Последние джедаи. Эпизод VIII

Глава 21

Под полной луной, яркой, словно фонарь, Рей в одиночестве шла по лугу на вершине острова. Ее взгляд блуждал по развалинам джедайского храма, похожего на светлый шпиль, венчавший извилистую каменную лестницу.

Наверняка она видит все это в последний раз. В последний раз идет по травянистой седловине. В последний раз восхищается мастерством строителей древних зданий.

От подобных мыслей девушке взгрустнулось. Она печалилась, что так и не нашла на острове того, на что надеялась.

Например, учителя. Или искру надежды.

Она упустила и то и другое, и теперь предстоит объяснить это все генералу Органе.

У Леи на плечах уже и так была неподъемная ноша потерь, а Рей лишь увеличит ее, рассказав... собственно, что? Что ее брат потонул в печалях и самобичевании? Что после того, как помог Силе прийти в равновесие, он закрылся от нее, упорно отвергая ее зов? Что он собрался умереть в одиночестве на клочке земли посреди безымянного океана на забытой планете, когда Галактика охвачена пламенем?

Что ж, Рей не хотелось все это говорить. Но она это сделает, потому что обязана рассказать Лее правду.­

А потом она будет сражаться. Даже если подарит Галактике всего один лишний день надежды. Пус­кай даже минуту, секунду, но она будет сражаться.

Заметив далеко внизу серый диск «Сокола», Рей покопалась в сумке и достала комлинк.

— Чуи, готовь корабль, — сказала девушка. — Мы улетаем.

Договорив, она ощутила знакомое присутствие — словно погода переменилась за ее спиной. По рукам побежали мурашки.

— Я бы предпочла не сейчас, — не оборачиваясь, сказала она.

— Я тоже, — ответил Кайло.

Собравшись с духом, Рей повернулась, твердо решив,­ что в этот раз никого не пустит в свой ра­зум. В этот раз она заставит его ответить за соде­янное.

— Почему ты ненавидел своего отца? — требовательным тоном поинтересовалась она и тут же осек­лась. — Ох!

Кайло стоял в своих покоях, обнаженный по пояс. Жуткий шрам, которым она наградила его во время поединка, змеился по его лицу и шее до самой ключицы.

Брови Рей поползли вверх, но Рена, похоже, не смутили ни ее появление, ни ее вопрос.

— Потому что он слабовольный дурак, — ответил он.

Девушка через силу взглянула ему в глаза — в эти злобные пронзительные глаза.

— Я тебе не верю, — заявила она. — Ты просто хочешь... ты не мог бы хоть чем-нибудь прикрыться?

Кайло проигнорировал и эти слова, и Рей пришлось сосредоточиться.

— Почему ты ненавидел своего отца? Ответь честно.

— Отвечу, когда ты задашь честный вопрос, — парировал он, и Рей захотелось на него наорать. Он ей не учитель — хватит с нее пока наставников.

— Почему ты ненавидел Хана Соло? — спросила она.

— Опять не то, — скучающе бросил Кайло.

Но так просто ему от Рей не отделаться.

— У тебя был любящий отец. Он заботился о тебе.­

— Ненависти не было.

— Тогда почему? — потребовала ответа девушка.

— Что почему? Ну, давай скажи!

— Почему ты убил его? Я не понимаю!

— Не понимаешь? Ты? — Любопытство Кайло было искренним, и это выводило из себя. — Родители выбросили тебя, как мусор.

— Неправда! — возразила Рей, с неохотой признавая, что голос прозвучал жалобно даже для собственных ушей. Их странная связь дала ей возможность узнать о его способностях и помогла раскрыть собственные. Но еще она позволила ему копаться в ее чувствах и воспоминаниях.

Но Сила никоим образом не могла ни сказать, ни показать ему этого, так ведь?

— Правда! — настаивал Кайло. — Но тебя все равно тянет к ним. И в этом твоя слабость. Ты повсю­ду ищешь их — сначала в Хане Соло, теперь в Скайуокере.

Его взгляд был хищным и знающим.

— Он рассказал тебе, что случилось той ночью? — спросил Рен.

— Да, — ответила девушка, уже понимая, что Кайло сумеет распознать ложь.

— Нет, — возразил он.

Бен Соло, уже не мальчик, но еще не мужчина, поднимает полный удивления и тревоги взгляд. Дядя Люк вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Лицо мастера-джедая перекошено и озарено светом зеленого лезвия его светового меча. Сила бурлит от опасности. На краткий миг на лицо Люка ложится тень сожаления, но Бен видит — дядя зашел уже слишком далеко и не отступится. Он без колебаний разрубит спящего племянника пополам.

Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок блокирует смертельный удар. Скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Но Бен знает, что это лишь краткая отсрочка — долго против более сильного учителя ему не выстоять. Загнанный в угол, он тянется к потолку свободной рукой, умоляя камни внять его просьбе и обрушиться на голову Люка. Спасти.

— Он почувствовал мою мощь, как теперь чувствует и твою, — заявил Кайло. — И испугался.

— Ты лжешь, — не слишком уверенно попыталась возразить Рей. Что-то подсказывало, что Кайло рассказал ей правду или, по крайней мере, не пытался­ одурачить ее. И разве она не ощутила в Люке угрызе­ний совести и чувство вины? Что, если он ушел в изгнание не из-за поступка ученика, а из-за поступка учителя?

— Пусть прошлое умрет, — сказал Кайло. — Убей его, если нужно. Только так можно стать тем, кем предначертано.

А потом он исчез, оставив ее одиноко стоять посреди ночи и размышлять, что нужно сделать еще одно дело, прежде чем навсегда покинуть убежище мастера Скайуокера.

Стиснув зубы, Рей зашагала по каменистой возвышенности прочь от «Сокола».

В свете луны Люк стоял у входа в храм. Где-то под ним волны беспрестанно подтачивали берега острова, медленно и терпеливо разрушая его, растворяя в морской пучине, из которой он возник. В вышине холодными огнями сверкали звезды, вечно следующие своим неизменным путем.

Люк сел — ноги запротестовали, когда он с трудом принял нужное положение. Положив ладони на выступ скалы, где на протяжении тысячелетий меди­тировали бесчисленные джедаи, Скайуокер закрыл глаза.

«Дыши. Просто дыши».

До ушей донесся звук ветра — его извечного спутника на этом острове. Сейчас это было тихое перешептывание осенних бризов, а не зимние завывания и не рев летних бурь. Он слышал крики ночных птиц, пролетавших в небе, и мерный стрекот насекомых среди трав.

По пришедшей в движение гладкой поверхности воды в древнем резервуаре за его спиной пробежала рябь.

Теперь Люк слышал гораздо больше. Он слышал шорох песка и гальки, перекатываемых волнами. Он слышал, как слепые черви ползут сквозь почву, роя свои ходы и даруя плодородие земле. Он слышал попискивание, с которым последние в этом сезоне птенцы поргов ворочаются в яйцах, согретых сердцами их матерей.

Он слышал, как мир вновь захлестнул его чув­ства.

На борту «Раддуса» медицинский дроид MD-15 приподнял свою безликую белую голову. Сердцебиение пациентки, сопровождаемое всплесками мозговой активности, внезапно участилось. Дроид сфокусировал фоторецепторы на своей подопечной, непо­движно лежащей на репульсорной каталке. Ее глаза двигались под закрытыми веками.

— Люк, — прошептала Лея.

Звуки усилились, достигли крещендо и обрушились раскатом грома, за которым последовал невероятный поток образов.

«Отыщи свой центр. Найди равновесие».

Тело Люка будто охватило пламя. Он знал, что это не так. Он принял это чувство, не дав ему завладеть собой, а затем позволил ему схлынуть. На смену пришло знакомое ощущение тепла, единения, обретения себя как части бесконечной паутины связей,­ соединяющей его со всей вселенной, где все занимает свое положенное место.

Сила.

Этот аспект Силы — джедаи называли его Живой Силой — непрерывен и постоянно обновляется. Но джедаи говорили и о другом аспекте — Космической Силе. Она обладала самосознанием, целью и волей. И воля эта перестала проявляться, когда не стало ситхов, но вновь пробудилась во время изгнания Люка. Воля, которую Люк наконец-то снова признал.

Теперь Люк увереннее потянулся чувствами дальше, легко скользя сознанием сквозь бурлящую на острове жизнь. Он мгновенно обнаружил Рей — в Силе она была словно маяк, горевший столь ярко, что все окружающее будто бы тянулось к ней.

Но Люк ощутил еще одно знакомое присутствие. На этот раз далеко — невероятно далеко. Но такая мелочь, как расстояние, не могла затмить это присутствие в его сознании.

Старый джедай открыл глаза.

— Лея, — вымолвил он.

Рей стояла на длинном плоском каменном выступе, что возвышался над травянистыми склонами ост­рова и низким утесом нависал над морем. В его цент­ре зияла дыра, окруженная красноватым мхом, сереб­рящимся в лунном свете.

Девушка осторожно приблизилась к месту, которое явилось к ней в видении на уступе для медитаций. К месту, которое пыталось ей что-то показать. Люк предупреждал: приняв это предложение, она может поддаться темной стороне, но возможно, он просто боялся истин, которые оно могло раскрыть.

Она вгляделась в чернильную черноту провала. Яркий свет луны не достигал его глубин. Дыра булькала и шипела, словно говорила с гостьей.

Рей остановилась у края, наклонилась, чтобы осмот­реть мох, и поскользнулась. Или же ее затянуло внутрь. Она не знала, слышит ли свои крики, или же звуки издает сама дыра.

Она упала в обжигающе холодную воду — легкие словно пронзило ножом. Борясь за жизнь, Рей вынырнула и кое-как вылезла на гладкий плоский камень, жадно хватая воздух. Глаза щипало от соли.

Девушка поняла, что оказалась в пещере — длинном узком гроте, который море выточило под кромкой утеса, образовав скрытый подземный зал. Существование пещеры выдавало лишь отверстие вертикальной шахты, выходящей на поверхность. Во время прилива дыра извергала потоки воды, а сейчас, когда­ океан стоял низко, ее шум походил на вздохи.

Море настолько отполировало стены пещеры, что камень стал походить на пускай потрескавшееся, но гладкое темное зеркало. Рей увидела в нем свое отражение, повторенное тысячу раз в лабиринте камен­ных граней так, что вдаль протянулся стройный ряд множества Рей, терявшийся из виду.

Рей всмотрелась в зеркало, и то будто бы всмот­релось в ответ. Сила завибрировала, реагируя на приближение чего-то.

Рей слышала свое дыхание, медленное и неровное.­ Оно участилось, когда девушка осознала, что оказалась в камне, в зазеркалье, и между ней самой и дрожащей в пещере девчонкой стоят еще несколько ее копий.

Затем эти Рей исчезли, и сотня новых встала между ней и стройной фигуркой на уступе. Она повернула голову, и все новые Рей послушно сделали то же самое; каждая поворачивала голову через мгновение после того, как это делала предыдущая, пока все вместе они не стали всматриваться в глубины темной скалы.

Рей понимала, что нужно проникнуть дальше: это лишь кажется, что мир внутри камня бесконечен. Он куда-то ведет, и, если у нее достанет смелости достичь этого тайного места, оно покажет то, ради чего Рей пришла... и что больше всего страшилась узнать.

Вглубь скалы тянулась вереница Рей — часть цепи, что стояла перед ней. Девушка велела себе следовать за ними, стать ими, не обращать внимания на голос в голове, продолжавший нашептывать, что она застрянет во тьме, в этом тайном сердце острова, навеки.

Она следовала за вереницей Рей, стремясь добраться до конца этой сюрреалистичной последовательности, пока именно это и не произошло. Пока не осталась одна, последняя Рей, тяжело дышащая и глядящая в большое круглое, подернутое пеленой зеркало полированного камня, похожее на то, что взывало к девушке в пещере.

Эта последняя Рей стояла перед камнем, всмат­риваясь в его глубины.

— Покажи мне моих родителей, — умоляла она. — Пожалуйста.

Рей протянула руку, и туманная поверхность зеркала пошла волнами, ее тьма начала таять. Девушка увидела две смутные фигуры. Кровь застучала у нее в ушах, а фигуры слились в одну. Пальцы Рей коснулись камня и встретились с кончиками пальцев фигуры из зазеркалья.

На нее смотрела девушка из морской пещеры. Смотрела она сама.

Рей опустила руку, и ее отражение сделало то же самое.

По щекам покатились слезы.

Столько ночей провела она в пустынях Джакку, сирота в занесенных песком обломках забытой войны. Она отмечала каждую ночь, выцарапывая черточ­ку на металле, пока не оказалась окружена тысячами­ этих засечек. Их было слишком много, чтобы действи­тельно вести учет времени, но это давно стало не важ­но. Палочки уже превратились в нечто иное — она не знала, во что именно. Возможно, в свидетельство ее непоколебимой веры, что все это не бессмысленно. Или, быть может, в ритуал, позволявший юной Рей не поддаваться одиночеству, что вечно довлело над ней, подрывая ее надежду и шепча, что она закончит так же, как и все, брошенное на Джакку, — превратится в пустую и бесполезную оболочку.

Теми длинными ночами ей было одиноко, но не так, как сейчас, в холодной и темной пещере в глубинах острова, стоя перед своим отражением.

Слезы наконец иссякли, и Рей подняла голову. Она знала, кому нужно рассказать о пещере, о том, что она искала и что увидела, — тому, кто поймет, должен понять, как одиночество и потери разъедают душу до тех пор, пока на ее месте не останется ничего.

Люк боялся, что пробудившееся чувство Силы затмило его восприятие материального мира и Рей вместе с «Соколом» уже покинула планету.

— Рей, ты была права! — воскликнул он, идя по лугу под неистовым ливнем и всполохами молний. — Я лечу с тобой, Рей!

Отшельник так долго закрывался от Силы, что теперь она ревела вокруг него. Рей была права. Он нужен ей. И Лее, и Сопротивлению, и всем, кто еще не утратил надежду. Из-за горя и чувства вины, окруженный тьмой и отчаянием, он этого не понимал. Пытаясь оградить Галактику от своей неудачи, он отгородился от всего, включая надежду.

Джедай не сомневался, что Рей привела сюда Сила.­ Гостья доставила послание, которое он отказывался слушать. Но она оказалась не просто вмес­тилищем Силы. Не стоило настолько принижать ее значе­ние. Еще она была молодой девушкой, могущественной в Силе и нуждавшейся в его помощи. И верившей в него, несмотря ни на что.

Добравшись до хижин, Люк с облегчением увидел,­ что грузовик Хана Соло все так же стоит у подножия­ длинной извилистой лестницы. А сквозь дверь и узкое­ окно выбранной Рей постройки пробивается свет.

Он радостно ускорил шаг, стремясь наверстать упущенное время.

Стоило Рей добраться до своего жилища, как она тут же ощутила его сквозь Силу рядом с собой. Связь между ними была столь сильна и неукротима, что ассоциировалась у девушки с прикосновением к оголенному проводу. Она закрыла глаза, снова открыла их и увидела Кайло Рена — словно он сидел на каменной скамье по соседству. Словно протяни она ладонь — и коснулась бы его руки, лица, волос.

При виде его на девушку накатило облегчение.

Кайло внимательно слушал. Его узкое лицо оставалось бесстрастным, пока она рассказывала, как ее затянуло в пещеру, как она очутилась в камне и как путешествие прошло впустую, не явив никаких откровений, помимо того, насколько она одинока.

— Ты не одинока, — уверенно сказал Рен, и она ему поверила.

— И ты не одинок. Еще не поздно.

Рей осторожно потянулась рукой к его руке, гото­вясь, что их ладони пройдут сквозь друг друга, и гадая, почувствует ли как-нибудь это в Силе.

Однако их пальцы действительно соприкоснулись.­ Она стиснула протянутую ей руку, вздрогнув от этого касания, и увидела, что он потрясен не меньше.

Вошедший в хижину Люк Скайуокер увидел Рей и Кайло, держащихся за руки и глядящих друг другу­ в глаза.

— Нет! — закричал он и выбросил вперед ладонь. Всплеск энергии разметал камни, из которых была сложена постройка, рассыпав их вокруг скамьи, где сидели потрясенные молодые люди.

Под проливным дождем Рей сжала теперь уже пустую ладонь и пристально посмотрела на Люка.

Не сводя глаз с мастера-джедая, девушка поднялась на ноги.

— Это правда? — потребовала она ответа. — Вы пытались его убить?

— Покинь остров, — бросил Скайуокер сквозь стиснутые зубы. — Немедленно.

Он развернулся и пошел прочь — точно так же, как в день ее прибытия, отказавшись взять меч, воззвавший к ней.

В тот раз она лишь хлопала глазами, обиженная и смущенная. Казалось, что все это случилось уже давным-давно.

— Нет, — заявила Рей. — Ответьте. Скажите правду. Стойте!

Люк не отреагировал, и Рей, схватив посох, тремя размашистыми шагами догнала его, замахнулась своим оружием и ударила старого джедая по затылку, повалив того на землю.

Подняв глаза к небу, Скайуокер удивился, увидев над собой оскалившуюся девушку.

— Вы правда это сделали? — закричала Рей. — Вы породили Кайло Рена?

Люк встал, и Рей тут же поняла, что ничего не изменилось — он по-прежнему намеревался уйти прочь. В ярости она снова замахнулась посохом — но отшельник так быстро протянул руку, что она превратилась в размытое пятно и с крыши одной из хижин сорвался длинный громоотвод. В мгновение ока он блокировал удар посоха, отчего у девушки загудели предплечья и она отпрянула назад.

Рей снова бросилась на старого джедая, ее посох и его импровизированное оружие вращались и сталкивались под непрекращающимся дождем. Девушка наседала. Никогда еще ее привычный посох не был так удобен — он ощущался как часть ее самой. Уверенность Рей росла, она хищно и самодовольно улыбнулась, разглядев удивление на лице противника.

Однако оно было лишь мимолетным. Она не успела уследить, как Скайуокер парировал ее удар и продолжил разворот, вывернул оружие из ее рук и отшвырнул на камни, оставив Рей беззащитной.

Она протянула руку, ощущая вокруг себя живую и голодную Силу, и почувствовала в ладони тяжесть светового меча. Он вспыхнул, и Люк отступил, глядя на высоко поднятый клинок, искрящийся и шипящий под каплями дождя.

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Затем Рей выключила меч, и они с Люком остались стоять под ливнем.

— Скажите мне правду, — попросила она.

Люк Скайуокер смотрит на своего племянника Бена Соло, уже не мальчика, но еще не мужчину. Он вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Мастер-джедай закрывает глаза. Сила бурлит от опасности. На лицо Люка ложится тень беспокойства, когда он протягивает руку, призывая Силу и касаясь разума спящего Бена.

Мальчик неподвижен, его лицо спокойно. Веки Люка все так же опущены. Но он видит огонь, разрушения и остекленевшие глаза мертвецов. Он слышит крики, гул световых мечей, грохот взрывов.

Тьма, исходящая от этого стройного темноволосого паренька, окутывает все, и ей вторит какофония ужаса. Люк отдергивает руку, словно обжегшись. Силу вокруг Бена всегда пронизывали нити тьмы, но увиденное превосходит даже самые страшные опасения Люка.

Люк с мрачным взглядом снимает с пояса световой меч и зажигает клинок. Но затем он смотрит на Бена, и мимолетная, почти неосознанная мысль исче­зает. Он не может пронзить мечом сына своей сест­ры, пока тот спит.

И Люк сразу же осознает, что уже слишком поздно — он уже подвел своего ученика. Потому что глаза Бена открыты — испуганные, но все понимающие. И без того огромные способности парня во владении Силой растут день ото дня. И он — Скайуокер.

Он знает, о чем Люк думал.

Он знает, что Люк видел.

Он знает, что грядет.

Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок наносит смертельный удар, целясь в учителя. Меч Люка встречает меч Бена, скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Затем Бен тянется к потолку свободной рукой, вынуждая камни обрушиться на голову Люка.

Рей коснулась руки мастера-джедая.

— Вы подвели его, решив, что его выбор сделан, — мягко, но напористо сказала она. — Это не так. В нем до сих пор идет борьба. Если он отринет темную сторону, все переменится. Тогда мы сможем победить.

Люк посмотрел на нее. Его взгляд был мрачен, и Рей впервые обратила внимание, насколько он стар: сломленный человек, вновь затянутый бурей, от которой пытался спастись. Но его голос был тверд и настойчив.

— Все будет не так, как ты думаешь, — предупредил мастер-джедай.

— Нет, так. Сейчас, коснувшись его руки, я увидела его будущее. Я видела его так же ясно, как вижу вас. Бен Соло вернется на светлую сторону, если я встречусь с ним.

— Не делай этого, Рей, — попросил Люк.

В ответ Рей снова протянула ему рукоять меча — последнее приглашение. Она сразу поняла, что Скай­уокер не примет его.

— Тогда он — наша последняя надежда, — сказала девушка.

Она развернулась и зашагала прочь.