Глава 7 "Вальс дождя"

Нормальной походкой Валентина сумела пройти только до угла — потом пришлось привалиться к стене. И когда вместо стены спина нащупала дверь, Валентина ввалилась в магазин и лишь чудом не пересчитала головой три ступеньки, ведущие вниз. Ее поймали выходившие покупательницы и помогли дойти до стула, который вытащила из-за прилавка всполошившаяся продавщица. Валентину окружали рулоны всевозможной ткани и тонны заботы — от подать воды до вопроса, не вызвать ли ей скорую? Пришлось снова соврать про беременность, чтобы ее оставили в покое. Хоть в каком-то!

— Это тату! — почти взвизгнула она, когда продавщица слишком уж надолго задержала взгляд на прокушенной шее. — И вот еще одно!

Валентина сунула ей под нос запястье с двумя ранками — бедная женщина прямо отшатнулась, и Валентина тут же почувствовала неловкость: о ней заботились, а она — так вот некрасиво отреагировала на нормальную реакцию нормального человека на ее внешний вид. Захотелось отплатить за заботу добром, то есть покупкой. Но ткань, увы, она больше не будет покупать — с куклами покончено раз и навсегда.

— Я вот это возьму!

На передвижной вешалке красовались народные костюмы ручной работы. Валентина выбрала льняную рубаху с вышивкой.

— Это обережная вышивка, — улыбнулась продавщица снисходительно. — Она защищает от злых духов. Вам как раз самое то в беременность.

Да, самое то, когда рожаешь ребенка для исчадия ада! От него убережет только серебро. Славянские обереги не помогут. И все же она попросила завернуть рубаху и отказалась от примерки — зачем? Все равно ей суждено носить рубаху Брины…

Ее снова передернуло, и Валентина поспешила сбежать от пристального взгляда продавщицы. Вечером на улице вовсю светило солнце, а зимой бы давно стемнело. Она тихо, никуда не спеша, дошла до дома, захватив по дороге молоко и хлеб. С ними она уселась на кухне, и сама не поняла, как провела за столом целый час. Время будто остановилось в ожидании пробуждения графа. Но он будет спать долго. И даже проснувшись, пролежит за спасительной дверью до наступления сумерек.

Валентина заставила себя подняться, убрала со стола крошки, допила молоко и даже спустилась вниз к мусорным бакам. Тонированные стекла скрывали гроб, но она знала о его существовании, и этого было довольно, чтобы задрожать, проходя мимо машины вампиров. Через несколько часов Вольво исчезнет, а вместе с машиной исчезнет и она.

Валентина поспешила в квартиру и запихнула в рюкзак самые необходимые вещи, среди которых оказалась рубаха и куклы летучих мышей. Она отдаст их графу, пусть играет… с ребенком, если этот ребенок когда-нибудь родится. Еще она вынула ключи и, написав записку хозяевам, положила на стол всю имеющуюся у нее наличность. Они придут за квартплатой и увидят, что она уехала, а не сбежала. Оставшиеся вещи пусть выкидывают, хотя…

Валентина притащила мусорный мешок и запихнула туда все, что до того висело на вешалках. Пришлось снова спускаться вниз, и она была уверена, что мешок исчезнет от мусорки раньше, чем она поднимется назад к оставленной открытой двери уже чужой квартиры. Как хорошо, что это съем, а не дом, в котором она выросла, — никаких сожалений: просто очередной переезд. Проблемы возникнут только при очередном пересечении границы, если она когда-нибудь будет пересекать ее в одиночестве, без сопровождения вампиров.

Валентина вскинула голову и с радостью увидела Эмиля.

— Где граф? — спросила она, не дослушав приветствия.

— Думаю, тебе с ним не стоит встречаться.

На его последних словах Валентина услышала, как хлопнула входная дверь.

— Мы поедем следом, — улыбнулся Эмиль.

— Куда?

— Туда, где можно получить завтрак, — он тут же отвернулся и остановил взгляд на дорожном рюкзаке. — Это все твои вещи?

Он снова смотрел на нее. Губы Валентины нервно дернулись.

— Сомневаюсь, что они мне понадобятся. Там нет серебра.

Эмиль усмехнулся. Не зло. Добрые улыбки у него никогда не выходили. Но сейчас он явно находился в приподнятом настроении.

— Граф на меня злится? — Валентина все не могла прекратить моргать. — За рыжую девушку?

— Мы знали, что ты ее спасешь… — Эмиль смеялся. — Вернее, нашего графа — от необдуманного шага. Уличные убийства сейчас под запретом в вампирской среде. Нам проблемы не нужны. Пойдем, а то я тоже голоден.

— Вот, — Валентина протянула ему телефон. — Это список доноров. Если вдруг…

Эмиль переслал себе сообщение и вернул Валентине телефон со словами:

— В другой раз, может быть. Сейчас мы приехали подготовленными. Пойдем.

Он взял ее рюкзак. Она повернула замок, и входная дверь захлопнулась, отрезав Валентину от прошлого. Или новой жизни, которую она пыталась, но так и не сумела начать.

Вольво во дворе не было. Эмиль вывел ее на улицу, где стояла машина, от которой Эмиль в декабре подзаряжал ее Ситроен. Она села в машину и пристегнулась. Эмиль бросил рюкзак на заднее сиденье поверх чемодана с куклами.

— Я подумываю заиметь ассистентку, — губы профессора снова изображали улыбку. — Ты же не откажешься помочь мне со второй марионеткой?

Что это? Не просьба ведь. Наверное, Эмиль хочет утешить, заверить ее в том, что она останется живой или… Хотя бы не-мертвой. Но плакать или радоваться она будет потом: сейчас она не может тратить силы ни на смех, ни на слезы Слишком мало их осталось, жизненных сил.

Они проехали всего ничего. Валентина посмотрела в окно — на узкой улочке не было намека на клуб. Зато она увидела Вольво и тут же открыла дверь.

— Это в квартире, — ответил Эмиль с опозданием, когда протянул к ней руку, чтобы поддержать.

Квартира выглядела огромной. Из тех, что долго были коммуналками. Длинный коридор и двери, двери, двери — открытые и закрытые. Ремонт был уже с российских времен, но дизайном никто не заморочился. Люди приходили сюда за другим.

С порога им предложили бокальчик свиной крови, по цвету совсем не отличавшейся от гранатового сока. Подала его девушка в черной хламиде, и Валентина усмехнулась — по закону жанра девушка обязана быть нагой. Эмиль взял бокал и выпил залпом, но физиономия его осталась постной. Он что-то спросил человека в черном, тот указал на дверь, но Эмиль завел ее в дверь напротив.

— Сядь в кресло и сиди, — приказал он, и она села, почувствовав в ногах невыносимую слабость.

Эмиль стоял у нее за спиной, и Валентина боялась обернуться. Вперед смотреть тоже было невыносимо тяжело: там парочка обычных людей занималась тем, чем не занимаются нормальные люди. В руках девушки скальпель, вот она делает надрез парню чуть ниже плеча, нажимает на ранку, чтобы выдавить кровь, и слизывает ее языком.

Валентина поняла, что если сейчас же не отведет взгляда, ее вывернет тут же в кресле. Но взгляд отвести оказалось делом непосильным, и она догадалась, что это Эмиль заставляет ее искать на шее сумасшедшей девушки заветную жилку. Перед глазами начал расползаться кровавый туман… Чего он этим добивается? Готовит ее к не жизни вампиром или заставляет проникнуться жалостью к графу и простить ему жажду крови…

— Меня сейчас вывернет, — проговорила она одними губами и обернулась.

За креслом оказалось пусто. Не найдя в комнате Эмиля, она вдруг вспорхнула птичкой и побежала на кухню. Впрочем, полет закончился подле одной из дверей, которая неожиданно открылась, но, к счастью, не выпустила в коридор никого из вампиров. Выдохнув, Валентина пошла дальше.

Кухня выглядела пообшарпаннее коридора. И плита была совсем старая, которой если и пользовались, то скорее всего только для разогрева чайника. Но здесь хотя бы никто никого не резал. Валентина кивнула присутствующим — в таких местах, кажется, не обязательно представляться и спрашивать разрешение войти и сесть. Но она не села, а потянулась к открытой полке, чтобы взять стакан. Глоток воды для нее сейчас, что стопка крови для вампира — жизненно необходим.

Однако у раковины она замерла. Парень с наполовину обритой башкой не сводил глаз с ее запястья. Нет, не как смотрят голодные вампиры, а выражая человеческое чрезмерное любопытство.

— Не желаете познакомиться поближе, барышня?

Валентине снова захотелось бежать в ванную — на этот раз от одного только вида подкатившего к ней субъекта. Но она нашла в себе силы открыть кран и, ополоснув стакан, наполнить его заново. Вода из-под крана ей уже не страшна.

— Эй, что за игнор?!

Когда субъект позволил себе прикоснуться к ее плечу, она выпалила:

— У меня гепатит!

Это оказалась самая действенная защита от посягательств. Ее тут же оставили в покое, и она смогла допить воду. Однако от мысли вернуться в гостиную отказалась сразу, как только та появилась в гудящей голове.

— Кто этот англичанин, с которым ты пришла? — спросила девушка немногим старше ее, с серьгой в носу и двумя колечками в нижней губе.

Валентина села на стул.

— Профессор из Кэмбриджа. Изучает фольклористику.

И она не лгала.

— Ты у него и переводчица, и донор?

Девица кивнула на шею очень даже одобрительно.

— Не у него.

Валентина отвечала односложно, надеясь, что беседа не состоится, но девица попалась настойчивая.

— Хочешь попробовать?

Она протянула бокал, украшенный вишенкой, в содержимом которого сомневаться не приходилось. Валентина, давясь желчью, отрицательно мотнула головой.

— А просто выпить хочешь? Могу "Кровавую Мэри" сделать.

Валентина от безысходности кивнула. Чем еще заняться тут?! На трезвую голову все это выносить невозможно.

Девица совершила быстрые махинации с блендером, вылила кровавое содержимое на лед и протянула ей стакан. Вкус показался Валентине странным. Возможно, причина в том, что уже пару лет она не пила сильных коктейлей.

— Кровь — это супер, — продолжала девица, потягивая из своего бокала. — Я три литра в неделю выпиваю. В основном свиную, ее легче достать. Утром, со льдом, такой бодрячок. И в суп классно добавлять. Ты пей-пей… Нравится? Там все, как обычно, просто я всегда немного крови добавляю…

Валентина не поняла, как добежала до туалета. Зря только торт ела! И мороженым заедала… И хлеб жалко, и молоко… Она хотела оттолкнуть того, кто пытался оторвать ее от унитаза, и почти ударила, когда вдруг услышала голос Дору, призывающий ее успокоиться, и позволила макнуть себя головой в раковину со следами ржавчины у слива, в который бежала с ее лица вода. Эмиль протянул из коридора руку и приставил к ее губам стакан. С водой!

— Мне подмешали в сок кровь… — пролепетала Валентина в свое оправдание, хотя пока ее никто ни в чем не обвинил. — Я думала, это обычая "Кровавая Мэри".

— Будто не заметила, чем люди тут занимаются! — хохотнул Дору, промокая ей мокрое лицо полотенцем.

Грязным, и Валентина брезгливо откинула его на пол, под ноги.

— Я хочу на воздух, можно?

Дору перевел взгляд на Эмиля, тот кивнул.

— Я присмотрю за отцом. Идите.

— Граф здесь надолго? — спросила она Дору, но снова ответил Эмиль:

— Для твоей же безопасности я бы его не торопил.

— А для нашей? — огрызнулся Дору, — Шел бы ты уже к нему, пока он тут кого- нибудь не высосал до дна.

Дору крепко держал Валентину за локоть, и она совсем не боялась наткнуться на что-нибудь в темноте. На лестнице с освещением тоже были проблемы. Темнота сгущалась и на улице.

— Дору, я хотела бы посмотреть на город сверху. Это ведь может быть последний раз, когда я его вижу. Граф поднимал меня в небо…

— Я не рискну, — перебил Дору. — К тому же, нас могут заметить… Крыша тебя не устроит?

— Устроит, — кивнула Валентина.

Дору оглянулся на пустую улицу, обнял ее за талию, и через секунду под ногами Валентины было уже кровельное железо. Она посмотрела вниз, затем по сторонам. Увидела Исаакий. С колоннады собора вид на город открылся бы лучший, но ехать туда не было времени. Его вообще ни на что не оставалось в короткую летнюю ночь. Где же граф?

— Они нас позовут, — ответил Дору на незаданный вопрос.

Валентина улыбнулась и сильнее сжала ему руку. Начал накрапывать мелкий ночной дождик. Вот откуда взялась темнота. Она не заметила туч, не подумала взглянуть в небо.

— Как хорошо… — прикрыла она глаза. — Дождь все смоет, всю эту грязь… Дождь в дорогу — это хорошо.

— Так говорят про мертвых, — поправил ее тихо Дору.

Валентина взялась за его вторую руку: под дождем кожа вампира казалась больше мокрой, чем ледяной.

— Ну, а кто здесь не мертвый?

— Ты, — улыбнулся юный граф и вдруг воскликнул: — Вальс снежинок ты танцевала с отцом. Станцуешь со мной вальс дождя?!

И он принялся насвистывать мелодию Шопена. Валентина сделала первый шаг. Он второй. Она третий… Ноги даже в кроссовках скользили. Но в паре с Дору ей не было страшно. Валентина улыбалась, даже когда поскользнулся сам вампир.

— Осторожней! — сказала она.

— Это ты должна быть осторожной! — выкрикнул Дору со смехом. — Ты — живая, я

— нет! Нет! Нет!

Он хохотал, но вдруг смех его оборвался. Валентина обернулась, уверенная, что на крыше стоит граф. Но это был Эмиль. Выглядел он озабоченным. Даже слишком.

— Он кого-то убил, да? — выдал Дору шепотом.

— Вызвали скорую. Нам лучше быстрее уехать. Граф в машине. В моей. Иди к нему. Я поеду на Вольво с Валентиной. Мы так решили.

Дору начал медленно спускаться от трубы к краю крыши. Валентина взвизгнула, когда он пережал ей раненое запястье. Дору разжал пальцы. На мгновение. И в это мгновение ноги ее поехали.

— Держи ее! — донесся до ее ушей крик Дору.

Откуда-то издалека.


Загрузка...