жестоко с нами расправились пришельцы. А ведь там были воины не из последних. Один Мстислав Удатный чего стоит.

— К чему столько слов, Юрий? Или тебе сейчас удобнее называться Алтаном?

— Я это говорю к тому, что первую пайцзу мы захватили у купца, который похитил и убил мою сестру. До этого он подстроил нападение на меня, сговорившись с одним из ваших цепных псов. Но не это главное. Вторую железку мы нашли у одного из бродников, когда брали Новый Адамах. Жалко, что её владетель был сильно ранен и мало успел рассказать. Но нам хватило и этого. Обладателем третьей пайцзы был некий огуз, который переселился к родичам с берегов Яксарта, что севернее Хорезма. Здесь он занимался торговлей и прожил в Варине более пяти лет.

— Я устал слушать твоё словоблудие, — чую, что князь сильно разозлился.

— Хорошо. Объясняю. Пять лет на вашей земле и в городке бродников жили посланцы Кагана, которые год за годом завоёвывает другие державы, расширяя свои владения. Более того, по всей Руси, Булгарии и степи уже много лет под видом купцов бродят разведчики врага. Два года назад их передовая рать дошла наших земель и уничтожила объединённое войско. Благо их потом разгромили булгары. Но нам оттого не легче. Враги ходят по нашей земле, будто у себя дома. Они знают все наши слабости, изучили города и дороги, по которым можно провести войско. Но не это самое страшное. Разведчики переманили на свою сторону бродников, которые бились за них на Калке против русичей. И ваших псов тоже убедили склониться перед врагом с востока.

— Не верю! — выпалил Владимир, — Что мешает тебе обмануть? Ведь клобуки вам давно как кость в горле, да и речники тоже. Решил одним махом рассчитаться со старыми врагами, ещё и нас ослабить? Я теперь понимаю, кто натравил этого дурачка Олега Курского на Новгород-Северский. Молод, но силён ты Юрий! Только зря вы полезли в наши дела. Сидели бы лучше в своей степи и баранов пасли. Думаешь, если мы не возьмём Чернигов в этом году, то успокоимся? Так кто мешает сначала разбить вас, а потом заняться нашим общим родичем Андреем? Не боишься летом увидеть под Шаруканью переяславские, рязанские и владимирские дружины?

Нет, что за люди? Я ему про Ивана, а он мне про болвана. Талдычу про общую опасность, врага, который изучил Русь вдоль и поперёк, а он не хочет глаза открыть.

— Мы взяли живым огузского купца. Предлагаю пойти и послушать, что споёт эта птичка. И прошу тебя передать слова пленника великому князю Владимирскому. Отвечая на твой вопрос, — с усмешкой смотрю в чёрные глаза собеседника, — Не боюсь. Это вы зажаты в клещи. Переяславцы теперь не смогут послать большую дружину, так как Андрей Черниговский всегда может ударить вам в спину. Всеволодовичи увязли в новгородских делах и большое войско не пришлют. Рязанцы нам не соперник. Ну а мы, если надо, просто откочуем на юг. Только сари-куманы уже не те, что были несколько лет назад. Так что подумайте, вдруг именно ваши дружины обломают зубы и лягут в степи кормить вороньё.