Полюс Доброты

Глава 34

Кирилл. Горная дорога. 1517 км от Бункера

Упал Кирилл удачно — все происходящее разворачивалось прямо у него на глазах.

— Радость, радость непрестанно, — затянул кто-то из воинства Шамана,

Будем радостны всегда!

Луч отрады, небом данный,

Не погаснет никогда!

Псалом подхватили. Люди, обливаясь счастливыми слезами, начали опускаться на колени. Они пели и смотрели на Ангелину. Должно быть, видели сейчас не ее, а Мать Доброты, сошедшую с портрета.

«Так вот в чем дело, — запоздало понял Кирилл. — Вот почему Ангелина всегда — неизменно, будто тень, — рядом с Шаманом! Он умеет управлять человеческими эмоциями, она — телами. Вот почему с такой беспечностью встречала нас и приносила еду. Охрана — всего лишь декорация, при необходимости эта женщина-тростинка скрутила бы меня в бараний рог. И вот почему с Олесей расправились с такой жестокостью — Ангелина ненавидит Джека. Ей хотелось, чтобы ему было больно — а Шаман, вероятно, догадался о его чувствах к Олеське. Ангелина хотела, чтобы Джек взъярился и убил меня — в ее представлениях о нашей жизни это, кажется, вполне ожидаемо. Удивилась, наверное, увидев на следующий вечер живым и не покалеченным... Помню, читал где-то, что женская жестокость коварнее и изощренней мужской — не поверил тогда, дурак. А на Шамане, должно быть, бронежилет — в наших же рюкзаках и раздобыл. Узнал от Посланников, что Серый с Мраком при оружии, и подготовился. Молодец, ничего не скажешь... Эх, надо было предупредить пацанов, чтобы в голову стреляли. А Лазаря-то Ангелина куда дела? Домой отвести так быстро не могла».

Кирилл размышлял, а вместе с тем следил за происходящим.

На Серого и Мрака мастерство Ангелины подействовало так же, как на него самого — оба парня, выронив оружие, повалились на землю. Воинство Шамана встало на колени, распевая псалмы. На ногах остались Шаман, Ангелина, подходившая все ближе, и Джек.

Кирилл понимал, что держится Джек с трудом. Но и Ангелине противостояние давалось нелегко — когда она приблизилась, Кирилл увидел перекошенный рот, пролегшие на лбу и в углах губ морщины. А она ведь намного старше, чем выглядит, — осенило вдруг, — едва ли не ровесница Шамана.

Ангелине, должно быть, стоило немалых усилий постоянно следить за мышцами лица, создавая иллюзию молодости. Сейчас сил на то, чтобы притворяться, у женщины не было, все ее способности забирала борьба.

Джек, словно в драке, выставил перед собой руки. Ангелина рассмеялась.

— Не ожидал? — донеслось до Кирилла. Голос Ангелины по-прежнему звенел нежным колокольчиком. Только кротость и безмятежность интонаций сменились презрением. — Конечно, откуда! В твоем мире женщины — лишь услада для мужчин.

— В гробу я видал такие услады. Ты в зеркало-то давно заглядывала, красотка?

— Мать Доброты любит всех! Молодых и старых, красавцев и уродов, мужчин и женщин — всех одинаково. Мать Доброты милостива к своим детям. Она не допустит возвращения старого мира.

***

День, когда закончился старый мир, застал Ангелину в здании городского ЗАГСа. Она пришла туда вместе с болезненно низкорослым, из-за широких плеч кажущимся квадратным, человеком на коротких ножках. Вывернутые наружу губы — он потратил немало сил на то, чтобы одолеть природную шепелявость, — широко расставленные, навыкате, глаза. Низкий лоб, приплюснутые к черепу уши — в старом мире таких людей называли уродами. Но Ангелина никогда не считала его уродом. Знала, что он ее боготворит, и сама предложила пожениться. Он зарыдал от счастья. На следующий день они пошли в ЗАГС.

В коридоре скопилась очередь. На спутника Ангелины поначалу, как водится, пялились, потом наскучило. И Ангелина, и тот, кто вот уже четыре года следовал за ней везде и всюду, к такой реакции давно привыкли. Шок — любопытство — равнодушие — переключение внимания на что-то еще. Род людской на удивление предсказуем.

На странную пару перестали оборачиваться, а вскоре какой-то взволнованный жених наступил Ангелине на ногу. Черным начищенным ботинком — на светлую туфельку. Сконфуженно пробормотал:

— Извините.

— Ничего.

Ангелина пробралась к выходу, спросила, как пройти в туалет — не портить же праздник пятном на туфле. Спутник пошел за ней. Он следовал за ней всегда, Ангелина давно привыкла, что, куда бы ей ни понадобилось, верная квадратная тень будет поджидать неподалеку.

Сейчас, проводив ее до самых дверей, он застыл в коридоре. Ангелина закрыла дверь и включила воду. И в этот момент старый мир закончился.

Зачатками способностей к телепатии тот, кого через два года прозвали Шаманом, обладал и до катастрофы. А в день, когда умер старый мир, будто сработал спусковой механизм —умение включилось на полную мощь. Но Ангелина почуяла в Шамане родственную душу еще при первом знакомстве. Они много времени проводили вместе — то разговаривая, то просто сидя рядом.

— Я тоже умею странное, — призналась в одном из разговоров Ангелина. — Когда мне было шестнадцать, на меня напали двое парней. Они пытались осквернить мое тело. Я... заставила их застыть. Потом много раз пыталась повторить то, что сделала тогда, но не получается. Мне подчиняются редкие люди и ненадолго... А еще я с тех пор ненавижу мужчин. Кроме тебя. Тебе не нужно мое тело. Ты прекрасен.

Они обнялись. И больше не расставались.

Когда выбрались в коридор ЗАГСа, там стонали ослепшие, обожженные люди. Бродили, натыкаясь на стены и спотыкаясь о трупы. Парень, наступивший Ангелине на ногу, истошно, по-животному выл, стоя на коленях над девушкой в белом платье. По полу разметались красивые длинные локоны. Девушка не шевелилась.

В здании пахло болью. От женских рыданий и мужских проклятий звенело в ушах.

— Так им и надо, — глядя на пеструю людскую кашу, сказала Ангелина. — В них не было ничего, кроме похоти и вздорного любопытства. Посмотри на них, и посмотри на нас! Они корчатся от боли, а мы не получили ни царапины. Я уверена, что мы уцелели не просто так. Все, кто желал нам зла, умрут! А мы с тобой создадим новый мир. Мир Добра и Справедливости.

***

— Мать Доброты милостива к своим детям. Она не допустит возвращения старого мира.

Ангелина и Джек застыли друг напротив друга.

— Да и хрен с ним, не больно хотелось. — Джек смотрел на Ангелину. — Мы ж не лезем — у вас своя свадьба, у нас своя. Живите как хотите, а мы потопаем потихоньку.

— И приведете на нашу землю соплеменников? Будете сеять зло и разврат?

— Сдалась нам ваша земля! Что, другого места для разврата не найдем? Сто раз объясняли, и приближаться к вам не будем.

— Я не верю тебе. — В голосе-колокольчике зазвенели истерические нотки. — Человеку, способному обмануть невинного ребенка, неуважительно относящемуся к женщинам, ничего не стоит забыть о своих обещаниях! И те, кто пришел вслед за вами, не лучше вас. — Ангелина перевела пылающий ненавистью взгляд на Серого, потом на Мрака. — Ариадна рассказала, как они пытались осквернить ее тело. Вы лишние на нашей земле! Вы умрете.

— Так убивай. — Джек выпрямился. — Ну, давай, чего застыла? Сама, в открытую! А полудуркам потом в мозги воткнете, что это не ты была, а Мать Доброты порезвилась. Только силенок наберись. Я ведь слышу, как слабеешь.

Кирилл увидел, что Джек сделал шаг вперед. И тут же понял, что может шевелить головой.

Связки тоже отпустило. Кирилл хрипнул:

— Серый!

Голова сына дернулась в подобии кивка — услышал. Рука потихоньку, миллиметр за миллиметром, начала продвигаться к оброненному пистолету. Краем глаза Кирилл заметил, что и Мрак зашевелился.

Ангелина тоже не могла этого не видеть.

Она не справляется, — понял Кирилл. — Одного меня, борясь при этом с Джеком, смогла раздавить. А теперь нас трое. И это, судя по всему, слишком много.

Ситуация, казавшаяся безнадежной, выправлялась на глазах. Вот он уже может повернуть голову. Вот — пошевелить рукой...

— Любимый! — крикнула Ангелина. — Спаси меня!

И Шаман, которого Кирилл успел сбросить со счетов, кинулся на Джека.

Возможно, при другом раскладе это смотрелось бы комично. От резкого движения с Шамана слетел капюшон, открыв прикрепленное к плечам подобие шлема, смастеренное из бронежилета. Дурак небитый, — подумал Кирилл. Если бы кто-то из пацанов попал тебе в голову, ты бы так легко не отделался, как минимум сотряс схлопотал. Жаль, не попали.

Шаман сбил Джека с ног. Уперся коленями ему в грудь и вцепился в горло.

Кирилл вспомнил, что ладони у Шамана не карликовые — нормальные, сильные мужские руки. И почувствовал, как вновь навалилась тяжесть — такая, что пальцем не шевельнуть. Голова тоже больше не поворачивалась — Джек, пытаясь оторвать пальцы Шамана от горла, слабел, а спасаемая «любимым» Ангелина набирала силы.

Кирилл заметил, что руки у Джека задрожали. Болезненно зажмурился бы, если б мог — но тут же понял, что так Джек готовился к рывку.

Он ухватил Шамана за запястья, резким движением оторвал от себя его руки и перекатился, прижав карлика к земле. Одной рукой сдавил оба его предплечья, наступил коленом на грудь, а другой схватил Шамана за горло.

Ангелина истошно взвизгнула. Бестолково затопталась над сменившейся композицией — Кирилл успел подумать, что Олеся или Лара ни секунды бы не потратили на топтания, — и вдруг повалилась на Шамана. Со стороны это выглядело так, будто хочет его обнять. Но в следующую секунду Ангелина распрямилась, и в ее руке Кирилл увидел пистолет. Свой или Джеков, не разберешь. Шаман хорошо подготовился к бою.

Ангелина направила пистолет на Джека. Тот, поняв, что происходит, дико, сумасшедше захохотал:

— Безоружные, да?!

Оторвал руку от горла Шамана и попробовал выхватить у Ангелины пистолет. Та с неожиданным проворством увернулась, отскочила в сторону.

Снова прицелилась в Джека. Но вместо выстрела Кирилл услышал щелчок — пистолет стоял на предохранителе.

От бессилия хотелось выть. Кирилл понимал, что даже сейчас, после четырех месяцев жизни впроголодь, может расправиться с Ангелиной одним ударом. Может!.. И в то же время нет. Эта женщина продолжала держать невидимую сеть.

Да, сил у нее оставалось все меньше. Да, худо-бедно Кирилл снова мог шевелиться. Но отчетливо понимал, что Ангелина разберется с конструкцией пистолета куда раньше, чем он, Серый или Мрак сможет окончательно выбраться из-под ее чар. И ничто не помешает разъяренной женщине перестрелять их одного за другим — что она, несомненно, и сделает.

Будто в подтверждение его мыслям, раздался выстрел — Ангелина оказалась догадливее, чем думал Кирилл. Джек неуклюже всплеснул руками и повалился на бок. Шаман, хватая ртом воздух, отполз в сторону.

Торжествующая Ангелина вскинула руку с пистолетом вверх, выстрелила еще раз, в небо — словно хотела убедиться, что оружие ей действительно подчиняется.

Косынки на женщине больше не было, из узла на затылке выбились длинные полуседые пряди. У ворота платья оборвались пуговицы, по подолу и рукавам размазалась грязь — ведьма, да и только. Направив пистолет на Кирилла, Ангелина решительно шагнула к нему.

— Не-е-ет!

Откуда взялось на дороге новое действующее лицо, Кирилл не успел разглядеть. Увидел лишь, как на Ангелину бросилось подобие ее самой — такая же хрупкая, невысокая девушка. В излишне просторных брюках и фуфайке-термобелье, с растрепанными темными волосами.

Девушка с разбегу толкнула Ангелину в бок, та упала. Девушка бросилась к ней, явно рассчитывая отобрать пистолет.

Но ее движения вдруг замедлились. Руки поднимались, будто проталкиваясь сквозь водную толщу — в точности, как незадолго перед этим руки Джека.

Однако удивленной девушка не выглядела. Скорее разозленной.

— Ах... ты... дрянь... — медленно, с натугой проговорила она.

И замерла, будто застыв.

Ненадолго. Потом принялась выпрямляться.

Чем дальше распрямлялась девушка, тем больше съеживалась Ангелина. С каждым движением незнакомки Кирилл чувствовал, как истаивает окутавшая его сеть.

Девушка выпрямилась и, широко разведя руки, сцепила их перед собой в замок.

Ангелина завизжала, схватилась за лицо. Кирилл увидел, как из-под тонких пальцев брызнула кровь. Как она хлынула из ушей, заливая платье.

— Так тебе, — тяжело дыша, сказала девушка.

Ангелина медленно завалилась вперед, уткнулась лицом в землю. И в ту же секунду Кирилл почувствовал, что ненавистная сеть исчезла.

От небывалой легкости закружилась голова, но Кирилл понял это уже после того, как вскочил и бросился к Шаману. Его шатнуло, едва не упал.

Зато Серый стоял на ногах твердо. Опередив отца и Мрака, ткнул Шамана в висок рукоятью пистолета. Отшвырнув от себя тело, ринулся к Джеку.

А вокруг между тем что-то происходило. Кирилл не сразу понял, что это коленопреклонные воины, на протяжении всего побоища распевавшие псалмы, постепенно, по одному, начали замолкать.

Через минуту воцарилась мертвая тишина. Только вскрикнул, увидев окровавленный бок Джека, Лазарь. А сразившая Ангелину девушка растерянно произнесла:

— Здравствуйте.

Эри

Эри услышала его раньше, чем увидела. Шагая по дороге в стремлении догнать адаптов, она напряженно вслушивалась в окружающее, и оно ей сильно не нравилось. Воздух будто пропитали какой-то дрянью — страхом, ненавистью, болью. Определить источник Эри не могла, но то, что висело вокруг, с каждым шагом будто становилось гуще. Она спешила изо всех сил — зная откуда-то, что именно сейчас надо поспешить, когда висящую дрянь пронзил безмолвный крик. Отчаянный, крик о помощи. Звуков не было, но чувства вопили так, что источник Эри определила безошибочно.

В кустах у дороги лежал мальчик. Связанный по рукам и ногам, с заткнутым тряпкой ртом. Мальчик мотал головой и мычал. Эри выдернул кляп.

— Что случилось?

Мальчик, не отвечая, настороженно разглядывал ее.

— Ты кто?

— Я? — растерялась девушка. — Меня зовут Эри. Я ищу своих друзей, Серого и Мра...

— Развяжи меня! — вскинулся пацан. — Скорее! Я знаю, где они. Я тебя отведу.

— Да что случилось? — Эри принялась распутывать веревки. — Откуда ты их знаешь?

— Долго объяснять. — Пацан освобожденными от пут руками принялся помогать Эри распутывать веревки на ногах. Больше мешался, чем помогал, но возражать Эри не стала. Пожаловался: — Мать Ангелина сошла с ума! Она меня застыла.

— Что? — не поняла Эри. Кто такая мать Ангелина, решила выяснить позже. — Что она сделала? И при чем тут Серый с Мраком?

— Они пришли спасать своих. Почти убежали, но Шаман догнал. Сказал, что всех отпустит, а мне велел идти домой, с матерью Ангелиной. А она сошла с ума! Сначала сказала, что надо уйти с дороги. Ну, мы отошли. А потом она сделала так, что я перестал двигаться! Связала меня и рот заткнула косынкой. И ушла, даже не сказала ничего. — Пацан дернул за веревку, развязывая последний узел. Выбрался из пут, вскочил на ноги. Махнул рукой туда, куда направлялась Эри: — Мать Ангелина ушла к ним, это точно! Надо ее догнать. Она сумасшедшая.

Рюкзак Эри бросила в тех же кустах. Они с мальчишкой бежали по дороге.

Шаман, мать Ангелина... Эри даже не пыталась выяснить, кто эти люди. Она просто знала, что надо спешить, как никогда в жизни, и неслась по дороге вслед за странным мальчишкой.

Пение они услышали издали.

— Радость нас ведет за руки, — выводил нестройный, фальшивый хор мужских голосов.

Помогает нам в борьбе!

Нас хранит от бед и муки...

От радости так не поют, — мелькнуло в голове у Эри, — это не песня, а молебен какой-то.

Стоящие на коленях мужчины заслоняли от нее происходящее. Эри сначала услышала выстрелы, и лишь потом, обогнув коленопреклонных людей, увидела женщину с пистолетом. Женщина целилась в распростертого на земле, словно прижатого к ней невидимым капканом, мужчину-адапта.

— Мать Доброты! — восторженно крикнул за спиной у Эри мальчик. И тоже запел про радость.

Оглядываться было некогда. Эри бросилась на женщину и толкнула — изо всех сил.