Последний из рода Ашина

Глава 11

Глава-11.

Не сказать, что наше возвращение из успешного похода было триумфальным. Шарукань бурлила похлеще, чем во время открытия базара, на который съезжались все окрестные куманы, да и другие кипчаки. Зимой жизнь поселения замирала, но не в этом году. Только за последние три дня мы встретили несколько достаточно крупных групп переселенцев, которые должны стать новыми жителями завоёванных городков. При этом организация процесса была на самом высоком уровне. Люди везли свой нехитрый скарб под надёжной охраной. Но не это главное. Я очень долго беседовал с Бураном, оказавшимся весьма умным дядькой. И несмотря на солидный возраст, он внимательно слушал мои советы по организации обоза и хозяйства вообще. Всё-таки за мной не только опыт предков, который прорезается совершенно неожиданно. Есть ещё диплом из XXI века, пусть я никогда и не работал по специальности. В общем, я набросал обознику основные постулаты, которые он грамотно осмыслил и применил на практике.

Спокойно и без суеты прошла инвентаризация завоёванного. Далее к хану были посланы гонцы, с информацией о количестве людей, которых можно расселить. Но мы пошли дальше и решили сразу сажать на хозяйство людей конкретных специальностей. Если посёлок бродников больше тяготел к обслуживанию купцов, то туда главой назначили человека с соответствующими знаниями. Плюс и жители подбирались нужных профессий — торговцы, работники порта, плотники, и так далее. То же самое касалось иных спецификаций, вроде рыбной ловли, скотоводства или земледелия.

Представляю, как удивился Сукхан, когда пред ним поставили подобную задачу. Но наш неугомонный обозник оставил на хозяйство зама, и сам двинул в Шарукань, пробурчав, что без него эти остолопы всё испортят. А ведь ещё шёл обратный поток людей в виде пленников, которых необходимо было интегрировать в куманское общество. Я же радовался, что потихоньку у нашей орды появлялось собственное правительство. Так как организация жизни половцев удивляла меня до сих пор. Как они, при таком разгильдяйском построении собственного хозяйства, умудрились продержаться почти двести лет, ещё и наводили страх на окружающие народы? Мистика, не иначе.

Ещё радовало, что хан очень серьёзно подошёл к вопросу реорганизации войска. Тренировки шли на нескольких площадках, несмотря на лёгкий морозец и небольшой снежок. Более того, бригада плотников и сотни помощников, возводила целый комплекс в виде стен, валов и рвов, которые должны изображать вражеский город. Уже в ближайшие дни закончится строительство, и мы сразу начнём тренировать людей.

Последний месяц выявил не только недостатки в куманском войске, но и дал нам много пищи для размышлений. Всю дорогу домой я до хрипоты спорил с Бурче и Коразом о том, как надо формировать армию нового образца. Надо сказать, что мне удалось в чём-то переубедить двух ретроградов, этих адептов конного боя. А вот Тамызак сразу принял мою сторону. Уж очень его впечатлила организация штурма столицы оскольских бродников. Сотник вообще был достаточно любознательным человеком, и с энтузиазмом встречал любые новинки. Мои мысли о необходимости пехоты он тоже поддержал.

Но самое главное — у нас теперь есть ресурсы и еда. Голод этой зимой орде точно не грозит. А ещё у хана появилась возможность содержать войско, обеспечивая его продовольствием, оружием и прочими припасами. Соглашусь, что всё это благодаря разгрому речников и пахнет кровью. Вернее, смердит сотнями трупов, в том числе детей. Но не я начал эту войну. Только останавливаться мы не собираемся. Пора показать окружающим, в том числе соплеменникам, что ситуация изменилась. В междуречье Днепра и Дона появилась новая сила. Вернее, сари-куманы начали восстанавливать утраченные предшественниками позиции.

И это будет хорошим сигналом ханам и главам крупных куреней других орд. Единого вождя мы так и не выбрали. Но никто не отменял права сильного. Я больше чем уверен, что уже весной к нам начнут тянуться небольшие семейства и разгромленные аилы. Несмотря на отсутствие интернета, новости по степи распространяются быстрее ветра. Народ устал от разрухи и нестабильности последних двух лет. Да и до этого постоянная грызня ханов между собой не внушала простым людям особого оптимизма.

Серьёзный разговор с ханом состоялся на следующий день после нашего возвращения. Я переложил все заботы о привезённой добыче и людях на Инала, который справлялся с обязанностями главы посёлка. Сам же после бани завалился в койку и проспал часов пятнадцать. Благо хоть обошлось без сновидений, даже Волчица перестала появляться, но я всегда ощущал её незримое присутствие.

Встал я достаточно поздно, немого разбитый, но отдохнувший. От души позанимался во дворе и опять оккупировал баню. После был плотный обед и обсуждение насущных дел с моим собственным хозблоком. Инал уже рассортировал большую часть продовольствия, тканей и оружия. Пленников решили оставить в посёлке и начинать создавать им условия для работы. Я пригнал с собой исключительно мастеров с семьями и немного молодых девах. Были ещё дети, потерявшие родителей, их я пока отдал пленникам. Но далее мы раскидаем их по семьям куманов, не всех же Тенгри наградил радостью материнства и отцовства. Да и детская смертность сейчас просто чудовищная. Об этом я позже поговорю с Ашуром, которому вместе с Дундуком выделили одну из пристроек. Что касается пленённых мастеров, то их поселили в двух пустующих домах и специально разбитых юртах. Ближе к весне начнём глобальное строительство и постараемся обеспечить нормальными условиями всех нуждающихся. В принципе мы быстро договорились и определили первоочередные задачи с моим маленьким Кабмином. Благо, людей и ресурсов хватило бы и на более крупный посёлок.

А вот совещание военных проходило достаточно тяжело и в весьма жарких спорах. Нет, всё проходило без оскорблений и хватания за кинжалы, но обстановка была далека от всеобщего согласия. При этом чётко проявились три партии. Ястребы требовали немедленного продолжения похода, и обязательно с Бурче во главе. Второй блок я бы назвал рассудительным. Его представители хотели лучше подготовить войско, предлагали атаковать бродников ниже по течению Северского Донца, где он впадал в Дон. Кто-то хотел напасть на посёлки, расположенные на основном русле. Но все они были категорически против похода на чёрных клобуков. Третья группировка была самой малочисленной, но её возглавляли лидеры сильных куреней. Их вполне устраивала сложившаяся ситуация, особенно добыча. Воевать раньше лета они не планировали, и предлагали ограничиться завоёванным. Хан, Кораз, Бурче и я молчали, выслушивая прения сторон.

Глав куреней и больших семей можно было понять. Они хапнули неплохой хабар и не хотели воевать в трудных зимних условиях. Плюс им очень не хотелось усиления ханской дружины, которая ежедневно пополнялась новыми воинами. Народ начал подтягиваться в Шарукань, даже несмотря на наступающую зиму. Кто-то хотел переселиться в завоёванные посёлки и получить гарантию, что их дети доживут до лета. Другие желали ратных подвигов и добычи побольше. Большинство просто мечтало о стабильности, островком которой сейчас являлась наша орда.

Я больше склонялся к подготовке штурмовых групп, созданию полноценной армии и тренировке совместных действий, с последующей атакой на клобуков. Но для этого надо, чтобы главы родов выделили определённое количество воинов на постоянной основе. В итоге, на мне, как главном возмутителе спокойствия, сошлись взгляды всех присутствующих.

— Ограбили несколько посёлков водяных крыс и успокоились? Это как же обнищал наш народ, если у вас праздник от пары ярких тряпок, горсти серебра и десятка пленников? — усмехаясь, смотрю в лицо лидера противников войны Тегена, — А дальше что? Будем сидеть тихо и молиться, лишь бы бродники не отомстили? Или станем далее посылать дань русским князьям куманскими воинами? Мы платим за слабость орды кровью сынов своего народа. Вам-то, уважаемым куренным и главам семейств, достаётся большая часть добычи. Простые семьи получают крохи, а часто теряют отцов и детей.

— Кто бы говорил, — вдруг визгливо закричал сосед Тегена, невысокий мужичок лет сорока, с вечной гримасой недовольства на лице, — Тебе досталась большая часть добычи. А наши воины привезли сущие объедки.

Лица большинства воинов скривились, будто они съели что-то кислое. Даже серьёзные противоречия — не повод переводить обсуждение в скандал, похожий на бабские разборки. Куманы — воины, и у нас есть определённый этикет. Опускаться до подобных обвинений, не разобравшись в ситуации, значит, терять лицо. Но желчного товарища это не волновало. Глаза горят, губы скривились в неприятной гримасе. Сункур, вспомнил я имя скандалиста.

— Ты врёшь и ответишь за свои слова, — отвечаю оппоненту и пытаюсь поймать его взгляд, который он быстро отвёл, — Что касается добычи, то большая её часть пошла на обустройство нуждающихся семей. И я не припомню, чтобы воины твоего куреня первыми лезли на стены осаждённых городков. А вот пограбить и нарушить приказ они горазды. Часть из них почувствовали, что неправы, когда в их жопы вогнали кол. После этого другие присмирели, а кто-то сбежал. Если ты думаешь, что трусость и предательство останется безнаказанным, то сильно ошибаешься. Они уже мертвы, только пока не знают об этом.

— Мы хотели обсудить это с ханом, а не с каким-то выскочкой, — опять начал визжать Сункур, при этом боясь посмотреть мне в глаза, — Кто дал тебе право казнить воинов? Ты сознательно ослабил мой курень, убив десяток родичей, и послал остальных малым числом сдерживать прорыв бродников.

— Закрой свой рот, — тихо произнёс Сукхан, — Твоих людей к смерти приговорил сход всех воинов. Что касается трусов, то за ними уже послан отряд, который привезёт их живыми или мёртвыми. Не позорься и веди себя достойно, если знаешь, что это такое. Ты думаешь, никто не замечает, что ты просто боишься усиления моей дружины? По добыче ни у одного из походных кошевых не было претензий к Бурче. Только сейчас ты начал визжать как баба, что именно твой курень обманули. Так ведь всё очень просто. Если тебе не нравятся новые законы нашей орды, то вас никто не держит. Собирайте свои вещи, скот — и откочёвывайте в другие земли.

Пока налившийся краской от гнева скандалист ничего не ответил хану, я добавил свои пять копеек.

— Он уедет только тогда, когда ответит за свои слова. В круг, или я просто прирежу тебя, как трусливого барана, — произнёс я уже на выходе из гостевого дома, где проходило совещание.

У половцев нет дуэльного кодекса, как у европейских рыцарей и дворян более поздней эпохи. Но равный может вызвать равного на бой, если его оскорбили. Мы всё-таки нация воинов, хотя некоторые начали об этом забывать. А подобную оппозицию надо давить в самом зародыше. Сункур ещё сам подставился, дав повод к вызову. Его же людей, которые сбежали с поля боя, отправился ловить объединённый отряд хана и нескольких родов. С ними был и Тархан с десятком моих людей.

— Алтан, — обратился ко мне Кеген, отведя в сторонку от начавшей образовываться толпы, — Сункур желчный и вздорный человек. Ещё он очень завистлив. Но его род делает много для орды. И вообще, нам пора прекращать убивать друг друга.

— Кеген, определись, с кем ты, — спокойно отвечаю главе рода, при этом разминая плечи и руки, — В степи настали новые времена. Нас либо сожрут в ближайшее время, или мы покажем врагам свои зубы, и они отступят. Ведь дело не только в самих бродниках или клобуках. Они предали старые договорённости, перейдя на сторону чужаков. А те не пощадят нас, кипчаков. Знать и глав родов — точно. Они обычно вырезают всю верхушку племени, и включают его в состав своей орды на правах слуг. Те же клобуки просто служат русским князьям. Но никто не покушается на власть их ханов или уклад жизни. Здесь же идёт речь о полном уничтожении народов, входящих в кипчакский союз. Мы должны ответить на это единой ордой и новым войском, иначе через десять лет нас просто не будет в живых. И такие сомневающиеся, как ты, гораздо опаснее для общего дела, чем трус Сункур. Что будет делать эта крыса, понятно уже сейчас. Если не ударит в спину, то предаст при первой возможности. А вот чего ждать от тебя и подобных куренных?

Бывалый воин, коим являлся мой собеседник, стал напоминать краснотой варёного рака. Его не обвинили напрямую, но намекнули на возможное предательство. Но от каких-то резких слов Кеген удержался.

— Ты же понимаешь, что сейчас важен каждый воин. И нет у рода Сункура возможности уйти зимой. Они потеряют весь скот по дороге, и весной им будет нечего есть. А это смерть, что понимают все присутствующие. Что касается меня, то не делай быстрых выводов. Я просто не хочу войны с Рюриковичами. За нападение на клобуков мы можем получить набег переяславцев. Или вообще поход объединённых дружин южнорусских князей.

— Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Напав на чёрные шапки, мы создадим угрозу Переяславлю, и князь снимет осаду с Чернигова. Одновременно с востока ударит Олег Курский и потреплет Новгород-Северскую землю. Не забывай, что мы не пойдём вглубь русских земель, а просто ограбим их слуг и убьём предателей. Летом граница Переяславля будет оголена, и его князю уже будет не до похода против Андрея Черниговского. А тот как раз сможет выдвинуть свою рать на юг. В итоге, Всеволод Переяславский окажется зажат в клещи. Думаю, ближе к концу лета всем сторонам удастся договориться. Мы же за это время очистим от речников Калитву. У нас пока нет сил лезть далее на юг или восток. Но мы получим новые посёлки, продовольствие и людей, ещё сильнее ослабив своего врага. Черниговцы же раздавят Михаила Новгород-Северского, который вынужден будет откупиться от Олега Курского. Да и земля его будет уже изрядно разорена курянами. Киев и его вассалы никому помогать не будут. Я это всё обговорил при личной встрече с великим князем и своим дедом.

— Но ведь есть ещё рязанцы и владимирцы, которым точно не понравится наше усиление. Ещё они враги черниговцев.

— Ты предлагаешь нам сдаться на милость владимирских Всеволодовичей, затеявших эту войну? Или встать на колени перед предателями, чтобы они замолвили слово перед своими новыми хозяевами? Наша задача — стать силой, с которой будут считаться в степи и на Руси. Сделать это, отсиживаясь и дрожа под кустиком, никак не получится. Поэтому реши для себя, Теген. Готов ли ты к борьбе, или для твоего рода лучше не ввязываться в эту войну? Тогда тебе лучше откочевать. Вас никто не считает предателями, поэтому вы можете спокойно уйти летом к лукоморцам, или на Буг. У тебя же там хватает родни? Заберёте имущество и скот. Мы все вам поможем. Никто не собирается ссориться на веки вечные. Просто у нас разные пути.

Собеседник некоторое время молчал. Видно было, что он действительно думает.

— Не много ли ты на себя берёшь? Или это решение хана?

— Это совместная договорённость Бурче, Кораза, меня и нескольких старшин. Сукхан одобрил наши замыслы. Так что думай, Теген. Только не опоздай.

Сункура я убил как-то буднично. При всей своей гнусности, он считался неплохим воином и ещё недавно водил курень помогать Рюриковичам в их междоусобицах. Только мне нынешнему скандалист не соперник. Тем более, что бились мы пешими. Несколько ложных замахов, пара ударов по щиту и, резко сократив расстояние, подрубаю оппоненту колено. Далее дело техники и вот голова оппозиционера катится по утоптанному снегу, орошая его алым цветом. Народ особо не высказывал эмоций. Всё-таки был убит свой, пусть и редкостный говнюк.

Вдруг раздался вскрик, и все повернулись в сторону ближайшего амбара, с крыши которого упал воин со стрелой в груди. Это я подстраховался и попросил парней снарядить луки, заняв удобные позиции, отслеживая подобных стрелков. Нет веры этому шакалу с бегающими глазами, правда, уже дохлому. И он действительно попросил кого-то из своих убить меня, в случае неудачного исхода поединка.

Этот подлый поступок привлёк на нашу сторону всех сомневающихся и просто взбесил остальных воинов. Представителей Сункуровского рода быстро связали как баранов, и бросили в амбар. Трое из них попытались оказать сопротивление и были зарублены разъярёнными куманами. Подобные вещи не прощаются. Думаю, курень этого склочника прекратит своё существование. Трусов и наиболее приближённых к бывшему главе вырежут вместе с семьями. Имущество отойдёт хану, а людей раскидают по другим родам.

— Не очень ли жестокая получается расправа? — спросил Сукхан, когда мы наконец остались одни, переместившись в его юрту.

Общее собрание в итоге приняло предложение хана. Три — четыре недели на подготовку, и мы идём в поход против клобуков. Разведывательные отряды должны уже в ближайшее время выдвинуться к границам кочевий наших врагов. Три небольших рода решили уйти летом и не участвовать в войне. Это их выбор, но пока придётся следить, чтобы они не отправили гонцов предупредить переяславцев и их вассалов. Я бы казнил трусов, но здесь меня окоротили хан с Бурче. Что-то меня действительно заносит в последнее время.

Обсудив все важные вопросы, народ начал расходиться. Мы же переместились в ставку хана. Вот сидим, пьём взвар с мёдом, и постепенно подбираемся к главной теме.

— Зараза уже пустила корни в нашу землю. Бродники переметнулись на сторону врага всем племенем. Очень плохие разговоры ходят про кимаков. Есть слухи, что их специально натравливают на саксинов, хотя там давние противоречия. Да и никто не может знать, скольким ханам или старшинам других орд, враги предложили своё покровительство. Только убогие не понимают, что всю знать уничтожат в первую очередь. Хотя, ты и сам это прекрасно понимаешь. Но трусов надо казнить всегда. Это должно быть вдолблено в любую, даже саму тупую башку. Если ты убежал с поля боя, то обрёк на смерть не только себя, но и ближайших родичей.

— Давай лучше поговорим о том, что беспокоит большинство воинов, — сменил тему хан, — Идут разговоры, будто именно ты под присмотром своего дяди должен возглавить войско. Кто-то договорился до того, что Алтан станет лучшим ханом шаруканской орды.

— Мы с тобой обсуждали мои дальнейшие замыслы, — допиваю напиток и ставлю пиалу на столик, — После того, как мы разобьём клобуков и додавим оставшихся вблизи наших кочевий бродников, я уйду на юг. Думаю, наш разведывательный поход продлится не более трёх лет. У тебя же будет время укрепить свою власть, создать сильную дружину и прижать вольницу отдельных куреней.

— Это понятно. И я вижу тот вклад, который ты вносишь в общее дело. Если бы не угроза с востока, то наша орда за несколько лет могла стать самой сильной среди кипчаков и включить в себя более слабые племена. В союзе с лукоморцами, у нас просто не будет соперников. Но чего добиваешься ты, Алтан из рода Ашина?

— Союз с лукоморцами — очень нужная вещь. Заодно надо привлечь к нему саксинов. Моя задача очень простая — надо спасти Великую Степь от чумы с востока. Когда вернусь, то буду решать. В любом случае нам нужен военный вождь, который объединит все кипчакские силы к западу от Волги.

— И этим вождём должен стать именно ты? — усмехнулся Сукхан.

— Да, — возвращаю ему усмешку, — А может, я замахнусь на титул Кагана. Но я никогда не думал угрожать твоей власти в Шарукани. Поэтому сейчас откровенен перед тобой. Ты никогда не был предателем. И ещё — хан Сукхан всегда стоял за объединение нашего народа, даже в ущерб собственной власти.

— Мне страшно представить, сколько ты прольёшь крови, пока взберёшься наверх. Но я буду поддерживать тебя, потому что жизнь нашего народа важнее!