Погружение в пламя

Глава 6. Испытания сердца и духа

Иногда Эрику казалось, что безумие накрывает разум горячей рукой. Мысли путались, добиться сосредоточения на чём-то одном становилось невозможно. Но бывало и наоборот, просыпаясь, он никак не мог перестать думать о чём-то, кроме того, что уже крутилось в голове. И так весь день.

Бесконечное наблюдение за собственными мыслями выматывало, вытягивало душу. Голос внутри всё время пытался о чём-то говорить. Доходило до того, что Эрик заговаривал вслух с самим собой во время лекций.

Борьба со сном была ещё одним фронтом. Спать хотелось везде и всегда. На лекциях засыпала половина группы, но Эрик, удивляясь собственной стойкости, вновь и вновь разлеплял тяжёлые веки, заставляя себя слушать. В таком состоянии он иногда не мог понять, в каком лектории находится в данный момент, и кто сидит рядом, и сидит ли кто-нибудь вообще. А рядом всегда сидел Фил. Бесконечные практики и самоограничения сломили даже устойчивую к умственным нагрузкам психику эльфа. Фил по несколько ночей подряд не мог заснуть. Он не жаловался на недостаток сна, но его выдавали запавшие, покрасневшие глаза. И подобное состояние преследовало всех слушателей. Башню заполнили юные зомби.

Маготы всего этого будто не замечали, они лишь увеличивали продолжительность практик и заданий для свободного времени. Лишь однажды Иллут обмолвился о том, что все навыки мага: широта мысли, красочное воображение, глубина памяти, мощь воли — должны работать сами по себе, без какого-либо внутреннего усиля. Для этого нужно сломать барьеры сознания, сдерживающие потенциал мысли. Единственная возможность этого добиться — изнурительный труд.

Эти слова Эрик вспоминал каждое утро, потом забывал на весь день, погружаясь в работу, и вновь вспоминал перед сном.

Выходные вечера… Бывало, Эрик вспоминал о них, когда они оставались позади…

За долгую северную зиму он вырывался из башни считаные разы, но неизменно делал это в одиночестве, отвергая предложения Фила, Ловиса и даже Лании. О том, чтобы развеется, прогуливаясь по городу, не могло быть и речи. Ниггед запретил любые вылазки, вероятность нападения гоблинов сохранялась несколько месяцев.

Однажды, ближе к весне, Ниггед, как всегда, ждал Эрика у ворот, чтобы проводить до дома. В тот день дворецкий сказал, что освободители Вейи покинули город месяц назад, но нападение по-прежнему не стоит списывать со счетов, возможно, из города вышел лишь основной отряд, а какая-то часть осталась доделывать незаконченные дела. В список этих дел мог входить и Эрик. Всё это было лишь предположением, но для перестраховки дворецкий попросил ещё четыре-шесть недель не выходить на улицу в одиночестве, то есть ни с кем другим, кроме самого Ниггеда.

Просьбу Эрик принял легко — затворничество перестало угнетать ещё в середине зимы, когда на плечи слушателей свалилась лавина заданий, начиная от докладов по общемагии, переводов целых книг с мёртвого языка на общекоролевский, и заканчивая донельзя продолжительными практиками, проходившими теперь не только в лекториях, но и в тренировочных подвалах башни.

Трижды за зиму Эрихто устраивал собрания в главном зале, чтобы выявить чувствительных к движению маны, и с каждым разом сознание теряли всё больше слушателей. Фил вместе с эльфийками почувствовали воздействие заклинания сразу вслед за Эриком. Ловис, так же как и Тод, оказался среди последних. Даже Шпиллер умудрился ощутить магическую волну, получив билет на продолжение обучения. Но были и те, кто даже после всех четырёх попыток так ничего не прочувствовали. Четверо лодырей и двое отличников отправились домой, так и не пройдя слушательского курса.

На одном из собраний декан пояснил случившиеся отчисления, сказав, что научить магии можно любого, но потенциал у всех разный. Для обучения одного ученика может потребоваться пять — шесть лет, а для другого будет мало и двенадцати. Трудно обучаемые слушатели не станут успешными магами, легчайшие задачи будут даваться им с трудом, и настоящая сила обойдёт их стороной. Поэтому нет смысла продолжать обучение таких слушателей. Затраченные на них деньги и время — лишь напрасная потеря и того, и другого. А уровень знаний вторичен. Неважно, как хорошо соображает слушатель, но если он не способен ощутить ману, то с магией лучше завязать, и как можно быстрее найти другую профессию.

За себя Эрик не переживал. Всякий раз, когда ученики из соседних башен выходили тренироваться во двор, он чувствовал колебания их неуверенных заклинаний. Со временем Эрик начал различать интенсивность и силу колебаний, и таким образом определял опытность заклинателя. Когда заклинание творил ученик, Эрик чувствовал, как через него самого рывками тянут незримую нить, но стоило за дело взяться маготу, и нить силы уже ползла ровно и быстро, нигде не задерживаясь, нигде не прерываясь.

В подвалах башни слушатели собирались для особых практик. Бывало, Чэмери завязывала глаза всей группе и просила выполнять следующее упражнение: в полной тишине необходимо было сосредоточиться на собственной коже. Чтобы усилить ощущения через осязание, магот предлагала представить, что в каждого из слушателей со всех сторон целятся лучники, и они вот-вот выстрелят. Попадания стрел имитировали заклинания Чэмери, коловшие то одного, то другого слушателя.

Назначение необычного упражнения магот объясняла очень просто: долгое сосредоточение развивало в юных магах чувствительность к мирно текущей силе, пронизывающей каждую клеточку мира.

Со временем Эрик заметил, что стоило ему прикрыть глаза, даже во время лекции, и еле ощутимые тёплые волны пронизывали тело то с одной стороны, то с другой, как будто меняя направление течения. Фил хвастался, что может перенаправить ману или закручивать её поток внутри себя.

Разница в подготовке между друзьями ширилась день ото дня. Несмотря на все усилия, Эрик чувствовал, как отстаёт, и знал, что причина этому кроется не только в редких прогулах ради блаженного сна, но и в природной магической чувствительности эльфов. К тому же Фил стремился к знаниям всей душой, а Эрик каждый раз, когда дело доходило до очередного занятия, перешагивал через свою лень и усталость, буквально на зубах заставляя себя делать то, что эльф делал с интересом. Фил уверенно переговаривался с Иллутом на Шиту, лишь изредка сбиваясь или наталкиваясь на незнакомое слово, в то время как Эрик с трудом мог сложить предложение. По общемагии разрыв почти не чувствовался, но если бы Эрихто вздумал провести очередной неожиданный экзамен, то Эрик знал, что не ответит и на половину вопросов.

На одной из практик, когда слушатели в очередной раз усилием воли пытались заставить двигаться мелкие камешки, Эрик заметил, как тренировочный снаряд Фила задрожал и пополз к краю стола. Эльф оказался первым из всех слушателей, кому удалось добиться прогресса в этом упражнении. После этого Эрик начал всерьёз прислушиваться к советам друга. Фил говорил, что смог направить поток маны в сторону камня, причём не просто направить, а с силой вытолкнуть из себя. Через два дня все эльфы-слушатели уже двигали предметы. Спустя неделю появились первые люди с такими же достижениями.

Эрик тратил на тренировку сосредоточения свободное время, ему с трудом удавалось заставлять силу двигаться в нужном направлении. Происходило это вспышками: вроде бы мана начинала течь куда надо, но контроль быстро таял, и вернуть его уже не получалось — требовался отдых.

Собственное упорство удивляло Эрика. Одно дело, часами заниматься физическими упражнениями или отработкой движений, другое — упражнять разум, не зная отдыха, день за днём, месяц за месяцем. Возможно, упражнения по укреплению силы воли не прошли даром, и заставлять себя что-либо делать стало много проще, но Эрик не сомневался, что основная причина упорства — обстановка в башне. Когда все вокруг стремятся улучшить навыки, проводя время в библиотеке или практикуясь; когда идёшь по коридору и в каждом помещении видишь, что кто-то переводит текст или усиленно вглядывается в предмет, пытаясь заставить его сдвинуться; когда в каждом уголке башни кипит работа, невольно начинаешь приобщаться к большинству. Если ты знаешь, что в соседней келье прямо сейчас кто-то становиться сильней, а ты в это время пытаешься заснуть, то сон пропадает. Если каждый час ты помнишь, что в конце очередного месяца торжественное награждение лучших слушателей может обойти тебя стороной, то желание упражняться возрастает.

В напряжённом ключе башня жила долгую зиму. Не сбавляя темпов, слушатели трудились не покладая рук, за исключением особенных персон, считавших, что орден — это место для весёлых утех. Тех, кто работал над собой недостаточно, с первыми лучами весны ожидала великая опасность — казавшийся таким далёким экзамен приблизился вплотную, грозя неминуемыми отчислениями. С неспособными слушателями орден попрощается без сожалений. А неспособными признают тех, кто независимо от того, как учился, не сдаст экзамен.

Солнечные лучи пробивали широкое окно лектория и накрывали слушателей нежным свечением, делая их похожими на ангелов с изображений из древних книг. К середине дня воздух на улице прогрелся, а башня наполнилась добрым весенним теплом.

Эрик расстегнул верхние пуговицы рубашки. Движения выполнил машинально, всё сосредоточение устремилось к непокорному камешку, что непоколебимой глыбой застыл на столе. Толчки маны никак не дотягивались до цели, Эрик подставлял вплотную к камню ладонь, прогонял ману через руку, выталкивал в камень, но ничего не происходило. Приближал к камню лицо и выталкивал в него силу из точки между бровей — одной из зон концентрации. Бесполезно.

Сидевший рядом Фил тоже не мог сдвинуть камень, но Эрик всё равно чувствовал себя одиноким в озере беспомощности, так неожиданно раскинувшемся вокруг него, ведь камень эльфа в три раза превышал в размерах камень Эрика.

В лекторий вошла Чэмери: взгляд сияет, уголки губ приподняты.

— Дети мои, сколько лет уже работаю, но каждый раз мне так волнительно наблюдать как мои воспитанники завершают слушательский этап обучения. Столько работы за такой короткий срок. Все устают, но результат того стоит, — магот сделала короткую паузу, чтобы рассмотреть лица собравшихся. — Я рада объявить, что ваше обучение в роли слушателей подошло к концу.

Удивлённый ропот прокатился по рядам. Чэмери продолжала:

— Вы многого достигли. Большинство из вас идут верным курсом, некоторые опережают программу, есть и отстающие, но экзамен сможет сдать каждый из вас, я уверена. А теперь самое приятное, для меня и для вас. Когда часы пробьют три часа, вы сможете разойтись по домам или отдохнуть в своих комнатах — занятий больше не будет. Если чувствуете, что подготовились недостаточно, лучше останьтесь в башне и потренируйтесь, но это личное дело каждого. Всех, кто покинут башню, я жду на экзамен с началом новой недели, приходите так, как пришли бы после выходного вечера, спозаранку вставать необязательно.

— Госпожа Чэмери, что будет на экзамене? — спросила девушка с первого ряда.

— Там и узнаете. Повторюсь, если вы тренировались на совесть, то можете отдохнуть. Если кому удобно, можете приходить каждый день: библиотека и тренировочный подвал к вашим услугам. Удачного отдыха. Раньше времени не убегайте.

Магот покинула лекторий, оставив за спиной гомонящую группу.

— Такой вопрос, — Фил уставился в потолок, — почему бы не сказать об этом в конце занятия? Думаешь, оставшийся час кто-нибудь сможет заниматься?

— Если только ты, — Эрик подхватил камешек и спрятал в карман.

— Я — да. Вон тот набор отличниц — тоже, — Фил указал на первый стол с пятью притихшими девчонками. — Скорее всего, это было последнее испытание со стороны Чэмери, а смысл его в том, чтобы сосредоточиться, когда тебя переполняют чувства.

— По-моему, ты просто мнителен и во всём видишь уловку.

— Надеюсь, в будущем мне это сыграет на руку.

— Фил, ты не о том задумался, — Эрик повернулся к эльфу, сияя восторженным взглядом. — У нас пять свободных дней! Чэмери зашла и объявила об отдыхе в самом начале недели, а ты...

— А я есть я, — закончил Фил. — Что мне эта передышка? Высплюсь и снова в бой. К экзамену я должен буду сдвинуть этот булыжник.

— Фил! Когда ты последний раз отдыхал? Посмотри в зеркало и получи ответ: «Миллион лет назад». Ты похож на мертвеца. Отвлекись от учёбы, восстанови силы и уж потом в бой! У нас впереди ещё шесть лет обучения, а ты боишься прерваться на несколько дней.

Эльф медленно перевёл взгляд красных от недосыпания глаз на Эрика.

— Мудро… Есть над чем подумать. Вот только одна проблемка: чем заниматься пять… нет, пять с половиной дней?

— О, ты не о том задумался. Для начала, помоги мне найти Ланию. У меня ведь появилась замечательная возможность назначить встречу.

— Где же на этот раз, мой мудрый друг?

— В «Логове», конечно же?

— Что?!

— Шучу, — подмигнул Эрик. — Над этим нам придётся поразмыслить вместе.

Несмотря на бушующие в башне страсти по поводу досрочного освобождения, далеко не все решились сразу отправиться на волю. Первыми прошли через ворота самые уверенные в себе, и те, кто не сильно-то держался за обучение.

Среди первых покинули башню и Эрик с Филом. Встретившись с эльфийками, они выяснили, что девушки останутся в ордене до завтрашнего дня, но уже завтра будут готовы к встрече. Впервые за долгое время Эрик почувствовал себя счастливым — пять свободных дней в компании друга и где-то впереди встреча с очаровательной барышней. После шести месяцев работы — отдых лучше любых оздоровительных зелий.

Дома ребят встретил Арон, он совершенно не удивился столь раннему возвращению Эрика, да ещё в компании друга.

— Поздравляю, — первое, что сказал маг, войдя в холл.

— Спасибо, Арон. Вижу, ты всё знаешь. — Эрик сбросил пальто быстрее Фила, и принялся разуваться. — Выходные для нас действительно праздник.

— Доброго дня, господин Арон, — поздоровался Фил.

— Благодать на твою белоснежную голову, — улыбнулся в ответ хозяин дома. — Между прочим, поздравил я вас не с выходными, а с приближением экзамена. Если мне не изменяет память, то его проведут на шестой или на пятый день после крайнего занятия.

— На пятый, — напомнил Эрик.

— Пять дней, ребятушки… — задумчиво произнёс Арон. — Знаете, зачем они нужны?

— Чтобы дать нам выспаться! — Эрик довольно завалился на диван и вытянул ноги.

— Фил, а что ты думаешь?

— У меня множество предположений, но самое очевидное то, что предположил Эрик. Цель этих дней — отдых. Слушатели переутомлены, и подвергать их проверке, когда они находятся в изнурённом состоянии, всё равно, что сразу перевести в ученики лучших, а остальных выгнать.

— Это так, — кивнул Арон. — Давно известно, что перерыв в обучении — это переходный этап. Ум и тело отдыхают, а в это время сознание выстраивает новый опыт так, чтобы им удобней было пользоваться.

— Но всё-таки лично я не делал бы перерыва. — Фил устало прислонился к часам. — Пока у меня всё получается, но вдруг потом я выйду из колеи, потеряю уверенность и в нужный момент что-то забуду.

— Потренируйся вечером перед экзаменом, и волноваться будет не о чем. Возможно, ты даже удивишься внезапному прорыву, — Арон поднял взгляд на стрелки часов. — Так, скоро вернутся Марк с Ниггедом, так что пока отдыхайте, а я вас позову обедать, когда всё будет готово. Там и поговорим.

Переодевшись в домашнее, Эрик заглянул к Филу, но его комната пустовала. Поиски привели к библиотеке, где эльф сидел в кресле у окна и всматривался в страницы внушительного фолианта.

— Книжка у тебя какая-то худая, — Эрик подошёл к шкафу, где рассчитывал найти что-то по себе.

Фил покачал в руке чёрный том в полторы тысячи листов.

— Такой «худой» можно голову в плечи вбить по самую макушку.

Эрик покрутил в руках книгу с заковыристым названием, не нашёл в ней ни одной картинки и со вздохом вернул на место. Потом посмотрел на Фила, что-то решил про себя и сказал:

— Есть идея получше. Оставь эту свою скукоту в чёрной обложке и садись за стол. В тавлеи научу играть.

— А, в те самые живые фигурки. Ну, давай учи, наставник, — эльф пересел за стол.

Эрик устроился напротив и выдвинул широкий ящик, в нём лежали каждая в своей ячейке фигурки мифических существ.

— Аккуратней с ними, Арон сказал они очень дорогие, — Эрик взглянул на Фила, крутившего в руке сурового пехотинца.

— Настолько дорогие, что этот набор можно обменять на дом, подобный моему, — в библиотеку вошёл маг. — Я знал, что однажды Фил сядет за этот стол.

— Это плохо? — насторожился Эрик.

— Плохо, что тот, кто сам не умеет играть, собирается кого-то учить. Но, с другой стороны, обучая друга, ты улучшишь навык. Вы не против, если я поприсутствую, поподсказываю?

— Вопрос риторический, — усмехнулся Эрик. — Помощь профессионала нам не помешает.

Новую информацию Фил схватывал на лету. Запомнив, как кем ходить, начал экспериментировать, раз за разом вызывая удивление на лице Арона. Но всё же Эрик уловил, что маг поддаётся, растягивая партию насколько это возможно, и всё для того, чтобы Фил лучше разобрался в основах и, может быть, в некоторых хитростях.

Два раза во время битвы в библиотеку заглядывал Ниггед, призывал спуститься на обед, но оба раза получал «отсрочку». Голодный Эрик пошёл обедать в одиночестве, но в коридоре второго этажа встретил приятного сердцу попутчика. С Марком они не виделись четыре месяца. Когда Эрик вырывался домой, конюх неизменно отсутствовал.

— Совсем исхудал в своей башне. — Марк недовольно окинул взглядом юношу. — Приёмы хоть помнишь, те, что я показывал?

— Я отлично помню тот день, когда ни один из них не помог, и меня поколотил человек, которого, справедливости ради, должен был поколотить я.

— Ты мне не рассказывал.

— Помнишь Орна? Того лба из «Железного коня»? Вот. Я с ним виделся. Ещё осенью. Случайно встретились в забегаловке у Дубовой Площади…

Пока шли до кухни, Эрик в подробностях пересказал Марку, как было дело, почему приёмы не удалось провести, и как он сам попался в захват. Марк задумчиво потирал подбородок, что-то сопоставлял.

— То, что ты рассказал, напоминает стиль рукопашного боя Королевской академии. Я предполагаю, что этот Орн обучается там. Ты ведь говорил, что он и его команда по форме сидели. Раз по форме шляются по злачным местам, значит, дело близится к выпуску … Как ты выстоял против него? Нет, я, конечно, знал, что ты парень крепкий, но королевские кадеты… они ж лучшие во всём Ветреном.

На кухне за столом сидел одинокий Ниггед и задумчиво ел кашу. При виде вошедших гостей оживился. Эрик сел на излюбленное место у печи.

— Не знаю, что бы я с ним сделал, встреться мы вновь, но новой встречи желаю от всей души…

Марк устроился рядом.

— Мы тебе с Ниггедом покажем сегодня, чему учат в академии, надеюсь, после этого, ты передумаешь искать с ним встречи.

Отобедав, Эрик пошёл к себе, но не удержался и заглянул в библиотеку. Противостояние умов на клетчатой столешнице достигло апогея. Поверженные фигуры громоздились по краям игрового поля. Фил массировал виски, размышляя над следующим ходом, Арон же сидел спокойно, закинув ногу на ногу, и больше наблюдал за потугами юного оппонента, нежели за расположением немногочисленных выживших воинов.

Эрик зевнул и оставил игроков наедине. Пусть длинноухий учится, потом они обязательно проверят, кто из них искушённей в тавлеях, а пока думать и хоть как-то напрягаться совсем не хотелось. Рабочий дух башни более не имел власти над усталым слушателем, и Эрик собирался сделать то, чего был лишён много недель. Выспаться.

— Думаю, малость потренировавшись, я смог бы также, — предположил Фил.

— Ну да, немного по эльфийским меркам это сколько? Пару лет? — ухмыльнулся Эрик одной стороной рта.

— Пара попыток. — Эльф выдохнул облачко пара, не заметив усмешки.

— Брось, Фил, на это нужны годы тренировок.

— Годы тренировок нужны, чтобы развить силу ног, реакцию и чувство пространства, а для изучения структуры движения хватит и нескольких повторов.

Эрик вспомнил, как эльф ловко взобрался на стену перед вратами на четвёртый ярус. Возможно, длинноухий прав, с его-то данными можно освоить сложные движения за один вечер. Эрик сжал кулак, пристально посмотрел на пальцы и ногти. На миг ему показалось, что он видит чужую руку. Никогда не присматривался, и вот теперь не узнал. И сколько ещё в жизни таких вещей, которые рядом каждую секунду, но их не замечаешь…

Тем временем на освещённом уличными фонарями внутреннем дворе, одетые в лёгкие куртки и портки Марк и Ниггед упражнялись в рукопашной схватке. Причём упражнялись самыми изощрёнными способами, наглядно показывая двум соплякам, самые умопомрачительные приёмчики.

Марк взбежал по телу дворецкого, как по лестнице, оседлал шею и усилием всего тела заставил того завалиться на снег, после чего сразу же последовал болевой на руку, но Ниггед ужом вывернулся из захвата и обхватив Марка со спины, отправил в долгий полёт, прямо в скирд у конюшен.

— Впечатляет? — Чуть запыхавшийся Ниггед отряхивал одежду.

— Не то слово! — Эрик вынырнул из размышлений. — Сколько лет этому учат?

— Недолго, когда тело подготовлено, всяческие пируэты запоминаются легко.

— Как я и говорил. — Фил зябко передёрнул плечами. — Может, уже домой пойдём?

— Замёрз, что ли? — весь облепленный соломой, подошёл Марк.

Эрик сразу всё понял и отошёл на шаг.

Марк резво проскочил под Филом, одним движением взвалил его на плечи и зашвырнул в скирд. Прежде чем скрыться из виду, копна белоснежных волос описала живописную дугу следом за телом.

Не успел Эрик от души рассмеяться, как земля вылетела из-под ног, затяжному полёту предшествовал резкий толчок в грудь. Небосвод и лица телохранителей закружились, и уже в следующий миг Эрик растянулся рядом с эльфом.

— Привет, — ошарашенно сказал Фил, разглядывая звёзды.

— Я-то не замёрз! — выкрикнул Эрик.

— Считай это кульминацией тренировки, — отозвался Марк. — Выбирайтесь! Пойдём, выпьем чего-нибудь горячего.

Фил с тревогой взглянул на друга:

— Надеюсь, он не про эль.

Утром Эрик проснулся и сразу почувствовал во всём теле последствия вчерашней попойки. Под горяченьким Марк разумел крепчайший сидр, хранившийся дома «на всякий случай». Если Фил уже проснулся, то, наверное, чувствует себя так же дерьмово. Вчера он снова дал волю чувствам и влил в себя столько стопок, что пришлось уговаривать его остановиться.

Эрик свесил босые ноги с кровати и попытался вспомнить, о чём вчера разговаривали, приходил ли Арон, а ведь он обещал. Но в голове шумели ветра.

С хрустом потянувшись, накинул домашнюю одежонку, с щепетильной аккуратностью висевшую на спинке стула, и пошёл умываться. Предстояло ещё наведаться к Филу, посмотреть, как он, а потом найти какое-нибудь сносное чтиво.

Из комнаты эльф вылез к двенадцати часам, взъерошенный и злой. Эрик и Марк сидели в гостиной и беседовали, когда Фил появился на лестнице.

— Воды, — прохрипел эльф.

— На кухне, — мотнул головой Эрик.

— Ожидаемо. — Марк проводил Фила прищуренным взглядом.

— Ещё бы! Сколько он выпил?

— Чуток бутылку сидра недопил.

Фил медленно вышел из кухни, растрёпанный, но довольный.

— Как вкусна всё-таки бывает вода… Как сладка…

— Ты хоть помнишь, что мы сегодня на важную встречу идём?

— Важную для кого? — Фил уселся на кресло у часов.

— Неужели ты не хочешь с подругами повидаться?

— Больше всего я не хочу куда-то идти, а хочу — отлежаться, желательно да завтра или до послезавтра. И зная, что ты обязательно пойдёшь, я с чистой совестью останусь дома.

— Почему-то я на тебя не в обиде. Такому безнадёжному выпивохе лучше не высовываться лишний раз из дома. Вот так выйдешь с тобой на прогулку, а потом волоки пьяного через весь Ветренный.

— Эрик, будь добр, отвали.

Ровно в четыре вечера Эрик, как и было уговорено, стоял у ворот ордена в ожидании девушек. Поддерживая высокий статус будущей чародейки, Лания пришла без опозданий. К пущей радости Эрика — одна.

Эрик издали помахал рукой.

— Где подругу-то забыла?

— Сказала, что плохо себя чувствует. Вот такая вредина. — Эльфийка странно улыбнулась. — А ты где Фила потерял?

— Он сам захотел потеряться. — Эрик двинулся вглубь улицы, увлекая за собой девушку. — Знаешь, у меня такое чувство, что они сговорились. Фил, как специально, вчера напился, чтобы сегодня откосить.

— Ха! Вы вчера веселились? Шустрые, однако.

— Ага, в домашней обстановке, в узком семейном кругу.

— И сидели, наверное, допоздна.

— Чего не знаю, того не знаю, помню, как всё начиналось, а вот концовка стёрлась, — засмеялся Эрик.

— Попойки, это весело, а что с экзаменом делать будешь? — серьёзно спросила девушка. — Думаешь, сдашь?

Неземная тоска накрыла плечи Эрика чёрным плащом.

— Не знаю… Мне кажется, я достаточно трудился, чтобы выполнить задание, но если скажут двигать камень, то… Давай не будем о грустном, я тут одно местечко подыскал…

— С местечком ты поторопился. — Эльфийка смущённо опустила глаза. — Мне надо пораньше в башню вернуться, так что мы с тобой до рынка и назад. Извини уж.

— Что так?

— Больную мою на ноги надо ставить, сейчас бодрящий сбор куплю и буду отпаивать.

— Я так понял, вы из башни выходить не собираетесь до экзамена?

— Так и есть. Тётушка уехала к сестре в деревню, на недельку, а ключей от дома не оставила. Зато больше времени на подготовку.

Эрик сокрушённо опустил голову, но радости от того, что Виста осталась в башне, уже ничто не могло затушить. До ближайшего рынка полчаса ходьбы, и назад столько же — можно о многом успеть поговорить.

— Тебе нравится весна? — Лания умиротворённо разглядывала пейзаж города. И на крышах домов, и на дорогах уже во множестве появились проталины.

— Как-то не задумывался над этим… Я весну замечал, только когда кошки начинали орать, а с огорода сходил снег.

— Посмотри, как красиво вокруг, как свеж воздух. Неужели за зиму ты не соскучился по теплу, по солнцу? Зимой оно такое бесчувственное, холодное, летом же слишком назойливое, и лишь весной — ласковое.

— Почему ты вообще на это обращаешь внимание? Что здесь особенного? Весна каждый год одинаковая. Уже восемнадцать раз её встречал и ничего она не всколыхнула во мне. И всё же, эта весна особенная.

— Чем? — оживилась Лания.

— Я был пленён иной красотой. Более живой, чем весна или звёздное небо, — сказал Эрик и подумал, что ещё год назад на такие слова был не способен.

Его взгляд заставил девушку опустить глаза.

— Не той красотой ты пленился, — смущённо улыбнулась она.

— Той, не той. Кто я, чтобы рассуждать об этом. Увидел раз, и теперь, даже закрывая глаза, вижу её перед собой.

— В том и отличие мага от «немага». Последний принимает всё, что с ним происходит и даже не догадывается, что есть выбор. Маг сам решает, что он будет видеть, когда закрывает глаза.

— Мне нравится то, что я вижу и позволяю этому быть.

— Тогда это станет твоим испытанием, — ответила она, глядя в сторону.

Они молча пересекли улицу.

На сердце Эрика потяжелело. Он хотел было спросить, почему она так думает, но заметил неподалёку идущих навстречу гоблинов. Подхватил девушку за руку, и вместе они завернули за угол одного из домов.

Лания совсем не сопротивлялась, лишь недоумение на её лице требовало объяснений.

— Ты чего?

— Гоблинов видела? Будет лучше, если они меня не заметят.

— Они ещё тебя ищут? — Вот теперь эльфийка волновалась.

— Ниггед сказал, что уже не ищут, но всякое может быть. Давай прибавим ходу.

— Ладно. Думаешь, здесь они нас не заметят?

— Просто пойдём неспеша. Мы почти на месте.

Четвёрка пронырливых гоблинов прошествовала через толпу прохожих, даже не посмотрев по сторонам. Эрик в это время шёл, понурив плечи и голову, чтобы не бросаться в глаза.

На рынке Лания сразу направилась к нужным рядам. Остановилась у лотков с сухой травой и поздоровалось с бабушкой-травницей. Они перекинулись парой приветливых фраз, свёрток с пряным сбором перекочевал в руки девушки в обмен на пару медяшек.

После встречи с гоблинами Лания вела себя скованно, часто озиралась, говорила сбивчиво, да и шаг ускорила. После минувшего разговора и встречи с гоблинами Эрик пытался понять, чего хочет больше: поскорее расстаться пока есть хоть какая-то надежда на взаимность или прямо сейчас всё прояснить. Но ведь он уже успел убедиться, что спешка только портит их общение с Ланией. Эльфийка избавила парня от сложных размышлений.

Оставив рынок позади, парочка остановилась у ворот в башню.

— Ты уж извини, что так мало времени тебе уделила. Сам понимаешь... — Девушка убрала прядь волос за ухо.

Эрик засмотрелся на заострённое ушко.

— Я понимаю. Все сегодня не сложилось, ни обстоятельства, ни слова.

— Это да.

— Но знай, если после экзамена мы попадём в одну группу, то тебе так просто от меня не отделаться.

— Догадываюсь, — улыбнулась эльфийка. — Эрик, я за тебя переживаю. Будь внимательнее.

— Я, вообще-то, в «Логово» собирался заглянуть… — Эрик проследил за изменениями на лице девушки: большие глаза ещё сильней округлились, а рот приоткрылся. — Шучу-шучу. Ладно, обещаю, что буду осторожнее.

— Тоже мне шутник, я тут трясусь за него, а он… Смотри мне, — пригрозила Лания кулачком. — Ну, всё, пока.

Он смотрел ей вслед до тех пор, пока утончённый силуэт не скрылся за воротами ордена. А когда это произошло, опустил голову и зажмурился. Сегодня совершенно свободный день, встреча обещала быть незабываемой. Он ждал этого часа так долго! Что в итоге? Он ей намекнул, что без ума, она намекнула, чтоб отвалил.

Сердце стонало от бессилья, пока Эрик, не видя дороги, плёлся домой. Надо было забить на зеленокожих и переть своей дорогой, продолжать разговор с Ланией, а не забиваться в угол. Тьфу, слабак! Мало того, что сам себя унизил испугавшись, так ещё и девушку заставил волноваться. С другой стороны, раз она переживает, значит, не так уж он ей безразличен. Кто знает, может, это всего лишь дружеская забота или нечто большее, о чём ещё предстоит узнать им обоим.

Резкий толчок в плечо вернул Эрика к реальности. Напротив стояли три гоблина в компании здоровенного орка. Злобные рожи перекосились в дьявольских усмешках, лишь зеленокожий гигант смотрел спокойно.

— С-скорро мы тебя тос-станем, — ближний гоблин увесисто хлопнул парня по плечу сухощавой рукой и, развернувшись, пошёл дальше. Остальная банда увязалась за ним, оглядываясь и подмигивая остолбеневшему парню.

Проводив зеленокожих взглядом, Эрик позабыл и о Лании, и об экзамене, и о своих размышлениях, потому что те, кто только что прошли мимо, были не обычными уличными хулиганами, но циничными бандитами, убийцами. И, что самое страшное, они по-прежнему о нём помнили.

Быстрым шагом Эрик направился домой, внимательно поглядывая по сторонам и обходя переулки. Говорившего гоблина Эрик узнал — тот самый матёрый главарь, ставший марионеткой в игре Кайлы. Рассказывать ли об этой встрече Марку и Ниггеду? Обязательно! Больше никто не сможет помочь. А ещё лучше — рассказать сразу Арону, он хоть и так обо всём узнает, но это будет самый надёжный способ спастись. Спастись? Чёрт, спастись от кого?! Бегать, поджав хвост от стайки зеленопупых коротышек?!

Эрик вновь возненавидел трусость в себе. Как можно допускать мысли о бегстве? Как можно не решиться сказать девушке о своих чувствах? Куда делись напор и наглость, ещё год назад бурлившие в крови? Всему виной башня, она высасывает решительность, заставляет слишком много думать наперёд, опасаться последствий. День за днём под её прикрытием, за могучим забором и охранными заклинаниями не надо заботиться ни о поиске пропитания, ни о завтрашнем дне, сиди себе весь день за партой да внимай умным речам. А где действие? Одна болтовня…

А может быть это в деревне легко быть сильным и решительным, особенно когда знаешь, что сильней никого и нет, а рядом верные друзья? Тогда да, тогда и король — дурень, и гоблины — коротышки, и орки — утюги, а как носом к носу столкнёшься, то поймёшь, что все вышеперечисленные могут тебя раздавить и не заметить. И сразу как-то успокаиваешься, крутость прячешь в одно место, тише говоришь, мечты мельчают.

И с девушками то же самое: с деревенскими дурочками проще некуда, сказал «пойдём», и пойдёт, а когда встретил ту, что умней тебя и в жизни смыслит, то сам как щенок ждёшь от неё заветного «пойдём». И пойдёшь, если позовёт. Побежишь. Хотя прекрасно знаешь, что не позовёт. Но надеешься.

Эрик восстановил в памяти разговор с Ланией и понял, насколько он мал по сравнению с ней, просто ребёнок. Она говорит о возвышенном, о весне, о качествах мага, а в ответ слышит: «Я весну замечал, только когда кошки начинали орать…» Тьфу! Дурак! И ведь сразу ничего не понял, искренне отвечал. Хорошо хоть сальную шутку про весенних котов не вспомнил!

Безрассудные мысли часто посещали Эрика в минуты душевных волнений. Если не доказать себе, что есть ещё огонь в сердце, то на много дней можно забыть про сон, годами страдать от ущемлённого самолюбия и оплакивать почившую гордость. И на экзамене такому слабаку лучше не появляться. Какой из него могучий маг, если он не способен дать сдачи? Он способен, и он не боится! Пусть уже сегодня его ждёт жестокая расплата за дерзость, но с этим он готов смириться, в отличие от мысли о том, что «зассал».

Эрик развернулся на пятках и лёгким бегом направился в сторону ордена. Нет, признаваться Лании он станет. Пока. Но вот за гоблинами проследить и, может быть, даже обрадовать их неожиданным появлением — вот идея достойная взбешённого безумца.

В лица прохожих он не вглядывался, чтобы не вызвать лишних подозрений, на бег переходил в безлюдных проулках. Место встречи с гоблинами осталось позади, у патрулирующих улицу хранителей порядка парень спросил о зеленокожей компании и те, недоверчиво косясь, указали направление.

Эрик прекрасно понимал, что совершает великую глупость, а расплатой за неё может быть жизнь, но в то же время точно знал — он нападёт, если для этого будут идеальные условия: глухой проулок и количество бандитов не возрастёт. Что и как он будет делать? По ситуации.

Потревожив ещё нескольких прохожих, Эрик выяснил, что гоблины зашли в хульбу[1]на другом конце улицы. Туда и направился.

В импровизированном тупике раскинулись разноцветные шатры и шатёрчики торговцев, гадалок и ещё неизвестно кого. Дома пестрили развешанными на окнах яркими тряпками, цветастое барахло висело и на верёвках, натянутых над дорогой. И всюду сновали зеленокожие: орки и гоблины, женщины, малышня.

Заходить человеку в хульбу всё равно, что добровольно подставить брюхо под нож. Эрик сел на бревно у высоченного шатра в красно-зелёную полоску, откуда хорошо просматривался вход в кабак. «Сначала надо подумать, как поступить, а уже потом принимать решение», — подумал Эрик и тут же понял, что это в нём говорит маг.

Проходившие мимо гоблины смотрели на человека с нескрываемым интересом — не каждый день представитель иной расы встречался в «зелёном» квартале. Эрик делал вид, что не замечает чужого внимания. Стайка маленьких гоблинов гомонящим комком пронеслась в двух шагах. Завидев Эрика, они замерли, разглядывая в упор странного человека, непонятно что забывшего в этом месте.

— Белопопа! — выкрикнул один.

И все дружно захихикали. Безобидные оскорбления полетели одно за другим. Эрик хмуро взирал на беснующихся коротышек, они привлекали лишнее внимание. Маленький камешек угодил юноше в лоб, вызвав новую бурю смеха. Крутившиеся в округе взрослые гоблины начали смотреть в сторону детворы.

Эрик выдвинул подбородок и с суровым видом поднялся. Малышня тут же с визгом испарилась.

Минуты текли, пожар в душе угасал. Предательские мысли о том, чтобы уйти, накатывали, подобно волнам, но разбивались о скалы принятого решения. От сидения на жёстком бревне задница онемела. Но тренировки силы воли не прошли даром. Когда солнце сползло за крыши, уступая место вечерним сумеркам, из забегаловки вышел тот самый главарь со своей командой головорезов. Зеленокожая четвёрка двинулась в сторону шатров, как раз туда, где неприметно устроился Эрик. Обойдя вокруг, парень оказался за спинами бандитов, подождал, пока те отдалятся, и пошёл следом.

Гоблины изредка перекидывались короткими фразами. Тот, что шёл последним, покачивался, и загребал землю носками сапог.

Вслед за компанией Эрик вышел на заполненную прохожими и торговыми палатками улицу. Люди благоразумно сторонились компании подвыпивших зеленокожих. С особым удовольствием Эрик наблюдал, как от одного из лотков отщепились пятеро гномов и оказались на пути гоблинов… И гоблины, подобно обтекающему камень ручью, обошли гномов по краям сузившейся улочки. Проходя мимо коренастых бородачей, Эрик разглядывал их с нескрываемым уважением. Возможно, между двумя расами существуют какие-то разногласия, а может быть, гномы попались не из робкого десятка, в любом случае вывод один — не так уж гоблины круты.

Улица вновь расширялась, плавно перетекая в Рыночную площадь. Оказавшись в незнакомом месте, Эрик будто лишился внутренней защиты, но в то же время получил нечто, похожее на свободу, живущую в местах, где тебя никто не знает, и где для других ты не существуешь.

В центре площади над постройками и шатрами возвышался деревянный помост, откуда в праздничные дни вещали местные шишки, на нём же проводили редкие казни. Чуть поодаль памятник строителям города приютил в тени королевский патруль, озирающий внимательным оком торговые ряды. Люди, изображённые в камне, даже чем-то напоминали людей под ним: такие же строгие, непоколебимые — опора государства.

Зеленокожие подошли к лотку, где их встретил гоблин-торговец. Пока братья меньшие говорили о делах, орк водил тяжёлым взглядом по округе. Чтобы не рисковать Эрик притулился к ближайшему шатру. Лишь услышав знакомый говор, он обратил внимание на продавца палатки: золотозубый гоблин торговался с пожилой парой людей. Тихой сапой парень сменил место укрытия.

Вскоре бандитский отряд двинулся дальше, разрезая толпу суровыми взглядами. Теперь гоблины вели себя оживлённее, главарь швырнул монетку одному из напарников, а позвякивающий мешок спрятал под жилетку. На ремне блеснул нож.

Эрик волновался: время шло, а чёртовы коротышки сами, будто боялись безлюдных мест, всё бродили по рынку обирали сородичей.

Второй раз гоблины задержались в соседнем ряду, ближнем к памятнику. Эрик заранее спрятался за изваянием и оказался за спинами патруля. В голове вспыхнула безумная мысль. План действий выстроился за одно мгновение. Эрик даже отвлёкся от слежки, чтобы точно всё обдумать и принять верное решение. Пожалуй, именно так с гадами и надо поступить, а не лезть в безнадёжную драку.

Сделав несколько глубоких вдохов и придав себе взволнованный вид, Эрик выскочил из-за памятника прямо под нос патрулю.

— Помогите! Грабят среди бела дня! — Эрик почти рыдал, но так, чтобы слышали только патрульные. В уголках глаз страдальца даже выступила влага.

— Что случилось? — сделал шаг вперёд патрульный офицер. Из-под козырька шлема смотрели мужественные чёрные глаза, да и само лицо так и сияло благородством и сочувствием к простому люду.

— Ограбили! Деньги забрали, ножом пригрозили, сказали, что, если кому проговорюсь — убьют!

— Кто? Кто это сделал, и где это произошло? — спокойно спросил офицер. Солдаты за его спиной заклацали железными бронями, готовые выдвинуться к месту.

— Там, в подворотне, — неопределённо махнул рукой Эрик в сторону, откуда пришёл, — трое гоблинов и орк! Рожи бандитские, вином за лигу разит.

— Шэф, — обратился к офицеру один из солдат, — не те ли? Вон, у палатки со специями трутся трое гоблинов и орк.

— Эти? — указал рукой офицер, глядя на Эрика.

Для пущей подлинности парень попятился и округлил глаза.

— О…о…они! Уже тратят, сволочи! Точно они, и орк тот и…

— Попался, попрыгунчик, — злорадно прошептал один из патрульных.

— За мной! — резко скомандовал офицер.

Патруль забряцал железом, а один из солдат, вежливой, но твёрдой рукой подтолкнул Эрика вперёд, мол, куда ж без потерпевшего.

Стражники окружили зеленокожих. Офицер обратился к главарю. «Как знал, кто есть кто», — ухмыльнулся про себя Эрик.

— Этот молодой человек утверждает, что вы напали на него и, угрожая ножом, отняли деньги.

— Мы? — выпучил глаза главарь. — У него не фс-се дома, офицер-р! Мы его р-раньшше не фс-стр-речали!

Гоблины смотрели на Эрика, как на сумасшедшего. Орк грустно улыбнулся, будто видел сложившуюся ситуацию комичной. «Актёры хреновы…» — подумал Эрик и пошёл до конца.

— Вот сволочь! — заорал Эрик на гоблина, изображая неземное негодование. — Вон тот здоровяк держал меня, а этот ножом угрожал и деньги забрал! Господин офицер, вы обыщите его!

— Обыщем, — заверил офицер.

На сцену задержания собралась поглазеть вся площадь. Гоблины люто смотрели на пацана. О чём они думают, Эрик не хотел и предполагать.

— Пойдёте с нами, — твёрдо сказал офицер.

— Он лж-жёт! — оскалился главарь.

— В управлении разберёмся.

— У нас-с р-работа. Мы не можем пойти… Фы не можете пр-россто так нас-с задер-рж-жать.

— Обыщите их, и всё встанет на свои места, — вставил слово Эрик.

— Пар-рень, ты не понимаеш-шь, куда тебя пр-риведут эти слова! — зарычал гоблин.

Глаза орка забегали по сторонам, он попытался медленно выйти из окружения, но острые сабли патрульных заставили его остановиться.

— Офицер-р, это ошипка! — рявкнул главарь.

Резким движением офицер выдернул саблю из ножен и направил лезвие в грудь непокорному гоблину.

— Пошёл!

Конвой растолкал зевак и повёл подозреваемых к выходу с рынка. Про Эрика на время забыли, и он благоразумно держался позади, готовый в любой момент сбежать, ибо не хватало ещё заглядывать к страже в каземат. Разбирательство там может затянуться на весь день.

Патрульные остановились у неприметного двухэтажного здания, в глубине затенённой крышами улицы. Сердце Эрика забилось чаще, он и не подозревал, что управление окажется так близко. Но патруль использовал тихий закоулок в других целях.

— Все к стене. Живо! — скомандовал офицер.

Зеленокожие нехотя выполнили приказ.

— Обыскать.

Двое солдат обыскивали, двое прикрывали. Один из патрульных выудил из-под жилета главаря тесак и мешочек с монетами. Также в арсенале отряда нашлось место ещё двум ножам, шилу и внушительному шипованному кастету, явно не на гоблинскую ладошку.

— Твой мешок? — офицер потряс уликой перед носом Эрика.

— Не, он у меня десять серебряных отобрал и ссыпал к себе, — сымпровизировал Эрик, рассчитывая на удачу.

Офицер развязал кошелёк, повозился, внимательно всматриваясь в содержимое, и достал несколько монет.

— Держи свои деньги, парень, — добродушно сказал офицер, — молодец, что не побоялся к нам подойти, мы этого супчика давно пытаемся подцепить. Теперь он отпрыгался. Эй, Крян, попался-таки! — на этот раз офицер обратился к гоблину-главарю.

Тот обернулся, злобно блеснув жёлтыми глазами.

— Там фс-се теньги мои!

— И нож твой?

— Мой…

— А разрешение на нож где? Таким как ты разрешение никто не даст, — засмеялся офицер. — Вяжите их, в управление пойдём.

— Мне с вами? — вкрадчиво поинтересовался Эрик.

— Да, надо будет ответить на несколько вопросов, чтобы уж точно засадить этих большеухих упырей.

Эрик учтиво кивнул.

По пути в управление юноша незаметно отстал, свернул в узкую улочку и припустил до дома, просто выбрав нужное направление. Через незнакомые дворы и проулки он быстро добрался до места, откуда просматривались шпили элементальных башен.

Проходя мимо ордена, Эрик попытался разглядеть свет хотя бы в одном окошке, но башня не изменяла своим традициям — с наступлением сумерек все бойницы зияли бездонной чернотой.

С Ланией сегодня не заладилось, а всё из-за проклятых гоблинов. Но расплата не заставила себя ждать. Вот от этого Эрик испытывал огромное удовлетворение, а охоты за своей головой он не боялся, потому что зеленокожие бессильны. В башню не залезут, там магическая защита, в дом не сунутся — наверняка знают, чем это будет им грозить, а на улице… По улицам Эрик с удовольствием погуляет в компании Ниггеда.

Настал великий и страшный день. Все слушатели собрались в центральном зале у кабинета декана, чтобы встретить свою судьбу. Перед экзаменом волновались все, даже те, кто уже умел заставлять тренировочный камень двигаться в любом направлении. Представительницы немногочисленной компании заучек — Лания и Виста скромно стояли у арки прохода на второй ярус. Рядом с ними, усевшись на корточки, маялся Ловис. Шакриец и все, кто хорошо его знал, понимали, что для него сегодня обучение закончится.

Эрик стоял рядом и смотрел на Ловиса с тоской и осуждением: беспечный сердцеед мог проявить хоть немного трудолюбия за учебный год, но чем дальше заходило обучение, тем сильнее увеличивалась пропасть между возможностями шакрийца и запросами маготов. Не повторится уже тот душевный вечер, как тогда, в «Дряхлой леди»: истории из прошлого, фантазии о будущем, смех… Этого уже не будет, ведь Ловис после провала наверняка сразу уедет в родные края и, возможно, их с Эриком пути никогда не пересекутся…

Повисшее в холле волнение могло бы с лёгкостью материализоваться, будь у него такая возможность. И это не удивительно, ведь никто не знал, что представляет собой экзамен. Учившиеся слабо — надеялись на удачу, те, кто хоть что-то умели, боялись работы с предметами, а учившиеся отлично просто боялись неизвестности. Все боялись за себя, и лишь Эрик — за Фила, зашедшего в кабинет к Эрихто несколько минут назад. Эльфа вызвали по списку одним из первых, но самое интересное, никто из входивших ранее до сих пор не вышел обратно.

За себя Эрик не переживал. Не то чтобы он был так уверен в себе, скорее, после всех тех проблем, что доставили ему гоблины, экзамен не казался таким уж страшилищем. Даже если не удастся пройти в ученики, Арон не оставит без дела, отдаст на поруки телохранителям, а уж те научат небывалым акробатическим приёмам и всяческим воинским хитростям. Это и было той целью, за которой он пришёл однажды в Новые Ветра — стать отличным солдатом. Но с того времени прошло столько дней… Что-то в понимании окружающего мира изменилось и Эрик уже не так радостно приветствовал мысль о военной службе.

Он хотел быть учеником. Хотел быть рядом с девушкой, что там скрывать, в которую влюблён. Хотел остаться с друзьями, хоть их не так много. Эх Ловис, Ловис… К тому же интересно ведь узнать, что дальше, как будет продвигаться обучение и какие новые тренировки придумают маготы.

Ещё одна причина, избавившая Эрика от волнений — серьёзный разговор с Ароном, буквально заполнивший душу непоколебимым стремлением двигаться вперёд, и история костяного меча — экземплярчика из коллекции в подвале.

Вечером перед экзаменом Арон предложил спуститься в подвал и послушать историю старого меча, вырезанного из кости. Имя тому мечу — Хрюма.

Эрик, помнивший ощущения после беседы с Созотом, обрадованно пошёл за магом в подвал, где провёл тот же самый ритуал — запомнил меч и нарисовал в сознании. И вот наступил момент, когда меч откликнулся…

В далёкие времена, когда материк, занятый сейчас королевствами людей и эльфов был сухой холмистой степью, мечом владел орк. Хрюма появился на свет так же, как Созот — постепенно «входя» в окружающий мир, пока руки хозяина вытёсывали его из кости. Дни сменяли ночи, но для Эрика они пролетели за один вдох. Орк, создавший Хрюму, был не таким диким, как его собраться, оружие делал для защиты и охоты, но, вырезая меч из кости, орк так верил в его силу, что вложил в творение частичку своей души и подарил Хрюме дыхание жизни.

Меч, созданный ради жизни, не испытывал жажды крови, он холодно следовал за рукой хозяина. Сам орк никогда не лез в драку, и меч не раз слышал от хозяев искрошенных дубин и поломанных копий, слово «трус», которым они величали орка-хозяина. Но Хрюма не признавал ни ярлыков, ни имён, ни званий. Он знал лишь любовь хозяина и не подводил его, не выскальзывал из влажной руки, стремился туда, куда вела мысль, а не мастерство…

Случился бой. Орки из племени хозяина хотели заполучить чудо-оружие, вытесанное из кости свирепого зверя. Их было много. Они хотели «сделать смерть».

Хозяина зажали в пещере, пути к отступлению не было. Но был путь к выходу. Требовалось всего лишь пройти через злых орков. Хрюма видел этот путь, но хозяин почему-то не шёл туда, а лишь сильней вжимался в холодную стену.

Страх в сердце и слабость в руке хозяина хлестнули меч жгучей болью. «Почему он стоит? Почему он не верит в силу Хрюмы? Как он мог забыть, что верный Хрюма никогда его не подводил?» — меч чувствовал смятение хозяина, но никак не мог понять, почему всё происходит именно так. — «Дерись! Подними руку, и я прикрою тебя от дубин и копий! Дерись! Ты должен жить!»

Орк будто услышал мольбу меча. Рука налилась тяжёлой сталью, пальцы сжали рукоять. «Да! Мы сомнём их!», — ликовал меч.

Орк шагнул к выходу. Всю жизнь в племени его считали трусом, но погиб он храбрецом.

Придя в себя, Эрик долго не мог унять горячих, румянивших щёки мурашек восторга. Неотвратимость всегда страшит, но на то она и неотвратимость, что её нельзя избежать. Все, что нужно сделать — принять её достойно. Многие пытаются убежать, закрывают глаза и гибнут. Гибнут бесславно, отдают себя на волю судьбы, разрешают ей быть выше. Даже если бой — всего лишь экзамен в магическом ордене, дерись до конца, докажи, что ты не равнодушен к своему будущему. Не дай противникам выиграть легко, пусть они запомнят встречу с тобой на всю жизнь.

Эрик не боялся экзамена. Совсем. Чтобы там не приготовило собрание маготов, он покажет, что время в башне он тратил правильно. Да, ему ни разу не удалось сдвинуть камень, даже просто пошевелить, но если придётся делать именно это, то он сдвинет чёртов камень! Не зря же столько времени было потрачено на тренировки и медитации, на развитие памяти и силы воли. Иной исход сегодня не предусмотрен.

Из кабинета Эрихто выглянул незнакомый мужчина средних лет в длинной праздничной мантии. Слушатели насторожились — появление незнакомца означало вызов нового испытуемого. Сильный, поставленный голос никак не вязался со скромной внешностью экзаменатора. Прозвучало имя Лании. Она направилась к двери, но вдруг обернулась.

— Удачи-то пожелаете?

— Ты справишься, — подалась вперёд Виста.

— Мы все в тебя верим, — улыбнулся Эрик.

— И все знаем, что ты справишься. И удача не понадобится, — пожал плечами Ловис.

Предположение Эрика оправдалось, в первую очередь вызывали самых способных и поэтому он очень удивился, когда через два человека после Висты, в кабинет пригласили его.

Ловис поднялся, чтобы попрощаться с другом, потряс затёкшими ногами и молча протянул руку. Крепкого рукопожатия Эрику не хватило. В обречённом порыве он обнял друга.

— Увидимся ли вновь… — тихо произнёс шакриец. — Я сегодня выйду через главные ворота, и путь в орден для меня будет закрыт, но нам обязательно нужно увидеться до того, как я уеду.

— Ловис, дружище, если б я знал, как у учеников обстоят дела со свободным временем…

— У меня есть парочка знакомых учениц, ты, кстати, их знаешь, это те самые огненные дамы, — без тени иронии говорил шакриец, — так вот, они рассказывали, что там выходные — вещь дрейфующая, может быть два в неделю, а то и один в месяц.

— Не обнадёживает, но хочется верить, что мне повезёт.

— Не будем так уж рассчитывать на везение, я не стану пока отъезжать домой. Если понадобится, то смогу задержаться на месяц.

— Чем будешь заниматься так долго?

— У меня много подруг вне стен ордена… Нужно расстаться со всеми, никого не забыть… Многие из них по уши в меня влюблены, и будет не по-мужски оставить их в неведении.

— Ты забыл самое главное…

— Эрик Красный! — выглянул в коридор экзаменатор для повторного объявления.

— Секундочку, — спокойно сказал Эрик. От подобной наглости у слушателей раскрылись рты. — Напомни свой адрес.

— Высокий серо-жёлтый дом на Торговом проспекте. Не ошибёшься, заходи без стука, тебя будут ждать. И, если сможешь, приводи эльфа. — Шакриец обнажил белоснежные зубы, но улыбка вышла натянутой. — Ну, всё, давай, не подведи.

Эрик пошёл в кабинет. Требовалось за несколько ударов сердца вернуть себе боевой настрой. По ту сторону экзамена его ждут друзья эльфы и новый виток в обучении — нельзя допустить, чтобы всё это было потеряно. Он должен пройти дальше.

— Присаживайся, Эрик, — учтиво предложил Эрихто, указав на одинокое кресло в центре зала.

За широким столом разместились трое маготов, включая самого декана. По правую руку от Эрихто, гордо выпрямившись, сидела госпожа Чемэри, по левую — с непроницаемым лицом замер Иллут. Неизвестный мужчина остался за спиной у двери.

— Обращаю твоё внимание на камень, что лежит на столе. — Декан перешёл к сути.

Эрик опустил взгляд. Он заметил предмет сразу, как только вошёл в кабинет, — понять для какой цели он тут находится, было нетрудно. Чёрный мраморный кубик размером со сливу покоился на тёмном дереве стола. Такой маленький и такой непоколебимый, когда к нему нельзя прикоснуться.

— Думаю, ты понимаешь, что от тебя требуется. Заставь его сдвинуться с места, используя лишь силу воли, подкреплённую воображением. Можешь приступать.

Там за дверью все бояться испытания предметом. Все, кто мог его сдвинуть, уже прошли дальше, а остальные надеются, что маготы приготовят иное задание, но ждёт их именно предмет — маленький кубик, одинаковый со всех сторон, да к тому же чёрный — самый простой для запоминания цвет, но мало кто с ним совладает. Эрик попытался вспомнить кого-нибудь из оставшихся в главном зале, кто смог бы сдвинуть камень, но в голову не пришло ни одного лица.

— Сосредоточься на предмете, — тихо молвил декан, но прозвучало это как приказ.

Эрик посмотрел на камень и, закрыв глаза, выбросил объект из памяти. Когда образ куба растворился, Эрик вновь взглянул на него, теперь уже по-другому, более внимательно, выискивая трещинки, ямки, сколы на углах. Но ничего подобного не было, лишь идеальные стороны и грани. Что ж, тем легче будет запоминать.

Нужно сделать всё, как учила Чэмери, и как советовал Фил. Глядя на куб, необходимо представить, как он движется, всем существом поверить в это, но для начала — собрать ману, чтобы было чем в реальности заставить куб сдвинуться. Вся соль скрывается в том, чтобы выплюнуть ману в куб в тот момент, когда он должен начать движение ещё только в мыслях. И тогда, если желание мага достаточно сильное, а созданный образ чёток — предмет сдвинется с места.

Еле ощутимые потоки маны стекались к груди Эрика. Пока сила собиралась, молодой человек непрерывно следил за кубом, входя в состояние смазанной реальности, когда не можешь понять, на самом ли деле что-то происходит или это лишь игра воображения. Добиться такого эффекта можно, долго вглядываясь в предмет или рисунок. Через некоторое время должно начаться искажение, заставляющее картину перед глазами расплываться. Как только состояние достигнуто, остаётся представить необходимый образ, движение или метаморфозу, а скопленная мана при выбросе материализуется в преобразующую силу.

Ещё через несколько минут кубик подёрнулся пеленой — иссохшие глаза дали слабину, заслезились. Конечно, настоящий маг, должен моментально входить в состояние смазанной реальности, но до звания настоящего мага ещё далеко.

Эрик пожелал, чтобы камень двинулся к противоположному краю стола. В расплывающемся взгляде куб пополз. В эту секунду Эрик выстрелил маной в куб, сделав для этого отталкивающий жест ладонью.

То ли от перенапряжения зрения, то ли взаправду, но парню показалось, что он даже увидел вылетевший из ладони полупрозрачный сгусток. Мана прошла рядом с кубом, оставив его недвижимым, зато дрогнул рукав сидевшего напротив Иллута. Но некромант ловко повёл рукой и непринуждённо почесал лоб, превратив движение рукава в его личную прихоть.

— Вот это сила! Я даже отсюда почувствовал! — восторженно удивился Эрихто.

— Он промахнулся, — с деланным огорчением произнёс Иллут. — Обидно парень. Повезёт в другой раз.

Эрик почувствовал себя срывающимся в пропасть, но сильная рука ухватила и задержала.

— Коллега, не будьте столь категоричны, вы посмотрите на ауру, с такой аурой не то что кубики толкать, а нас с вами, — засмеялся Эрихто.

— Аура как аура, у эльфов куда шире, — без всяких эмоций сказал Иллут.

— Но ведь он не эльф. Эрик, попробуй ещё разок. — Чёрные глаза декана пронзали слушателя, будто намекая: «Только попробуй облажаться на этот раз!».

— Не целься, представь, как сила воздействует на предмет, и он поддастся, — напомнила Чэмери одну из основ.

— Не слишком ли много поблажек? — скривил губы Иллут, ни к кому не обращаясь.

Несколько глубоких вдохов вернули Эрику частичку прежней свежести. Мана легко отозвалась не его призыв и вновь заструилась по груди и рукам.

Один на один с кубиком. Эрик на миг почувствовал себя беспомощным котёнком у порога, на который не может взобраться. Но злоба на собственную слабость, подобно пару, наполняющему воздушный шар, раздула маленького котёнка в чудовище, плавящее дыханием каменные стены.

Это же просто кубик! Игрушка! Почему так трудно его сдвинуть? Все его боятся. К чертям всех! Пусть боятся! Пришло время показать волю к победе. Нужно не сдвинуть кубик, а выстрелить им! Пусть на своём пути он кого-нибудь пробьёт насквозь. Иллута, например, а ещё лучше — пусть будет разорван от обрушившейся на него силы, сплющен, перетёрт в магических жерновах.

Эрик завёл себя настолько, что кубик в его сознании рванулся прочь со стола, оставляя за собой борозду на лакированной столешнице. Сжатая в упругий комок мана мощным потоком вырвалась из ладони.

Кубик не полетел, не поехал и даже не перевернулся. Эрик смотрел на него и не верил собственным глазам. Если бы не комиссия, он бы рассмеялся. Пережив в видении яростную борьбу, увидев стремительное, переполненное мощью движение объекта — в реальности созерцать оказалось нечего, кроме еле заметного движения одного из углов куба.

Подняв глаза, Эрик увидел сияющие лица Эрихто и Чэмери.

— Мда, слабовато, для ученика ордена Древа Мира. — Иллут демонстративно смотрел куда-то в сторону.

— Но ведь условие выполнено, — не смутился Эрихто. — Предмет сдвинут. Сильно ли, слабо — это другой разговор. Главное, мы видим перед собой юношу, который действительно потратил месяцы своей жизни, осваивая основы нашего непростого ремесла. И этим он доказал всё, что мы от него ожидали на сегодняшний день.

Декан поднялся и протянул Эрику руку.

— Поздравляю, Эрик, теперь ты полноправный ученик ордена!

— Спасибо… — не нашёл других слов парень.

— Что скажете, магистр Коул? — Эрихто посмотрел за спину Эрика, в то время как сам Эрик от волнения вжал голову в плечи, заслышав, что на экзамене присутствует магистр[2]. Тот самый магистр, которого пару минут назад он попросил подождать.

Магистр Коул подошёл к столу, бесстрастно разглядывая новоявленного ученика.

— Он очень импульсивен. Задействовал сторонние мыслеобразы. Довёл себя до предела, но не сделай этого — куб не сдвинул бы. Интуитивно он выбрал верный путь, о котором ничего не знал. Безусловно это огонь. Другие направления ему не дадутся.

— Благодарю вас, магистр, — поклонился Эрихто. — А теперь, Эрик, ступай за господином Крипом, он проводит тебя в комнату отдыха.

В зал вошёл Крип и жестом позвал за собой. Оказалось, что между книжными шкафами находился освещённый проход.

Эрик не мог поверить в то, что произошло. Он сдвинул куб! Задание выполнено и теперь ближайшие три года не придётся ни о чём волноваться — знай себе, учись и в ус не дуй. Хорошо, что он не видел хитрющую усмешку Иллута, когда по кабинету разнеслось «огонь», иначе знал бы наперёд, что причины для волнения всё же есть. Среди всех других башен, огненная считалась самой беспокойной. Иллут занимал там важное место.

[1] Гоблинский кабак.

[1] Звания магистра удостаиваются сильнейшие маги Объединённого королевства. Все они входят в королевский совет и считаются персонами почти столь же важными, как и Его Величество.