После конца

Глава 57

МАЙЛС

Долгих шесть часов заняло путешествие из Солт-Лейк-Сити в Вегас. Я забил на радио и уже спел все песни, которые знал, с открытым окном (так мой голос звучит не так плохо... не то, чтобы я осмелился петь, если бы кто-либо был в пределах слышимости). Так что единственное, что мне оставалось делать после моего третьего исполнения «SweetHomeAlabama» (сопровождая его инструментальными звуками гитары), - это думать.

Я ломаю голову, пытаясь разобраться во всем, что случилось со мной за последнюю неделю. Размышляя об этом, я стараюсь восстановить в памяти всё, что Джуно рассказывала о своём прошлом, о Йаре, и её «земной магии». Но вспомнить удается немного, в основном из-за того, что все её рассказы я пропускал мимо ушей, считая их потоком бреда.

Они не стареют. Не болеют. У всех детей в глазу эти звёздные штуки. Три десятилетия назад они отрезали себя от остального мира. Они верят в так называемую Йару, которая позволяет передавать информацию между любыми элементами природы. А также позволяет воздействовать на природу.

И... её община обладает чем-то настолько ценным, ради чего очень влиятельные люди пошли на похищение и продолжают преследовать Джуно.

Теперь всему нашлось объяснение. И дикости Джуно, и её подозрительности, и её странной реакции на все современное... на всё, что было произведено на протяжении последних тридцати лет. Как ей сейчас, должно быть, трудно, осознавать, что люди, которых она уважала, всю жизнь ей врали. А она ещё и рискует собственной жизнью, чтобы их разыскать.

Я задаюсь вопросом: а что бы сделал я, окажись мой отец в беде, как далеко зашёл бы, спасая его? Трудно сказать. Но с болью, размером с Техас, я тут же осознаю, что сделал бы что угодно, ради спасения мамы, если бы только она позволила. И это, безусловно, помогает мне понять неудержимость Джуно в достижении её цели. Но, не смотря на твёрдость и решительность, она - всего лишь девочка, одна против, по меньшей мере, двух влиятельных группировок, за одной из которых стоит мой отец со своей многомиллиардной корпорацией.

Вопреки собственной воле, я мыслями возвращаюсь к той ночи, когда поцеловал её в палатке. Я чувствую, как учащается пульс, вспоминая нежность её губ, удивленный взгляд и вес её тела на себе. Я перецеловал наверное больше десятка девчонок. Но такого поцелуя у меня еще не было.

Джуно другая. Она пробуждает во мне желание стать лучше. Я вспоминаю выражение её лица, когда я сказал, за что меня турнули из школы, и мне становится стыдно. Мне хочется стать человеком, достойным её уважения. Восхищения. Но для этого я должен измениться. Стать сильнее. Таким же сильным, как она.

В девять вечера я подъезжаю к знаку «Добро пожаловать в Лас-Вегас». Я останавливался всего один раз, и то, чтобы заправиться и купить продуктов. Воспользовавшись папиной карточкой Shell, я затарился Кока-Колой, конфетами Rolo, солёными крендельками и чипсами - только это и продавалось на заправке. И еще я попытался дозвониться отцу, но он не взял трубку. Я отгоняю дурные предчувствия. Тем более сделать все равно ничего не могу с такого расстояния, да еще и в вечернее время.

Я въезжаю на Милю чудес, двигаюсь мимо мигающих огней, пока не оказываюсь за городом. Глаза слипаются, и я понимаю, что дальше ехать не смогу. Я съезжаю на обочину и без задних ног заваливаюсь на переднее сидение, укрываюсь пиджаком и моментально погружаюсь в сон.

Джуно идет ко мне по заснеженной равнине, позади виднеются ледяные вершины гор. Она одета в меха, густые черные волосы достают до середины спины. В руках она держит маленькую приоткрытую коробочку из которой льется огонь. Золотистое сияние, словно жидкий солнечный свет. С каждым шагом он расплескивается ей под ноги, но не касается их. Сердце у меня в груди прыгает, как обезумевший сверчок. Джуно не кажется больше ни разгневанной, ни настороженной, ни ожесточенной. Она красивая и умиротворённая. Приближаясь, она улыбается, и протягивает коробочку мне.

Жидкий солнечный свет, пролившись, обжигает мне ногу и медленно поднимается вверх, распространяясь по телу. Боль становится невыносимой и я кричу, но пошевелиться не могу. Вот золото уже разливается по моей груди и охватывает шею. Я ртом хватаю воздух, но вдохнуть не могу - оно душит меня.

Умиротворение на лице Джуно сменяется сочувствием.

- Майлс, - произносит она, не шевеля губами, - ты и Йара - одно целое.

Я в огне. Пылающая золотая статуя. Пламя расходится во все стороны, превращая снег под ногами в лужицы, обдает жаром лицо Джуно, покрывая румянцем её нос и щёки. Но она приближается и касается моих губ своими. И от её поцелуя я разлетаюсь на миллион маленьких искр, взлетающих в морозный зимний воздух и рассеивающихся в ночном звездном небе.

Открыв глаза, я бросаю взгляд на приборную панель. Три часа. Я лежу, отходя ото сна, потрясённый и измождённый, затем, наконец, сажусь и пристёгиваюсь. Завожу машину и отправляюсь в Лос-Анжелес, проведя следующие четыре часа в раздумьях о Джуно.