Подземный флот маркшейдера Вольфа

Глава 7

Глава Седьмая.

С разными полётами — на «мельнице», стреляющей

молниями, на мотоцикле-трансформере,

а то и вовсе без всяких технических средств.

— Вот черти лысые! Черти лысые! — вдруг стал сердито приговаривать в темноте Лев Константинович.

То ли ругался он на них, этих чертей лысых, то ли звал их на помощь.

Луч его волшебного фонарика, еще недавно «включившего» далекое будущее, испуганно и бесполезно скакал по стене, по полу, по углам. Будто Лев Константинович и вправду пытался теперь отыскать, поймать лучом «лысых чертей», успевших украсть его совершенно оторванную голову.

Кит на всякий случай поджал ноги… вдруг голова подкатится. Бр-р!

Внезапно в его плечо больно вцепилась рука Льва Константиновича.

— Ты здесь?! — резко спросил он Кита.

— А где ещё? — невинно и честно ответил Кит.

«Черти лысые» его, Кита, не унесли… А вот представить во тьме Льва Константиновича с «совершенно оторванной головой» было еще страшней, чем самих чертей с его, Льва Константиновича, украденной головой.

— Странно… — вдруг проговорил тот этой, неизвестно где болтавшейся головою.

Голова говорила спокойно и невозмутимо и даже размышляла вслух:

— Ведь электричества всегда хватало. Вся электростанция напротив Кремля на нас работает…

Рука, тем временем, продолжала крепко держать Кита за плечо.

— Ну-ка, пошли, посмотрим!

Кит заметил, что Лев Константинович запросто и круто перешел с ним на «ты». И плеча всё не отпускал… Будто подозревал Кита в этой тайной диверсии… Ну, раз уж Кит, по уверениям великого Председателя будущего, способен легким движением руки собрать опасную фиговину из ржавых болтов и консервных банок, то от него всякого можно ждать…

Повинуясь чужой руке, Кит тоже поднялся из кресла и, осторожно обойдя его, двинулся туда, куда тянула его твердая рука Льва Константиновича. Судя по азимуту — прямиком к выходу из подвала.

Волшебный фонарик был погашен. Лев Константинович шел уверенно вперед и так же уверенно толкнул свободной рукой дверь. С головой он был или без, но в темноте он ориентировался, как крот в своих ходах под землей.

В подвальном коридоре тоже оказалось темным-темно.

— И здесь света нет… — задумчиво пробормотал Лев Константинович. — Впрочем, это логично… Поднимайте ноги выше.

Ага! Опять перешел на «вы» — значит, уже легче. Вроде как выходило, что с Кита подозрения снимаются.

Они уже более осторожно двинулись вдоль коридора.

Вдруг впереди раздался неясный шум-грохот, и пробился свет обычного фонаря… нет, похоже, лампы с ручкой наверху, потому что мутноватое пятно света сразу стало раскачиваться из стороны в сторону. И шум-грохот стал приближаться, грозно усиливаясь.

Рука остановила Кита. Грохот нарастал… будто в тоннеле метро на них надвигался поезд, как-то странно бухая, а не стуча, по рельсам.

— Стоять, Бубенцов! — вдруг так громко и грубо гаркнул Лев Константинович в предстоявший мрак и так больно сжал пальцами плечо Кита, что тот вздрогнул и весь вспотел в одну секунду.

«Поезд» тормознул — и пару мгновений спустя накатила волна воздуха, вся пропитанная запахом какой-то кислятины, какой-то обувной мази и вполне ясного алкогольного перегара.

— Да ты, Бубенцов, прямо, как паровоз в горном тоннеле, — заметил Лев Константинович. — Так бы и укатал нас без всякого гудка… и дальше бы понесся.

— Так точно, ваше превосходительство! — дохнул, хоть противогаз надевай, некий Бубенцов, у которого за опущенной вниз лампой только начищенные сапоги были видны.

Похоже, это был тот самый жандарм, что сопровождал Кита в ночной дороге.

— Почему света нет? — резко спросил Лев Константинович.

— Да там такое деется, вашесходительство! — снова во всю грудь адски дохнул Бубенцов. — Такая молынья ударила сверху!

И в очередном залпе перегара Кит ясно ощутил «запах» испуга и удивления.

— Какая «молынья»?! — сердито передразнил его Лев Константинович. — Еще полчаса назад ни облачка на небе не было.

— Да там такое «облачко», вашсходительство, что все псы в будки забились и воють! — Жандарм Бубенцов добавил еще ужасу и перепугу, явно ради оправдания. — Мы сами все едва в штаны…

— Отставить, Бубенцов! — снова рявкнул по-военному Лев Константинович. — Ты вот еще гимназисту прямо доложись, как отважные московские жандармы обоср-р-р… в штаны наложили. Что за «облачко»?

— Там целая ветряная мельница над домом кружит и молыньями бьет… — всё еще никак не переведя дух, хрипло доложил Бубенцов. — А еще… не поверите! Зверюга страшная явилась, как при конце света! По улице рыщет… железная вся. Огонь из пасти. Такая же, как за нами ночью гналась. Может, оно и правда — конец всему.

Рука Льва Константиновича на несколько мгновений ослабила хватку. Будто сам он слегка сдрейфил…

— Ну вот, оставь Москву одну, без присмотра… — пробормотал он, словно раздумывая, поверить докладу жандарма или послать его ко всем «лысым чертям», похмеляться. — Сразу все казни египетские с апокалипсисом в придачу…

Лампа дрожала в руке Бубенцова… Да и Кит сейчас никакой особой отвагой похвалиться не мог. Стоял, не дыша.

— Я ж докладывал, вашесходительство, а вы тогда не поверили, — продолжал Бубенцов. — Точь-в-точь, какая нас ночью травила… Мы думали, сшибли её из пушки-то… а она, видать, отлежалась, и, как легавая, по следу пошла.

Рука снова крепко, до боли, сжала плечо Никиты.

— Довольно страху наводить, Бубенцов, — резко, сухо сказал Лев Константинович. — Живо выводи нас отсюда. Посмотрим на твою зверюгу.

— Есть, вашесходительство! — уже бодрее и чуток бесстрашнее ответил жандарм, развернулся кругом и пошел, держа руку с лампой позади себя, чтобы путь был виднее тем, кого он выводил на свет Божий.

Обстановочка становилась до боли знакомой. Экскурсиями по тёмным подвалам Кит был уже сыт по горло.

— …и летающую мельницу твою посмотрим, — задумчиво проговорил по дороге Лев Константинович. — Что за гастроли такие…

В голосе его слышалось какое-то неясное подозрение, что жандарму Бубенцову все-таки не спьяну померещилось и нужно быть готовым к нехорошим сюрпризам.

Снова была лестница, тяжелая дверь. Потом — более светлый коридор с глухо занавешенными окнами. Сквозь узкие щелки в портьерах пробивались прямо-таки лазерно яркие, острые лучи солнца. В доме было мрачно, а наружи — как будто светло и радостно.

— Гаси лампу живо! — строго повелел Лев Константинович.

Бубенцов притормозил, поднял лампу, прикрутил огонек в ней и указал на окно.

— Вашесходительство, может, глянете? — осторожно предложил он. — Может, она здесь где крутится.

Он было отвел чуть-чуть тяжелую занавесь в сторону, но тут же вздрогнул вместе с занавесью от резкого окрика его превосходительства:

— Не трогать! Быстро наверх!

Рука уже совсем не доброго и не мягкого Льва Константиновича резко подтолкнула Кита вперед. Плечо все онемело от жесткой, практически мертвой хватки… Кит уже ясно осознавал, что Лев Константинович боится, как бы он, Кит, не дал дёру… и, похоже, еще чего-то начинает бояться всерьёз.

Они быстро прошли по коридору и поднялись на второй этаж не по парадной, а по какой-то запасной, «чёрной» лестнице.

И вот Кит увидел уже знакомые с прошлого вечера тёмно-малиновые занавеси, прикрывавшие двери в кабинет хозяина дома.

Перед теми дверями остановились.

— Так. Вот теперь проверим, — сказал Лев Константинович.

Он сам осторожно отвел занавесь окна напротив дверей и посмотрел вниз на улицу так, будто опасался снайпера, засевшего где-то поблизости, на соседнем чердаке.

— Где твоя чертова зверюга? — тихо спросил он Бубенцова. — Вся улица пуста…

— То-то и есть, что пуста, — как бы с облегчением вздохнул жандарм Бубенцов. — Все разбежались кто куда, как ее увидели. Под хорунжим-то его жеребец как понес, едва не убил. А ведь в девятьсот пятом никаких бомб не боялся… сам на баррикаду сигал тут, на Пресне, неподалеку.

«Эх, точно придется историю зубрить!» — только и раскаялся Кит, мучительно вспоминая, что случилось «тут, неподалеку» в девятьсот пятом году… это же всего десять лет назад! Вроде тоже какая-то революция, только неудачная…

— А это что за шум? — Лев Константинович отпустил край занавеси и указал пальцем вверх.

Все прислушались. И правда, гудело наверху… «Вроде вертолет», — прикинул Кит… и удивился.

Какой в девятьсот пятнадцатом году вертолет?! Откуда?!

— Так то ж чертова мельница и есть, вашесходительство! — странно воодушевился Бубенцов. — Летающая. Та, что молыньей в столб ударила. Аж провода затрещали… Думали, как бы дом не загорелся.

— Паникеры, ядрена вошь! — вдруг страшно разозлился Лев Константинович… но тут же резко успокоился, будто выключил свою злость, нажав на кнопку, и заговорил даже спокойнее, чем раньше: — Так, Бубенцов. Стой здесь. Да лампу эту чертову оставь.

— Есть, вашесходительство! — Бубенцов поставил лампу на пол и вытянулся по стойке «смирно».

— Теперь вы, господин Демидов! — Лев Константинович очень остро поглядел прямо в глаза Киту. — Не удерёте?

— А я-то на что, вашесходить… — подал было голос обиженный жандарм.

— Отставить, Бубенцов! — резко осёк его Лев Константинович, не сводя глаз с Кита. — Ты стой, знай. Не тебя спрашиваю… Так как, господин Демидов? Не удерёте?

— А куда? — вслух задумался Кит.

— Хм, — приподнял брови Лев Константинович… и мягко улыбнулся. — Хороший, честный ответ. Тогда тоже стойте на месте… и пока поразмышляйте над тем, что узнали внизу.

И плечо Никиты вдруг оказалось на свободе! Только заныло всё до самого локтя.

Лев Константинович отвернулся от Кита, резко отбросил в сторону занавесь перед дверью кабинета, резко открыл дверь и вошел в кабинет, так и оставив ее открытой.

Жандарм Бубенцов решил было прикрыть дверь…

— Ат-ставить! Стой, где стоишь! — гаркнул Лев Константинович так, что эхо прокатилось по тёмным коридорам.

Бубенцов так шарахнулся от двери в сторону, что задел лампу и повалил ее.

Кит видел, как Лев Константинович подошел к конторке, на которой стоял старинный телефон, как он аккуратно снял с рожков витиеватую трубку, как столь же аккуратно и неторопливо приложил ее к уху и стал крутить ручку телефона. Он покрутил ее раз, второй, третий… потом постоял в задумчивости.

Кит догадался, что телефонной связи тоже нет. Вырублена! И еще он стал все яснее и яснее догадываться о многом и важном…

Лев Константинович вдруг пристально посмотрел из кабинета на Кита, будто прочел его мысли-догадки, и все внутри Кита сжалось-напряглось…

Трубка была неторопливо и аккуратно возвращена на рожки, и Лев Константинович вышел.

— Броневик на ходу? На месте? — спокойно, но четко, по-военному спросил он жандарма Бубенцова.

— Так точно, вашесходительство! — отчеканил тот. — Во дворе… Только зад еще не до конца залатали.

Лев Константинович поморщился.

— Что, можно вывалиться по дороге? — явно сдерживая раздражение, спросил он.

— Никак нет, вашесходительство! — опять выпучил глаза Бубенцов. — Лист пригнули обратно… но еще не лудили.

— Уже радость, — совсем безрадостно сказал Лев Константинович. — Гони в Бутырку. Чай, твоя зверюга догнать не успеет, тут недалеко… Отвезешь господина Демидова.

— Есть! — как под током дернулся Бубенцов.

— Зачем в Бутырку?! — обомлел Кит.

Тюрьма, она и в двадцать первом веке оставалась той же допотопной и страшной тюрьмой! Насмотрелся про нее Кит бандитских сериалов.

— Ради безопасности вашей личности, — все так же спокойно, мягко, но недобро пояснил Лев Константинович. — Временно. И как вы догадывается, не в камеру и не в компанию к уголовникам… а в специальные апартаменты. Номер в гостинице первого класса, так сказать. Еще вопросы имеются?

Не было у Кита вопросов. Вернее были — целый миллион… и все шумели в голове, гудели, как густой рой пчел… или это необычайная, невиданная летающая мельница гудела над домом.

— …И вызывай подкрепление. Все резервные части. — Это уже была команда Бубенцову.

— Есть, вашесходительство! — опять дернулся навытяжку жандарм. — Только разумею, и так весь околоток уже оцеплен… И пушку везут.

— Вот за пушку особое спасибо, Бубенцов, — мрачно усмехнулся Лев Константинович, о чем-то напряженно размышляя. — Медаль дам, если мне в окно не вмажете… Ты еще здесь?!

И Кита тут же сцапала рука жандарма — в два раза больше, сильнее и тяжелее руки его превосходительства. Кит только успел заметить прежде, чем рука жандарма его понесла-потащила, как Лев Константинович двинулся от них по коридору в другую сторону очень быстрым шагом.

Жандарм толкал Кита перед собой и пыхтел сзади, вправду, как паровоз.

Они уже спустились вниз, когда в голове Кита, наконец, начало проясняться, и он из безвольной куклы и полного пофигиста стал снова превращаться… в кого? Ну, если еще не в супергероя, то, по крайней мере, в маленького такого героя, который стал соображать, как бы ему все-таки выбраться из переделки и удрать домой, к папе с мамой… или хотя бы не опоздать на следующий урок, пусть и не любимый, но все-таки свой, родной, в родном веке. Идеи спасения мира и капитального ремонта Истории сейчас ничуть не колебали Кита. Всё пережитое, все увиденные чудеса снова казались ему сном или, вернее, небывалой виртуальной реальностью, которая засосала слишком опасно… Впервые Кит всерьез подумал: а ведь эти компьютерные игры, блин, и правда как наркотики… И еще он подумал: все равно сначала придется добираться до усадьбы и значит…

— А можно в туалет? — хитро спросил он через плечо.

— Никак нельзя, — пропыхтел сзади жандарм. — Уж потерпите до тюрьмы, господин Демидов… то бишь до гостиницы вашей.

Бутырка в этой «компьютерной игре» представилась Киту глухим и безысходным тупиком — так зависнешь, что и перегрузить не удастся…

Но испугаться этого Кит не успел, потому что испугался другого.

Что-то сзади щелкнуло, затрещало, как при коротком замыкании, жандарм Бубенцов только вскрикнул «Ой! Молынья!» — и стал валиться, увлекая за собой Кита.

Кит испугался и упал на спину — прямо на большого и мягкого жандарма Бубенцова.

И спустя две секунды увидел над собой… кого бы вы думали? Нет, не угадали!

Над Китом и поверженным жандармом Бубенцовым стоял и улыбался будущий великий изобретатель Том Эдисон. Одну руку он протягивал Киту, а в другой держал непонятную и страшноватую штуковину — большущую двузубую вилку с неострыми концами, загнутыми внутрь.

Кит невольно протянул руку — и Том резким и сильным рывком помог ему встать на ноги.

— Hello, Kit! How are you? — весело, но очень тихо, заговорщически спросил он.

«Трояка» по-английскому вполне хватало Киту, чтобы понять.

— Окей, — сказал он, тупо глядя на бесчувственного жандарма Бубенцова, протянувшего начищенные сапоги.

— Don't worry. He is alive, — сказал Том.

Кит и так догадался, что жандарм жив — тот дышал, слегка раздуваясь.

Том хлопнул Кита по плечу.

— Japan electric shocker, — весело сказал он, тряхнув большой «вилкой». - Great idea! Thank you!

И на этот раз Кит догадался: вундеркинд Том Эдисон узнал про его ночной прикол с «японским шокером» и сразу подхватил идею, быстренько собрал опытный образец в продвинутой помещичьей усадьбе, быстренько испытал его в деле и теперь за идею отличного изобретения благодарил Кита.

Не дав Киту опомниться, Том уже толкал его куда-то со словами «Move, move!» — мол, давай, двигай лыжи!

Опять Киту не удалось стать даже не супер, а простым героем, опять им понукали, как куклой-марионеткой… Но потерпите еще немного, скоро-скоро наступит его «звёздный час», никуда тот час от героя не денется!

Оказалось, Том толкал Кита прямо на выход — к парадной двери дома. Они вместе подналегли на нее, распахнули и оказались посреди яркого и очень теплого солнечного дня на совершенно пустой улице.

— Stand still! — сказал Том — мол, «теперь стой, не шевелись», — и пропал, юркнул назад в мрачный, полутемный дом.

Теперь опять вот заставляли стоять дурачком!

Глазам было больно от света. Кит щурился… а потом вдруг перестал щуриться и раскрыл глаза широко-широко.

Что-то грозно гудело высоко над головой. Стоило бы задрать голову и посмотреть, что там за «летающая мельница» кружит над домом, но Кит не мог… не в силах был поднять голову… потому что уже не мог отвести взгляд от огромного механического льва, который неторопливо, вразвалку шел прямо к нему. В глазницах льва светились красноватые огоньки, полураскрытая пасть казалась изнутри тоже раскаленной докрасна… а из ушей поднимались темные дымки… Смешно, правда? Дым из львиных ушей валит! Представить такое, конечно, смешно. А когда видишь перед собой такое вживую — уж поверьте, совсем, совсем не смешно!

Вот и Киту было совсем не смешно. Он попятился назад — и уперся спиной в закрытую дверь… Юркнуть в дом! А там — жандарм. Наверно, уже приходит в себя… Ну, уж он-то не страшнее этой зверюги.

Какой-то шум раздался в стороне. Лев резко замер — и повернул голову на звук.

И тут прямо перед глазами Кита — лицом к лицу и притом вниз головой повис… кто? Человек-Паук? Не угадали!.. То есть сходство кое-какое, конечно, было — вот это самое «вниз головой», большие очки типа летных, голова в гладком шлеме… В общем, «Паук» был — да не тот.

Голова в шлеме резко поднялась выше — и Кит увидел перед собой опущенные к нему руки… а потом услышал голос — вы уже догадались кого.

— Хватайтесь крепче!

Кит невольно схватился.

— Не так! За запястья!

Кит повиновался. Сильные ручки княжны Лизы и его схватили за запястья.

— Держитесь! — крикнула княжна и…

…и Кит взлетел ввысь над улицей.

И мигом оказался прямо на крыше мрачного дома.

Тут гудел над головой оглушительно и крутился такой вихрь, что лучше к краю крыши не подходи — сдует.

Вот теперь Кит увидел всю картину мира. Княжна Лиза в своем клёвом летном комбинезоне и классных коричневых сапожках на кнопках-застежках, как заправская акробатка, висела вниз головой, умело держась ногами за тросы трапеции… А трапеция была подвешена… ну да, к настоящему старинному невиданному вертолету, который на самом деле оказался… чем? «Петровной»! Тем самым «универсальным агрегатом», комбайном, который и еду мог готовить и подавать, и над городом летать, стреляя «молыньями» и, наверно, много еще чего делать! Из отверстий в боках «Петровны» валил пар: она, как узнал позже Кит, была к тому же единственным в мире паролётом, то есть натурально летающим паровозиком!

Княжна Лиза ловко подтянулась, схватилась за трапецию и, отпустив её, спрыгнула на крышу дома.

От «Петровны» вниз тянулся еще один трос — и его держал юный князь Веледницкий, одетый теперь по-военному — в серый френч без погон, штаны с галифе и… начищенные черные сапоги! Видать, очень модно было сто лет назад надевать черные начищенные сапоги, чтобы заниматься серьезными делами.

Князь без особой натуги оттянул «Петровну» в сторону, будто она была воздушным шаром, а не железным летающим паровозом величиной с маленький полицейский вертолет.

— Не мешкайте! — громко, а то не услышать, крикнул князь. — У них ума хватит — пальнут ведь!

Княжна снова схватила Кита — правда, теперь только за одну руку — и потащила за собой на другую сторону крыши.

Кит успел слегка оглядеться и заметить, что все ближайшие улицы и переулки пусты, но район уже действительно оцеплен, как и обещал жандарм Бубенцов: на нескольких перекрестах стояли где грузовики, где броневики, за ними укрывались солдаты с винтовками… И даже пушку Кит успел заметить на маленькой площади. Казалось, она целится прямо в дом… Кит вспомнил про медаль, обещанную хозяином дома жандарму Бубенцову… Интересно, очухался Бубенцов или еще нет? Успеет он про медаль своим сообщить… а то ведь вмажут, не глядя!

— Стойте здесь! — приказала княжна.

Этому важному делу Кит уже отлично научился.

К прямоугольной печной трубе на крыше дома был привязан длинный тросик, свернутый в кольцо-бухту. Поверх бухты лежал… настоящий лук! Для чего он нужен, Киту сразу стало понятно: конец тросика был закреплен на стреле.

Княжна живо подняла лук, приставила стрелу к тетиве, натянула… Кит поначалу не понял, где цель: княжна собралась стрелять просто в крышу соседнего дома, что стоял через узкий переулок и был ниже на один этаж.

Стрела полетела, потянув за собой тросик, клюнула в крышу рядом с трубой и поползла по крыше вниз под тяжестью провисшего между домами тросика… сползла до края… и упала в переулок.

Оказывается, старинная княжна тоже умела ругаться.

— Черт побери! — крикнула она. — Плохой был расчет!

Гул и вихрь, тем временем, усиливались: это князь следом за ними перебирался на эту сторону крыши, таща за собой по небу крутившую широкими лопастями вертолетную «Петровну»… и ему уже помогал неизвестно как объявившийся на крыше Том… Впрочем, Кит сразу догадался, в чем фокус: дверца чердачного выхода на крышу оказалась распахнутой.

Кит заметил, что на княжне надето два пояса, только когда она стала снимать один из них. На этом поясе болтались стальная альпинистская петля-карабин и пара грубых перчаток.

Ни слова больше не говоря, княжна стала затягивать этот пояс вокруг Кита.

— Довольно? — спросила она, сделав дело. — Не перетянула? Дышать можешь?

Тем временем, подошел и князь со своим гудящим «вертолёто-паровозиком на веревочке».

Приняв тупое молчание Кита за согласие, княжна быстро подняла тросик, пристегнула к нему за петлю-карабин Кита, потом подала ему перчатки и закричала в лицо:

— Надевайте! Сейчас сами поймете, что делать!

Тут Кит, против воли пристегнутый к «поводку», не выдержал.

— А почему я должен верить вам, а не им?! — заорал и он.

Княжна вздрогнула и застыла, приоткрыв в изумлении рот. Сквозь ее лётные очки Кит увидел, как округлились ее прекрасные черные глаза.

Князь тоже весь как-то вытянулся по стойке «смирно»… или это «Петровна» потянула его в небо…

Стоп-кадр длился три секунды. Ну, от силы пять.

— Так! — злобно крикнул князь и так же злобно дернул вниз бедную «Петровну». — Успели просветить! Светлое прошлое! Никаких войн! Мир и благодать во все веки вечные прошлых веков! Так?!

— Ну, вроде того, — кивнул Кит.

— А мы, фоны-бароны, — конечно же, главные враги прогресса! — продолжал орать князь, заглушая гул паролёта. — Мы — главные злодеи! Мы дрожим за свое богатство! Так?!

— Ну… — почему-то уже не слишком уверенно подтвердил Кит.

— А вас этот расчудесный Председатель будущего не уведомил о цене всеобщей переделки прошлого? — спросил князь с явным подвохом.

Кит не понял, о чем речь, и, видно, это можно было легко прочесть на его лице.

— Так! Понятно! — кисло усмехнулся князь и почему-то сильно потряс головой, будто хотел поправить таким способом, раз уж руки заняты, свою всегда очень аккуратную прическу, теперь взбаламученную вихрем. — Значит, он не сказал, что они рассчитывают хорошенько прополоть человечество! Что по их расчетам, в прошлом на Земле не должно будет родиться пяток миллиардов человек… а может, и десяток миллиардов, а может, и больше! Они ведь точно не знают! Ведь все мелочи в таком масштабном и донельзя полезном эксперименте рассчитать трудно!

Голос у князя от натуги стал срываться. Он сделал глубокий вздох и с усилием сглотнул.

У Кита шумело в голове — теперь именно в самой голове, а не над головой. Он такое предполагал… но чтобы в таких масштабах!

— А для чего Председателю нужно сильное землетрясение в древнем Вифлееме, он вас просветил?! — продолжил давить князь. — На что они рассчитывают?

— Он сказал, что можно будет обойтись без землетрясения… — кое-как вспомнил Кит речь Председателя.

— Жорж! — подала звонкий голосок княжна. — Может, прямо скажем ему, кто этот Председатель?

— Нет! — мотнул головой князь. — Рано! Мы ведь еще сами не уверены, что этот всемирный клоун и есть тот самый… Верно? — Кто «тот самый», он не сказал и снова обратился к Киту: — Как это «обойтись без землетрясения»?

— Договориться… Ему нужно изобретение… ну, граммофон, — сумбурно, но понятно объяснил Кит.

— Что?! Граммофон?! — словно не расслышав бормотание Кита, с ужасом в голосе переспросил князь. — Он знает о нём?

— Нет! — поспешил ответить Кит и повторил для верности: — Точно не знает! Он просто говорил «изобретение»… «технология» там.

— Ясно! — разом успокоился князь и снова посуровел. — Мы можем сейчас соврать вам и напугать вас, чтобы переманить на свою сторону — мол, от вас скрывают, что и вы, и ваши родители тоже в расход пойдут и не родятся после того, как они с вашей помощью запустят новую старую Историю! Несмотря на то, что сейчас вы пока существуете — такой вот небывалый парадокс, который объяснить времени нет. Но врать не будем! По их тонким расчетам, вы как раз останетесь и еще пригодитесь ему… А вот мы с Лизой и вся наша команда — мы все точно исчезнем с лица Земли. Так что Председатель вас не обманул — нам есть что терять!

Что оставалось Киту? Стоять и хлопать глазами. Кому верить, он не знал. Хотя что-то начинало сердцу, а не уму подсказывать…

— Хватит! У нас тут нет времени и на примитивную революционную агитацию! — вдруг решительно заявила княжна. — Пусть сам решит, с кем он! Не с нами, значит, мы сами, с Божьей помощью, справимся!

Она резко отвернулась от Кита и стала очень быстро собирать тросик, тянувшийся с крыши вниз.

Князь вдруг тоже резко отвернулся — будто они оба разом жутко обиделись на Кита, — и стал подтягивать сверху «Петровну», пока висящая цирковая трапеция не оказалась на уровне его лица. Тогда он взялся за нее одной рукой.

Кит снова стоял — дурак-дураком, придурок-придурком — и смотрел. Какая-то жилка в сердце ныла, дергалась… словно подсказывала что-то важное по-собачьи молча…

— Посторонитесь, господа! — вдруг сухо, сердито крикнула-приказала княжна.

Оказалось, она уже подтянула наверх стрелу и, освободив ее от тросика, бросила в сторону.

Кит посторонился. Князь и Том тоже невольно отступили на пару шагов в сторону.

Княжна быстрым шагом пошла вверх по крыше, на ходу обматывая конец тросик вокруг левой кисти.

Сделав десяток шагов, она остановилась и резко развернулась… И правой рукой перекрестилась…

— Элиз, не рискуй так! — догадавшись, какой опасный трюк задумала сестра, закричал князь.

Он бы рванулся к сестре, да только тяжелая «небесная ноша» помешала ему.

— Это надежней! — только и крикнул он, подергав рукой трапецию.

Но было поздно. Княжна, чуть пригнувшись, рванулась с места, разбежалась, что было сил и…

— Слава Тебе, Господи! — перекрестился и князь, когда его отважная сестренка-авиаторша, обойдясь без аэроплана, перелетела через пропасть переулка, приземлилась на соседнюю, более пологую крышу и ловко перекатилась на ней. — Ну, цирк по тебе плачет!

Вскочив на ноги, княжна тут же бросилась к ближайшей трубе и принялась умело обвязывать вокруг нее тросик, изо всей силы натягивая его через переулок.

Тут что-то треснуло позади Кита и князя. Они оба разом развернулись и увидели, что вторая створка другого чердачного выхода на крышу отворилась и наружу высунулась какая-то труба.

— Всё! — крикнул князь. — У вас десять секунд на главный выбор в вашей жизни! Советую прислушаться к голосу сердца, а не разума!

Он резко опустил трапецию вниз и вскочил на нее — тоже не хуже заправского циркача-акробата. А потом помог Тому стать рядом с собой.

В следующий миг трапеция стала подтягиваться вверх, к вертолетной «Петровне»… да и сама «Петровна» вдруг начала не торопясь набирать высоту.

Что-то новенькое появилось у Кита на краю взора… Он невольно опустил взгляд — и увидел Льва Константиновича. Это он выбрался с чердака на крышу и теперь держал в руках… И Кит догадался, что это за труба с диском и тонкими ножками распорками… Он видел такую штуковину в старом фильме. Настоящий старинный пулемет!

Они сразу встретились глазами — Кит и Лев Константинович. В доли секунды пронеслись в памяти Кита разные картины-портреты и слова: веселый, похожий на Майкла Джексона, Председатель Земли… древний кроманьонец в обнимку с неандертальцем… Евсеич, с услужливым видом стоящий на пороге комнаты прошлой ночью… ночные гости, обещающие конфисковать спрятанный аэроплан… светлое прошлое… и десять миллиардов неродившихся людей! Неужели правда?!

То, что ныло и дергалось у Кита в груди, — это, наверно, и был голос сердца…

— Не бойтесь, Демидов! — крикнул Лев Константинович. — Стойте там, где стоите! Не двигайтесь!

Всё! Достали!.. Кит потом так и не смог разобраться, то ли это сердце в тот самый миг подсказало ему выбор, то ли просто и надежно сработал в нем дух противоречия. Все орут на тебя: стой тут, стой там. Сколько ж можно терпеть!

Кит действовал так быстро, так машинально, что уже не успел обратить внимания на опасную высоту и испугаться. Сначала он посмотрел на свою правую руку — и увидел, что, сам того не заметив, уже надел одну перчатку. Следующим невольным движением он, как уже опытный высотник, подергал натянутый тросик и… И, больше не задумываясь ни о чем, поджал ноги…

И, ясное дело, со страшной скоростью заскользил по тросику вниз.

Он услышал позади громкий и гулкий треск… По спине побежали мурашки… Но не от страха высоты! Кит ясно представил себе, как Лев Константинович палит ему в спину из старинного пулемета… И даже успел вспомнить уверения князя в том, что ничего, кроме падения с большой высоты для него, Кита, в этом веке не опасно… Значит, пули не страшны… а вот высота! Кит невольно схватился за тросик сначала правой рукой, защищенной перчаткою, а потом — так же невольно — и левой, голой. Левую руку страшно обожгло. Кит вскрикнул и разжал ее… а правую — опять же, невольно — сжал еще сильнее. И слегка затормозил… и затормозил очень вовремя, а то бы со скоростью съезда с крутой ледяной горки впечатался бы в трубу на соседнем доме.

Но и княжна успела сообразить, что Кит сейчас расшибется. Отважно кинувшись по крыше ему наперерез, она поймала его за ноги так, как футбольный вратарь ловит мяч, посланный со штрафного одиннадцатиметрового…

Столкновение все-таки оказалось чувствительным. Кит пару метров проволок княжну по крыше и, выставив руки, больно ударился ими об трубу.

Он еще подбирал под себя ноги, растянувшись на крыше, а княжна уже успела вскочить, отстегнуть его от тросика и подать руку. Но она была не Томом, не мальчишкой, и Кит, отказавшись от помощи, тут же вскочил сам. Левая ладонь жутко горела.

— Ударился? — спросила княжна.

— Ничего, — бросил Кит. — А я тебя… не очень?

— Ничего, — кивнула княжна.

— Извини, — сказал Кит.

— Оставь, не до того, — махнула рукой княжна.

И они на миг замерли… оба удивившись, что так лихо перешли на «ты», напрочь забыв про аристократические этикеты.

Тут княжна резко отвернулась и задрала голову в небо. Там, пыхтя, на всех парах набирала высоту «Петровна».

И вдруг наверху, на краю соседней крыши, появился Лев Константинович. Пулемет он где-то оставил, зато теперь был при револьвере. Кит успел догадаться, что Лев Константинович извел патроны пулемета на «Петровну», пытаясь сбить ее, но — без успеха.

Тем временем, Лев Константинович стал целиться… Нет, не в Кита, а в княжну.

Княжна ахнула и дернулась в сторону. Бахнул выстрел… Пуля ударила в крышу рядом с княжной — будто невидимым и очень злым молотком стукнула.

Все, что сделал Кит в эти мгновения, он сделал на полном автомате — как зомби.

Он резко схватил княжну за плечо — и вместе с ней развернулся так, что закрыл ее собой… и даже невольно прижал к себе.

— В меня он не будет стрелять! — хрипло крикнул он. — Куда дальше? Веди скорей!

Княжна чуть пригнулась — и они перебежали на другую сторону крыши.

Кит бежал за княжной, так и держась при ней живым щитом… и уже не злясь, что его куда-то тянут против его воли. Выбор он сделал.

Княжна добежала до края крыши и, остановившись на миг, спрыгнула вниз. У Кита дух захватило, но… тормозить было поздно…

Он только успел оглянуться: Лев Константинович стоял на крыше своего мрачного дома с растерянным видом. Кит со злости показал ему средний палец и… наверно, впервые в жизни сначала что-то сделал, а потом подумал… то есть сначала спрыгнул, а потом уж, летя, глянул, что там, внизу. Внизу его ждал большой стог соломы. Княжна уже успела съехать по соломе на землю, в простор маленького дворика. Кит приземлился не менее удачно — в каскадеры его теперь тоже можно было брать.

— Ты видел, он стрелял в Жоржа и Тома? — взволнованно проговорила княжна.

— Слышал, — сказал Кит и всерьез испугался за князя. — Тоже не попал?

Прекрасные черные глаза княжны Лизы сверкнули сквозь стекла летных очков… Или это были солнечные блики на стеклах?

— Слава Богу, нет! Они успели укрыться, а «Петровна» бронированная, — быстро проговорила княжна и такой же скороговоркой добавила: — Поздравляю! Ты с нами! Пошли!

Вслед за княжной он перебежал дворик и нырнул в небольшой сарайчик, ворота которого как будто заранее были распахнуты для них.

В сарае тоже оказалась гора соломы, которую княжна, ни слова не говоря, стала шустро раскидывать… Кит принялся помогать.

Вообще, очень странно было: кругом никого, и не то, что один дом и двор, а как будто весь квартал кругом вымер.

— А нас тут не накроют? — невольно спросил Кит.

— Надеюсь, не успеют, — ответила княжна. — Отец как чувствовал, что этот дом рядом с вражеской крепостью нам пригодится. Купил его три года назад через подставных лиц.

Пара острых соломинок воткнулась прямо в ссадину на ладони, и Кит вскрикнул.

— Что такое?! — испугалась княжна, сразу подскочила и бережно схватила его кисть. — А-а… Ничего. До свадьбы заживет.

«Не в тему!» — вдруг сразу разозлился Кит и выдернул руку.

— Ерунда! — буркнул он и увел разговор в сторону: — Евсеич…

Княжна уже снова занималась соломой.

— Знаем прекрасно, — перебив, бросила она через плечо. — Вот, смотри!

Оказалось, под соломой был спрятан мотоцикл.

— Что, еще один есть?! — удивился Кит.

— Нет, тот же, который ты видел, — переводя дух от тяжелого крестьянского труда, с гордостью ответила княжна.

— Когда ж вы успели?! — еще больше удивился Кит.

— Ночь у нас выдалась нелегкой, — сказала устало, но не менее гордо княжна Веледницкая. — Нужно было успеть. Хорошо, что хоть «Петровна» не подвела… Мы многое предусмотрели заранее, но только не предательство Евсеича…

— Обоих? — вырвалось у дотошного до деталей Кита.

Княжна повернулась к нему и расстегнула шлем под подбородком. Ей стало жарко.

— Это целая история… Потом расскажу. — И она вдруг протянула Киту руку. — Кстати. Отныне — просто Лиза.

Кит тоже невольно протянул руку… увидел на ней перчатку, страшно смутился и… принялся стягивать перчатку зубами. Княжна заулыбалась.

— Никита… ну, просто Кит, — сказал он, справившись и сунув перчатку за альпинистский пояс.

Рука княжны была теплой. У Кита спёрло дыхание.

— Очень приятно… Кит — это очень большое и серьезное существо, которое внушает доверие, — озорно сказала княжна и сразу посерьезнела: — А ведь знаешь, ты меня спас… Он бы уже вторым выстрелом…

Она запнулась… Щеки ее побледнели.

— Да мазила он! — сказал Кит.

— Да, мазила… — тихим эхом откликнулась княжна… и тут же встряхнулась: — Всё! Пора!

И выдернув свою руку из руки Кита, опять живо занялась делом: стала откатывать мотоцикл. Но не во двор… а направила мотоцикл прямо в глухую стену. И тут же красиво оседлала его.

— Садись живо! — приказала она.

Кит устроился на заднем сиденье.

— Теперь обхвати меня покрепче! — был новый приказ.

Кит, ясное дело, обомлел, обмяк и замешкался.

— Не понял разве?! — всерьез рассердилась княжна. — Обними, говорю. За талию.

«Не в тему…» — как-то бестолково на этот раз подумалось Киту, но он осторожно исполнил приказ — и обнял…

— Крепче! — не унималась княжна. — А то слетишь!

Получилось так: сначала Кит стиснул зубы, а потом уж — объятия.

— Надо же! Ты же на крыше куда смелее был, — весело изумилась княжна. — А брат мне говорил, что вы, будущие, все такие смелые, раскованные… Чуть ли не в третьем классе уже целуетесь…

Кит стиснул зубы еще крепче… хотя по тону княжны нельзя было сказать, что она издевается над ним.

— Готов? — спросила княжна.

— Давно уже… — огрызнулся Кит.

— Сейчас мы будем прорываться из вражеского окружения, — предупредила княжна.

— Там их полно, — кстати предупредил Кит, вспомнив, что видел с крыши.

— Это мы учли, — успокоила его княжна и завела мотоцикл.

Треску и грохоту сделалось куда больше, чем на крыше.

— Держись! — прокричала княжна через плечо.

— Что, прямо в стену?! — невольно вырвалось у логически подкованного Кита.

— Неужели? А я и не заметила! — крикнула княжна.

И газанула.

Все у этих князей и вправду было продумано: механика была на грани фантастики! Мотоцикл чуть тряхнуло, когда он переехал через доску, служившую педалью… В тот же миг дощатая стенка сарая просто вывалилась вперед на улицу, мотоцикл практически перелетел через нее и затрясся на мостовой. Княжна сделала лихой вираж — и они понеслись по дощатому тротуару переулка.

Кит вспомнил-прикинул: в той стороне, куда они неслись, точно стоял кордон оцепления. Кажется, грузовик… и солдат не менее десятка.

Они выскочили на улицу пошире. Она тоже была пуста.

Что-то загремело сзади, стало угрожающе догонять-приближаться. Кит глянул через плечо — и обомлел: за ними неслись оба-два страшных механических льва с разинутыми огненными пастями. Когда-то они мирно охраняли усадьбу, а теперь…

— За нами львы! — крикнул Кит.

— Прекрасно! — бросила через плечо княжна.

Она, как будто нарочно, чуть сбросила скорость… но Кит уже всё понял и бояться перестал. Железный грохот позади нарастал. Кит даже ощутил спиной жаркое дыхание терминаторских хищников.

И вот они уже загрохотали рядом. Движения их были не плавными и естественными, а резкими, порывистыми, как… как у хищных динозавров, которых Кит видел в кинофильмах со спецэффектами. И тут тоже были сплошные спецэффекты. Железные зверюги мчались рядом с мотоциклом. Бежали плечом к плечу, ноздря в ноздрю, дымя ушами и выбивая искры из мостовой.

Еще один поворот — и вот оно, оцепление! Грузовик, косо перегородивший улицу. Прилипшие к нему солдаты с винтовками. Штыки наперевес!

— Ату их! — крикнула княжна.

Львы рванули вперед, обгоняя мотоцикл.

В тот же миг все направленные в них винтовки посыпались на мостовую, а солдатики бросились врассыпную, кто куда, как тараканы!

Кит заметил: один из львов бежал, прихрамывая на правую переднюю лапу — наверно, как раз тот, которого сбили ночью из орудия броневика. «Ну, он их ваще порвет!» — с ужасом успел представить себе Кит жуткие, кровавые «кинокадры».

Но кровавой недетской сцены не последовало. Железные львы, они и охотились не на живых людей, а на своих… железных коров и антилоп. Они порвали грузовик! Мощным парным прыжком просто отшвырнули его в сторону. Переворачиваясь от удара четырех железных лапищ, грузовик развернулся задом и ввалился прямо в витрину винной лавки. Посыпалось, зазвенело, полилось! Хромой лев еще на миг задержался, оторвал зубами колесо от грузовика, бросил его в сторону и помчался догонять близнеца.

— А ты боялся! — крикнула через плечо княжна, когда они проносились мимо вжавшихся в стены домов, перепуганных насмерть солдат, мимо грузовика, валявшегося посреди красных винных луж, мимо дымившегося колеса…

А через несколько мгновений они выскочили на очень просторное и совершенно пустое поле!

Кит удивленно огляделся. Никаких жилых домов. Зеленый простор. Вдали несколько больших сараев. И пара старинных самолетов, стоящих в ряд, крыло к крылу!

— Где это?! — крикнул он.

— Ходынское поле! — ответила княжна. — Нам как по заказу! Теперь готовься! Соберись!

Кит не понял, к чему готовиться… но на всякий случай приготовился к чему угодно.

— Теперь отпусти меня! — крикнула княжна. — Скорее!

Вот к этому Кит точно не приготовился… короче, не понял смысл команды.

— Отпусти! — прямо-таки по-девчачьи визгливо заорала княжна, будто он подкрался к ней сзади и сграбастал вероломно, коварно, по-злодейски… а вовсе не она сама того захотела и приказала.

Пойми этих девчонок!

Но тут Кит понял… Он вдруг почувствовал, как мотоцикл удлиняется между ним и княжной и он уже невольно тащит княжну на себя, сам сгибаясь вперед и упираясь ей лбом в спину. Он резко расцепил руки и, ясное дело, засуетился: за что бы схватиться. Тут и начались чудеса!

Разноцветные искорки вдруг стали роиться и потрескивать вокруг — слева, справа, над головой. Мотоцикл весь засветился под ними, и вокруг Кита образовался серебристый ореол.

Искорок в воздухе становилось все больше, и по обеим сторонам от мотоцикла они стали образовывать подобие виртуальных крыльев… «Самолет!» — догадался Кит. И точно! В тот же миг фотографическая вспышка ослепила его, а когда он открыл глаза, то понял, что уже не надо ни за что хвататься, чтобы не упасть: он уже сидел на месте второго пилота в настоящем биплане с настоящими, а вовсе не виртуальными крыльями и с настоящим пропеллером. И звук двигателя был уже совсем другой — мощный, авиационный.

Самолет еще бежал по полю, прямо на сараи-ангары… но ничего страшного не предвиделось. Теперь Кит точно знал, к чему готовиться. Ясное дело, ко взлету!

Зеленое поле стало тихонько проваливаться — и биплан, оставивший где-то далеко позади себя мотоциклетные следы, а потом — следы самолетных шасси, стал подниматься в ясное синее небо.

Кит решил, что они, конечно же, будут удирать подальше от Москвы, но княжна вдруг стала закладывать круг — и Кит увидел внизу, впереди, улицы Москвы совсем незнакомой, похожей на какой-то далекий городок без высоких домов, старинный заповедный городок, весь уставленный церквями.

А еще Кит увидел «Петровну». Этот странный летучий агрегат с винтом, в общем-то, совсем не похожий на вертолет, двигался по небу вдали выше их самолета и пускал в стороны струи пара, а вверх — темные дымки. Киту стал понятен маневр княжны… но не совсем. Понятно было, что она хочет приблизиться к слегка отстававшей от них «Петровне», но вот только зачем?

Тут Кит заметил, что и «Петровна» прибавила ходу — и тоже пошла на сближение.

В результате взаимного маневрирования биплан-трансформер и агрегат-Петровна двинулись по небу в одном направлении. Петровна летела выше.

Между тем, внимание Кита привлекла суета на земле. На летном поле прямо к ангарам подъехал старинный автомобиль — весь черный и длинный, а за ним — грузовик с солдатами. Из ангаров выбежало несколько человек, и они тут же занялись обоими аэропланами, стоявшими поблизости… Потом у Кита заболела вывернутая шея… Да и улетели они уже слишком далеко, так что без бинокля уже было не обойтись…

— По-моему, они погонятся за нами! — крикнул во все горло Кит.

Ответ княжны был довольно странный:

— Принимай! Принимай! — крикнула она через плечо и стала показывать пальцем вверх.

Кит задрал голову — и разинул рот: с «Петровны» к нему спускался мешок на веревке! Явно тяжелый, иначе бы его отнесло куда дальше назад. Княжну прикрывало верхнее крыло, и она, конечно, не могла принять груз… да и к тому же у нее других важных дел было по горло.

Мешок опускался все ниже, слегка раскачиваясь… Кит даже попытался приподняться, чтобы схватить его, но тут же ему показалось, что его сейчас выкинет из самолета встречным потоком воздуха… Наконец, сложная транспортная операция в воздухе удалась: Кит схватил мешок за угол — и потянул к себе.

— Готово! — гордо крикнул он, когда придавила ему колени и уперлась углом в ребра какая-то тяжелая коробка, спрятанная в мешке.

— Отвязывай! — крикнула в ответ княжна.

Кит постарался и, отпустив веревку, сразу улетевшую длинным тонким хвостом за «Петровной», снова доложился:

— Готово!

— Развязывай и собирай! — не угомонилась княжна.

Кит открыл мешок — и обомлел. Внутри был… что бы вы думали?! Может, кто самый умный, — тот и угадал!

Да-да! Тот самый граммофон!.. Большой блестящий рупор был с него снят. Оставался только хиленький рожок. И еще пластинка была на нем — прижатая, чтобы не отлетела, специально придуманным съёмным «язычком». Кит пригляделся: тот самый замороченный «Последний рейс» на этикетке… Какой-то плохой выбор музыки для полёта.

Княжна явно ждала его рапорта. А Кит тупо смотрел на древний громоздкий гаджет, не понимая, для чего он нужен здесь… Может, превращается в пулемет, а пластинка — в диск с патронами?

— Готово? — сердито крикнула княжна через плечо.

— Готово! — крикнул Кит. — А на ф… Зачем он?!

— На всякий случай! — крикнула княжна, словно продолжая испытывать сообразительность Кита.

Она вдруг приподнялась и, насколько можно, повернулась к Киту.

— Если покажу такой знак… — она подняла над головой кулак и дважды резко разжала и сжала его, — постарайся завести! То есть заведи во что бы то ни стало! Держи прямо, отпусти пластинку — и заводи!

— А зачем? — не выдержал Кит.

Губки княжны сжались.

— Много будешь знать, скоро состаришься! — пригрозила она.

В положении Кита угроза звучала чересчур многозначительно!

— Ого! — Княжна вдруг стала смотреть куда-то через плечо. — Вот этого мы и опасались!

Она тут же развернулась вперед — и уже спустя несколько секунд мотор затрещал живее, а скорость явно прибавилась.

Кит развернулся, как мог — граммофон мешал! — и посмотрел назад… Точно! Погоня! Позади в небе летели две «птички» с растопыренными, неподвижными крылышками. Пока еще далеко.

Кит повертел головой. «Петровна» продолжала лететь вместе с ними — метров на пятьдесят выше, чуть правее и чуть позади.

А если догонят?! Может, «Петровна» защитит?! Этими самыми «молыньями»-разрядами посбивает всех…

Вспомнилось и страшное, почти сказочное предупреждение князя: ничего ему, Киту, в прошлом не опасно, кроме резких «отрицательных ускорений», то есть падения.«…если моя неуёмная сестренка предложит вам пролетаться на нашем „Фармане“, то нужно будет хорошо подумать, стоит ли…» А кто его тут спрашивал?

Кит стал слегка мерзнуть. То ли от ветра, то ли… сами знаете от чего.

Наши российские, но в эти минуты самые что ни на есть вражеские самолеты догоняли… А «Петровна» летела себе, как ни в чем ни бывало, не обращая внимания на опасность… Нет… Стала снижаться с явным видом «сматывайтесь, я прикрою».

Погоня, надо признать, была неторопливой… Княжна больше никаких команд не отдавала. Мотор истошно тарахтел, ветер в лицо жутко дул, граммофон уже отдавил Киту колени, а сам он весь задубел и больше ничего не соображал толком… Смысл происшедших событий он осознал всерьез примерно через час… а точнее через час и сто лет.

Их догоняли-догоняли — и наконец, догнали! «Петровна» болталась позади из стороны в сторону, как тяжеленный маятник или огромная железная болванка, которую называют «бабой» и которой, подвесив ее к крану, разбивают стены старых домов, приговоренных к сносу. Так вроде и «Петровна» пыталась разбить летевшие вдогонку самолеты или хотя бы распугать их, но маневренности ей явно не хватало. Шустрые самолетики уворачивались от нее и продолжали гонку. Почему она их не поражала «молыньями», которыми грохнула все электричество и телефонную связь в доме Льва Константиновича, можно было только гадать.

И догнали их, когда до усадьбы и посадочной площадки на лугу оставалось рукой подать. Как будто так и было задумано?.. А может, так и было задумано тем же Львом Константиновичем…

Один из вражеских самолетов резко прибавил лету и оказался сбоку.

Кит увидел пулемет, уложенный в специальную выемку на борту и направленный… куда? Ясно куда!

В этот миг Кита вжало в спинку кресла — княжна задрала нос аэроплана-трансформера прямо в небо.

Зажмурившись, Кит услышал треск позади…

…и тут Кит провалился вниз, так что кишки у него подпрыгнули под самое горло… Снова где-то затрещало… раздался хлопок, будто что-то лопнуло… и вдруг завоняло густой машинной гарью.

— Заводи граммофон! — вдруг услышал Кит истошный, срывающийся голосок княжны. — Заводи!

Кит рискнул открыть глаза — и тут же вновь зажмурился. Дышать было нечем! В лицо били клубы горячего темного дыма… В промежутках между накатами темных клубов Кит резко вздохнул, задержал дыхание и открыл глаза во всю ширь…

Было на что посмотреть! Аэроплан-трансформер еще летел по прямой, но мотор горел, облизываясь пламенем и дымя.

Княжна сжимала и разжимала кулак, а Кит все еще не соображал… Он посмотрел направо: злобный враг летел в стороне, на параллельном курсе, больше не стреляя. Словно наслаждался своим удачным злодейством.

Второго врага не было видно. Как и Петровны… Где же эта долбаная Петровна? Кит повертел головой — не было ее нигде!

— Заводи! Убьешься! — истошно закричала княжна.

Закоченевшими пальцами Кит стал выполнять приказ… Стал вертеть ручку, придерживая граммофон на коленях… потом снял «язычок»-предохранитель… как мог, осторожно опустил иглу на вращающийся черный кружок… Все Кит делал, как настоящий холодный зомби — Дум бы позавидовал, — потому как мозги его в эту минуту мало чем отличались от квадратного, тяжелого и немого граммофона.

— Готово?! — как будто из последних сил крикнула княжна.

Кит прислушался к рожку… Музыка шумела в нём, как вода в водосточной трубе.

— Готово! — крикнул Кит и зверски закашлялся, сглотнув целое черное облако.

— Держись! — едва расслышал он сквозь кашель и дурацкое бульканье баритона, так своевременно, к месту запевшего грустный романс про «Последний рейс».

— За что?! — нет, не крикнул, а только подумал Кит и невольно обхватил граммофон, будто он был брошен ему, как спасательный круг.

Синие круги поплыли перед глазами Кита…

А потом еще и фиолетовые.

И — бах! — Кит вместе с граммофоном грохнулся на что-то очень твердое.

Но не разбился… Руки отбил, колени отбил, но они были такие холодные и онемевшие, что боли не почувствовал. Главное было спасти граммофон — эта мысль фиолетовым пламенем теперь горела в мозгу, — и он спас древний гаджет, не дал ему опрокинуться и удариться…

«Что, уже?!» — со страхом и надеждой подумал Кит, когда его накрыла глухая тишина…

Честное слово, он поверил, что упал вместе с аэропланом с неба на землю — и остался жив вопреки предупреждению князя и законам нормальной, школьной физики.

И он действительно упал! И действительно с неба на землю!

Только вообще без аэроплана!