Пожиратель Империй. Часть 2

Глава 35

«Тим! Мы его задержим! — раздался в моей голове голос Йирро. — Не отвлекайся и атакуй так, как посчитаешь нужным!»

Судя по тому, что в следующую секунду и Янну, и Суффар изменили используемые тактики, им дракониха тоже отправила сообщения.

Горный великан схватил промелькнувший перед его лицом хвост дымного тигра, а солнечный трёхногий ворон впился своими когтями ему в морду. Через мгновение сверху на фантом Аргиронта, в буквальном смысле расколов землю под ним, обрушилась огромная туша Йирро.

После обретения Сущности она не стала заметно больше. С тридцати километров выросла где-то до сорока. Однако я отчётливо ощущал, во-первых, что сила её тела возросла многократно, а во-вторых, что нынешние размеры ещё не были её пределом.

Теперь проглотивший меня когда-то шестикилометровый дракон уже казался не таким и большим. Поразительно, конечно, до чего я дожил.

Аргиронт, несмотря на огромный вес рухнувшей на него Йирро, без труда смог бы выбраться. Даже с учётом удерживавших его Янну и Суффара, которого дракониха тоже полностью погребла под своим телом.

Тем не менее, как и все мы, он уже был изрядно вымотан. И спастись быстро он не был способен. А это значит, что у меня действительно появилось несколько секунд на подготовку удара.

И отнестись к этому я решил максимально обстоятельно.

Фантомный дракон рассеялся, я вернулся к своим изначальным размерам, однако долго это не продлилось. Стекавшаяся ко мне мировая аура снова начала конденсироваться, только уже в другую форму.

И через секунду над Йирро зависла огромная, длиной больше десятка километров, пика. В эту форму я вложил даже больше сил, чем в фантомного дракона. В режиме тройного слияния теперь мне оставалось жить всего секунд пять.

«Извини, у меня нет иного выхода!» — Отправил я сообщение драконихе. Так как её тело целиком закрывало дымного тигра, чтобы атаковать Аргиронта, мне неизбежно пришлось бы продырявить её тело тоже.

«Плевать! — последовал ответ. — Только не промахнись!»

В следующее мгновение пика, внутри которой я находился, рухнула вниз, пронзила насквозь тело Йирро в районе правой почки, а затем глубоко вошла в дымное тело фантомного тигра.

Аргиронт попытался увернуться. Сдвинуть своё истинное тело внутри сотканного из дыма фантома. Но я это предусмотрел.

В последний миг я запустил превращение в человека и отправил себя на самое остриё пики.

Форма человека не позволяла поддерживать тройное слияние, так как в ней не было достаточно энергии. Многоцветие оттенков мировой моментально начало тускнеть, а сама пика — рассеиваться.

Однако это уже было не важно. Вылетев из острия огромного оружия в заполненное чёрным дымом нутро фантомного тигра, я рванулся в сторону и, вытянув вперёд руку, поймал Аргиронта за шею.

Чёрный дым с первого же мгновения начал разъедать моё тело будто сильнейшая кислота. В человеческом облике я не продержался бы тут и пары секунд.

Но когда тоненькая шея полутораметрового кошака, громко и чётко хрустнув, сломалась под моими пальцами, это тоже перестало быть важно. Чёрный дым начал стремительно рассеиваться, и вскоре перестал быть опасен.

Я уже чувствовал подступающее забытьё. Сильнейшее истощение и многочисленные раны, многократно усугубившиеся от воздействия чёрного дыма не могли остаться без последствий.

Однако, прежде чем терять сознание, я должен был сделать ещё кое-что. Благо, энергия на то, чтобы использовать свои Сущности, у меня ещё оставалась.

Абсорбция.

Этой способности такое название подходило куда больше, чем мировому приказу, которым я давно перестал пользоваться. Она открылась мне, когда Дар пожирания превратился в Сущность пожирания миров.

Я и раньше мог использовать этот Дар, чтобы напрямую поглощать инородные энергии без необходимости буквально «пожирать» объект. Однако абсорбция была способностью совершенно иного уровня.

И способностью по-настоящему жуткой. Энергия, тело, жизненная сила, ядро Дара и даже частично сознание. При использовании абсорбции всё это переходило от цели ко мне.

Когда я только понял, что получил что-то подобное, пришёл в полнейший восторг. Однако после пары тестов понял, что вместе с невероятными преимуществами, что могла дать абсорбция, она несла и пропорционально огромный риск.

Поглощение чужого сознания не было похоже на получение записи чьей-то жизни навроде интерактивного кино. Мысли, мировоззрение, характер, любовь, ненависть и страх — я получал это всё, и не мог отказаться.

Если бы мой собственный разум не справился с чужим сознанием, в лучшем случае меня бы ждало раздвоение личности. В худшем же я рисковал полностью потерять себя из-за того, что самосознание безвозвратно переключилось бы на чужую личность.

Потому, испробовав эту силу пару раз, я решил убрать её подальше и не доставать так долго, как только возможно. И вот, момент настал.

Во-первых, Аргиронт слишком много крови мне подпортил, чтобы вот так просто отпускать его в посмертие. Во-вторых, его Сущность была невероятно сильна, и за её счёт я мог очень неплохо прокачать свои собственные Сущности. А в-третьих, забрав себе его воспоминания, я мог не только куда лучше разобраться в хитросплетениях его теневых афер, но и узнать о неизвестной силе, стоявшей за ним и кодлой Амалы.

Маленькое тельце человекоподобного кота начало стремительно иссыхать, будто мумия. Я высасывал из него все соки, всю энергию, всё, чем был Аргиронт, до последней капли.

Когда процесс закончился, мне оставалось лишь слегка сжать пальцы, чтобы останки этого невероятно могущественного Майигу, обратившись невесомым пеплом, рассеялись по ветру. Затем я расщепил ядро его Сущности, мне было не нужно, чтобы оно заняло одно из двух свободных «сердец».

Потом я хотел ещё что-то сделать, но уже не успел. Сознание залила тьма и я провалился в пустоту беспамятства.

— Тим?.. Тим, ты меня слышишь? — голос Йирро раздался откуда-то сбоку.

Протянув руку, не в силах разжать будто залепленные суперклеем веки, я довольно быстро нащупал её плечо.

— Слышу, девочка моя, слышу, не ной…

Плечо пропало из-под моей ладони настолько резко, что меня едва не сдёрнуло с той койки, на которой я лежал.

— Как… как ты меня назвал? — в её голосе было столько неприкрытой паники, что она пробрала даже меня.

Резко раскрыв глаза и сев, облокотившись спиной о стену, я пару раз хлопнул себя по щекам.

— Извини, — поднял я руки. — Больше не буду. И я — всё ещё Тим, если ты сейчас думаешь об этом. Аргиронт мёртв.

— Но так меня называл только он, — дракониха всё ещё выглядела максимально подозрительной. — Когда мы были наедине.

— Я увидел часть его воспоминаний, — ответил я, не вдаваясь в детали. — Мне нужно было это, чтобы получше разобраться в его преступных связях. О тебе там кое-что тоже было, и спросонья я не разобрался.

— Ты точно Тим?

— Точно, — кивнул я.

— Ладно… — было видно, что она всё ещё сомневалась, но у неё не было особых причин мне не верить.

Магия или мировой приказ, позволившие бы захватить чужое тело, должны были бы быть до умопомрачения сложны. А Сущность у Аргиронта была одна, и к подобным способностям она не имела ни малейшего отношения.

— Мы в лазарете Форта, как я понимаю? — поинтересовался я, обратив внимание на кандалы на руках и ногах Йирро и осознав, наконец, что на мне они тоже снова были.

И на этот раз без какого-либо намёка на уязвимые места.

— Да. Когда всё закончилось, Янну отправил нас сюда. Тебя по понятной причине, а меня, потому что ты пробил мне почку.

— По другому было никак, — развёл я руками. — Извини.

— Я ведь уже сказала, что всё в порядке. Янну сказал, чтобы я сразу позвала его, когда ты проснёшься. Но, разумеется, я не собираюсь делать всё, что он скажет. Так что решай сам, когда будешь готов с ним поговорить.

— Да, спасибо, — кивнул я. — Мне нужно немного привести мысли в порядок, так что тишина не помешает.

— Хорошо, тогда не буду отвлекать.

Йирро вернулась на свою койку и взяла в руки книжку. Видимо это была награда, полагавшаяся за спасение наших с Янну шкур. Хотелось надеяться, что не единственная награда.

Прикрыв глаза, я погрузился в себя.

После поглощения огромного объёма мировой ауры и невероятно мощной Сущности дыма Аргиронта, в строю моих собственных Сущностей прибыло. Дар чёрного льда минотавра Махуаса и Дар силы лишения тигра Ригтара, эволюционировали.

К счастью, когда-то эти Дары уже были Сущностями, и довольно мощными, обладавшими своими аспектами. А потому, несмотря на то, что их обретение прошло даже без моего непосредственного участия, «пустыми» они не стали.

Остаток же мировой ауры Аргиронта был равномерно распределён между шестью моими Сущностями. И хотя до Высшего уровня им ещё было далеко, моя общая мощь выросла многократно.

К тому же в памяти блохастого я обнаружил немало незнакомых мне мировых приказов, так что и в этом плане мой арсенал заметно расширился. К сожалению, жизненная сила маленького тельца домового-у была совсем мизерной, но и остального было более чем достаточно, чтобы считать использование абсорбции оправданным.

Это всё не считая воспоминаний, пусть и обрывочных, о многих тысячах лет жизни Аргиронта. Хотя я не отказывался от мнения, что абсорбция была слишком рискованной способностью, чтобы применять её направо и налево, невозможно было отрицать, что приобретённые через эти воспоминания опыт и знания были бесценны.

Причём в первую очередь для меня самого, а не для нашего плана по поглощению и уничтожению его преступной сети. Побочные эффекты определённо были. То, как я обратился к Йирро, это доказывало.

Тем не менее, всё было куда лучше, чем я думал. То, насколько Аргиронт был древним, и насколько отличалась наши с ним жизни, в каком-то смысле сыграл мне на руку.

Когда я только открыл способность абсорбции, протестировал её первые пару раз и понял возможные риски, я постарался оградить себя будущего от незавидной участи потерять самого себя в калейдоскопе чужих воспоминаний.

Для этого я потратил почти месяц только на то, чтобы обстоятельно и последовательно восстановить в памяти всю свою жизнь настолько точно, насколько это только было возможно. А затем ещё полгода убил на то, чтобы постараться добавить в каждое «настоящее» воспоминание какую-то абсурдную деталь, которой точно не могло быть в реальности.

Горилла, бьющая в тарелки, сношающиеся розовые кролики, панда верхом на единороге — что угодно, лишь бы это сразу «бросалось в глаза». Я прокручивал воспоминания в голове снова и снова, благо с памятью Майигу это было довольно просто, думая о тех абсурдных вставках. И не успокаивался до тех пор, пока сам не начинал отчасти верить в то, что рядом со мной за школьной партой сидел Гитлер с зелёным ирокезом.

Однако, разумеется, это не была абсолютная или даже отличная защита. После очередной проверки я поймал себя на том, что в некоторых воспоминаниях, которые точно не могли быть моими, эти абсурдизмы тоже появились.

И сейчас, прокручивая в голове «свои» воспоминания, каждое из которых мой мозг с полной искренностью считал действительно «своим», я тоже не раз и не два натыкался на зачитывающих стендап леопардов или танцующие кофеварки там, где их по идее не должно было быть.

Тем не менее, сейчас я мог использовать дополнительный «фильтр». Фильтр на восприятие действительности. Воспоминания Аргиронта куда больше моих были наполнены анализом, сложносочинёнными размышлениями и сравнениями происходящих событий с прошлым.

К тому же можно было отслеживать источник воспоминаний по разному ракурсу зрения, цветовосприятию, остроте слуха, ощущению ветерка, колышущего «мою» шерсть… если бы я точно также поглотил воспоминания другого человека, определить, где чьё, было бы определённо на порядок сложнее.

Впрочем, даже так я то и дело ловил себя на мыслях, старому мне не свойственных. Более бесчеловечных, подлых и гнусных.

Со временем, я уже знал, осколки личности, поглощённые абсорбцией, если не давать им власть, растворялись, теряли силу, превращались просто в слегка иной вариант воспоминаний. Но в ближайшие несколько месяцев стоило тщательно и по нескольку раз обдумывать каждое слово и действие.

Поднявшись с койки, недовольно шипя от боли во всём теле, кандалы на меня, похоже, надели до того, как пассивный эффект Сущности нерушимой основы меня подлатал, я поковылял в ванную комнату. Туалета тут всё ещё не было, но, так как это была больничная палата, доступ к воде должен был иметься.

Там же оказалось и зеркало. И с удивлением я увидел в отражении немного чужое и незнакомое, постаревшее лет на десять лицо. Заметно отросли борода и усы, лоб прорезали глубокие морщины, в волосах даже появилась седина.

Причину долго искать не требовалось. Из-за того, что я злоупотребил тройным слиянием, мои тела, как истинное, так и человеческое, отражавшее его состояние, действительно постарели.

Когда ко мне вернулась бы способность контролировать мировую ауру и мировые приказы, я бы смог откатить эти изменения обратно. Тем не менее, немного поразглядывав себя в отражении, я решил, что не стану этого делать.

Скорее всего дело было всё в тех же воспоминаниях Аргиронта. Даже если из его памяти уже успело стереться большинство менее значимых моментов его прошлого, и даже если мне от этого всего досталась хорошо если четверть, он оставался прожившим больше двадцати тысяч лет монстром.

Обретённый опыт заставлял меня чувствовать себя куда старше, чем раньше. И если в шестьдесят я ощущал себя на двадцать пять, то теперь, когда в каком-то смысле мой возраст можно было начать считать тысячами лет, внешность тридцатипятилетнего была вполне логичной.

Вопрос только, как к этому отнесётся Эллиса. Вряд ли, когда она убеждала меня отпустить бороду и усы, чтобы «выглядеть более представительно», она рассчитывала на подобное преображение.

Впрочем, с учётом того, что ей самой по факту уже тоже было почти шестьдесят, а она продолжала выглядеть на двадцать, вряд ли у нас возникли бы какие-то споры по поводу внешнего возраста. Я ведь не в столетнего старика превратился.

Где-то часов десять я потратил на копание в памяти Аргиронта и вычленение оттуда любой полезной для меня информации. В первую очередь меня, разумеется, интересовали его связи с восьмёркой Амалы. И на эту тему я даже сумел кое-что нарыть.

Лично эти двое никогда не встречались, включая использование Амалой аватаров. Тем не менее, знали они друг о друге немало, и активно друг другом пользовались.

Подчинённые Аргиронту синдикаты использовали миры кодлы Амалы в качестве баз, чтобы избегать излишнего внимания внутри Единства. В ответ восьмёрке прогнивших богов ежегодно поставлялись десятки тысяч рабов-Майигу для самых разных целей, от банального использования в качестве пушечного мяса до таких вещей, о которых не было известно даже блохастому.

Также, разумеется, две эти группы посильно помогали друг другу в нелегальных операциях. Прикрывали друг друга, делились информацией, обменивались ресурсами.

Причём помимо Аргиронта и восьмёрки Амалы из памяти блохастого я узнал ещё минимум о пяти «крёстных отцах», контролировавших сравнимые по масштабам организации. Две из них находились в Единстве, три же других были расквартированы в главных мирах других Байгу. И также были косвенные улики, указывавшие ещё на шесть-восемь других «семей».

Получалось, что этот Аргиронт даже не был головой спрута, а лишь одним из его щупалец. Но кто же в таком случае был истинным лидером? Кто был достаточно могущественен и влиятелен, чтобы блохастый, отозвавшийся об Амале с неприкрытым пренебрежением, был готов на него работать?

Ответа у меня не было. И не потому, что в памяти Аргиронта этого не было. Было. Вот только каждое воспоминание, так или иначе касавшееся «головы спрута», выглядело так, будто кто-то запорол видеофрагмент.

Изображение размывалось и наполнялось нестерпимым мерцанием, звук превращался в адскую какофонию, восприятие мировой ауры выдавало совершенно бессмысленные данные, и то же самое было с обонянием, осязанием, вкусом и всеми остальными чувствами. И даже мысли Аргиронта, которые он думал в тот момент, размывались и путались, словно у него была последняя стадия слабоумия.

Это не мог быть сбой абсорбции, слишком точечно и неудобно для меня появлялись эти искажения. И я сильно сомневался, что это было какое-то особенное заклинание или мировой приказ, уничтожавший нужные данные на «жёстком диске» памяти в случае их похищения. Слишком уж маловероятной было само то, что кто-то сумеет завладеть памятью Аргиронта, защищаться от такого не было смысла.

Скорее это было что-то, что воздействовало на восприятие в моменте. То есть сразу после того, как блохастый встречался или как-то контактировал со своим боссом, информация об этом автоматически стиралась.

В мыслях Аргиронта этому было немало подтверждений, так как он сам, разумеется, не мог не понимать, что происходит что-то странное. Однако мнение блохастого по этому поводу было очень чётким: если у кого-то достаёт возможностей, чтобы творить с ним такое, то лучше этого кого-то слушаться.

И воспоминания о приказах головы спрута как раз-таки были в целости и сохранности. Правда, выудить из них что-то полезное не удалось. По сути требование к Аргиронту состояло в одном: как можно быстрее нарастить как можно бо́льшую мощь, любыми способами.

При этом, судя по тем самым провалам, сам босс или кто-то из его посланников являлись к Аргиронту прямо в его обиталище раз в несколько сотен лет, чтобы скорректировать курс развития его «щупальца», прямо под носом у тюремщиков и Янну.

Из всего этого можно было сделать один вывод. Сила, стоявшая за блохастым, а также Амалой и её компашкой, наверняка получавших точно такие же откровения от неизвестной сущности, обладала невероятными возможностями.

Ладно Аргиронт. Он, хоть и был обладателем Высшей Сущности, оставался Майигу. Но голова спрута умудрялась контролировать ещё и нескольких Руйгу. И вот это уже был уровень Байгу, не ниже.

Вряд ли это был Катрион. Ему было совсем невыгодно распространение гнили по своим землям, пускай эта гниль и приносила неплохой доход. То есть моей новой финальной целью неожиданно становился кто-то из противостоявших ему Байгу.

Просто шикарно.

Впрочем, с этим разбираться всё равно предстояло далеко не сразу.

Единственное: нужно было поскорее озаботиться какой-то подстраховкой. Майигу, не важно, какой силы — это было одно. Но я не собирался подвергать Кримзона, Эллису и остальных риску оказаться на прицеле у Байгу.

А до тех пор оставалось только следовать изначальному плану. Благо, обо всех теневых махинациях Аргиронта, а также компашки Амалы и ещё двух «щупалец» в Единстве я из памяти блохастого тоже выудил более чем достаточно, чтобы начать операцию по перехвату.

А для этого нужно было подтвердить наш договор с Янну. Передав через Йирро, что я готов с ним поговорить, уже через несколько минут увидел главу Форта тысячи висельников, входящего в нашу палату.

— Хреново выглядишь, — поприветствовал я его.

Янну действительно на вид казался более больным, чем я и Йирро вместе взятые. Весь осунувшийся, с почти серыми перьями, потрескавшимся клювом. В своей пламенной форме он почти не получал ударов от дымного тигра, слишком был быстр и вёрток. Так что, похоже, это были последствия истощения от использования последнего козыря.

— Да, к сожалению, - кивнул он. — И прежде чем мы продолжим разговор, Тим, я хочу сказать. Наша изначальная сделка отменяется.