Портфель точка два

Портфель точка три

Эпизод 1.3

Дела житейские.

На лестничной клетке гремели железом сантехники, обустраивая квартиру напротив. А в углу площадки драный, битый жизнью кот смаковал бутерброд. Деликатно придерживая лапой добычу, он явно наслаждался процессом. Рыжий гурман повернул голову, заинтересованно блеснул желтым глазом и вдруг резво рванул под ноги, целя в открытую дверь. Беседин не сплоховал — пресекая проникновение на территорию, он мягко отфутболил наглеца к исходной позиции.

Кот кувыркнулся через голову, но решимости не утратил. Дернув спиной, бесстрашно бросился на новый штурм. Сантехники заржали — вторую попытку Степан отразил тем же техничным приемом.

— Наглая морда, — заметил ему Беседин, прикрывая дверь. — Кошку чуешь, демон? Но пасаран!

Прядая порванным ухом, кот проводил глазами удаляющуюся спину Беседина. Посчитав уход человека отступлением, он оккупировал дверной коврик, предварительно притащив за собой недоеденный хлеб. После восхитительной колбасы с сыром кот надеялся на продолжение чудес, когда дверь снова откроется.

Справка. Секретная служба, отвечающая за безопасность президента США, отслеживает сарказм в социальных сетях. Специальное программное обеспечение анализирует большие объемы информации и визуально представляет полученные результаты. Автоматизация мониторинга позволяет распознавать лидеров общественного мнения в социальных сетях, отслеживать наиболее важные проблемы, анализировать потоки информации в реальном времени и подключаться к архивным данным Twitter. Способность улавливать сарказм является одной из 18 целей программы.

Степан вышел из дома пораньше, до пробок. Однако попасть на работу опять не удалось.

— Степик, беда, — закричала теща из трубки. — Бабушка упала, ноги подкосились!

Всхлипы завершились громкими рыданиями и невнятными причитаниями.

— Этого нам только не хватало, — пробормотал Беседин, усаживаясь в машину. — Еще раз, и без крика. Так. Значит, она позвонила тебе сама. Лежит на полу? Ничего, не зима. Это не страшно. А вот что встать не может, это плохо. Я уже еду, а ты скорую вызывай. Да сейчас вызывай! Потому что быстро они не приедут. Сначала скорую, а потом таксистов зови. Эти-то как раз сразу примчатся.

На звонок бабушка ответила немедленно. Телефон оказался при ней, но путного он услышал мало — сплошной крик и плач. Ну что ты будешь делать? Посетовать на изгибы судьбы не дал очередной звонок.

— Степа, что у тебя там случилось? — озабоченно вопросила Ася.

— Ничего особенного, — спокойно ответил он. — Так, житейские хлопоты.

— Что-то мне тревожно стало, — вздохнула она. — Я волнуюсь, Степа!

— Не надо беспокоиться, — оборвал Беседин ненужные расспросы. — Кстати, вопрос: мне по делам надо в Швейцарию смотаться.

— Чего так?

— Хочу Сашке заводик купить, — честно признался он.

— Зачем ей завод, Степа? — поразилась Ася.

— Она сильно переживает, что денег нет, — припомнил он женские слезы. — Мечтает детишкам на молочишко заработать, и все такое. Вот пусть работает на заводе, и зарабатывает.

— Хм, — пробормотала девчонка. — Чудны дела твои, господи.

— Так отведешь?

— Конечно, Степа. Заодно заглянем в кондитерскую Баумана.

— Это где?

— В Цюрихе, неподалеку от Мечети Махмуда. Там чудесная выпечка и пирожные. А в кондитерской Шпрюнгли на Банхофштрассе подают очень вкусные люксембургерли с кремовой начинкой. И еще…

— Это потом, — прервал он кулинарный поток. — Все, что захочешь. Извини, у меня дела.

За разговором да по раннему городу доехал быстро. Припарковался у подъезда без проблем, выскочил из машины.

— Ого, какое море Лиза напрудила, — перешагнул он лужу в прихожей.

В квартире порядка тоже было мало — кресло перевернуто, занавеска на окне оборвана. Бабушка в голос рыдала, а ротвейлер Лиза металась по кругу. Поскуливая и подвывая, она вторила бабушке.

— Тихо обе! — пришлось рявкнуть, поддав в голосе металла. — Лежать!

Вывалив немалый язык, Лиза послушно улеглась. Бабушка, наоборот, рот закрыла. Даже руки вытянула по швам. Посчитав пульс, Беседин расстегнул халат, ощупал тощее тело. Тут не до церемоний.

Бедро ему не понравилось. Плохое было бедро — на легкое прикосновение бабушка отзывалась криком. Пошуршав в коробке с лекарствами, Степан выбрал анальгин, заодно накапал сердечных капель. Подумал, и выпил. Повторил для бабушки, подложил подушку под голову. Огляделся, стянул с дивана плед, укрыл бедолагу. Мало ли что, на всякий случай.

Все эти действия, а также успокоительное бормотание в адрес бабушки собака восприняла одобрительно, лизнув мимоходом руку. Тем временем с шумовым сопровождением влетела теща. Пришлось Беседину строить еще и ее, заставив быстренько заняться делом. То есть поправить занавески и убрать лужу в коридоре. Дверь в квартиру теща прикрыть забыла, но доктор позвонил все равно, стоя на пороге.

— Где больная? — скучным голосом вопросил он. И сразу преобразился, когда Беседин вложил денежку в замызганный карман синей робы. Скука сменилась оживлением: — Руки где помыть?

Доктор недолго щупал бабушку. Тем не менее, хмыкнул удовлетворенно. Он убедился, что «в паху болит, и это понятно», а потом постучал по пятке — бабушка тут же заплакала.

— И что у нас? — трагически вопросила теща, утирая слезы.

— Перелом шейки бедра, — ставя укол, вынес лекарь вердикт. — Однозначно в больницу.

Степан вложил еще одну купюру в тот же карман:

— Если приговор окончательный, то осталось понять, куда лучше ехать.

— В нашу больницу точно не лучше, — усмехнулся доктор. — Тем более, она сегодня дежурная. Вы собирайтесь пока, а я позвоню.

Степан вытащил свой телефон — эсэмэска пиликала уже несколько минут, нудным сигналом оповещая о проникновении врага в новое жилище. Меню предлагало два варианта: вызов полиции или просмотр кино. Он выбрал режим «видео» и сразу обалдел: в его новую квартиру вносили оконные стеклопакеты. Не выносили из дома, а вносили! Странное поведение грабителей не лезло ни в какие ворота, а уж детективов Степан прочитал и посмотрел немало. И кто ж так делает?

Делали это сантехники, что последние дни мелькали в квартире напротив. Ребята были шустрые и крепкие, они таскали стеклянные панели. Бойко, по двое. Широкоугольная камера позволяла видеть картинку не только в прихожей. Но и, через распахнутую дверь, часть лестничной площадки. Беседин вдруг узрел рыжего кота, который, ловко лавируя меж человеческих ног, злодейски устремился в его жилище. Вот это уже серьезное безобразие. Нельзя допустить изнасилование любимой кошки в собственном доме!

Однако успел одернуть палец от иконки вызова полиции — в последний момент наглеца выловили сантехники. Они без церемоний засунули рыжего диверсанта в кошачий контейнер, благо он здесь же, в прихожей, валялся. А когда в поле зрения камеры возник сотрудник ФСБ Илья Зимин, собственной персоной, Степан пробормотал:

— Все красавцы удалые, все равны как на подбор, — он избытка чувств он крякнул: — Мда… И с ними дядька Черномор.

Несмотря на темные очки, закрывающие породистое лицо, узнать его было нетрудно. Зимин огляделся, снял очки и прошел вглубь, пропав из вида камеры.

— Это диво, так уж диво. Везде ты поспел, шпион недоделанный, — прошипел потрясенный Беседин.

Досмотреть кино ему не удалось.

— Здрасте, — смутно знакомый мужчина с седыми висками тихо проявился на пороге, цепко оценивая обстановку. Был он при кобуре и облачен в форму капитана МЧС.

— И вам не хворать, — Степан окинул нежданного гостя недовольным взглядом.

— Я от Груздева, — сказал смутно знакомый пожарник с рукой на черной перевязи. — Капитан Краснов. Что случилось?

Пароль «от Груздева» снимал всякие вопросы. Поэтому Степан сменил тон более доброжелательным:

— Беда у нас случилась, бабушка ногу сломала.

— Ясно, — Краснов отвернулся, чтобы буркнуть в гарнитуру. — Отбой тревоги, «скорая» к бабушке. Работаем по плану.

Степан взглянул на экран: кино шло дальше, но как бы в обратной перемотке — стеклопакеты начали выносить. Ремонт он не заказывал, а зачем тогда в квартире устроили замену окон? Вопросы, вопросы.

Из туалета, деликатно покашливая, появился доктор с бумажным полотенцем в руках. Он доброжелательно улыбнулся:

— Ну что, нашлась подходящая больница. Документы не забудьте, — эскулап щелкнул крышкой своего чемоданчика. — Договорился с кем надо, едем.

— Документы давно собрал. Где носилки? — Степан оторвался от просмотра кинофильма.

Доктор прореагировал непонятно:

— Удачно она упала, прямо на коврик. Так и понесем.

— В смысле? — удивилась теща, продолжая лить слезы.

— На носилки потом будем перекладывать! Берем за четыре угла, и на выход.

Теща заметалась, следом за ней и Лиза.

— Куда? — командирским голосом осадил их Краснов. — Ногами вперед нельзя. Женщина! Отойдите вместе с собакой. Степан с доктором спереди, я сзади. Взяли!

— Лиза, гулять, — прошептала бабушка обморочным фальцетом, и собака кинулась в прихожую.

На улице собралась обязательная в таких случаях прощальная процессия, составленная из праздношатающихся бабулек и мамаш с колясками. Они шептались, скорбно качая головами. А собачка, пока грузили больную в медицинский фургон, честно гуляла — дулась на газоне с намордником в зубах.

Больничный доктор с первого взгляда внушал доверие. Высокий уровень профессионала подтверждали зеленый хирургический костюм штучной работы, импозантная бородка и тонкие черты лица. Как и подобает успешному человеку, говорил он солидно, убедительно и властно.

— У нас есть простой вариант — ничего не делать.

— А так можно?

— Можно. Просто лежать, здесь или дома, неважно. Постельный режим в надежде, что само заживет.

— Плохой вариант?

— Человеческий организм интересно устроен, — нейтрально заметил хирург. — Бывают случаи, когда отдельные индивидуумы показывают чудеса самоисцеления.

— Я видел такое, — согласился Степан. — Мне одно такое чудо ногу недавно вылечило. Методом наложения рук.

— Ну, бывает, — не стал спорить доктор. — Хотя народная медицина мало изучена. Наговоры, отвары, шаманские пляски иногда помогают. Однако в нашем случае, и в таком возрасте, сомнительно.

— Не срастется?

— Чаще всего так и происходит. Плохо не это. Неизбежны последствия перелома — пролежни, затем застойные явления в легких, воспаление. И через определенное время, месяц-два…

— Понятно, — не стал ждать продолжения Беседин. — Ваши предложения?

— Операция. Протезирование тазобедренного сустава.

— Вот так сразу?

— А чего тянуть? Как раз сегодня у меня найдется время.

— Так просто?

— Непросто. Но на третий день пойдет с палочкой, а через пару недель будет скакать козочкой.

— Хм, — засомневался Беседин.

— Будет-будет, — в подтверждение своих слов доктор помахал влажными снимками. — И только сегодня в плотном графике у меня есть окно.

Запросив пятиминутный тайм-аут, Степан вернулся к теще. Хотя советоваться с ней представлялось делом бессмысленным, слезы лились нескончаемой рекой. Капитан Краснов в переговоры не лез, тихо стоял в сторонке, наблюдая за суетой в приемном покое.

— Значит так, — сказал Беседин. — Хватит причитать. Требуется согласие на операцию. Сорок тысяч протез, сорок — бригаде за работу.

— Но она же вдова ветерана, Степа, — сумма услуги тещу потрясла наповал, щеки вспыхнули и сразу высохли. — Имеет право, и все бесплатно!

— Имеет право, — согласился Беседин. — В порядке очереди. И очередь подойдет через год. Будем ждать?

— Нет, — вскинулась та. — Только деньги надо найти. У кого бы занять?

Теща мяла в руках огромный пакет с бабушкиными вещами, которые дежурная сестричка не приняла. Велела приносить потом, когда больную определят в палату и разрешат вставать.

— Найдем, — отрезал Степан. — Давай подписывай согласие на операцию.

— А ты?

— А я поехал за протезом, доктор записку мне написал. Стой здесь, пакет сюда давай. И возьми себя в руки, все будет хорошо!

Капитан Краснов увязался следом.

— Надо поговорить, — лаконично бросил он на ходу и, не дождавшись ответа, уселся в джип на соседнее сиденье. — Груздев сказал, с тобой можно открытым текстом. Давай без церемоний?

— Говори, — Степан вырулил с парковки.

— Меня зовут Александр, можно Саша. — Краснов протянул руку и покосился на заднее сиденье, где Лиза тосковала в окно больными глазами. — Собачка не цапнет?

— А кто ее знает?

— Хм, — заерзал Краснов.

— Не суетись. Хоть собачка не моя, ей не до тебя. Она за хозяйку переживает. А в машине для Лизы все чужое, команды охранять не было.

— Это хорошо. Однако на нашем фронте ситуация иная, — вздохнул Краснов. — Мне как раз велено охранять тебя. А как это сделать качественно, если ты мечешься по городу, словно ужаленный?

— Предлагаешь запереть объект в зоне? — хмыкнул Беседин.

— Было бы здорово. Некоторые олигархи годами из норки не вылезают.

— Я не олигарх, — заметил Степан. — И виллой, к счастью, еще не обзавелся.

— Тогда обрисуй мне кратенько оперативную обстановку. Ну, так, как ты ее видишь.

— Если коротко, — Беседин на мгновенье задумался, — то для некоторых действующих лиц история с портфелем не закончилась.

— Как это? — изумился Краснов. — Тема закрыта, информация прошла по всем каналам!

— Мне тоже так казалось. Однако полковник Подопригора и его подопечные не в курсе. Через час я должен быть на встрече, где некие люди хотят задать некие вопросы.

— Однако, — крякнул Краснов. — Нескучно живете.

— Ладно, мы приехали. Вот этот адрес, — Степан обернулся. — Лиза, я скоро вернусь. Охраняй машину, дыши в окошко.

Собака согласно рыкнула.

В офисе компании «Медтехника» Беседин не задержался, здесь было пустенько и чистенько. А записка от доктора сняла все вопросы — нужный протез в ассортименте имелся. Ушлый менеджер с ходу нацелился, конечно, втюхать Степану «новую модель», которую «только вчера получили». Стандартный прием, технология продаж в медицине ничем не отличается от остальной торговли.

Беседин даже улыбнулся поощрительно — уж очень убедительно распинался продавец за искусственные суставы, которые значительно лучше, но «немного» дороже. От дополнительных трат неожиданно спас Краснов.

— Могу я узнать, каким огнеупорным материалом обшита здесь дверь на склад? — бросил он вопрос в пустоту, разглядывая плакаты на стене. — Сертификат соответствия имеется?

Менеджер побледнел, замолк на полуслове, теряя интерес к клиенту. И тут Краснов его добил:

— А где у вас тут схема эвакуации при пожаре?

Убитый продавец щелкнул пультом, обрывая рекламный ролик на полпути к победе. И тут же, без промедления, вставил в терминал банковскую карту Степана. Крутящийся в пространстве искусственный сустав на экране телевизора сменился программой местного вещания с фотографией симпатичной девушки.

— Внимание, розыск, — сказал голос за кадром. — Вышла из дому и до сих пор не вернулась. Была одета… В последний раз ее видели… Всех знающих о месте её пребывания просьба позвонить по телефонам, которые вы видите на экране.

— Интересное кино, — буркнул Краснов.

Из офиса он вышел первым. Уже по-хозяйски в машине уселся рядом со Степаном, возвращаясь к прерванному разговору:

— И почему ты думаешь, что речь на стрелке пойдет о портфеле?

— А о чем еще? — Беседин вздохнул. Бесцеремонность Краснова слегка коробила, однако к этому придется привыкать. И отвечать на вопросы — в конце концов, на кону собственная безопасность. — В бизнесе у меня все в порядке. Проблемы начались с убийства курьера, и крутятся вокруг портфеля, черт бы его побрал. Других вариантов нет.

— Я в курсе твоего бизнеса, — сказал Краснов. — Спорные вопросы давно решает ОМОН. А ты уже и забыл, когда на стрелке бывал.

— Отлаженный механизм должен работать со смазкой, — усмехнулся в ответ Степан. — И каждый должен делать свое дело.

В приемном покое бурлила суета, теща по-прежнему лила слезы, каталки с бабушкой не было.

— Увезли готовить к операции, — сообщила она. — И что теперь будет?

— Все будет хорошо, — отрезал Беседин. — И хватит уже реветь. Сколько можно?

Вместо доктора к Степану вышел реаниматолог. Он принял протез и деньги, пересчитывать не стал.

— Значит так, — начал он короткую и, видимо, многократно отрепетированную речь. — Делать вам здесь нечего. После операции родным позвонят, а больную переведут в реанимацию. Туда посетителей не пускают, помощь потребуется завтра. Вы дочь?

Теща кивнула.

— Успокойтесь, и идите домой. Отдохните, выспитесь. Вот список лекарств. Завтра с утра в восьмую палату. Ухаживали когда-нибудь за больными? Впрочем, неважно, сестра по ходу все объяснит. И поверьте мне, все будет хорошо!

Справка. Следует заранее примириться с тем, что всякое решение сомнительно, ибо это в порядке вещей, что избегнув одной неприятности, попадаешь в другую.

Эпизод 2.3

Стрелки всякие бывают.

Есть мероприятия изначально бессмысленные и травматически опасные — такие, как русская свадьба, или корпоративный банкет на Новый год. А есть еще события, которые ломают жизнь на ровном месте. Разборок много Беседин повидал за свою жизнь, надеялся и эту пережить.

Сегодняшнюю встречу назначили в «Чашке чая». Смешно, конечно, стучаться в ночной клуб посреди бела дня, но охранник молча пустил внутрь. Дверь открыл без лишних разговоров, оружие и собаку сдать в камеру хранения тоже не предложил. Беседин где-то слышал об этом модном заведении, но не более того. В прошлой жизни сюда никогда не стремился, поскольку проникнуться любовью к песням под караоке как-то не случилось. Видимо, недоставало сил. И сейчас планов на дальнейшее не строил, оглядывая интерьер без интереса.

Под дежурным освещением клубная площадка выглядело бледно и устало, как похмельная женщина без макияжа. Голые столы, пустая сцена с забытой стойкой микрофона, облезлые колонки. Барная стойка, ощетинившаяся ножками перевернутых табуретов, тоже не впечатляла. Посетителей в это время быть не могло, поэтому Степан уверенно направился к крайнему столику, где у зашторенного окна двое мужчин играли в нарды.

Кого принесет со стороны «вызывающих», Беседину не сообщили. Да и неважно это было, собственно говоря. Поэтому знакомое лицо Игоря Кима особого удивления не вызвало. Человек предполагает, а судьба человеком располагает. Калмык — значит, Калмык. Какая разница?

Игорь Ким расплылся в улыбке, отложил зары, однако с места не поднялся. Порода не та, эх не та… Воспитание пропущено вместе со скромностью.

— Привет, — приглашающим жестом Ким взмахнул рукой. — Давай сюда, в ногах правды нет.

— Ее вообще нет, — пробурчал Степан.

Из-за барной стойки тотчас выплыла официантка, вся какая-то помятая и растрепанная, под стать заведению. Девчонку, похоже, тормознули после ночной смены, оставив на подхвате.

— Чай, кофе? — продекламировала она дежурную фразу.

— Спасибо, нет, — степенно ответил Беседин, усаживаясь за стол переговоров.

Лиза без команды улеглась рядом, возле бабушкиного пакета. Степан специально взял его с собой, чтобы занять собаку делом. И Лиза старательно охраняла имущество.

— Может, чего покрепче? — усмехнулся Игорь Ким.

— Не сейчас, — ответил за всех Краснов. — Может быть, позже.

Официантка понятливо исчезла.

— Давно не виделись, Бес! Кто это с тобой? — обращаясь вроде к Беседину, Ким смотрел на Александра Краснова, щеголявшего в форме МЧС.

Атлетическая фигура омоновца Григорьева, брутального красавца с резкими высокими скулами, такого интереса не вызвала. В городе этого капитана знали хорошо. Как же, не первое лицо в ОМОНе, но и не последнее. И то, что он представляет «крышу», для Калмыка секретом не являлось. А вот Александр Краснов, с рукой на черной косынке перевязи, был предметом его неподдельного любопытства.

— Это мои друзья, капитан Григорьев и капитан Краснов, — руки Степан не подал, оба офицера тоже воздержались.

В подобных церемониях как-то не принято обниматься и жать руки.

— И при чем здесь МЧС? — живо поинтересовался Игорь Ким.

— Мы боремся с пожарами, — ногой отодвинув стул, Краснов демонстративно расположился боком к «партнерам» и лицом к Беседину.

В такой позиции был свой резон, барная стойка с доброй частью зала добавлялись в сектор обзора.

— Менты на стрелке — это косяк, Бес, — Игорь Ким продолжал улыбаться.

У каждой народности свои характерные жесты и разрез глаз. И улыбку восточного человека европейцу не понять. Сдержанная мимика лицевых мышц Кима могла означать и выражение дружбы, и предупреждение о скорой гибели. Впрочем, плевать. В такой дружбе Степан не нуждался, а пуганых пугать — только время терять.

— Мы не на стрелке, — ровно отрезал он. — Ты не вор, а я не лох. И ты это прекрасно знаешь. Мне передали, что люди хотят задать вопросы. Говори.

Игорь Ким молчал, Беседину пришлось продолжить:

— Калмык, я пришел и слушаю. Только про портфель не надо.

— Почему?

— Не в теме.

— Эта тема закрыта, — развел руками Ким.

— Да ну? — не удержался от возгласа Беседин.

— Сам удивлен. Ловко ты съехал, Бес.

— Странно, — сказал Степан. — Вопросов нет. Зачем тогда звали?

— Вопросы были вчера, теперь нет, — легко согласился Ким. — Претензий тоже нет. А если какие-то проблемы имеешь — говори, не стесняйся. Для тебя, Бес, все вопросы решим!

Партнер Кима по нардам, кучерявый парень цыганистого вида, согласно кивнул головой и даже улыбнулся ласково. Григорьев с Красновым удивленно переглянулись. Охренеть! Степана позвали, чтобы помочь проблемы закрыть? Меценаты, блин.

Когда-то дед вбил в Беседина несколько простых аксиом. Эти железные правила дед познал на войне, пронес через лагеря, и вытравить их уже было невозможно. Одно звучало так: «ешь, коли есть возможность — неизвестно, что будет завтра». Дед никогда не отказывался от предложения покушать, и это правило Степан нарушил сейчас. Тому была уважительная причина: компания так себе, прямо говоря, сомнительная. Другое правило содержало противоположный посыл: не верь вертухаям позорным, и не проси у хулиганов фартовых. В конце концов кинут, что те, что другие.

«Не верь, не бойся, не проси» — поговорка не для красного словца, а простая проза жизни. Один раз попросишь, будешь должен всю жизнь. Такие правила выработала жизнь еще до деда, и нарушать их нельзя ни каких обстоятельствах.

— Спасибо за предложение, — ровно ответил Степан. — Когда будут проблемы, обращусь. Но я не понял, зачем звали?

Ясность внес Игорь Ким.

— Нам нужна эта телка, — по пластику стола он двинул ксерокопию фото, явно из бильярдной. — Где она, Бес?

Краснов с Григорьевым дружно вытянули шеи.

— Ты собрался обсуждать здесь девушек? — Степан сделал удивленный вид, однако брать листок со стола не спешил.

— Нам надо с ней потолковать, — дружелюбно пояснил Игорь. — Есть тема.

Степан собрался резко возразить, но его перебил капитан Краснов. Он вдруг встрял в разговор:

— Для темы телок покупают резиновую Зину. В специальном магазине.

— Чё? — возмутился партнер Кима по нардам. — Фильтруй базар, мент!

— А то что? — за словом в карман Краснов не лез.

— Если проблем ищешь, ты их получишь!

— Вообще не вижу проблем, — вставая, Краснов усмехнулся. — Зачем спорить, если каждый останется при своем мнении?

При этом он посмотрел на часы. Партнер Кима по нардам недовольно поджал губы. Смотреть на часы по время «стрелки» считалось плохим тоном, знаком неуважения к противной стороне. До этого молчавший с каменным лицом Григорьев тоже поднялся, поправил кобуру:

— Чего звали, непонятно, — он пожал плечами. — Нет претензий — разговор окончен. Пошли, ребята.

На самом деле капитану было понятно главное: если кто и упорол косяка, так эти ребята. Сначала признали, что Степан им ничего не должен, а теперь требуют какую-то бабу! По понятиям так не поступают.

— Бес, ты делаешь ошибку, — бросил вслед Игорь Ким.

Ротвейлерше, трусившей у левой ноги Степана, угрожающие интонации не понравились. Она обернулась и, показав зубы, рыкнула.

А Беседин улыбнулся:

— Все будет хорошо.

Капитан Григорьев одобрительно хмыкнул — в таких ситуациях последнее слово имеет большое значение.

Справка. Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут! Михаил Булгаков.